Concursus duorum

Глава 2 - Так, что это может быть… Боярышник или волчий аконит? Или все-таки… нет, невозможно! – тихое бормотание разносилось по пустой сырой комнате, заполненной мраком и неприятным запахом. – Хм… А может, это болиголов? Точно, это корень мандрагоры, - воскликнул мужчина, задевая одну из стеклянных банок и кидая странный порошок в котел. Звон разбившегося стекла наполнил необычное помещение, и маг с ужасом посмотрел на пол, схватившись за голову. На полу лежали осколки банки с молотым болиголовом, отчего теперь могли начаться огромные неприятности. Над порошком уже начали подниматься небольшие снопы искр, которые вполне могли поджечь что-нибудь взрывоопасное в этой комнате, а таковое непременно имелось. Чародей, ругая себя за невнимательность, что-то зашептал, тихо, но очень отчетливо произнося каждое слово. С кончиков пальцев сорвались два пульсара и, окружая осколки и порошок, нейтрализовали его магию. Еще две ярко красные вспышки до конца испепелили ненужные остатки и растворились в затхлом воздухе. Облегченно вздохнув, Адам вернулся к кипящему на огне зелью поиска, сетуя на сильную защиту неуловимого мага. То простенькое заклинание поиска не сработало, и в ответ мужчина получил лишь примерную информацию о том, что убийца в городе. Все это жутко раздражало чародея, и он, яростно размышляя об этом странном человеке, кидал в котел все новые и новые травы, создавая самое сильное заклинание поиска, которое когда-либо существовало. Жижа, грязно – коричневого цвета, закипела и покрылась немедленно лопающимися пузырями. Адам, удовлетворенно хмыкнув, прошептал короткое заклинание и заглянул в котел. Перед его глазами предстала захудалая комната в каком-нибудь дешевом отеле в пригороде Лондона. Потертый ковер на полу, бледно-желтые стены и деревянный стол с двумя стульями, помнящий времена короля Артура. За тем столом сидел светловолосый парень, читая заклинание защиты. «Новичок еще!» - подумал маг и начал тщательней изучать помещение, в надежде, что наткнется на подсказку, которая поможет ему найти это место. Вид из окна не дал ни капли информации о точном местонахождении, а паренек к тому времени закончил заклинание, что сказалось на четкости изображения в глазах Зальцмана. Постепенно лицо чародея покрывалось испариной из-за усилий, которые тот прилагал, чтобы удерживать заклинание стабильным. Но его силы истощались - время было на исходе. В ушах раздавался размеренный стук крови, отмеряя секунды до того, как маг окончательно потеряет контроль. В глазах помутнело, и, уже исчезая из загадочной комнаты, Адам зацепил глазами мельчайшую деталь. Наступила темнота, всепоглощающая и одновременно дарящая необычайно благоговейное спокойствие. *** Шэрон сидела за столом в участке и разбирала бумаги. Вся комната была пропитана тоской и скукой, все двигались, словно ленивые мухи после зимы, выползающие из-за оконных рам. Детектив то и дело потирала переносицу, устало перелистывая страницы и пробегая глазами по рукописным строчкам. Рапорты с недавнего убийства стопкой сгрудились на краю стола. Яркая искра в глазах девушки давно померкла. Усталость свинцовой ношей наваливалась на плечи, отчего Хаммонд, казалось, все сильнее гнулась к земле. - Джонсон?! – не выдержав пытки бумажной рутиной, Шэрон поднялась со своего рабочего места и поплелась на мини-кухню, где можно было выпить чашку кофе. Нет смысла скрывать, что этот кофе был самым отвратительным кофе на свете. Обычный быстрорастворимый порошок оставлял горький осадок во рту, не позволяя насладиться ни вкусом, ни ароматом. Все сотрудники Лондонского отделения полиции терпели этот кофе только потому, что другого просто-напросто не было, а работать в ночные смены без кофеина – настоящее самоубийство. Хлебнув горячий напиток и поморщившись вкусу, девушка подошла к столу Джонсона, который внимательно разглядывал снимок тела Джессики и делал какие-то пометки в своем блокноте. Все записи были, в основном, о том, что ни от одного ножа, когда-либо встречавшегося в полицейской практике, не бывает таких странных порезов. Ник считал, что