Akatsuki. Saga. Forever

Львиная доля вдохновения. Я настолько прониклась этой главой, что два раза успела порыдать, и целых полтора дня тупо лыбилась хД Обито идет особняком, так что не пугайтесь. И ошибки отметьте, пожалуйста^^ =================================== Ну вот и все, прощай-прощай, Моей улыбке ты слезами не мешай. Ну вот и все, забудь меня, Нашел я счастье в этой жизни без тебя. (Айдамир Мугу «Ну вот и всё») Понедельник 4 ноября. Когда у Лины хорошее настроение – а оно у нее почти всегда хорошее и лишь иногда просто отличное, – она встает рано утречком и перед тем, как пойти на кухню поставить чайник, покрутится неодетой возле зеркала, рассержено критикуя свои бока и грудь, которая уже не помещается даже в ее растопыренных ладонях. Конан в такие моменты обычно тихо фыркает, но сдерживается от комментария, мол, Учихе повезло. Но сегодня Романова избавила Катерину от своих кривляний возле зеркала. Лина молча встала на полчаса раньше обычного времени, оделась и вышла на кухню. Там она, кажется, попила простой воды с печеньем и вернулась обратно в комнату. - Конан, - тронула ее за плечо Ева. – Мне нужно уехать сегодня, возможно, на весь день, - девушка подошла к шкафчику и достала оттуда свою сумочку, проверяя, все ли документы на месте. - Ты не возьмешь с собой Итачи? – отрывая голову от теплой подушки, повернулась к ней Хаюми. - Есть кое-что, что требует только моего присутствия. К тому же, - Лина посмотрела на нее. – Он в курсе, куда я еду и зачем. Конан опустила голову на подушку и прикрыла глаза. Сегодня выходной, поэтому в школу им идти не нужно было. Романова, тихой поступью прошла по залу в пальто и с сумочкой, заглянула к Кисаме и Итачи. Учиха безмятежно посапывал лицом к лицу с бывшим напарником. Не улыбнувшись и никак не выдав собственных эмоций, Ева шагнула к дверям. - Ты куда? – напугал ее тихий голос Сасори. - В Ростов к отцу. Я приеду вечером, - она раскрыла двери. – Оставляю дом на вас. - Телефон взяла? - Да, - кивнула она и закрыла за собой дверь. Машина, на которой Лина собиралась уехать, не завелась. Накануне они вместе с Дейдарой ее чинили, и девушка забыла проверить после него, все ли он правильно сделал. Поняв, что блондин снова напортачил, Романова только вздохнула и быстро зашагала по асфальту к центру и остановке автобуса, чтобы на нем уехать в Ростов с надеждой управиться со всеми делами до вечера. Было слишком рано для автобуса, поэтому холодный ноябрьский ветер пронизывал фигуру, одиноко стоящую у тополей. Намотав шарф на голову как платок, Лина смиренно принялась ждать рейса. Через некоторое время из-за поворота, в темноте слепя фарами, вырулила Лада. Сердце Лины пропустило удар – уж слишком знакомая машина. - Привет, - остановившись возле девушки и опустив стекло, поздоровался с ней Андрей, ее бывшая любовь, которой она так и не смогла ни в чем признаться. - Привет, - склонилась она к окну. - Ты в Ростов? Я сестре должен отвезти пару вещей, так что нам может быть по пути. - Да, - кивнула она и, открыв дверцу машины, села. Тишина, разрезаемая звуком двигателя, повисла в салоне. Мимо окна проносились освещенные фарами деревья и снежинки. Романова прикрыла глаза, задумавшись о том, что в этой машине рядом с ним все полгода житья с Акацуками кажутся странным сном, словно кома, из которой она только что вышла. Где реальность? В ее доме или здесь, с этим человеком, к которому вдруг снова вспыхнули чувства? Она горько усмехнулась уголком губ. - Как у тебя дела? – решил заговорить он. - Хорошо, - чувствуя, как сердце предательски пропускает удар, а