Неинтересно

- Гермиона, ты как? – тихо спросил отец. - Нормально, - безразлично ответила девушка. - Ты похоронила мать, две недели назад, у тебя не может быть все нормально, - он внимательно вглядывался в силуэт своей дочери. - Спасибо, что напомнил, - тихо произнесла она. - Милая, прости. Я беспокоюсь за тебя, - он подошел к ней. - Я понимаю, произошедшие слишком сильно влияет на тебя, - отец положил руки на ее плечи. – Ты всегда, очень сильно переживала по пустякам, а смерть матери вообще выбила тебя из колеи. - Ты любил ее? - Конечно, - быстро ответил отец. - Почему тогда год назад, ты ушел? Оставил ее одну? – ее глаза пронзили его насквозь, он молчал. – Потому что нашел другую женщину? И решил что одной тебе мало? – она поднялась на ноги, и все также продолжала смотреть ему в глаза. - Милая… - Не называй меня так! Я хочу знать! Почему ты оставил ее? – не унималась девушка. - Ты знаешь, что я не уходил к другой женщины, твоя мать была для меня единственной! - Тогда что произошло? Что могло случиться такого, что ты вдруг решил оставить нас? – в ответ молчание. - Папа, я хочу знать правду, - мягче добавила она, он вздрогнул. - Правда, страшная штука, Гермиона, - горько произнес он. - Конечно, наверное, лучше жить во лжи? Знаешь, если ты не собираешься говорить мне, то… - Ты не моя дочь, - произнес мистер Грейнджер на одном дыхание. - Что? – недоуменно спросила девушка. – Что ты имеешь в виду? Он сел на кровать, девушка последовала его примеру и внимательно смотрела на него: - Мы с твоей матерью, хотели завести еще одного ребенка, но у нас не получилось, - начал он. - Нам пришлось пройти обследование, после которого, и выяснилось, что я не могу иметь детей. Тогда встал вопрос, как появилась ты? – он взглянул в ее глаза. – Я просто не мог поверить, что твоя мать, могла так поступить со мной, обманывать все это время. Я не мог поверить, что ты мне не родная, но это оказалась так, твоя мать рассказала мне все, - Гермиона смотрела с ужасом, все еще не веря. – Милая, поверь, я до сих пор люблю ее и тебя, не смотря не на что, но я не смог! Прости меня, я не смог, просто не смог остаться с ней, - по мужской щеке скатилась слеза, девушка машинально смахнула ее пальцем и обняла его. – Прости, - повторял он. – Это я виноват. Я не должен был оставлять ее, даже из-за этого, но я не смог. Она гладила его по спине, успокаивая, а у самой внутри все разрушалось, душа умирала. Она не стала говорить, что он не виноват в ее смерти, потому что она так не считала. Ведь если бы он тогда был рядом, возможно он смог бы что-нибудь предпринять. А возможно его бы убили вместе с ней, и тогда она бы не узнала – этой страшной правды. Кто знает, что бы произошло с ней, если бы она увидела, трупы обоих родителей? Кто бы тогда, если не отец обнял и начал успокаивать, пока ее трясло, и из глаз текли бесконечные слезы. Кто бы посмотрел ей в глаза, и продолжал повторять, что все будет хорошо? Но, кто бы это не сказал, она бы не поверила. Хорошо уже не будет. Душа раскололась на несколько частей, и вот две из них уже были мертвы, а вместо них внутри была пустота. Давящая пустота, ломающая все внутри своей огромной силой, на пару с болью и страхом, которые вместе пожирали ее изнутри. Через месяц, отец не вернулся домой. Гермиона подумала, что он задержался на работе. Но он не пришел и на утро. Тогда она забеспокоилась. А внутри все сжалось и ее охватило чувство что случилось, что-то плохое, очень ужасное. Тем же утром раздался звонок телефона, она осторожно сняла трубку и тихо сказала: - Алло. - Мисс Грейнджер? – спросил грубый мужской голос. – Вы дочь мистера Грейнджера? - Да, - все так же тихо ответила она. - Нам очень жаль, но ваш отец покончил с собой, - быстро произнес мужчина. – Вы можете забрать его тело завтра, - безразлично сказала он. - Хорошо, - ответила она бесцветным голосом, повесила трубку и сползла по стене в низ. Подобрав ноги под себя Гермиона зарыдала, размазывая горькие слезы по щекам. На похороны она никого не пригласила. Отца похоронила рядом, с матерью. Потом долго сидела и просто смотрела на