Равнодушие

Внезапно подскочив со стула, я посмотрел в окно и увидел рассвет: солнце только-только вышло из-за горизонта и озаряло Черное озеро, его берег и лес вдалеке. Темный кабинет преобразился: моя часть уже была полностью освещена, а другая по-прежнему скрывалась в полумраке. Темная и светлая стороны. Как жаль, что в жизни все не так просто. Это не кабинет, в котором сразу видно, где светло, где – темно. Хотя, через некоторое время темная сторона станет светлой и наоборот. Значит, в этом кабине было все так же, как и в жизни. Моей жизни. Для занятий, видимо, было еще рано, поэтому я собрал вещи и пошел к себе в комнату. Спускаясь в спальню, я чуть не оказался сбитым с ног Джеромом, в коричневой теплой куртке и черной шапке. В руках у него был большой чемодан. Он прошел мимо, не обращая на меня внимания. Когда я вошел, то увидел Герни, который тоже стоял в верхней одежде, теребя в руках шарф, который так и не намотал на шею. Он смотрел в зеленое подводное окно. Увидев меня, он слабо улыбнулся. - Вот и все, - задумчиво произнес он. – До сих пор не могу поверить. Я подошел и стал рядом. - Ненавижу эти окна с видом на воду. Всегда ненавидел. Но все отдал бы, чтобы остаться. Все. - Неужели ничего нельзя сделать? – спросил я. - Нет. Тетка уже здесь. Ждет меня. Ее срочно вызвали по каминной сети утром. Мы едем домой. С Джеромом. А помнишь, как мы дразнили морских чертей? Они бились головами прямо в стекло. Жестоко, правда? А мы с Джеромом смеялись. А ты нет. - Он меня презирает, наверное? - О да. Ты ведь знаешь его. - А ты? Герни долго молчал, неотрывно смотря в воду за окном. На мгновение мне показалось, что он не услышал мой вопрос, но через несколько минут последовал ответ: - Я презираю только себя. Больше никого. Я поддался Джерому. Я не видел этой грани, когда нужно перестать смеяться, взять себя в руки. Надеюсь, у Мида все будет хорошо. У меня вот уже не будет. Герни повернулся ко мне, слабо улыбаясь. Оглядев меня с ног до головы, протянул мне свою руку. Я пожал ее, так же жадно на него смотря, будто это был последний раз. Бледное лицо, карие глаза, каштановые волосы, худощавые руки, небольшой рост. Этот человек был моим другом еще позавчера. - Я никогда не думал, что на самом деле ты такой хороший человек, - вдруг серьезно сказал он. – Даже не злишься на меня. - Мне не за что на тебя злиться. Мне очень жаль, что ты оступился. - И мне. Герни взял чемодан, дошел до выхода и обернулся и медленно достал палочку: - Эпискеи! Я почувствовал резкую боль в носу, но когда дотронулся до него, то понял, что он приобрел прежнее состояние. - Прощай, Скорпи. Я бросил все, что было в руках на кровать, подошел и крепко обнял своего друга, пусть и бывшего. Он лишь постучал по моему плечу. - Прощай, Герни, - сказал я. Он еще раз напоследок мне улыбнулся и навсегда ушел из моей жизни. *** По пути в Большой зал я понял, что твориться что-то странное: ученики возбужденно бегают по всему замку, переговариваются и смеются, а в самом Большом зале почти никого не было. Даже некоторые учителя отсутствовали, в том числе и МакГонагалл. Я подумал, что весть об исключении ребят уже распространилась по всему замку, отсюда и ажиотаж, поэтому спокойно присев за стол Слизерина, я в гордом одиночестве начал трапезу. Еще одним странным фактором было отсутствие всех Поттеров и Уизли. Тогда уже и мне стало интересно, что все-таки произошло и если дело в Джероме и Герни, то причем здесь они? Мне