потом с новой силой начинает биться учащеннее, проговорила Романова. - Я слышал, что прошлогодние гости на самом деле сироты и даже твои родственники. - Хм, мне интересно, что ты думал обо мне, не узнав этого. Тишина была ей ответом. - Ты теперь одна? – после долгой паузы заговорил парень. - Да, - тяжело выдохнула она. – Бабули нет, отец и мачеха больше не живут вместе. - Прости. Лина покосилась на него, чувствуя негодование за его лицемерие. «Знаешь куда свое "прости" засунь, козел?» - снова пялясь в окно, подумала она. - Все нормально, - нашла в себе силы ответить ровным тоном. – Мне они сейчас и не нужны больше. Со всем я отлично справляюсь сама, - и добавила в голос немного стали, чтобы все знали, какая она сильная и независимая женщина, только вместо кошек у нее Акацуки. - Я всегда поражался твоей силе, - улыбнулся Андрей. – Даже когда ты помогала мне и из-за меня получала четверки, а не пятерки, ты никогда не жаловалась. - Потому что любила, - равнодушно сказала Лина, подперев щеку рукой. Парень едва не выпустил руль из рук. Романова лениво покосилась на него, изображая полную флегматичность. Если б кто-нибудь знал, как вспотели ее ладони, и как сильно билось сердце! - Ты – что? – ошарашено переспросил парень. - Очень сильно тебя любила, - ровно повторила она. Продолжительная пауза. Романова ни о чем не думала, только отстраненно смотрела в окно, где начал светлеть пейзаж. Андрей же вспоминал все эти годы, что провел рядом с ней, пытаясь сопоставить все ее поступки, взгляды и жесты с ее словами. - Я не знал, - голос осип. - Странно, - снова отстраненный тон. – Все вокруг тебя знали, а ты нет. - Лина, - он повернул к ней голову. – Если бы я знал, - горячо заговорил парень, но Лина жестом оборвала его. - Не нужно этого, - попросила она его. – Что бы случилось, если бы знал? - Ты ведь отличница, умная, тебя ждет такое будущее… наверняка мечтала о принце каком-нибудь. А какой из меня принц? – он говорил так, словно сам сожалел о потраченных впустую годах. Лина хохотнула, отворачиваясь к окну, чтобы он не видел ее горьких слез. - Однажды ты сказал мне, что я умная только в предметах, - заговорила она после паузы. - Я… не помню, - покусал он губы. - Зато я помню все. Помню каждый день, каждую шутку и действие. Помню всех твоих девушек и особенно ту, с которой ты танцевал на выпускном. Девчата говорили, что она твоя первая любовь. - Все не так, - оборвал он ее. – Я думал, что ты меня ненавидишь за то, что я тебя тяну вниз по успеваемости. Ева промолчала. - Прости меня, - сказал парень. - Давно, - ответила она и растянула губы в ухмылке. – Это уже ничего не значит: ни мои слова, ни твои извинения. Я люблю другого, - и будто сердце разорвалось на две части. – Поэтому все хорошо. Андрей вцепился в руль и вдавил педаль газа в пол, приходя в ярость от ее слов. Его всегда раздражала ее отстраненность в тех делах, в которых нужно было идти до конца, полностью выясняя отношения. До Ростова доехали в молчании. Романова таращилась в окно весь путь, а парень изредка кидал на нее взгляды, на что-то решаясь. - На Ворошиловском притормозишь? Я оттуда сама смогу добраться, - будничным тоном, словно ничего не произошло, сказала Лина. Андрей без слов припарковался в наиболее безлюдном переулке, вышел из машины и открыл девушке дверь. - Спасибо… Он прижал ее к машине, решившись. - Это ведь один из тех, кто живет в твоем доме, верно? – вперив в нее темный взгляд серых глаз, сказал парень, напирая. - Верно, - абсолютно спокойно подтвердила она, щуря глаза. - Но они же все малявки, - сквозь