Второй шанс (Second Chance)

Макгайвер лежал, уставившись в потолок. Это была его первая ночь после выписки из больницы. Плечо и рука всё ещё болели, но это было не то, что занимало его мысли. Вместо этого его беспокоило совсем другое, а именно, то, что в другой комнате спал Сэм – его сын. Маку ещё предстояло постичь реальность своего отцовства. Он называл молодого человека сыном, но как-то всё это по-прежнему казалось сном, мечтой. Самая сложная часть всей этой ситуации состояла в том, что Сэм представлял собой ещё одного члена семьи, его семьи – Макгайвера, специалиста по улаживанию проблем и конфликтов. Однако всегда, когда его семья нуждалась в нём – он не имел возможности помочь никому из родных. И что он за человек? Сначала это были отец и бабушка, потом его мать и, наконец, дедушка Гарри. Он подвёл их всех. Когда они нуждались в нём больше всего, его не было рядом… как его не было для Кейт и Сэма. Размышление о таких вещах причиняло жгучую боль и вызывало гнев к самому себе. Как он мог их подвести? Медленно и без стеснения слёзы начали скатываться по его щекам. Нет, это не были безудержные рыдания, просто медленные горячие влажные потоки. Своей неповреждённой рукой Мак прикрыл глаза. Сделав глубокий прерывистый вдох, он попытался восстановить самообладание. Когда Мак опустил руку, лицо его было покрасневшим, а щёки влажными, но слёзы больше не капали. Тяжко вздохнув, он сел в кровати и спустил ноги на пол. Маку потребовалось долго и упорно убеждать Сэма, но это всё-таки удалось сделать, позволить ему спать на диване. Сын был категорически против, поначалу, но после озвученного несколько сотен раз Макгайвером именно такого предпочтения, скрепя сердце, согласился. Теперь, в своём беспокойном состоянии, Макгайвер был доволен вдвойне, что выиграл спор. После осмотра комнаты он испустил ещё один тяжёлый вздох и снова прикрыл лицо ладонью. Неожиданно, однако, его думы прервал голос: - Папа? Макгайвер поднял голову. - Сэм? Ты почему не спишь? - спросил он ласково, но с вплетённым беспокойством в голосе. - Проголодался, - последовал простой ответ. Мак улыбнулся, отводя взгляд к полу. - Мне следовало догадаться, - пробормотал он. - Папа, ты хорошо себя чувствуешь? Поняв, как же удручённо он, должно быть, выглядит, Мак выпрямился. - Да, просто, наверное, немного переутомился. Сэм нахмурился и присел на диван рядом с отцом. Мак посмотрел внимательно, ожидая дальнейших расспросов. - Это тебя плечо беспокоит? Так и знал, что не нужно было мне брать кровать. Это из-за дивана, я… - Эй, эй, успокойся, - попросил Мак, он был удивлен и тронут нарастающей обеспокоенностью сына. – С моим плечом всё нормально. Сэм немного расслабился, но тему не оставил. - Что-то не так? Должно быть, так и есть. Я ведь вижу, как тебе больно. – Сэм понизил голос с этим последним своим замечанием и, казалось, боялся того, что могло последовать дальше. Чувствуя переживания сына, Мак и хотел бы успокоить его, но почему-то не мог сразу ответить. Вместо этого он вновь опустил взгляд на пол и начал кулаком тереть по открытой ладони. Это действие вызвало лёгкую вспышку боли, прострелившую через всё ещё заживающее плечо. Морщась почти незаметно, Макгайвер быстро сделал глоток воздуха. Сэм заметно насторожился, увидев эти действия. Беспокоясь, он потребовал ответа. - Папа, что происходит? Нотки страха, прозвучавшие в голосе сына, вынудили Макгайвера прервать молчание. - Я… Я просто, - стон разочарования прервал его срывающийся голос, и он продолжил ковырять кулаком дыру в ладони. – Я просто переутомился. Я буду в порядке. Ах… - Последнее предложение так и осталось невысказанным. Через несколько мгновений Сэм нарушил тишину заявлением, которое отозвалось побежавшими вниз ледяными мурашками по спине Макгайвера. - Это ведь я, не так ли? Огорчённое выражение лица Сэма могло бы теперь по соперничать с отцовским. Мак подумал, что никогда не видел ничего подобного. - Что? – выдохнул он. Молодой человек резко встал и, повернувшись спиной, к всё ещё ошеломлённому Макгайверу. - Это я. Я не должен был делать так, как я сделал, вернее, сказал. Это было слишком поспешно. Я имею ввиду, какой идиот подходит к незнакомцу и говорит: «Привет, меня зовут Сэм, и, кстати, я твой сын». Я… Вновь, Маку пришлось остановить каскад слов своего сына. - Эй, притормози-ка. Встав в полный рост, Макгайвер взял сына за плечи и медленно повернул его. Молодой человек не желал смотреть вверх, и Мак мягко сказал: - Ну же, посмотри на меня. Сэм