оставалось надеяться, на то, что о происшествии в пабе до сих пор никто не знает, хотя, кажется, это бессмысленно. Мое внимание привлекла вдруг появившаяся в дверях Большого Зала Роза: она огляделась и, найдя меня глазами, быстрым шагом направилась ко мне. Кажется, теперь меня не оставят в покое. Раскрасневшаяся, с выбившимися из хвоста прядями рыжих кудрявых волос, в вычищенной и идеально проглаженной мантии, она стояла передо мной с полуулыбкой на губах. - Привет! – весело сказала она. Я положил приборы на стол и выпрямился, положив руки на колени: - Привет. - Извини, что отвлекаю, но тебя кое-кто хочет видеть. Я посмотрел по сторонам и увидел, что небольшое количество людей, находившихся на завтраке, во все глаза на нас смотрели. - Кто? Директор? - Ну, нет. Не она, - ответила Роза неуверенно. - Тогда кто? - Хотя профессор МакГонагалл тоже хочет тебя видеть. Пойдем, я тебя провожу, - нетерпеливо, ерзая на месте, сказала она. - Прямо сейчас? Через пятнадцать минут начнутся занятия. - Да-да, у меня тоже. Опоздаем вместе, если что. Это важно! – воскликнула она, и улыбка ее стала намного шире. Я оставил недоеденным яичницу с беконом, а также чай, к которому даже не прикоснулся только потому, что меня звала Роза. Мы прошли весь внутренний двор, пока не оказались у кабинета Трансфигурации. Возле него я увидел большое столпотворение учеников разных возрастов: здесь были как старшекурсники, так и совсем еще дети. - Что здесь происходит? – спросил я у впереди идущей Розы. Она лишь обернулась и с улыбкой на меня посмотрела: больше никаких объяснений не последовало. Возле большой двустворчатой двери она остановилась, взглянула на меня и слегка приоткрыла дверь, пропуская вперед. Я услышал, что толпа оживилась, начались какие-то крики и просьбы зайти вместе с Розой, но она вошла одна, закрыв за собой дверь. - Да что здесь творится? – недовольно спросил я у Розы, но тут заметил, что она смотрит куда-то за мою спину. Обернувшись, я увидел профессора МакГонагалл, а рядом с ней высокую худощавую женщину в маггловском кремовом костюме и белом пальто, на лице которой была широкая улыбка, карие глаза обрамляли маленькие морщинки, а из туго завязанных каштановых волос выбилась кудрявая прядь. Мое сердце остановилось, когда я узнал в ней Гермиону Грейнджер, а ныне – Уизли. Мои щеки густо покраснели, я не знал, куда деть свои руки: то ли положить в карман, то ли ничего не делать, а еще я вдруг вспомнил, что в этой мантии я хожу уже второй день, а еще вчера даже не было времени на принятия душа. Вот таким выставила меня жизнь перед героем войны с Волдемортом и мамой Розы Уизли. - Здравствуй, Скорпиус! Я мама Розы, миссис Уизли, - сказала она, протягивая мне руку. Моя ладонь внезапно вспотела, и я попытался незаметно вытереть ее об штанину, но, кажется, все это увидели. Наверное, я держал ее руку дольше, чем следует, ведь это была не просто рука: эта рука, наверное, убивала сотни Упивающихся, чтобы моя жизнь была мирной и спокойной. Конечно, она делала это не конкретно рукой, но палочку определенно держала именно в ней. - Здравствуйте, - выдавил из себя я, и это получилось довольно недружелюбно. С улыбкой вытянув свою руку из моей нетактичной клешни, она обняла подоспевшую к ней Розу и сказала: - Большое спасибо тебе за то, что помог моей дочери. Это очень храбрый поступок. Ты молодчина, Скорпиус Малфой. Хорошо, что вы с Розой подружились! - Ну, мам, - укоризненно произнесла Роза и тоже