зубы проговорил рыжий. – Я любил тебя. Лина не сдержала злой усмешки, за которой скрыла боль. - Как собака палку? - Я думал, ты надо мной издеваешься, поэтому ничего не делал. - Вспомни, пожалуйста, что ты мне сказал тогда, - Лина говорила о признании, которое она ему сделала в девятом классе. – Кажется, «Мне такое по сто раз на дню говорят»? Он поджал губы, вспомнив это. - А сейчас ты готов меня принять? – насмешливо сказала Романова. – Из жалости, верно? Ты ведь, как я узнала, любую девушку к себе допускаешь из жалости. Узнаешь, что она в тебя влюблена, и: «М, ладно, стерпится-слюбится»? Ну так вот, я опекун для десятерых сирот, трое из которых являются моими сводными братьями. Я хочу посвятить им всю свою жизнь, - ее взгляд потемнел от решимости. – Мне плевать на собственную жизнь, но они должны вырасти достойными людьми. Парень прижал ее к себе. - Пусти, или я закричу, - флегматично оповестила его Лина. - Мне жаль… - прошептал он. - Ты опоздал на пять лет. За сим позволь пожелать тебе счастья в личной жизни, - холодный тон Романовой несколько постудил его пыл. Отпустив ее, он снова взглянул в равнодушные серые глаза. - Прости меня, если сможешь. - Если бы я еще что-то чувствовала, - пыталась она соврать самой себе. – Я бы ни за что не призналась. Прощай, - Ева отодвинула его со своего пути и ровным шагом пошла прямиком к остановке трамвая. Она услышала, как за спиной хлопнула дверца, зашумел двигатель и заскрипели шины об асфальт. На часах была половина десятого утра. Остановка пустовала, так что Лине никто не мешал вволю рыдать. Она жалела себя, жалела прошлое, раздумывая, а что было бы, если бы она призналась раньше… Но больше всего ей было тяжело оттого, что она предавала Итачи, как ей показалось. Эта встреча, о которой она так долго мечтала, представляя весь диалог, случилась совсем не в то время, сильно запоздав. Ее чувства к Итачи, проверенные полуторагодовалым сроком, были сильнее, чем какие-либо еще. А любовь к Андрею – это привычка, мечта, которой девушка тешила себя все эти годы, мечтая только об одном рыжем принце. Трамвай подошел. Лина села на место и глядела на медленно проносившиеся мимо дома, стараясь ни о чем не думать. Знакомый подъезд и совершенно не изменившаяся дверь. Приняв на себя самый отстраненный вид, Романова нажала на звонок. Спустя некоторое время послышались шаги, и дверь растворилась, являя перед девушкой хозяйку квартиры. - Галочка! – ахнула женщина и, не успела Лина никак среагировать, как оказалась в крепких любящих объятиях. – На звонки уже год не отвечаешь, не даешь о себе знать! Знаешь, как мы с Валерой волновались! Из глубины квартиры вышел… отец. Увидев его, Ева на мгновение замерла, а потом, уткнувшись в плечо женщине, зарыдала. - Мама… - услышали оба родителя. - Девочки мои, - обнял их обоих Валерий, улыбаясь и радуясь, что дочь их простила. Позже счастливая и улыбающаяся Лина сидела за столом на кухне с родителями и пила чай с зефиром. - Тебя, наверное, интересует, как мы вместе снова оказались? – лукаво улыбнулась мачеха. - Ага, - кивнула та. - Много чего произошло, - Светлана кинула взгляд на мужа. – Пожив полгода в разных семьях, поняли, что не можем друг без друга, - она улыбнулась, облокачиваясь на стол. – Да и наши «половинки» не очень счастливы были с нами. Как говорят, изменивший раз, изменит всегда. - А дети? – живо поинтересовалась Ева. - В детском саду, - улыбнулась женщина. – У меня один, и у Валеры – двое. Наши сбежали, оставив детей на нас. Да и мы бы им их не оставили, - отмахнулась Светлана. Они долго сидели за