Stay with me

      Ему никогда ничего не снилось, и он часто мечтал о красочных сновидениях, но это было раньше. А теперь во сне все становится намного хуже. Когда она присаживается на краешек кровати с легкой улыбкой на посиневших губах, ему хочется завыть от боли. Ее глаза, когда-то наполненные светом жизни, сейчас напоминают две чернеющие бездонные пропасти. Тонкие дрожащие пальцы осторожно касаются его сжатой в кулак ладони, скользят по предплечью и останавливаются, замерев у темнеющих чернилами колец, оплетающих мышцы, его открытый раны. Он толком не ощущает ее нежных прикосновений, лишь пытается сдержать зарождающийся в горле хрип. Ему вовсе не страшно, ему больно. Будто кто-то ударил раскаленной кочергой в самое сердце, будто его разрывают на куски.       Она не произносит ни одного слова, приходя каждую ночь в одно и то же время, порой неловко улыбается потрескавшимися губами и неподвижно сидит возле него, не сводя внимательного омертвевшего взгляда. Но слова и так не нужны. Они молчат часами, просто глядя друг на друга. Он воображает, что она не умирала, ее не пронзали стрелами и не она лежит в гробу на кладбище Бейкон-Хиллз. Однажды, он даже попытался ее поцеловать, потому что ему так не хватало ее тепла, он слишком сильно ее любит, но она просто растаяла в воздухе, оставив после себя аромат собственной крови, смешанный с запахом леса. Больше ему никогда не взбредала эта безумная идея. Он лишь изредка гладил ее спутанные волосы и ледяные ладони.       Тонкие паутинки голубых вен под меловой кожей и холод ее хрупкого тела – все, что ему осталось. Он совсем скоро станет таким же пустым и мертвым. Он не выдержит, разрываясь между ее призрачным миражом и вполне настоящей живой Кирой. – Отпусти меня, – через силу выдавливает из себя, смаргивая подступившие слезы. – Прошу.       Она вздрагивает, как от удара. И впервые за все время на ее лице проступают эмоции, горькие и ядовитые. Прикусывает нижнюю губу и коротко согласно кивает. А у него сердце рвется на части, когда она просто уходит. Дверь закрывается, и он, зарываясь в подушку, ревет, как маленький, когда отец бросил их с матерью. Он задыхается, плач раздирает горло и душит его. Не сможет без нее, наивный дурак. Ничего не изменится. – Скотт.       Его имя в ее шепоте заставляет застыть и медленно обернуться, сглатывая очередной приступ. Она все так же неловко улыбается, ложится возле него на кровати и обнимает, утыкаясь носом в шею. – Все будет хорошо. Я рядом.       Он жадно вдыхает ее запах и старается успокоиться, изредка всхлипывая. Рваное дыхание постепенно выравнивается. Ее тепло неожиданно и странно, как будто она никогда не умирала. – Я люблю тебя. Останься, ради всего святого. – И я тебя. – Не бросай меня, Эллисон. Мне не выдержать этого. – Я здесь. Я с тобой.       Мягко целует его, запоминая вкус горячих губ, даже не закрывает глаза. Она помнит каждую черточку его лица, каждое прикосновение пальцев, каждое его слово. Но еще она помнит, что она давным-давно мертва, что этого не вернуть, а ему надо жить. Ради нее, ради матери и друзей.       Она сильная. Она справится с холодным одиночеством.

***

      Скотт засыпает только под утро, положив голову на ее живот и переплетая их пальцы вместе. Он практически уверен в том, что счастлив. Эллисон кусает губы и следит за тем, как в льющемся из окна свете танцуют пылинки. Время тает быстро, стирая ее из его жизни. – Я буду рядом с тобой. Слышишь? Всегда. С тех пор она больше не приходила.