это может быть реликвия или антиквариат, которые стоят заоблачных денег. - Что думаешь? – глотнув еще противного напитка, девушка наклонилась над столом напарника и принялась разглядывать рану, стараясь не упустить мельчайших особенностей. - Думаю, этот нож очень старый, может храниться в музее, но ни в одном… - на миг парень вновь о чем-то задумался. – Ни в одном музее Лондона нет ничего, похожего на то, что могло бы оставить такой след. Шэрон лишь промолчала, обдумывая сказанное. А ведь вправду не было ничего подобного. Но молодым людям даже в голову не пришло, что нож даже не из их мира, а это значит, что аналогов нет и быть не может: только оригинал. - Плохо. Очень плохо, Ник, – наконец произнесла девушка, качая головой. – Что делать-то? - Не знаю, Шэр. Ответ совсем не обрадовал Хаммонд, она лишь вздохнула и отпила еще немного растворимого кофе, который к тому времени совершенно остыл. Чуть не выплюнув противную жидкость, детектив сдержалась и, кивнув напарнику, направилась к своему столу, намереваясь дочитать все рапорты и занести все в базу данных. Время тянулось, словно резина. Секунды будто слились в вечность и не хотели заканчиваться. Стрелка часов медленно шагала к пяти часам вечера, лениво останавливаясь и раздумывая, стоит ли вообще куда-то идти. Шэрон уже трижды ходила за новой кружкой кофе, а стопка рапортов все еще высилась на краю стола, мешая, наконец, уйти домой и раствориться в уютной атмосфере своей квартиры. *** Очнувшись лежащим на полу, Адам протер глаза и потянулся, словно он не упал в обморок, а всего лишь прилег на пару часов. Голова болела от удара о твердый деревянный пол. Кое-как поднявшись, мужчина оперся о дубовый стол и попытался восстановить в голове события, произошедшие утром. Он вспомнил все, ну почти. Маленький кусок воспоминаний все же затерялся в хаосе памяти, вычеркивая самые важные детали. Тряхнув головой, маг вышел из своей мастерской, закрыл за собой дверь и, прошептав заклинание, вновь превратившее дверь в книжный шкаф, направился на кухню, собираясь выпить чаю. Утреннее «Солнышко» уже исчезло, оставив после себя лишь тонкий аромат духов и гору грязной посуды. Мужчина загрустил, понимая, что его ждет долгий и насыщенный работой вечер, а может быть даже ночь. Наливая себе кружку чая и выуживая из горы посуды более-менее чистую ложку, Зальцман включил музыку на своем «айподе» и приступил к уборке, поглядывая на часы, стрелка которых неумолимо приближалась к девяти вечера. Вскоре почти вся посуда была вымыта, а Адам, изнемогая от проделанной работы, завалился на диван в надежде на долгожданный отдых от ежедневной рутины. Вечер обещал быть расслабляющим и спокойным, что немного настораживало мага, который очень цинично относился к такому развитию событий. Он всегда предполагал самое худшее, в то время как все остальные были настроены как нельзя оптимистично. С самых ранних лет мужчина был очень подозрительным, что всегда отталкивало от него хороших людей, но иногда спасало ему жизнь. За окном начал петь свою заунывную песню ветер, прилетевший откуда-то с востока. Деревья гнулись к земле под мощью этого титана, а прохожие как можно быстрее пытались добраться домой, кутаясь в длинные пальто и натягивая посильнее шапки. Небо затянуло тучами, словно кто-то покрывалом укрыл Лондон от остального мира, а луна, еле пробивавшаяся сквозь густую завесу, совсем не освещала путь, оставляя судьбу вечернего города только на тускло освещавшие его фонари. Зальцман отпил немного остывшего чая и подошел к окну, намереваясь поглядеть на вечно спешащих людей. Открыв окно, он почувствовал, как ветер кинул ему в лицо горсть дорожной пыли и опалил кожу холодом, пронесшимся по всей комнате. Фонари еле светили из-за упорной темноты, пытающейся захватить полную власть. Все эти знаки не предвещали ничего, кроме проблем. Прошептав заклинание защиты, чародей выпустил пару пульсаров, которые пронеслись по фасаду дома, натягивая невидимую защиту от темной магии. В ту же секунду, как только светящиеся шары погасли, в окно попытался кто-то влететь. Это было темное, даже черное