столом, рассказывая, как прошел их год. Лина заметила, что они ни разу не спросили, как у нее дела и чем она занимается. И поняла с легкой грустью, что она отрезанный ломоть в этой семье. В три часа дня начала собираться. - Поеду я, - сказала она им. – У меня дела, да и ждут меня, - улыбнулась. - О, так у вас все хорошо с Андреем? – спохватилась Светлана. – Ты все-таки решила ему рассказать все, и он тебя принял? – счастливо затараторила женщина. Лина резко перестала улыбаться. - Да, - пожала плечами. – Я бы осталась, но он волноваться будет. - Конечно-конечно, - закивала мачеха. – Ты, если что, звони нам. Мы всегда тебе рады, ты ведь единственное сокровище, благодаря которому наша семья снова вместе. - Обязательно, - солгала с улыбкой Евангелина и, махнув на прощание рукой, вышла из квартиры. *** Акацуки встали в девять утра и лениво начали заниматься своими делами. Несмотря на то, что эта неделя была каникулярной, они все же решили не расслабляться по старой шинобской привычке. Какудзу, включив свет в комнате, делал перерасчет бюджета дома Романовых, к чему его припахала лично Лина, вежливо попросив. Поставив его в курс дела, что, возможно, на следующий год у некоторых из них будет платное образование, девушка также сказала, что будут большие траты на бензин, еду и кое-какие развлечения, о которых Ева лишь с радостью упомянула, не вдаваясь в подробности. Сидя и сверяя все чеки и записи, сделанные Лининой рукой, казначей хмурился, делая вывод, что как была организация прожорливой, так и осталась, плюс еще ртов прибавилось. Хидан, глядя на торчащие во все стороны волосы напарника на склоненной к столу голове, встал рядом и тоже начал таращиться в его дела. - Со света уйди. - Ой, бля, а ты только и знаешь, что с баблом возиться! – вскинулся блондин. - А ты только и знаешь, что мне мешать, - мельком глянул на него напарник, вновь сосредотачиваясь на работе. Хидан уже протянул руку, чтобы смахнуть все разложенные листочки со стола. - Убью, - предупредил Какудзу. – Ты сейчас не бессмертный. - Ты тоже! – фыркнул Матсураши и, с широкой лыбой смахнул все листки. Спустя секунду он уже стоял согнувшись, а брюнет держал его, сильно надавливая пальцами на шею. - Я, блять, тебе что сказал? – нагибая его посильнее, сквозь зубы говорил он. - Ну еб твою мать! Ну ты шуток не понимаешь! - Я тебе сейчас башкой об стол пошучу, долбоеба кусок. Пиздуй нахер от меня, чтоб я тебя не видел сегодня, - и, оттолкнув его, по пути дав смачного пинка, суровый зеленоглазый Андрей присел обратно, полностью сосредотачиваясь на работе. Кирилл, показав ему фак, ушел на кухню пожрать, ибо когда Лины не было дома, каждый ел тогда, когда захочет. Сасори, вчитываясь в Линин справочник по химии, был на кухне, заняв весь стол. Он вспоминал составы ядов и сравнивал их по формулам, указанным в книге. - Ну бля, - поморщился Матсураши, видя заставленный склянками стол. - Ничего не трогай, - предупредил его Романов. - Ну епта, и тут «ниче не трогай», - закатил он глаза. – Этот дом слишком мал для меня! – проорал парень, раскрыл дверь в комнату, чтобы Какудзу слышал. Казначей, не отвлекаясь, молча показал ему средний палец. – Ой да пошли вы все, - махнул Хидан на всех рукой, оделся и ушел на улицу снеговика покатать. Ну… вообще-то он снежком разбил окно Верке, но об этом никто не должен знать. Дейдара скромно сидел на диване, устланном тряпочкой, и разбирал по деталям старый Линин кассетный магнитофон, который девушка сама несколько раз разбирала, но в пятый раз он не выдержал и помер. Почетная миссия реанимировать его досталась