Love's a Cliche

      Эстер буквально врезалась в Алекса, когда пробегала мимо, стараясь удержать в руках несколько бутылок пива. Капранос засмеялся, наблюдая за тем, как подруга пытается удержать в руках все это хмельное добро. Явно пожадничала и взяла гораздо больше, чем может донести до пункта назначения. - Алекс, почему ты тут? - Эстер округлила глаза и резким выдохом отправила вверх выбившуюся из прически прядь. - Просто вышел немного подышать, там становится слишком жарко... Алекс говорил медленно, пожалуй, слишком медленно. Эстер даже пришло в голову, что он обдолбался, но это было невозможно, ведь они закончили выступать всего десять минут назад. Девушка смотрела на него, прижимая к груди пивные бутылки. Сочувствие. Сожаление. Печальные глазки. О, как он ненавидел это! Закуривая, он вопросительно посмотрел на Эстер и промямлил, сквозь зажатую в зубах сигарету: - Что?... - Слушай, Лексо... - начала она, немного заминаясь, опуская вниз ресницы, - Я вижу, как тебе плохо... Просто... Просто почему ты так любишь все эти игры? - О чем ты? - Алекс прислонился спиной к стене и попытался отвести взгляд, от сверлящих его лицо глаз жены Томсона. Эстер вздохнула и наклонившись, поставила бутылки на траву. Она улыбнулась, немного неловко, немного лениво. Достала свои сигареты из заднего кармана джинсов и щелкнув зажигалкой, придвинулась к Капраносу. Они стояли и курили. Сквозь стены The Chateau просачивалась музыка, проливаясь в теплый майский вечер. Потрясающий вечер. Теплый запах наступающего на пятки весне лета повис в воздухе. Смех молодых девушек, выходивших покурить и кидающих в сторону Капраноса липкие взгляды, улыбки парней, которые вожделенно смотрели на девочек, все смешивалось, мелькало и раздражало. Да, раздражало. Впервые Алекса все это совершенно не привлекало. - Почему ты позволил ей уехать с Гленом? - заговорила Эстер. - Это важно для нее. Ее фотографии, она уехала по работе, ты ведь все знаешь... Девушка пожала плечами и тяжело вздохнула. - Ладно... - пробурчала она себе под нос и затушила сигарету, старательно затаптывая ногой окурок. - Я иду внутрь. Капранос промолчал. Эстер фыркнула и прихватив свое пиво скрылась внутри замка, выпустив наружу несколько секунд очень громкой музыки, которую сдерживала лишь входная дверь. После того, как их импровизированный концерт закончился, Пол решил не упускать шанс превратить все это в вечеринку, о которой еще услышат многие. Алкоголь, алкоголь, алкоголь. Музыка, музыка, дерьмовая музыка. Алекс скучал. Ему было тошно от всего, что происходило внутри. - Алекс? - мягкий звоночек женского голоса над ухом и вот он уже рассматривает обладательницу, издающую столь приятный звук. - Угу.. - хмыкнул Капранос, оценивающе поглядывая на худощавую блондинку с внушительного размера носом и выступающими ключицами. - Классное выступление! - улыбнулась девушка, обнажая зубы, подражая акульей ухмылочки. - Тебе правда понравилось? - улыбаясь в ответ спросил Алекс, чувствуя, как внизу живота у него все сжимается, словно горячий кулак. Девушка убрала за уши длинные волосы и тихо ответила, нарочито растягивая каждое слово: - Это было здорово... Слабый порыв теплого ветра расшевелил складки на ее юбке. Смущаясь, блондинка оправила подол и хихикнула. - Здесь становится прохладно, не хочешь пойти внутрь и немного согреться? - прошептала она внезапно приблизившись так близко к Алексу, что тот почувствовал еле уловимый аромат ее духов. - Это хорошая идея... - ответил Капранос, чувствуя, как ее прохладная ладонь, скользнула по его голой спине под пиджаком.

