Три любви

Раньше Вега всегда думал, что люди врут, когда говорят: «Любовь меня поразила как молния». И вообще в любовь не очень-то верил. Ну встретились, погуляли, переспали. О семье он и думать не хотел, он твердо знал, что его судьба — быть военным и всё. Но, наверное, правду говорят, что каждый должен хоть раз влюбиться. Впервые он увидел её на Сур'Кеше. Эти странные задохлики-саларианцы вроде как ставили эксперименты на тех женщинах-кроганках, а они с Шепард должны были их спасти. Но выжила только она. Потому что она была самой сильной. Джеймс сразу окрестил её принцессой, хотя по правде она была шаманкой. В детстве Вега смотрел одну книжку (он не любил читать, а смотрел только картинки), и там была принцесса в похожей одежде. Только та была совсем худая. Веге нравились сильные женщины. И физически сильные, и характером. Вот и Шепард ему тоже нравилась, но ей чего-то не хватало. У Бакары (потом Вега узнал, как её звать) было всё. Тогда, на Сур'Кеше она сразу повела себя, как воин. Даже в камере с силовым полем она рвалась в бой. Хотя ей тогда было плохо от экспериментов. А когда она треснула по морде Рекса, тут Вега сразу влюбился в неё. Когда Бакара очутилась на «Нормандии», Джеймс стал подтягиваться на своём турнике в пять раз больше, и все его футболки теперь на нем рвались. И это ему даже нравилось. Вега надеялся, что принцесса это оценит. Он даже хотел затеять драку с Рексом на камбузе, чтобы она могла это видеть в окно мед. отсека и полюбить его. Перед тем, как уснуть, Джеймс фантазировал. Он представлял себе, как прекрасна Ева (так ее назвал Мордин древним человечьим именем) под своими одеждами. Он представлял ее крепкое тело, рельефные мускулы под тёмной складчатой кожей. И этот красивый гребень на её голове. У неё гребень должен быть самым прекрасным. Каждое утро он был полон решимости признаться ей в любви. Вот и сейчас он пошел прямо в лазарет. Когда он поднялся на жилой уровень, то увидел Мордина, колотящего своими ручонками в дверь мед. отсека. — Рив! — кричал он. По голове у него текла кровь. — Еще рано испытывать лекарство от генофага!!! Тут Джеймс озверел. Он как пушинку отшвырнул Солуса (это имя Мордина) и распихнул створки дверей. Картина была не для слабонервных. Сражение было жестоким, но Вега предрешил его результат. — Ах ты скотина! Наверно, Мордин брал материал для лекарства из твоих мозгов и, так как их и без того мало, повредил их все! А ну отойди от женщины! — Вали, Вега! — прорычал кроган. — Я буду продолжать род. Тут раздалось шипение инъектора — это Мордин поставил укол Урдноту Риву. Тот сразу успокоился и задремал. — Что ты ему уколол? — спросил Вега. — Смесь из снотворного и гормонов. Это кроганские гормоны, они против полового гормона, который вырабатывается, когда заканчивается период спаривания. — Ах ты гнида! — раздавались возгласы Бакары. — Похотливый самец! — она продолжала пинать задремавшего Рива. Вега подошел к ней и ласково похлопал по руке. — Успокойся, милая Ева. Хорошо, что я подоспел. Теперь все закончилось, — и он напряг мускулы на груди и руках. Ева ему ослепительно улыбнулась. И ещё разок пнула крогана. — Спасибо, Вега, — поблагодарила она. — Доктор, я устала, — это она сказала Мордину, — я отдохну. Вега ликовал, потому что она назвала его имя. А саларианцу он потом высказал: — Зачем ты, лягушка, влез со своей пшикалкой?! Я сам хотел навалять Урдноту! Ты чуть всё не испортил! Но он не испортил. Теперь Вега заходил к Бакаре и караулил её от Рива, хотя Мордин и обещал, что такое с ним еще не скоро повторится. Они подружились, и она даже влюбилась в него. Джеймс понимал, что Бакара большая ценность для всего кроганского народа. Он знал, что должен её отпустить. — Но как же мне быть, Вега? Ведь я люблю тебя. Ты такой могучий, и у тебя такое красивое короткое имя — Вега. Поедем со мной на Тучанку. — Я не могу. Я должен быть на «Нормандии». Здесь я защищаю весь мир с капитаном Шепард. А теперь это занятие обретет для меня личный смысл — я буду защищать тебя. — Полетели со мной, ну пожалуйста, — умоляла Бакара. — Там и будешь защищать меня. — На Тучанке я не смогу защищать весь мир. — Ну да. Когда настало время расставаться, Вега и Бакара держались достойно. Перед этим Джеймс зашел к Урдноту Риву и сказал ему: — Если я узнаю, что на гребне Бакары появилась хоть одна царапинка, я тебя всего отдам на приготовление лекарств для всех рас, у кого там чего болит. Ты понял? — Не переживай, — ответил он и опустил взгляд. Это он признал свою слабость перед Вегой. Вот такой бывает любовь между теми, на кого возложена большая ответственность или важная задача.