Тсукури. Поэтому, вооружившись паяльником, Денис, обложившись схемами, пытался создать нечто новое. Правда, когда он заходил в тупик, со стоном плюхался на диван и таращился минут пять в потолок, ожидая, когда придет вдохновение. Яхико учил английский. Ярослав единственный из всех Акацук, которому плохо дается иностранный язык. Даже Хидан, если бы не ленился, шпрехал бы на английском как заправский переводчик. Нагато сидел рядом с братом и иногда поправлял его, когда он начинал говорить что-то не по тексту. - У меня уже язык заплетается, - захлопнув учебник, Яхико откинулся на диван, подобно Дейдаре. – Работать мозгами гораздо тяжелее, чем руками, - улыбнулся он. Тсукури со своего места согласно кивнул. Тряхнув челкой, Нагато повернул к нему голову. - Да-да, знаю, я и руками не спец работать, - присел и тут же снова начал учить. Кисаме таращился в телевизор. Итачи читал учебник по литературе, сверяя его анализ стихотворения со своим. Между напарниками лежала шахматная доска, на которой белому королю, которым руководил Хошигаки, поставили шах. - Не отвлекайся, - глянул на него поверх учебника Итачи. - Чет подозрительно, - выгнул темные брови тот, глядя на расклад. – А ну, покажи, как ты сходил. – Учиха повторил движение. – А, ну все понятно, - кивнул тот и поставил коня, загораживая короля. Итачи неспешно вытащил конфету из кулечка, что стоял за его спиной, не торопясь развернул фантик, медленно положил конфету в рот. И, передвинув фигуру, не сдержал улыбки: - Шах и мат. - В восьмой раз уже, - выдохнул Кисаме, стряхивая доску. - Еще партию? - А давай. Дверь в Линину комнату отворилась, являя дому прекрасную половину всего человечества, коей была представлена Конан. Кивнув отвлекшемуся на нее Какудзу в качестве приветствия, она вышла в зал и, с легкой улыбкой, притаившейся в уголках светло-карих глаз, глянула на Яхико. - Доброе утро, - сказала она им обоим. - Доброе, - покраснел внезапно Ярик и чуть улыбнулся Светик. - Привет, - не отвлекаясь, кивнул Дейдара, к которому вообще-то не обращались. - Нагато, не сильно ли ты мучаешь его английским? – каким-то особенным тоном сказала девушка. - Да я и сам не против мучиться, ха-ха, - смущенно почесал затылок Яхико. «Бестолочь», - подумали все, кто их слышал. - Пока есть свободное время, почему бы не позаниматься, - пожал плечами Нагато, в упор глядя на братика. Тот, заметив это, вытаращился, не понимая, чего от него хотят. Конан шагнула в комнату Учихи с Хошигаки. - Итачи, вы скоро? - Ща, - повернулся к ней Кисаме. - Мы уже все, - ответил Итачи. – Шах и мат, - и скрыл выражение лица за учебником. - Ну как так! Только ж все было хорошо! - Говорил же – не отвлекайся. Конан собрала шахматы и, встав напротив дивана Романовых, посмотрела на Яхико. - Идем, сыграем, так ты быстрее отдохнешь от уроков. - Пошли! – радостно захлопнул книжку Ярик и пошел вслед за девушкой в комнату. Дверь они, как приличные люди, ничего ни от кого не скрывающие и не делающие компрометирующих вещей, оставили настежь открытой. *** Хидан уныло чапал по грязи, едва переставляя ноги. Аллейка, что вела прямиком к полузамерзшей реке, была разъезжена машинами, отчего лужи казались непроходимыми болотами. Матсураши врал себе и остальным, что все норм, и он-де не потерял хватки в плане соблазнений и прочего. Он потерял хватку уже тогда, когда влюбился в Зосю и, не соображая таких глубоких чувств, кинулся отвратно их выражать, надеясь найти отклик. Но Арсеньева не шиноби и далеко не суровая стерва-воительница, которой все по плечу. Она слишком юна и наивна, но Хидан, не