***

      В новостях говорили о проблемах морских котиков. Ведущая говорила очень быстро, стараясь уложить в эфирное время как можно больше о проблемах несчастных животных.       Глен перевернулся на бок и выключил маленький телевизор, который был единственным предметом, занимающим его внимание в последние несколько часов. Прикрыв глаза, он вытянулся на кровати и выругался, вспомнив о том, что в номере запрещено курить, когда рука машинально потянулась за пачкой сигарет, лежащих на тумбочке.       Они приехали в Эдинбург ранним субботним утром и еще не успели насладится городом. Маргарита расположилась в соседнем номере и рухнула спать, почти сразу после того, как они добрались до небольшого симпатичного хостела, в котором Глен останавливался в прошлый раз. В прошлый раз... Это было полгода назад, кажется, и тогда он был не один. Он и сейчас был не один. Лежа в своем номере с видом на небольшой дворик, обрезающий фантазии довольно скудным пейзажем, Глен думал о том, что, пожалуй, сейчас он гораздо счастливее, чем был когда-то. И пусть причина его приподнятого настроения тихо посапывает через стенку, разбросав по мягкой подушке свои кровавые локоны.       Маргарита молчала большую часть дороги. Пока колеса поезда отстукивали ровный, немного сонный ритм, она смотрела в окно, накинув на голову капюшон толстовки, который заменял ей собственную спасительную оболочку.       Глен не знал, почему она согласилась ехать с ним. Ему хотелось думать, что ей просто хочется побыть с ним, но такие рассуждения - путь самообмана и ложных надежд. Ему редко удавалось заставить себя отвести взгляд от лица Маргариты. Ее нежная шея, словно созданная для неторопливых ласк, упрямо-растрепанные волосы, ее задумчивый взгляд, порой такой озорной, немного напряженный, он любил каждую ее черту, каждое неловкое движение. - Ты на мне дыру протрешь. - с улыбкой сказала Маргарита, отрывая взгляд от окна, за которым картинки неспешно сменяли друг друга под отлаженный стук колес. - Что? - Глен поспешил сделать вид, что увлечен чтением, отгораживаясь от подруги биографией очередного музыканта в толстом переплете. - Прости, я не расслышал... - Интересная книга? - Марго вопросительно вскинула левую бровь. - На самом деле, нет... Он улыбнулся. Маргарита вздохнула и пересела на свободное место рядом с Гленом. Она подобрала под себя ноги и прижалась к парню, опустив голову ему на плечо. Ей часто хотелось полюбить Глена. Полюбить на столько сильно, чтобы навсегда забыть о том, что она может быть несчастливой. Между тем, Маргарита почувствовала, как напряглось его тело, ощущая ее близость. Но сейчас ей было плевать. Просто хотелось чувствовать себя нужной. Уткнувшись лицом в его плечо, она вдыхала теплый аромат его туалетной воды, который источал нотки спокойствия и уверенности, как и сам Глен. - Почитаешь мне? - Еще чего! - хмыкнул Глен - Посмотри, ты и так смутила пожилую леди в конце вагона. Он кивнул в сторону старушки с острым подбородком, которая неодобрительно посматривала на парочку друзей, которые, сейчас больше напоминали сладкую парочку молодоженов. - Она думает, что мы любовники и про себя по чем свет ругает мою несдержанность в проявлении чувств. - прошептала Марго, - Но у меня просто жутко спина затекла. А ты мягкий. Глен ткнул Маргариту в бок локтем, вызвав у девушки пару сдавленных смешков. - Раз уж ты меня используешь, как свою личную подушку, дай мне хотя бы один наушник от плеера - сказал Глен, откладывая в сторону книгу. - Что у тебя там играет? - Radiohead. - Марго протянула Глену наушник и закрыла глаза. Маргарита немного приподнялась и прошептала, скорее самой себе, чем Глену: - My fake plastic love*... - If i could be who you wanted...* - тихо пропел молодой человек, вторя Тому Йорку.

