О галстуках и крышах

«Сегодня я приглашен к Малышу на юбилей. Двойной юбилей. Малышу исполняется пятьдесят лет, а Малышу-младшему – целых семь! В качестве угощения среди прочего обещали варенье и торт. Спрашивал, не вишнёвое ли варенье приготовила Герта? Но отвечать отказались. Сказали, будет мне сюрприз. А ведь это принципиальный вопрос! Вот теперь сижу и думаю, подойдет ли к сегодняшнему вечеру вишнёвый галстук или лучше надеть малиновый? Или вишнёвый? Муки выбора. Вечером соберётся вся семья. Я, Сванте, Боссе, Бетан, все домочадцы и домомучители. Кажется, я никогда не запомню их всех по именам. Особенно это касается детей Боссе и его жён. Я уже и со счёта сбился. Может быть, мне начать их записывать? Ах, больше всех я обожаю Герту, она прекрасная хозяйка, любит Малыша и у неё для меня всегда найдётся пара воздушных, тающих во рту плюшек, посыпанных сахарной пудрой. И ещё она не называет меня глюком. Разве что «коллективной галлюцинацией». Определённо, моему Малышу повезло с женой. Не то что его старшему братцу. Текущая жена Боссе худая и разговаривать со мной отказывается. Говорит, что не собирается поддаваться групповому психозу семейки Свантесон. Ну да и ладно, разве может уроженка Эскильстуна по-настоящему оценить мою неувядающую красоту, мой ум и умеренную упитанность? А вот Бетан – молодец! Она со временем научилась готовить вкуснейшие мясные тефтели. Кто бы мог это предвидеть, глядя на её причёску в четырнадцать лет? Но всё равно Герта – моя любимица. Как она делает торт со взбитыми сливками! В Швеции не осталось уже таких мастериц. Только Герта. Нет, всё-таки Малышу и Малышу-младшему чертовски повезло. А это что такое? Кто это? На моей крыше? Без приглашения? В такой час? И я без галстука? Ух, какая пара! Мужчина, конечно, похуже чем я - без пропеллера, в очках и вообще дылда. А вот фрёкен ничего – маленькая, хорошенькая, с пушистыми волосами и очень добрыми глазами. Интересно, если я к этой парочке подлечу, они меня заметят? Меня мало кто замечает, возможно поэтому я так привязался к Свантесонам – лучше быть их семейным психозом, чем невидимкой с моторчиком… Поздороваться или нет? Может быть попробовать? До юбилейного торжества время есть, и я уже остановился на галстуке цвета черной смородины…» - Катенька, зачем мы сюда забрались? - Андрей, пообещай мне, что ты не будешь смеяться. - Когда я над тобой… Хорошо, хорошо! Только объясни мне, наконец, зачем я отвалил такую чёртову уйму крон этому Церберу в юбке? - О чём ты больше жалеешь, о том, что пришлось расстаться с деньгами, или о том, что пришлось так много ей улыбаться и говорить комплименты? - Катя… да ты ревнуешь! - Я... я не ревную! Да, прожигай меня взглядом, не ревную. Ты… Ты… Просто ты скрывал от меня своё знание английского! А сегодня, с этой тёткой… - Катенька, не хмурься. Я не знаю английского, честно-честно. Катенька, не отворачивайся. Ой, больно! Ну что такого я сказал, что? Lady you extremely well приглядываете for this house. I love my wife, and she is eager to get on the roof of the house. I really, really love her. Please, dear lady… Please! - Фру. - Что? - Фру, а не леди… И ты ужасно говоришь по-английски. - Вот! А ты ревновала. - Я не ревновала! Я вообще не ревную. Это ты запрещаешь мне общаться с герром Олафсоном. А он всего лишь… - Запрещаю я ей, запрещаю… Как будто ты меня слушаешь. А этот твой Олафсон – бабник! Он… - Он наш ритейлер. - …и будет ещё всякий… герр моей жене руки целовать… Вот ещё! «Непонятно они разговаривают, не по-шведски и меня не видят… И вообще скучные! Взрослые! Галлюцинациями не интересуются! Сейчас целоваться будут… Нет, не интересно. И зачем они вообще на мою крышу забрались? Полечу лучше галстук поменяю, на клубничный… Давно Герта не варила клубничное варенье… Вдруг повезёт? О… это они обо мне? Это моё имя? Они знают моё имя?!» - …Карлсон? Ты шутишь? - Ты обещал, что не будешь смеяться! - Я не смеюсь… Катя, Катя, ты меня совсем запутала, с Олафсоном своим, теперь вот Карлсон какой-то… - Андрей, прекрати… И целоваться тоже… Андрей! Не надо, ох… Вдруг, кто-нибудь увидит? - Ты с ума сошла, Катька? Кто увидит нас на этой крыше? - Он здесь живёт. - Кто? - Карлсон! - Катя! Ну откуда ты этого набралась? - Сейчас… Понимаешь, в детстве у меня не было подружки… - А Зорькин твой? Чем не подружка? Или я чего-то не знаю? - Грозный муж, старый муж… Ай, не щиплись… До Кольки друзей у меня не было. Я такая была… - Катенька, ты луч… - Не льсти мне, я всё про себя знаю. С тобой я… Нет, не будем сейчас, лучше я тебе вечером всё расскажу. - И покажешь! - И покажу. Ну вот… Когда я была маленькая, мы всё время переезжали. У меня совсем не было друзей. И собаки не было, и кошки. Только папа и мама. Однажды мама в военторге купила мне книжку… Мне было пять, но я уже хорошо читала, правда. - Ага, я же говорю! Моя жена самая лучшая, самая красивая, самая умн… - Андрей переведёшь это на английский и расскажешь фру Консьержке на выходе. - Уи, мон женераль… Рассказывай давай. Я же должен знать, отчего я страдаю на этой крыше и даже поцеловать тебя не имею права. И потрогать тоже. И никакой компенсации за испытание моего пиджин-инглиш на шведских Церберах… - Книжка называлась «Три повести о Малыше и Карлсоне». - А-а-а, вот ты о каком Карлсоне! Сейчас, м-м-м… Дорогая Фру-На-Входе, моя жена – фантазёрка… - Да! И я стала мечтать о друге. Таком же смешном, неунывающем как Карлсон. Который лучше собаки и всякие приключения выдумывает. Вот. - А почему именно эта крыша? - Когда мы собрались в Швецию… Я почитала… Старый город, смена караула у королевского дворца, Гамла… Но это всё обычно, это… Так не по-настоящему, правда? А тут же живёт Карлсон! Как можно быть в Стокгольме и не заглянуть на крышу Карлсона? Вдруг он сейчас… Ты смеёшься надо мной? Я опять выдумываю то, чего нет и быть никогда не может? Андрей… - Ты моя выдумщица. Самая лучшая сказочница в мире… Как я тебя люблю, Катька, как я тебя люблю… «Ну вот! Только интересно стало, даже понимать кое-какие слова начал, а этот нехороший человек… Эта дылда! У него даже галстука нет! Кто же ходит в гости без подобающего галстука? И вовсе я не подсматривал. Подслушивал немножко, но не подсматривал. А этот ужасно невоспитанный тип без галстука, будучи в гостях у меня на моей собственной крыше, обнял свою фрёкен, прижал к себе и из-за её спины показал мне кулак!»