Движения

Спустя час, две мокрые фигуры в пене вошли в его дом. Соре было предоставлено право первой воспользоваться душем. Пока она смывала с себя мыло, Леон ополоснул руки и пошел, чтобы найти что-нибудь для нее из одежды. Он тихо и радостно засмеялся. - Вот уж не ожидал… Естественно, он намеренно провоцировал ее, но не думал, что она будет выполнять те глупые задачи, которые тот перед ней ставил. Мужчина уже собирался остановить все эти нелепости, когда заметил, что что-то изменилось. Она следила за ним. Ее внезапная настороженность заставила его пойти на затею с мылом. Хотя то, что он предпочитал лимон, было правдой, в действительности не имело особого значения, какое средство она использовала. Однако, то, что девушка воспользовалась другим мылом, давало ему потрясающую возможность продолжать. Сначала ее действия ошеломили, но, в общем, утро оказалось довольно приятным. Леон услышал, что душ перестал работать. Вместо того чтобы пойти и отдать вещи ей, он ждал. Место было тихим и было прекрасно слышно, как часы в гостиной отсчитывали секунды. Наконец, раздался ее голос: - Леон, не мог бы ты одолжить мне одежду или что-нибудь похожее? Он лишь еще раз рассмеялся на ее слова. Ее смущение было трудно не уловить. Мужчина приблизился к ванной комнате. - Скажи мне, ты поняла это до душа или после? Теперь через дверь, он слышал, как она бормочет что-то на своем языке. - Это обо мне? - Да! - Я должен знать, что это было? - Для моего же блага - нет! - Он мог представить, как она надула губки. Леон знал некоторые другие европейские языки из окружающих Францию стран, где давал концерты. Кроме того, он выступал в Китае несколько раз. Но был там недостаточно долго, чтобы уловить более чем одну-две фразы на кантонском и мандаринском диалектах. Японский - к несчастью для него и к счастью для Соры - был одним из тех языков, с которыми француз не был знаком. Мужчина покачал головой. - Как хорошо быть полиглотом. Он покачал одежду на своей руке. - Сейчас я не буду обращать внимание на это. Одежда на дверной ручке. Она стала благодарить его, когда внезапно остановилась. - Подожди! Ты не мог бы захватить мою куртку? - Солнце же. Зачем тебе? - Нужно. Так ты принесешь? Нахмурившись, мужчина смотрел на дверь, но вдруг поднял брови в понимании. Он взглянул на рубашку, которую только что повесил на ручку. Слишком тонкая ткань. - Подожди немного, - сказал Леон, прочистив горло. Отойдя от дверного проема, он сделал мысленную пометку, спросить у нее, когда ее стал волновать одежный вопрос. К счастью, Сора была в ванной, иначе его абсолютно красное смущенное лицо дало бы ей подсказку.

***

Сора затолкала мокрое белье в сушилку. Гимнастка успела постирать свою одежду в душе куском мыла, которым снабдил ее Леон. Если бы она запустила стирку, то это заняло бы некоторое время, и только потом можно было бы воспользоваться сушильной камерой. А так намного проще. «Это сэкономит кучу времени». Девушка повозилась с ручками и сушка заработала. Мягкий ковер защекотал босые ноги, когда Сора вошла в гостиную. Мебели было совсем немного, только софа, журнальный столик, плоский экран телевизора на стене и одни единственные антикварные часы, восхитившие ее своей резьбой. «Удивлюсь, если у него есть семейные фотографии». Она подумала о фото своих родителей. «Возможно, он хранит ее в своем бумажнике или еще где-нибудь». Девушка могла понять желание сохранить эти мгновения только для себя. - Это была реликвия наших родителей. Сора слегка подпрыгнула при звуке его голоса. «Ой! Я смотрела все это время на часы!» - Да? – обернувшись, спросила она. Леон, прислонился к стене, а его влажные волосы были переброшены на грудь. Она уставилась на него, гадая, почему тот так расслаблен, хотя они говорили о его семье. В прошлом, мужчина либо просто отмалчивался, либо с головой уходил в работу. - Мы хотели взять их с собой, когда переезжали в мой родной дом, - он оттолкнулся от стены, шагнул к дивану и сел. – Я до сих пор был ее опекуном. - Ты сохранил их в прекрасном состоянии, - Сора слегка улыбнулась. Среброволосый кивнул на похвалу. На мгновение девушка задумалась, полезла в карман куртки и присела рядом с Леоном, держа бумажник в руке. Открыв застежку, она проговорила. - Эта фотография у меня столько, сколько себя помню.