***

      Открыв глаза, Алекс тяжело выдохнул и натянул одеяло до ушей, стараясь спрятаться то ли от утреннего света, то ли от самого себя. Спустя пару минут он приподнялся и издал протяжный стон, увидев мирно покоящуюся на соседней подушке блондинистую голову. Осторожно коснувшись тонкого плеча спящей рядом девушки, Капранос прошептал: - Эй?... Э... - он отчаянно пытался вспомнить, как зовут его гостью. Девушка открыла глаза, насилу их разлепив и улыбнулась Алексу самой мягкой улыбкой, которая вообще могла быть уместной сейчас. - Привет... - тихо сказала она, - Я - Николь. Капранос рассмеялся, откидываясь обратно на подушку. - Чувствую себя полным придурком... - проговорил он сквозь сдавленный смех. - Из-за чего? - Николь откинула одеяло и, продемонстрировав Алексу обнаженную спину нетвердой походкой отправилась в ванную. Капранос быстро поднялся и подняв с пола джинсы натянул их, проклиная про себя только себя. - Алекс, у тебя есть кофе? - донеслось из ванной. - Да... Да! - крикнул в ответ Капранос, - Но, знаешь, мне на работу пора. Придется без кофе обойтись. Николь рассмеялась. Она подошла к Алексу, убрала за уши волосы и тихо сказала: - Не переживай, я понимаю намеки, - она быстро чмокнула молодого человека в щеку и вновь широко улыбнулась. - Мне было хорошо...       Когда Николь наконец убралась, Алекс совершенно без сил опустился на кровать и попытался восстановить в голове события прошлого вечера. Это было нелегко, если учесть, что он выпил, пожалуй, намного больше чем обычно. Откинувшись на кровать, он закрыл глаза. Тупая головная боль, чувство вины, страх, беспамятство. Всё смешалось.       Алекс принадлежал к тому типу людей, которые, как и большинство, всегда искали себе оправдания. Он и сам понимал это. Но продолжал про себя искать зацепки, которые могли бы оправдать его в том случае, если Марго узнает об его измене. - Она не узнает... - прошептал Алекс. И ему хотелось в это верить.

