- Дочка, - светловолосая женщина средних лет, обращалась к своей дочери, - Пойдем, моя хорошая, - она пыталась увести девушку из детской комнаты, приготовленной для погибшего ребенка. Но ни на какие уговоры она не поддавалась. А лишь смотрела в одну точку, прижимая к груди детские пинетки. Нет, слез уже не было, они дано были выплаканы. Внутри уже ничего не осталось, кроме сжигающей боли. Говорят слезами можно выплакать горечь, вывести боль из организма. А если слез не осталось? Что делать? Что делать тем, у кого боль такая, что даже пытки на смертном одре показались бы раем? В этой жизни нет ничего больнее и страшнее потери своего ребенка. - Доченька, - вновь заговорила женщина, поглаживая Надю по голове, - Не надо загонять себя в угол. - Мам, - все так же смотря в одну точку, обратилась девушка, - Почему моя дочь? - дрожащим голосом, задала она уже привычный для себя вопрос. - Это от нас не зависит, - садясь на пол, рядом со своим ребенком, начала мать, с болью в глазах смотря на дочь. - Значит, пока не нужно. Еще не время, значит, - не веря собственным словам, как можно спокойнее говорила она. Детская комната была заполнена игрушками, какими-то вещами, еще не до сложенными в детский комод. Все здесь напоминало о маленькой жизни, к приему которой еще совсем недавно готовились все родные и близкие. Разбирать кроватку и убирать детские вещи запретила сама Надежда. Всем понятно, что это необходимо сделать и как можно быстрей, но как только речь заходит об этом, девушку начинает трясти, доходит до полуобморочного состояния. А детские пинетки, которые малышка носила всего пару часов, еще сохраняли запах ребенка. Именно поэтому Надежда ни на секунду не расставалась с ними, все время прижимая к груди.
Слегка поморщившись во сне, девушка открыла глаза, но тело оставалось неподвижным, будто бы она продолжает спать, только с открытыми глазами. Слеза тихонечко скатилась по ее лицу, оставив за собой влажную дорожку и упала на и без того мокрую от слез подушку, затем еще одна. Дрожащими руками Надя закрыла лицо и глубоко вздохнула. Услышав, как в замочной скважине повернулся ключ, она попыталась быстро вытереть слезы, не оставляя каких-либо следов того, что она плакала. Входная дверь аккуратно открылась, словно ее специально подержали, чтобы она, как обычно, с грохотом не ударилась о стенку. Мелкое копошение в прихожей около минуты, а затем шаги и каждый новый шаг слышался отчетливее предыдущего. Можно было лишь догадываться, что человек идет в спальню. - А я думал, что ты спишь, - заботливо произнес молодой человек, проходя к кровати. - Поспала уже, - улыбнувшись, ответила Надя и приподнялась на локтях, - Где ты был? - Да так, - завалившись в кровать, ответил он, - По делам ездил. Гарри внимательно посмотрел на девушку, а затем, аккуратно взяв за подбородок, притянул к себе для страстного поцелуя. Надежда без сопротивления ответила молодому человеку, полностью позволив себе расслабиться в его крепких объятиях. Он повернул ее на спину и навис над ее телом. Лишь изредка отрываясь от ее губ, он рассматривал ее лицо, а затем вновь целовал. Надежда страстно отвечала на все действия, она поняла, что действительно нужно расслабиться, а это лучшее лекарство от всех стрессов. Такой напор немного озадачил молодого человека, но никак не отпугнул. Отбросив все мысли куда-то далеко, они посвятили себя друг другу и весь мир посвятили себе. - Я так люблю тебя, - прошептал Гарри, - поглаживая голову девушки, лежащую у него на груди. - И я, - глубоко вздохнув, ответила девушка.Увидеть его здесь, для девушки было шоком. Он, когда-то отправивший ее на аборт, сидел у стен детской реаниматологии. До того, как начать работать в онкологической больнице, Надежда очень долгое время работала в перинатальном центре. Поэтому каждый день давался ей сложнее другого, а еще он здесь. Интересно, для чего? Хотя, для чего еще можно находиться в перинатальном центре, кроме того, чтобы ждать ребенка. Немного постояв и посмотрев на этого человека, она решила уходить, но только так, чтобы он никак не заметил ее. И как всегда, по иронии судьбы, именно в тот момент, когда она проходила мимо него - он понял глаза и увидел ее. Надежда поняла, что уйти по тихому не получится. - Привет, - хриплым, непривычным для него голосом, произнес он, встав со скамейки. Даже спустя более трех лет - говорить ей с ним не хотелось. И даже на обычное "привет", хотелось плюнуть ему в лицо, хотелось сделать так больно, как было больно ей самой. - Имеешь полное право, - в ответ на ее молчание и недовольное фырканье, ответил парень, - Только я уже за все расплатился сполна, - отведя взгляд, произнес Гарри. - Моя жена умерла пару дней назад, а сын - вот, - посмотрел в сторону реанимации, с болью в глазах. - Соболезную, - все еще с холодом в голосе, ответила Надежда. Развернувшись, она уже хотела уйти, как ощутила на своем запястье его холодную крепкую руку, отчего по позвоночнику прошелся холодок, и стало больно в области сердца, за всю ту боль, которую он причинил, за все те его слова. И в