покраснела. - Надеюсь, что родительские предрассудки не помешают вам быть самими собой, - сказала миссис Уизли и посмотрела на дочь. Они были очень похожи. Если бы Роза унаследовала от мамы худобу, то схожесть виделась не только в лице, но и в кистях, коленях, бедрах, во всем. Жаль, что Роза не худышка. - Не стоит благодарить меня, мэм, - учтиво ответил я, хотя душа пела и танцевала вальс с самой собой от радости, нахлынувшей на меня. Я посмотрел на МакГонагалл, все это время державшеюся в стороне. Она улыбалась мне. Внезапно двери на секунду распахнулись, и вошел еще один человек. Это был высокий рыжий мужчина, на нем тоже была маггловская одежда: черные брюки, синяя рубашка и черная куртка. Он улыбнулся и весело сказал: - Ух, Гермиона, ты видела, сколько поклонников собралось у двери? Это был Рональд Уизли. Он подошел к жене и дочери, даже не взглянув на меня. - Ну, отправляемся? Я все уладил. - Папа! Это Скорпиус Малфой! – сказала Роза, и ее отец обернулся. Внезапно улыбка исчезла с его лица, взгляд голубых глаз буквально пронзил меня холодом. Кажется, он единственный, кто не был рад тому, что я спас его дочь. - А, друг Макнейера и Долиша, - сказал он, и вновь отвернулся. – Роза, мы с мамой можем отправляться? Но миссис Уизли и Роза смотрели на него с непониманием. - Папа, это тот, кто меня спас!- шепнула Роза так тихо, что я это отлично услышал. - Да-да, - мистер Уизли обернулся ко мне и сказал. – Большое спасибо. После этого он вновь перестал обращать на меня внимание, и я понял, от кого Розе досталось это равнодушие, с которым она ко мне относилась до недавнего времени. Миссис Уизли лишь тяжело вздохнула и отвернулась. Роза виновато посмотрела на меня. - Ну что, семейство, отправляемся? Гермиона? - Можешь идти к порталу. Мне нужно еще кое о чем поговорить с Розой. - Ну, ладно… Тогда, хотя бы проводите меня! Иначе я так и останусь в этой армии фанатов, - усмехнулся мистер Уизли, и старательно не глядя в мою сторону, пошел к двери. Роза последовала за ним. Миссис Уизли еще раз внимательно посмотрела меня и улыбнулась: - Ты очень похож на отца. - Спасибо, мэм. Так говорят многие, - учтиво ответил я. В этот раз мне удалось сделать голос дружелюбным или, по крайней мере, не выдать своего волнения. - Как у него дела? Все хорошо? – вдруг спросила она. - Д-да, - неуверенно ответил я. – Все отлично. Недавно получил повышение по службе. - Я что-то об этом слышала, - задумчиво произнесла она и снова очень внимательно на меня посмотрела. Не знаю, о чем она думала. Может, на нее нахлынули воспоминания о школьной жизни. О папе, об учебе или что-то вроде этого. - Спасибо, Драко… Скорпиус. Прости. Это все ваше сходство,- еще раз, но уже серьезно, без улыбки сказала она и покинула кабинет. Несколько секунд я смотрел на закрывшуюся за Гермионой Грейнджер дверь. Для меня она осталась Грейнджер. Эта фамилия – фамилия героя войны, а Уизли – это фамилия какого-то друга Гарри Поттера. Не думаю, что ребята, которые оккупировали дверь – фанаты Рональда Уизли. Наверняка, всем было интересно посмотреть на его жену. На секунду в голове проскользнула мысль о том, как такая красивая и талантливая волшебница могла выйти замуж за… него. Сзади подошла профессор МакГонагалл и положила руку мне на плечо: - У мистера Уизли с твоим отцом давняя неприязнь. Не обращай внимания на его поведение. - Мой папа не позволил бы себе такого поведения. - Я полагаю, что да, - задумчиво сказала профессор МакГонагалл.