послушно поднял свои тёмно-карие глаза вверх и зафиксировал взгляд на «назначенной цели». Мак благодарно улыбнулся и продолжил: - Обрести тебя – это лучшее, что случалось со мной. Я признаю, что сперва это было шоком, но, чёрт возьми,это - лучший шок в моей жизни. И я рад, что ты смог сказать мне правду так скоро. Я бы не хотел, чтобы это случилось каким-то иным путём, поверь мне. Я считаю честью быть твоим отцом. Ты просто не знаешь, почему я сидел здесь и, обдумывая свою жизнь, задавался вопросом, что … я мог сделать, чтобы заслужить сына, как ты. Глаза Сэма затуманились, когда он слушал. Сказанное звучало тихо и приятно, но было наполнено глубоким убеждением. С тех пор, как погибла его мать, никто до сих пор не говорил с ним так ласково. Мак изучал лицо сына, пытаясь определить влияние сказанного им. Понимал ли Сэм? Верил ли ему? Макгайвер чувствовал, как сердце его напряженно сжалось в мучительной неопределённости. Он не мог представить своего единственного сына, думающего о себе, как о нежелательном или как о проблеме. Невыносима была сама мысль о том, что Сэм мог счесть так. - Сэм, - продолжил он, наконец. – Ты мне веришь? - Да, папа, - пробормотал Сэм и уверенно кивнув. – Я тебе верю. Мак сделал выдох, поскольку неосознанно задержал дыхание, почувствовав как будто тяжёлый камень упал с души. - Слава Богу. С душевной лёгкостью пришёл и внезапный порыв заключить сына в объятия. Однако, не уверенный в том, как молодой человек отреагирует, Мак сдержал свой порыв. И, пока он медлил, желудок Сэма вдруг заурчал. Они оба засмеялись бесцеремонному междометию, и Мак направился в кухню. - Давай-ка, посмотрим, что мы можем сделать с твоим голодом. Я знаю, у меня не много обычных «вредных» съестных продуктов, но что-нибудь, что ты можешь съесть, мы тут найдём. Мак открыл шкаф, где обычно находятся его ростки пшеницы и прочая питательно-полезная пища, обнаружив там два пакета картофельных чипсов, коробку печенья "Oreo" и множество другой не очень полезной снеди. Сэм улыбнулся и, заметив изумлённое выражение отцовского лица, громко рассмеялся. - Кто-то делал покупки, - озвучил Мак своё наблюдение притворно-суровым тоном. - Извини, папа, но выбор у тебя тут был весьма удручающий. - Угу. Знаешь что – я постараюсь съесть что-нибудь из твоей еды, если ты попробуешь моей - немного ростков люцерны, например. - Ростки люцерны? Теперь настала очередь Мака посмеяться, видя, как лицо сына скривилось в отвращении. - Ладно, ладно, - капитулировал он. – Никакой пророщенной люцерны. А как насчёт взбитого соевого творога? Сэма аж передёрнуло. - А что ещё есть? - Хорошо, а морковный сок? - Ну, с этим, думаю, я смогу справиться, – согласился Сэм. Таким образом, решено было взять две закуски, состоящие из чипсов "Doritos", печенья с кремовой прослойкой и морковного сока, а также люцерной для Мака. Мужчины приступили к странной трапезе с минимальными комментариями относительно правильности вкусов и предпочтений в еде друг друга. Как только Сэм допил последний глоток сока, в глазах его снова отразилась озабоченность. - Что – морковный сок не ко двору пришёлся? – спросил Мак, отмечая изменения в лице сына. - Нет, дело не в нём. - Что же тогда? - Ты ведь был чем-то расстроен. Теперь я знаю, что это не из-за твоего плеча, и не из-за меня, но… что-то определённо тебя мучает. – Сэм видел, как его отец снова опустил взгляд и уставился в пол. - Папа – поговори со мной? Пожалуйста! Услышав умоляющий тон Сэма, Мак, собрался с духом, чтобы ответить и наконец, начал. - Я потерял своего отца и бабушку, когда мне было около десяти лет. Они утонули, когда автомобиль ушёл под воду в вышедшем из берегов озере. Макгайвер помолчал, поводив пальцем по столешнице, просто так. А затем продолжил говорить, и произносимые им слова были полны сожаления. - Это может показаться бессмыслицей, но я всегда чувствовал себя виноватым в этом. Если бы я был с ними, может быть я смог бы что-нибудь сделать. – Резко взглянув вверх, Мак встретился взглядом с сыном. – Меня не было с ними. Вскоре, отвёдя взгляд в сторону, он продолжил свои объяснения. - Когда мне было почти двадцать, моя мама скончалась из-за осложнений после инсульта. Я тогда был в то время на задании в Афганистане. Я даже не знал об этом, и узнал только после похорон. Макгайвер стукнул кулаком здоровой руки по кухонному столу. Встретившись с пристальным взглядом Сэма снова, он добавил: - Когда она действительно нуждалась во мне, меня снова не было там, с ней. Через мгновение