лицо, искаженное страхом и отчаянием и заключенное в форму ветра. Мужчина лишь немного самодовольно усмехнулся и подумал, что этого он и ожидал, видя, что происходит снаружи. Сделав еще глоток бодрящего напитка, чародей подошел к большому книжному шкафу, который в другое время превращается в дверь в лабораторию, если ее можно так назвать, и, проведя пальцами по корешкам всех книг, остановился лишь на одной. «Вино из одуванчиков» - потрясающая книга, наполненная атмосферой светлого лета и радостью детства, но в то же время значащая что-то большее. Решив, что это именно то, что ему нужно, маг уселся на светлый кожаный диван. Открывая первую страницу, он вдохнул неповторимый запах старой книги. Этот запах всегда вдохновлял Адама продолжать и никогда не останавливаться на достигнутом. Пропустив страницу с обращением автора к читателям, маг начал читать первую главу, пробегая своими карими с золотой искрой глазами по печатным строчкам и вникая в смысл каждого слова. Время тянулось невыносимо медленно несмотря на то, что Зальцман был увлечен чтением. За окном бушевала погода, а в комнате тихо звучала классическая музыка Моцарта. Такой уют был несвойственен чародею, но он всегда любил его. Дочитывая последнюю строчку четвертой главы, мужчина оторвался от книги и огляделся. Что-то шло не так, а интуиция никогда не подводила его в таких делах. Он тихо поднялся с дивана и, положив книжку, еле слышно прошептал заклинание невидимости и выпустил бледный пульсар, стараясь не засветить магию. В ту же секунду Адам начал медленно растворяться в воздухе вместе с одеждой, и когда послышался шорох со стороны входной двери, в воздухе остались висеть лишь темные волосы. Дверь тихо отворилась, и в комнату зашел светловолосый парень, тот самый, которого Зальцман видел в котле. К тому времени маг уже полностью исчез и теперь тихо наблюдал за передвижениями парня. Тот, подозрительно оглядевшись, прошел в гостиную, где за прозрачной шторой стоял Адам, покрытый заклинанием. Блондин внимательно все осмотрел, намечая наилучшее место для своего деяния, и подошел к книжному шкафу. По телу мага пробежали мурашки, заставляя содрогнуться, словно от холода. Если этот странный паренек нечаянно откроет его лабораторию, все ухудшится в тысячу раз. Внутренне сражаясь за принятие решения, Адам, наконец, надумал, что незаметно, насколько это возможно, наложит защитное заклинание на дверь, которое не позволило бы незнакомцу проникнуть за нее. Светловолосый отошел от окна, где стоял Зальцман, и чародей быстро зашептал заклинание, подкрепленное заговором. Вспыхнул пульсар, наполняя заклинание силой. Паренек обернулся, краем глаза заметив вспышку. Глубокие складки прочертили его лоб, а в глазах вспыхнул огонек ненависти к происходящему. Адам задержал дыхание, с накатившим ужасом наблюдая за молоденьким магом. Холодный пот выступил на лбу, а мурашки победным маршем пробежали по спине мужчины. Штора вздулась от набежавшего ледяного ветра, который ворвался в освещенную мягким светом ламп квартиру. Несколько листов с заявлениями от посетителей и документов от Шэрон взвились в воздух и с характерным шумом упали на светлый ковер, где расползалось пятно от прозрачной воды. Светловолосый обернулся, нахмурившись, и прошептал заклинание обнаружения, выпуская из пальцев чуть светящийся лиловый дым, который окутал все помещение. Адам попятился, стараясь не натыкаться на предметы, чтобы не выдать своего присутствия. Дым все приближался и вполне мог разоблачить его, если бы хоть на секунду коснулся его кожи. Наткнувшись спиной на книжный шкаф, чародей еле слышно вздохнул от облегчения. Это был его шанс на спасения, а еще отличная возможность понаблюдать за незваным гостем. Нажав на скрытый между книг рычаг, мужчина открыл дверь и вошел в тайную лабораторию, защищая от воздействия заклинания. Появление парнишки совершенно не входило в планы мага, поэтому он, поджав губы, пробормотал заклинание защиты, снял невидимость и открыл дверь. Три боевых заклинания тут же полетели в гостя, а маг лишь спокойно созерцал три ярких пульсара, летящих в него