могилы, невидящим взглядом. В тот момент третий осколок покалеченной души умер. И казалось, она перестала чувствовать. Но почему тогда боль не проходила? Отец был прав, говоря, что она все воспринимает слишком близко к сердцу, и от этого ее сердце разрывалось, но продолжала биться, и гонять кровь по телу. Прошло только два месяца каникул, а она потеряла все, что у неё было. Узнала, то, что никогда не хотела бы знать. Осознание того что она осталась одна, пришло только через несколько дней. Гермиона, просто не хотела в это верить, но пришлось. Пришлось понять, что дома ее никто не ждет, что никто ее не обнимет и не встретить после того, как она откроет входную дверь, не зажжётся свет в коридоре, и она не увидит родных улыбок. Никогда - это страшное слово, как оказалось. Она разлагалась внутри, умирала, а смерть словно, издеваясь, забирала только некоторую часть ее, что бы девушка могла насладиться своими мучениями. Хотелось умереть, но она не могла. Не могла убить себя… Любимый Рон, приглашал ее к себе, что бы провести последние две недели каникул у них в Норе, но она отказалась. Видеть счастливые улыбки семейства Уизли, ей не хотелось. Вообще видеть людей ей не хотелось, а скоро в Хогвартс. Что же теперь ей делать? Жить? Но как? Взгляд упал на волшебную палочку, покоившуюся все время на прикроватном столике. Она тяжело вздохнула. Письмо пришло два дня назад, ее назначили старостой, значок прилагался. Она всегда этого хотела, но было ли это нужно ей сейчас? Девушка смотрела на себе в зеркало, плотно сжатые губы и грустный взгляд. - Жалкое подобие человека, - тихо произнесла она, следя за своими губами в отражение. Она попыталась улыбнуться, но у нее вышло. Поезд уносил всех учеников в даль, в любимый Хогвартс. Она смотрела сквозь стекло и пыталась представить, что с ней будет дальше. Друзья поздравили ее с назначением на пост старосты и лишь кивком головы она их поблагодарила. Гарри пытался выяснить, что произошло за это лето с ней. Но она лишь отвечала, что просто проблемы, как у всех это пройдет. Рон не мог поверить, что она не сделала ему ни разу замечание и не заговорила за учебу. Но девушка лишь пожимала плечами, иногда говорила, что все нормально, но улыбка ни разу не коснулась ее губ. Они беспокоились, она понимала это. Но была не в состояние что бы говорить о том, что произошло. Слишком больно, слишком сложно, слишком ненужно. Гарри улыбался, рассказывая, как замечательно провел каникулы в Норе. Столько радости было в его голосе, а Гермиона лишь вымученно выдала подобие улыбки. Рон жаловался на близнецов, ему не нравились их шутки. А Джинни истерично смеялась, когда они вспоминали, как Фред и Джордж пошутили над ним. Гермиона пыталась слушать, пыталась уловить, хотя бы капельку этого жизнерадостного настроение, которым, казалось, был пропитан воздух в их купе, но у нее не получилось. И она ненавидела себя за то, что улыбки друзей меркли, когда они смотрели на нее. Затем в их купе заглянули, близнецы Уизли. Фред потрепал Рона, по голове, тот недовольно на него посмотрел. - Грейнджер, слышал, тебя назначили старостой? Что ж поздравляю, - сказал Джордж. Она всегда могла различать их, особенно по голосу, у Джорджа он был чуть, грубее, чем у его брата. - Спасибо, - ответила она, затем подняла свой взгляд на его лицо. - Ты ведь очень хотела этого? Почему не рада? – озвучил мысль Джорджа, Фред. - Я рада, просто не радуюсь, - тихо ответила она. - Это, как Грейнджер? – нахмурившись, спросил Джордж. - Это очень просто, - ответила она, отвернувшись к окну, считая проносящиеся деревья. - Что это случилось с нашей, заучкой? – спросил Фред. А Гермиона лишь невольно поморщилась. - Не знаем, - ответили в унисон Гарри и Рон. - Эй, Грейнджер, что случилось? Не успела выучить все учебники, которые будут у тебя в этом году? – осведомился Фред. Но Гермиона, не ответила. - Эй, не надо, - попросил его Джордж, и сейчас она была ему благодарна. Она не слышала, о чем говорили друзья, потому что снова стала копаться внутри себя. Фред напомнил ей об учебе. За лето она не открыла не одного учебника