он возобновил рассказ, снова глядя в пол. Потом был дедушка Гарри. Он больше всего боялся умереть в одиночестве. Два года назад у него случился сердечный приступ. Я тогда работал здесь, в Лос-Анджелесе. Пит сумел организовать мне самолёт, но вместо этого я погнался за преступником, получил тяжёлое ранение и застрял в больнице. Гарри умер в одиночестве. Я подвёл его. Мак, глубоко вздохнув, сделал медленный и прерывистый выдох. - Тех, кого я любил больше всего, я не смог спасти. Я не был рядом, когда они нуждались во мне. Мак несколько повысил голос, выражая всплывший на поверхность гнев к себе. - После того, как я потерял Гарри, я пообещал себе, что если у меня когда-нибудь будет семья, я буду всегда рядом с ними. Я не хочу так же подвести их. – Эти слова вызвали боль, обозначившие морщины на лице Макгайвера. Словно пытаясь закрыться от пугающего образа, мужчина прикрыл глаза и потёр ладонью лицо. Когда он заговорил вновь, тон его голоса был надломленным и неуверенным. - … и теперь, я нашёл тебя. Сэм, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? - За что? - ошеломлённо спросил он. Мак судорожно вздохнул. - …за то, что не был рядом. Мужчина должен быть опорой своей семье, вместе со своим сыном, а я никогда не был. – Последние слова были сказаны значительно тише, Мак пытался удержать в руках свои бушующие эмоции. - Папа, ты даже не знал, о том, что я родился, - начал Сэм недоверчиво. - Но я обязан был! Когда Кейт ушла, я должен был понять, что это гораздо больше, чем просто новая работа. Почему я не смог этого увидеть? Сэм схватил отца за здоровую руку. - Папа, посмотри на меня. Услышав знакомые интонации, Мак, хотя и неохотно, ответил. Когда их глаза встретились, Мак с трудом успокоился, чтобы дышать ровно. - Сынок, я… - Папа, подожди, прежде чем что-то сказать… Слушай, я не стану рассказывать тебе, что это не имеет значения – это было бы ложью, я хотел, чтобы у меня был отец, но правда в том, что на тот момент ни я, ни ты ничего не могли сделать. Мама приняла решение, и ни ты, ни я не имели права голоса в этом вопросе. Это не делает тебя неудачником, а только жертвой сложившихся обстоятельств. Сэм приумолк, давая своим словам впитаться. И отпустил отцовскую руку, которую сжимал. - Папа, ты и я были лишены возможности быть вместе, когда я рос, но сейчас жизнь подарила нам второй шанс. Всю свою жизнь я мечтал, что у меня есть отец. Теперь, когда мечта осуществилась, и ты тут со мной, только это и имеет значение. Макгайвер отвернулся, пытаясь обдумать то, что сказал ему его сын. Он вновь и вновь проигрывал сказанные слова в своём сознании, но почему-то давящее чувство вины не проходило. Просто быть здесь, рядом, похоже, не достаточно. Мак медленно покачал головой. - Сэм, я… - Нет, папа, - прервал отца Сэм, услышав сомнения в его голосе. – Ты не подводил меня. Мне всё равно, что ты думаешь, или что, может быть, происходит в твоём уме, но, насколько я могу судить… в общем, ты стоишь того, чтобы подождать. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею ввиду? Мак поднял голову на это комментарий, и слабая улыбка появилась на его лице. После долгой паузы он, наконец, ответил: - Да, я знаю, что ты имеешь ввиду. Выражение Сэма превратилось в ласковую улыбку. - Есть кое-что, что я хотел сказать тебе, папа. Думаю, что сейчас это сказать будет также уместно, как и в любое другое время. Сэм сделал глубокий вдох, сглотнул, преодолевая спазм в горле. Подготовившись, таким образом, он продолжил: - Я знаю, что мы знакомы всего каких-то пару недель, но эх… я, я люблю тебя, папка! Мак почувствовал, как его сердце начало колотиться: «я люблю тебя,папка». Такая простая фраза оказалась ох, какой сильной. Видимо, Сэм прав. Возможно, настоящее и будущее - это то, что сейчас реально имело значение, а не прошлое. И вот, отодвигая в сторону сожаления, Мак сосредоточил всё своё внимание на «здесь и сейчас», на настоящем моменте. И ему вновь захотелось обнять сына. Однако на этот раз не было никаких колебаний. Мак крепко обнял сына, обхватил его обеими руками. Без малейшего сопротивления Сэм тут же ответил собственным объятием. Раненное плечо Мака кричало в знак протеста, но он, казалось, не обращал на боль никакого внимания. Горячая влага вновь побежала вниз по щекам , только теперь это были слёзы радости, а не печали. Улыбаясь про себя, Мак произнёс: - И я тоже тебя люблю, сын. И для Сэма это были самые замечательные слова, за всю его сознательную жизнь, которые он слышал… the end