голове пронеслась ужасающая мысль "Так тебе и надо"! Конечно, ни один здравомыслящий человек не скажет, что это нормально так думать, но боль заглушала язык разума. Он причинил ей больше боли, поставив ее перед выбором, причинил боль своим уходом, своим забвением и даже в трудную минуту он не был рядом. Неважно, чтобы она сказала ему тогда, чтобы сделала, но где-то в глубине души ей хотелось, чтобы он был рядом, понял ее боль, разделил напополам, да просто, чтобы обнял и помог справиться с этой страшной потерей. Ведь тогда не хотелось жить. А он, оказывается, жил далеко не плохо, женился, ребенка ждал, пока она умирала от страшной боли потери дочки, их дочки. Не сказав ни слова, ни посмотрев ему в глаза, она вырвала свою руку из его крепкой хватки и медленно пошла дальше по коридору, крепко сжимая в руках папку с отчетами. Уже находясь на почтительном расстоянии, она услышала, как дверь реанимационной палаты распахнулась и от туда по всей видимости вышел врач, произнеся всего пару слов, он в спешке удалился, оставив мужчину одного. Гарри взвыл подобно волку и скорей всего упал на пол, так как послышался глухой удар о пол чего-то тяжелого. "Ваш ребенок умер. Простите" Было невыносимо обидно и больно от той мысли, что ее он отправил на аборт, а сейчас страдает от потери ребенка. Как бы это не было запрещено так говорить, но всем все воздается по заслугам. Когда-то он отправил ее убить их дочь, а сейчас за это он расплатился своим малышом. Она все эти годы винила его в смерти их дочери. День ото дня она засыпала и просыпалась с мыслью, что если бы он не отправил ее тогда на убийство, если бы он хотел, чтобы этот ребенок родился - ее малышка была бы жива.
Утро ничем не отличалось от предыдущих. Такое же по-весеннему солнечное с нотками морозца. Надежда аккуратно выбралась из кровати и прошмыгнула в душ. По идее у нее сегодня выходной после дежурства, но разбудившее с утра начальство, оповестило, что уезжает в отпуск, а до этого времени необходимо подготовить все отчеты и выписки. "Ну надо так надо", - именно с этой мыслью Надежда готовила себе кофе и быстро собиралась, чтобы выйти из дома. Такси уже ждало у подъезда. Подъехав к зданию больницы, она с улыбкой на лице расплатилась с шофером и убрав кошелек обратно в сумку, вышла из машины. Солнышко совсем вышло из-за туч и светило так ярко, что было под стать сегодняшнему настроению девушки. В приподнятом духе, она поднялась на второй этаж и скрылась за дверь ординаторской. В комнате было пусто и слишком душно, поэтому Надежда быстро распахнула окно и впустила вовнутрь вихрь свежего воздуха. - Доброе утро, - обладатель приятного мужского тембра незаметно подкрался сзади, - Выглядишь великолепно. - Доброе, - улыбнувшись в ответ на его комплимент, ответила девушка и подошла к столу, заваленному бумагами. - У тебя же вроде выходной сегодня, - настороженно спросил Луи и немного прищурился. - Главврач уезжает в отпуск - необходимо сдать все отчеты до того времени, - быстро проговорила девушка и продолжила копошиться в кипе бумаг. - Луи, можно я кое-что спрошу? - присаживаясь в кресло, и наконец, оторвавшись от бумажной волокиты, спросила Надя. - Попробуй, - присев в кресло напротив нее, с осторожностью ответил парень. - Откуда ты так хорошо знаешь русский? И Мишель тоже... - посмотрев ему прямо в глаза, произнесла она. Этот вопрос довольно давно мучил ее мозг. Ну, никак она не могла понять, откуда закоренелые англичане так в совершенстве знают русский. - Моя бабушка была русской. И я довольно часто посещал эту страну, никогда не забывал язык. Его невозможно забыть. Вместе с Селен мы любили отдыхать на Кавказе, там такой чистый воздух. Весь персонал моего дома русские люди, с хорошим знанием английского, поэтому и Мишель так хорошо разговаривает на русском. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство? - слегка игриво поинтересовался молодой человек, подходя к открытому окну. - Вполне, - продолжая заниматься бумагами, ответила девушка.- Луи, Россия удивительно красивая страна, - с воодушевлением произнесла Селен, обнимая мужа за плечи. Пара стояла на мостике, посреди небольшой горной речушки, а за их спинами находился "медовый" водопад. Конечно, высота и мощь водопадов несравнима с высотой водопада Анхель или Виктория. Но Медовые водопады создают вокруг себя сказочную красоту. Название не говорит о том, что ниспадает водопад из меда, просто когда-то давно в ущельях жили пчелы, и мед который они делали - вымывался горным потоком, и вода приобретала сладковатый вкус. Спадающие со скал водные массивы в окружении бурной растительности поражают воображение. - А я говорил тебе, - слегка коснувшись ее губ, ответил парень, крепче прижав к себе девушку. - Обещай, что мы будем заезжать сюда каждый год, - оглядевшись вокруг, с восторгом в голосе, спросила молодая особа, прижимаясь к груди Луи. - Обещаю, Селен, обещаю, - поцеловав ее в макушку, они еще долго стояли неподвижно. Словно мира вокруг них не существовало, словно все остановилось вместе с ними в этот замечательный миг.