Кровь на моих руках - моя кровь. Пора... умирать?

− Ты сможешь, Хината. Хватит бояться. Ведь ты можешь всё, верно? – девушка сглотнула, делая высокий хвост. В голове проскальзывали самые разнообразные мысли, но она никак не могла собраться, и выйти на улицу, дабы выполнить то, что так давно хотела сделать. – Наруто-кун больше не должен страдать. Почему? Почему он так волнуется за меня? Ха, наверное, сейчас ему очень важно вернуть Саске в нашу деревню. А я и не буду против ему в этом помочь – я буду этому только рада. «Кто такой Учиха Саске? Нормальный парень, ступивший не на тот путь. Со мной ничего не случится, если ничего не случалось с Наруто. Я – сильная». Девушка вышла из дома в чёрном, длинном плаще, надела перчатки и направилась к воротам быстрыми, отрывистыми шагами. Было раннее утро, птицы щебетали где-то на деревьях, а солнце только-только поднималось ввысь, радуя людей своими нежными и тёплыми лучами. Но лучи не касались лица девушки – её лицо наоборот, было погружено во мрак, а взгляд был устремлён на землю. Казалось бы, в душе её трепетала птичка, но на лице не было ничего, кроме лютой, еле скрытой ненависти к тому, к кому она сейчас так спешила. «Не убить – лишь вернуть», − шептала девушка, вытирая слёзы, то и дело подступавшие к глазам. Ведь чтобы вернуть кого-то, нужно обязательно чем-то жертвовать. Чем она пожертвует на этот раз? Учиха Саске после Четвёртой Мировой жил в небольшом домике, являлся ниндзя-отступником, но больше не связывался с преступниками и не решался нападать на Коноху. Команда Така давно уже распалась, Джуго погиб, а Карин и Суйгецу, обнаружив в себе такое странное чувство, как любовь друг к другу, тоже покинули Саске. Да и тот не был против этого. А Учиха Саске лишь поблагодарил Узумаки за то, что тот, невзирая на своё состояние, помог Саске, жертвуя собственными силами. Но больше он ничего не сказал – он просто скрылся в глубине леса, не желая больше общаться. Ходили слухи, что Учиха Саске убивал людей – беспощадно, безжалостно, что Учиха Саске являлся самым кровожадным из всех преступников, не желающих ступать в пределы каких-либо деревень. А точнее, он был социофобом и мизантропом, что не делало его привлекательным для мирных жителей. «Где же это? Видела совсем недавно, прогуливаясь по лесу с Сакурой. Где бы он мог быть?» − и тут, не заметив крупного камня на дороге, Хината споткнулась и повалилась прямо в лужу, появившуюся после ночного дождя. Вся одежда испачкалась, а сама девушка получила пару ушибов и недлинную, но глубокую царапину на руке, ибо поцарапалась о какое-то стекло, втоптанное наполовину в землю. «Стекло? Это ведь значит, что…» − искривившись от ноющей боли в коленях, Хината кое-как поднялась с земли и сняла с себя грязный плащ, защитивший платье от загрязнения. Мысли крутились-вертелись в её голове. В какой-то момент она уже подумала, что сможет вернуть Учиху Саске обратно, домой, но… Уверенности всё не возникало. Дом Учихи располагался чуть дальше, за деревьями и высокими, колючими кустарниками. И, чтобы не тратить время зря, Хинате пришлось сократить путь, уворачиваясь от разнообразных колючек и шипов. Вымотавшись, Хината вышла на небольшую поляну, где прямо перед ней располагался невысокий, деревянный домик. Полуразваленный, он выглядел слишком жалко и просто, чтобы можно было поверить, что в нём действительно живёт сам Учиха Саске. Свет был выключен, да и вообще не было похоже, что в этом доме кто-то может жить. Шанс был настолько мал, что Хината уже пожалела о том, что, возможно, зря сюда направлялась. Но когда где-то в глубине дома раздались отчётливые шаги, биение посуды о пол, то сомнения все испарились. Плащ она откинула куда-то в сторону, потому что в таких ситуациях любая вещь, находящаяся в руках, была бы абсолютно лишней. Подойдя ближе к дверям, она постучалась и отошла на пару шагов, опасаясь, что Учиха отворит ей дверь резко, ударив её. Но с этим она ошиблась. Дверь вообще открывалась не в ту сторону, так что при утреннем свете, да ещё и в лесу, лица Саске разглядеть не удалось. Или… Саске там не было и вовсе? В темноте ничего нельзя было разглядеть, и тогда, осмелившись, Хината вошла. Дверь была не заперта, она лишь отворилась под порывом ветра, когда она постучала. Свет солнца легонько коснулся пола этого мрачного