на бешеной скорости. Врезавшись в защитное поле, пульсары рассыпались на миллион светящихся искр и погасли. В ответ маг выпустил сильное заклинание, которое вылетело из его рук роем красных светлячков, каждый из которых нес в себе мучительную боль. Они направлялись прямо на светловолосого, который пытался защищаться от опасности, создавая вокруг себя защитную сферу. Но ничего не вышло. Заклинание сломало защиту с легкостью соломинки и захватило незадачливого мага в капкан из мук и боли. И он закричал, пытаясь хоть как-то ослабить мучительную боль во всем теле, проникающую в каждую мышцу, каждый нерв. Его мозг разрывался на тысячи осколков, а в голове билась лишь мысль о призрачном шансе на помилование и снисхождение. - Хва-а-а-атит! – истошно закричал он, пытаясь преодолеть адскую пытку. – Прошу-у-у, я не хотел этого делать! Но Адам был непреклонен, глядя на корчившегося мальчишку на полу своей гостиной. Ни тени сочувствия, ни в глазах, ни в сердце, только ледяная ненависть и злоба, съедающая обладателя изнутри. А парень медленно оседал на пол, теряя сознание и разум. Редко кто выживал после этого заклинания, но если выживали, то уже никогда не бывали прежними. Они менялись полностью и бесповоротно, теряя свою личность. *** Шэрон сидела дома в этот вечер. Из участка она спешно уехала, увидев, что творится на улицах города. Все эти события напоминали ей один из популярных фэнтези фильмов, в которых после таких событий начинается война или что-то такое. Не раз помогавшая девушке интуиция подсказывала, что все это не просто так и надо что-то делать. Только войдя в родную квартиру, детектив сразу закрыла дверь на все замки, сняла с себя верхнюю одежду и прошла в гостиную. На кремовом диване, обитом кожзаменителем, лежала брошенная со вчерашнего вечера книга. Улыбнувшись, Хаммонд зашла на кухню и поставила чайник, чтобы заварить себе любимый зеленый чай. Она обожала сидеть холодными, дождливыми вечерами дома с горячей кружкой чая и увлекательной книгой. Все это напоминало ей детство, когда они с сестренкой, наблюдая, как на сказочный Йоркшир опускаются сумерки, усаживались в гостиной и читали любимую фантастику, а мама приносила им чай, чтобы согреться. Сладкие воспоминания появились перед глазами, словно наяву. Вот она сидит, обнимая сестру за плечи, а в другой руке держит книгу. На их ногах лежит теплый плед, а из кухни выходит мама, держа в руках две дымящиеся кружки с ароматным чаем. Эх, как она сейчас скучала по этим вечерам. Но теперь она в Лондоне и не должна ничего бояться. Иногда тоска по родным настолько захватывала ее бесстрашное сердце, что она по нескольку часов лежала, плача в подушку. Но это случалось редко, так что увидеть эту девушку сентиментальной было редкостью. Шэрон подошла к дивану и, взяв книгу, поставила ее обратно на книжную полку. Вернувшись на кухню, она достала из холодильника овощной салат и стейк со спагетти. Выключив вскипевший чайник, она заварила себе кружку чая и, заправив салат оливковым маслом, поставила разогревать второе. Микроволновая печь неприятно пискнула, и девушка достала оттуда дымящееся блюдо. Несмотря на то, что еда была вчерашней, на вкус она была ну просто шедевральной. Горячий чай согревал от неприятной погоды за окном, которая чувствовалась даже в уютной квартире. Покончив с ужином и помыв посуду, детектив налила себе еще кружку чая и направилась в гостиную. На журнальном столике лежал ноутбук, на котором хранилась куча полезной информации. Открыв его, девушка зашла в интернет и стала искать похожие случаи убийств по всей Англии. О том, что это была лишь единственная жертва, Шэрон даже и не думала. Где-то она уже видела похожий почерк, и явно не в столице. Вбив в поисковике необходимые данные, детектив начала просматривать сотни выскочивших ссылок с информацией из СМИ и тому подобного. Тонны информации заполняли разум, который соотносил и подсчитывал факты, пытаясь отыскать истину. Кружка чая, стоявшая на столе, уже опустела, но ни времени, ни желания идти за новой не было. В изнеможении девушка откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Мысли