и не повторила не одного заклинания. Она вообще не хотела ехать в Хогвартс и готова была уже написать письмо директору, но у нее не было птицы под рукой, что бы отправить его. Да и директор, бы наверное начал задавать вопросы, а она не хотела отвечать. - С дороги, Грязнокровка! – Малфой смотрел на нее с омерзением, а она лишь подняла на него свои большие карие глаза. Он вздрогнул, потому что в них не было жизни, а какое-то больное отражение существование искалеченного человека. - Малфой, заткнись, и перестань… - Не надо, Рон, - тихо перебила Гриффиндорка. - Но Гермиона, он оскорбил тебя, - непонимающее сказал рыжий. – Сколько это можно терпеть? - Уизел, слушайся ее, целее будешь, - бросив презрительный взгляд на него, произнес слизеринец, растянувшись в улыбке. - Малфой, - она посмотрела на него. – ТЫ все сказал? – он удивленно моргнул и утвердительно кивнул. - Тогда я пойду, - она прошла мимо, направляясь в свою комнату. На ужине девушка лениво ковырялась в своей тарелки. Есть совершенно не хотелось. Друзья обеспокоенно поглядывали на нее, но спрашивать не решались. Они просто боялись, что она сорвется, потому что было задано много вопрос и получено кучу однотипных ответов. Гермиона не слушала, что говорит директор, она пропустила радостные аплодисменты в свой адрес, когда Дамблдор огласил список новых старост. Ей не нужны были поздравления, ей было ничего не нужно. - Грейнджер, мы сегодня закатываем вечеринку, в гостиной после бала, - подмигнув, сказал Фред. - И что? – поинтересовалась она, подняв на него глаза. - Ты же не будешь нам мешать? Не сдашь нас Макгонагалл? И не будешь читать морали? – поддержал брата Джордж. - Мне все равно. Делайте, что хотите, - спокойно сказала девушка, резко встала и направилась в свою комнату. - Что это с ней не так? – недоуменно спросили близнецы, проводив ее взглядом. - Может, она неправильно поняла вопрос «ты же не будешь нам мешать?» - Джинни неодобрительно посмотрела на них. - Да нет, она была такой еще в поезде, - сказал Гарри. - И на Малфоя никак не отреагировала, - добавил Рон. - Вообще не понятно, что творится с ней, мы пытались поговорить, но она только отвечает, что все нормально и не стоит беспокоиться, - грустно сказал Гарри. Гермиона без сил упала на кровать. Бал… Да Директор говорил об этом в прошлом году, и Гермиона была рада этому событию. Это казалось правильным началом. Но не для нее, не в этом году. Она не хотела идти, но она староста, и теперь ей придется присутствовать. Ее не волновало, что у нее нет платья, туфель и подходящего настроения. В гостиной послышался шум, потом в комнату влетела Лаванда, сообщая о том, что Рон идет с ней, они еще в прошлом году договорились. Ее любимый Рон, сердце невольно сжалось и стало больно. Снова. Опять. Боль прогрызала себе путь к следующей частички души, но та пока оставалась цела. Глаза защипало. Гермиона встала и направилась вон из комнаты. Подальше от радостных возгласов. Подальше он веселого настроения людей. Подальше от счастливых улыбок. Подальше от этой жизни. Смотря себе под ноги она шла прямо к портрету, но тут он открылся и она столкнулась с кем-то, на пол упала коробка с разными штуковинами. - Грейнджер, ты совсем, что ли ослепла? – недовольно бросил Джордж. – Не видишь куда идешь? - Прости, - лишь сказала она и бросилась вон из комнаты, неважно, куда главное, что бы подальше. - Откуда столько грубости? – поинтересовался его брат. - Не знаю, просто вырвалось, - тихо ответил, Джордж и задумался. Больно, боль разрывала, но не убивала. И это было очень плохо. Она сходила с ума? Или ей просто плохо? Не бывает, так плохо. У нормальных людей не бывает. Глубоко вздохнула, в нос ударил свежий воздух. Она быстрым шагом направилась в сторону запретного леса. Девушка не пойдет на бал и ей плевать, что скажут. Все равно, что получит выговор. Неинтересно кто с кем будет танцевать и в каких платьях придут девушки. Из-за нее бал будет открывать одна пара. И что теперь? Она не обещала ни кому, ни каких танцев, да и ей легко найдут замену. Она, тихо приземлилась, на землю, когда поняла, что