помещения. Где-то в глубине его, за перегородкой, такой же древней, как и этот дом, послышался тяжёлый, отрывистый сухой кашель. Несомненно, это был сам Учиха Саске. Скрип кровати, вновь биения посуды, и снова кашель. Хината молчала, но под её шагами предательски скрипел пол. − Кто здесь? Саске, видимо, поднялся с кровати, но Хината не стала отходить назад, даже когда к её горлу прислонили холодный, уже окровавленный нож. Учиха смотрел всё с такой же ненавистью, холодом, заставляя коленки дрожать, а саму девушку затаить дыхание. − Саске-кун… − прошептала она, когда лезвие буквально впилось в её горло. На краешке его губ были видны следы свежей крови, и даже сейчас, стоя перед ней, он еле сдерживался, чтобы не закашлять вновь. − Что тебе нужно здесь? Я же ясно дал понять, чтобы никто не заявлялся в эту рощу. Почему ты пришла? − Саске, ты болен? – Хината тараторила быстро, взволнованным голосом, а зрачки в её глазах всё расширялись от ужаса. Но нож всё ещё был прислонён к её шее, и она не могла двинуться ни на шаг. − Уйди отсюда, Хината, − прошипел Саске, и нож резко выпал у него из рук. Кашель вновь поразил его, и Хъюго увидела, что на руке Саске находилась кровь. Красная, яркая она скользила вниз, сквозь его пальцы, и капала на пол. Хината, ужаснувшись, понеслась за перегородку, где наверняка должно было валяться лекарство, но сначала она увидела не то, что хотела – кровать, на которой лежал Учиха, была заляпана, буквально залита кровью, и это зрелище отталкивало, отпугивало. Единственное, что заставило девушку действовать – непрекращающийся кашель Учихи Саске. Покопавшись в полках, она обнаружила, что рядом, на тумбочке, лежал какой-то пузырёк с прозрачной жидкостью. Его-то она и собралась взять. Саске выпил всё до дна. Позже он нехотя объяснил, что пузырька этого хватает только на два приёма, а больше такие достать негде. − Почему ты здесь? Хината укладывала Саске уже на чистую кровать, накрыла его чистым одеялом и присела рядом. − Я… − Ты хотела вернуть меня, верно? – на бледном лице Учихи возникла слабая усмешка. – Как видишь, нет уже смысла. − Мы вылечим тебя, − попыталась заверить Хината, но тот и слушать не стал. − Это болезнь, которой когда-то заразился мой брат. Я не думаю, что это вообще возможно вылечить. Потому что он не смог, ведь был очень важным в составе Акацки. Если бы это было возможно, они бы вылечили его. − Как там поживает Узумаки Наруто? – усталым, сонным голосом прошептал Саске, словно упрашивая рассказать ему сказку на ночь. Но рассказывать было нечего. Невзирая на победу на войне, он продолжал надеяться на то, что сможет вернуть Саске. − Ожидание убьёт его. Хината так и не успела ничего рассказать. Саске и без её слов всё понял. − Эта кровь на моих руках. Она моя. Кто бы мог подумать, что мне суждено умереть, словно одинокому, брошенному волку? Впрочем, о чём я думал, когда пытался напасть на Коноху? Это одиночество убило во мне последние капли прошлого, оставило ни с чем. Хината лишь покачала головой. Она и представить не могла, что её миссия будет провалена из-за такого. Она молча слушала его тихие слова, которые он говорил от всего сердца. − Ты береги Узумаки, ладно? Народите детей, не навязывайтесь на тупые драки и не смейте умирать, подавать повод, чтобы убивать вас. Не делайте ваших детей несчастными. Боже, я чувствую, руки немеют, − появляется улыбка на губах – у обоих, и оба замолкают. Дождь, недавно начавшийся, сильно стучит по стеклу, а Учиха дышит всё медленнее. Начинает кашлять, Хината резко подаёт ему платок и он кашляет, не переставая. Белоснежная ткань окрашивается в алый цвет. Силы покидали великого человека. Пусть и сбившегося со своего намеченного пути, но великого от того, что не сдавался, стремясь к своим целям. Силы покидали того, кого Хината любила за стремления, но ненавидела за боль, причинённую им. Учиха Саске скончался от неизвестной болезни летом, дождливым вечером. И никто не узнал о его смерти. Хината оставила лежать его в таком положении. Позже - она не стала говорить Узумаки о том, что с ним сталось. И хоть он убивался от ожиданий, он не умер, как с еле заметной насмешкой заметил Саске. Но никому не следовало знать, что на самом деле произошло. Потому что самые великие тайны великих людей так и остаются нераскрытыми. Всегда.