роем бешеных ос кружились в голове, жаля и причиняя боль. Наконец понимая, что ей пора бы отдохнуть, Шэрон устало поднялась с мягкой кожи и, закрыв ноутбук, побрела в спальню, дабы наконец-то лечь спать и отдохнуть от этого сумасшедшего бесконечного дня. *** Солнце давно встало над вечно спешащим Лондоном. Вечерняя буря уже улеглась, а темное, затянутое тяжелыми грозовыми тучами небо сменилось легким ясным небосводом. По улицам спешили прохожие, а в узких улочках и широких бульварах открывались кафе и магазины. Адам, проснувшись с утра, сразу же собрался и рванул в участок, надеясь встретить там Шэрон. С растрепанными каштановыми волосами и ярко светящимися глазами, он ворвался в помещение, сразу же ища глазами детектива, которая, чуть зевая после практически бессонной ночи, смотрела на доску с фотографиями жертвы и зацепками, которые они нашли за прошедшие два дня. Взъерошив свою рыжую шевелюру, Шэрон отошла от доски и устало потерла переносицу. Адам, подскочив к ней, сжал ее в объятьях, немного не осознавая, что же все-таки происходит. По телу Хаммонд разлилось приятное тепло, согревающее душу. Она прижалась ближе к магу, чувствуя его запах. Но осознание происходящего и последующий стыд, от взглядов своих коллег, заставило детектива вырваться из рук Зальцмана и, неловко краснея, подойти к столу. - Что… что ты делаешь? – все еще с румянцем на лице спросила Шэрон, глядя в бумаги, лежащие на столе. - Прости, - смущенно пробормотал Адам, отходя к доске и задумчиво глядя на фотографию Джессики. - Ничего, все хорошо, - глубоко вздохнув, Шэрон взяла себя в руки и, повернувшись, улыбнулась мужчине. Адам лишь грустно улыбнулся в ответ. Но теперь, когда странное чувство или наваждение (называйте, как хотите) прошло, чародей понял, что ему было до жути приятно обнимать эту недотрогу, которая держит его на расстоянии, а иногда и ненавидит. - Хаммонд, нам надо поговорить. - Что? По поводу дела, надеюсь? – нахмурившись, спросила девушка, поворачиваясь к Зальцману. Маг коротко кивнул и направился на кухню, собираясь отведать ужасного кофе. Шэрон взяла со стола мобильник и направилась за ним. Войдя в небольшую комнатку с унылыми серыми стенами, Адам налил себе кружку кофе, а детектив, прислонившись к каменной столешнице, саркастично взглянула на него. Знаете, как бывает в фильмах. Вот главные герои остаются наедине, за кадром начинает играть романтичная музыка, и тут они целуются. Но тут была совершенно не та ситуация. Шэрон молча слушала рассказ чародея о происшествии прошлого вечера. Ее напрягло даже не само появление светловолосого в квартире, а остальное. «Битва» и смерть парня, которая, казалось, совершенно не волновала Адама. А она всегда наивно полагала, что он мягкий и чувствительный. Да, не всегда ее предположения оказываются верными. - Понятно. Думаешь, что он как-то связан с тем Джеком? – задумчиво спросила Хаммонд, глотнув горячего чая, который сделала себе, пока выслушивала Зальцмана. - Уверен, я видел его, когда искал Джека заклинанием поиска. - Я тебе верю. Но сейчас мне пора бежать, - она одним глотком допила оставшийся напиток и вышла из кухоньки, а потом и из участка вовсе. Адам задумчиво посмотрел детективу вслед и, вздохнув, телепортировался в небольшой ресторанчик, где собирался, наконец, позавтракать. *** - Калеб, Калеб? Ты здесь? – Джек зашел в свою каморку, оглядываясь вокруг. Парень обычно всегда был тут, сидя за столом и раскладывая очередное гадание на картах Таро. Но сейчас его место пустовало, а интуиция подсказывала Джеку, что его здесь нет больше двенадцати часов. Закружившись на месте, маг забормотал заклинание на латыни, выпуская из пальцев небольшие пульсары, слабо светящиеся в полумраке. Мужчина распахнул глаза. Сцена вчерашнего сражения вспыхнула, показывая все, что произошло с Калебом. Смерть помощника, который был ему словно сын, потрясла Джека. Моргнув, он с размаху ударил по деревянному столу, отбивая костяшки на руке. Необузданный рык вырвался из горла мага, выказывая все чувства, таившиеся у него в душе. Теперь он поклялся отомстить.