дальше идти нет смысла. И так уже стало, слишком темно вокруг, прохладный ветер щекотал шею, заставляя поежиться. Голова легла на землю, меленьки ладошки стали вытирать, слезы, которые вновь и вновь наворачивались на ее глаза. Она тихо плакала, но никто не слышал. Никому не нужны ее слезы, никому она не нужна. На сырой земле, завернувшись лишь в легкую кофточку, подложив руки по голову, лежала девушка, смотря куда-то перед собой, но ничего не видя. Прикрыв глаза, она уснула, и лишь ветер теребил ее волосы. В гостиной гриффиндора царило веселье, но вечеринка подходила к концу, все постепенно расходились. - Гермиону не видели? – поинтересовался у близнецов Поттер. – Она пропустила бал, и тут ее нет. Да и Макгонагалл ее искала, – Гарри почесал затылок. - Нет, не видели, - ответил Фред. Джордж задумался и действительно после, того как они столкнулись, он ее больше не видел. И это было странно, а ведь уже было поздно. - О чем думаешь? – спросил его брат, положив руку на плечо. - Фред, ты уже изрядно пьян, может, пойдешь спать? – спросил Джордж. - Тебе бы то же не помешало выпить, а то сидишь такой хмурый. - Фред… - О, прости, забыл. У тебя же трезвый год, - он поднял руки и показал жест «сдаюсь» и удалился в свою комнату. Через пятнадцать минут гостиная опустела, только Джордж Уизли сидел в кресле у камина. Потом послышался шум отодвигающейся картины, и недовольное ворчание полной дамы. - Грейнджер, половина четвёртого утра, где тебя носило? – поинтересовался парень. Девушка вздрогнула, потом подошла ближе к нему, опустилась на пол, рядом с креслом. - Я гуляла, - тихо ответила она, подбирая ноги по себя. - Гуляла? – его брови поползли вверх. – С кем? - Одна, - быстро ответила она, в глазах отражались языки пламени. - Не боялась что поймают? – он посмотрел на ее макушку. - Нет, не боялась, - ответила она, все так же смотря на огонь. - Тебя искала Макгонагалл, наверное из-за того что тебя не было на балу. Кстати почему? – поинтересовался он, сев рядом с ней, на пол. - Просто, - сказала она. - Я хотел извиниться, - начал он. – За, то, что грубо разговаривал с тобой. - Мне все равно, - безразлично ответила она, и обратно повернулась к огню. - Грейнджер, - он взял ее лицо в свои руки и повернул к себе. – Что с тобой происходит? Ты с самого поезда сама не своя. Практически не разговариваешь и не улыбаешься. Не рада своему значку старосты. Что происходит? – тихо спросил он. - Все нормально. - В том то и дело, что от тебя только и слышно что «все хорошо, все нормально, мне все равно». Но все видят, что это не так. Что случилось, расскажи мне, возможно, я помогу, - он смотрел в ее пустые глаза. - Мне никто не поможет, я должна справиться с этим сама, - тихо ответила она ему. - Что за пессимистическое настроение и отношение к жизни? Тебя будто подменили. Скажи мне, что происходит? – он чуть приблизился, сокращая дистанцию и всматриваясь в ее лицо. - Ничего, - тихо ответила она, смотря ему в глаза. – Все хорошо, - грустно произносит девушка. Он приблизился еще ближе, смотрел на ее губы, чувствовал ее дыхание, но ничего не делал, словно боялся спугнуть. - Ты врешь, - прошептал он. - Да, вру, - выдохнула она ему в губы. Он нежно поцеловал ее, легко касаясь губами, она ответила, поцелуй перерастал в более страстный. Гермиона легла на пол, увлекая его за собой, он подался. А когда перестало хватать воздуха, он немного отстранился. - Прости, - тихо сказал он. – Не знаю, что на меня нашло. - Ничего, - ответила она, отпуская его. - Можешь не продолжать, если не хочешь. Он внимательно посмотрел в ее глаза, а потом снова поцеловал. Когда они избавились от одежды, он снова взглянул на нее, словно искал разрешения. И он его нашел. Голова Гермионы Грейнджер покоилась на груди Джорджа Узли, огонь тихо танцевал в камине, освещая их обнаженные тела. Ее не волновало, что будет дальше, что она сделала и как будет с этим жить. Она просто лежала, ощущая его запах. Он гладил ее волосы, и пытался осознать, что только что произошло и почему. Никто не говорил ни слова. Лишь тихо билось два сердца, гоня кровь, по венам.