***

- Знаешь, я бы предпочёл найти какую-нибудь панковскую забегаловку и там напиться, - пробормотал Глен, закуривая. Маргарита кокетливо улыбнулась и откинулась на спинку стула. - Никогда не понимала, как тебе удаётся завести такие важные знакомства с интересными, приличными людьми, оставаясь при этом полнейшим жлобом, - девушка открыла меню и изогнула бровь. - Хотя... Может быть ты и прав и лучше нам пойти в паб за углом. Глен громко рассмеялся, обращая на себя внимание внешне довольно сдержанной публики, сидящий за маленькими столиками вокруг них. - Раз уж мы празднуем твой успех, я всё оплачу. - Нет! - Марго шлепнула его по руке. - Ты и так сделал слишком много, я даже и представить не могла, что когда-нибудь у меня будет возможность поработать с такими интересными людьми, как Грэм. Маргарита вздохнула и сделала глоток воды. Впервые за долгое время она чувствовала себя счастливой. Может быть, дело было в чудесном Эдинбурге, который пленял девушку своей красотой. Всё выходные они с Гленом бродили по узким запутанным улочкам родом из средневековья, любовались старинными замками, которые хоронили в себе немало тайн, посещали выставки и скупали разный сувенирный хлам в винтажных лавках.       Сегодня вечером они посетили выставку Лондонского фотографа Грэма Бёртона, который произвёл эффект разорвавшейся бомбы в Америке, выставив на всеобщее обозрение свои работы, которые сам он нарекал "мрачной независимостью". Грэм был молодым парнем из Глазго. Он знал Глена ещё со школы, и они были хорошими приятелями. Со временем, конечно, всё изменилось, каждый выбрал свою жилку в исскустве, но связь они не теряли и поддерживали общение как могли. Грэм переехал в Америку и открыл там свою студию эксперементальной независимой фотографии, которая за пару лет приобрела славу культовой, став одним из самых модных мест в Нью-Йорке. - Это твои работы? - Грэм разглядывал цифровые фотографии, которые Маргарита успела сделать в Эдинбурге. - Да, - она улыбнулась, опуская глаза, пока Грэм щелкал мышкой на своём ноутбуке, всматриваясь в изображения, пропитанные духом Викторианской эпохи.       Он почти сразу утащил Маргариту в свой кабинет, оставив гостей выставки. Простой парень в сумашедших очках, с привкусом уже успевшей овладеть им американщины. Он видел работы Марго раньше, в некоторых журналах, но не был восхищен или поражен. Скорее, в её снимках фотографа привлекло другое: в каждом кадре было удивительное ощущение постепенного выгарания, даже отвращения, но столь изящного, что трудно было не заострить внимание на её работах. - И у тебя студия в Глазго? - снова спросил Бёртон, закуривая. - Совсем небольшая, - выпалила Марго. - В Нью-Йорке мы работаем только с плёнкой, никакой цифры, - строго сказал он, поднимая глаза на девушку. - И Бог мой, у тебя ужасные волосы, но не вздумай менять цвет, мне нужны только самые яркие кадры. - Я не совсем понимаю, но... - Я буду рад видеть тебя в качестве фотографа в своей студии в Нью- Йорке, - Грэм выпустил плотное кольцо дыма в лицо Маргарите. - Подумай об этом. Месяц на размышление у тебя будет, пока моя выставка здесь, я тоже буду здесь. Но, через месяц, я возвращаюсь в Америку. И если ты со мной - вот, позвони. Он протянул Маргарите визитку и вытащил флешку с её фотографиями из ноутбука. - Это я себе оставлю, не против? - он улыбнулся и засунул флешку в карман пиджака. - Эй, Марго? - голос Глена и вопросительный взгляд официанта заставили девушку встрепенуться. - Белое или красное вино?       Хотелось позвонить Алексу и рассказать ему обо всём, что произошло с ней за эти выходные. Несмотря на всю радость, которую Маргарита испытывала от встречи с Грэмом, сердце её ныло. Длинные гудки в телефонной трубке убивали в ней терпение по капле. Он не отвечал. Маргарита поднялась с кровати и подошла к окну.       После импровизированного праздничного ужина Марго направилась в отель, а Глен решил навестить Алана. Ей бы тоже хотелось, наверное, но остаться одной хотелось больше. Вновь набирая свой домашний номер, Маргарита зажмурилась, про себя умоляя лишь об одном, чтобы он снял трубку. - Алло... - послышалось на том конце невидимых телефонных линий. - Алекс, это я, - девушка почувствовала, как сжала руку с такой силой, что ногти врезались в кожу до боли. - Какого чёрта происходит, я звонил тебе в отель раз десять! - его голос дрожал. - Просто сегодня мы целый... - МЫ? Ты сказала "мы"?! - она слышала, как Алекс щелкнул зажигалкой. - Это мило, очень мило, правда. Как погода в Эдинбурге? - Алекс, я так скучаю по тебе, - Маргарита опустилась на кровать и закусила губу. - Знаешь, иди к черту! - рявкнул в ответ Капранос и его возбужденный голос сменили короткие писклявые гудки, сообщающие о том, что их разговор окончен. Маргарита положила трубку и растянулась на кровати, издав при этом протяжный стон. Через несколько минут телефон зазвонил вновь. - Да? - Я люблю тебя, - голос Алекса, голос по которому она так скучала проникал в неё, заполняя внутреннюю пустоту, заставляя забывать обо всём на свете. - Повтори, я не расслышала, кажется, какие-то помехи на линии, - улыбнулась девушка, еле сдерживая слёзы, выступающие на глазах. - Я. Люблю. Тебя. - отрывисто проговорил Капранос. Она знала, что сейчас он наверняка улыбается, сгоняя в маленькие стайки морщинки, обитающие по соседству с его зелеными глазами. - Обещай, что больше никуда не уедешь, ладно? - сказал Алекс, выдыхая сигаретный дым. - Ты обещал мне не курить, - ответила Марго, чувствуя, как по щекам предательски начинают течь слёзы. *Моя фальшивая пластиковая любовь. **Если б я мог быть тем, кем ты хочешь. Обе строчки взяты из песни Radiohead-Fake Plastic Trees