Clamor.

Она любила читать ночи напролёт и сбегать по утрам из дома на маковое поле, вдыхая терпко-пьянящий аромат этих ярких цветов, из-за чего у неё часто кружилась голова и слипались глаза. Никто её не понимал и понимать не хотел - Белль со странностями с детства была, с детьми не гуляла и, забиваясь в угол, гладила овечек. За годы ничего не изменилось, разве что Гастон неожиданно решил приударить за дочерью чокнутого изобретателя, что ей, должно быть, не то, что не понравилось, а попросту из колеи выбило. Она не любила охотника, просто когда тебе улыбались (пусть и так нахально) на душе всегда теплело. Что сказать, Белль любила, когда чужие чувства были как на ладони, а её за едва ли не слетающей маской зануды. И поэтому, когда отец застал её врасплох, вернувшись с выставки и велев ответить на предложение Гастона "Да", она вышла из себя. Бежала, пылая яростью и срывала эти чёртовы маки, разрывая их на части. Да, она очень не любила, когда всё шло ужасно быстро. Но всё же, несмотря всё своё несогласие, она шла к алтарю, криво улыбаясь выпячивающему жениху. Он был крайне доволен - непреступная крепость под названием Белль была разрушена им с грандиозным успехом. Ну как тут не выпить? Порой, по ночам, когда его мускулистые руки крепко сжимали её чуть ли не до хруста костей, Белль немо взвывала волком и беззвучно кричала - найти пыталась таких же, измеченных жизнью и бедами. Но её никто не слышал - так уж повелось, что бессловных слышать не приходилось. Разве что где-то далеко-далеко в лесу так же немо кричал кто-то в ответ, но кто это был... Там умирали. А она сидела и ждала, когда придёт её час - сломиться, будто фарфоровой кукле в этих сильных руках. Но время текло - так же, как и эту чёртову вечность назад, медленно - заставляя девушку сходить с ума. Может, поэтому она и улыбалась, скача на помощь к замку к, определённо, такому же монстру, перепачканная кровью и криком. Несдерживаемым криком победы.