пытаясь этого понять, только напугал несчастную. Парень остановился напротив ее огорода, через который виднелся ее дом. - Здрасте, - послышался тоненький голос откуда-то сзади. Кирилл повернул голову и наткнулся взглядом на маленькую девчонку, опрятно одетую, со щенком в руках. В чертах ее лица неуловимо проскальзывали знакомые очертания. - Привет, - кинул он ей. – Дианка? – утвердительно сказал Хидан. - Ага, - живо кивнула она. – А ты приходил до Зоси, да? В ответ Матсураши буркнул что-то нечленораздельное и собрался пройти мимо. - А ее сейчас нет, - сообщила девчонка. – Она в Ростове. У них каникул нету, как у нас, поэтому она сейчас учится. - Я рад, - сквозь зубы сказал Хидан и ушел, заставив Диану недоуменно смотреть себе вслед. *** Обито проснулся пополудни и, не обращая внимания на мирскую суету, царящую в доме, продолжил спать, ибо у него сегодня трудный день. Настроение его было весьма хорошим. Девушка, которую он встретил, была необычной для этого общества, со слишком темной душой и мерзкими помыслами. И хотелось направить ее на путь истинный, указать правильную дорогу, а затем, если она не поймет, взять за руку и самолично отвести к воротам просвещения. Вечером, когда с реки пришел Хидан, Обито, не замеченный никем, оделся и вышел через огород, чтобы никто ему не докучал лишними вопросами. На лавочке за столом, сердито кусая губы, сидела Вика, яростно дыша через нос. Усмехнувшись, Олег прошел и присел напротив нее. - Я не собиралась сюда идти! – заявила она, вперив в него зеленые глаза. – Пф, да я даже забыла о тебе! Просто вышла погулять, а потом только и вспомнила! – торжественно улыбаясь, заверила его девушка, чувствуя, что и сама начинает верить в свою ложь. Учиха это понял. - Ты подумала над своей завистью? – спокойно спросил он ее, с легкой усмешкой глядя ей в глаза. Ее чуть не разорвало от ярости из-за его спокойствия и силы, которая чувствовалась в нем. Вике хотелось кинуться на него и, вцепившись руками в горло, долго душить, лишь бы это самодовольное выражение исчезло с его лица. - Какого черта тебе вообще от меня надо? – изо всех сил пытаясь сдерживаться, исподлобья глянула она на него. – Пф! На кой хрен мне сдалась эта Линка, чтоб ей еще завидовать! Да я в сто раз лучше буду! – торжественно объявила девушка, глядя на него и чувствуя себя хозяйкой положения. - Неопрятно одетая девушка, некрасивая и не следящая за собой, с огромным комплексом неполноценности ко всему прочему обладает недюжинным запасом тупости и собственного величия. - Пошел к черту! – заорала она от ярости, злые слезы часто-часто закапали из глаз. – Еще я буду выслушивать морали от какого-то мальчишки! – Вика вскочила из-за стола и собралась рвануть домой изо всех сил. Обито схватил ее за руку и, не рассчитав, с размаху кинул на стол, навалившись сверху. – Пусти! Я ненавижу тебя, слышишь?! Мне противен один только твой вид! Тошнить начало уже тогда, когда я увидела тебя первый раз в школе!!! - Расстроена от моих слов? – придавливая ее рукой к столу, угадал Учиха. – Значит, ты и без меня все это знаешь. Не выдержав больше, Вика отвернулась, горько заплакав. Парень отпустил ее, и она тут же скатилась со стола на скамью, уткнувшись лбом в руки и продолжив беззвучно рыдать, сотрясаясь всем телом. - Я ненавижу, когда меня читают как раскрытую книгу, - спустя время проговорила девушка, натыкаясь взглядом на черные глаза. – Не смотри на меня, я еще страшнее, когда реву, - и снова спрятала лицо в ладонях. – И из-за того, что ты сказал, я не понимаю, зачем ты теряешь время, сидя тут со мной. – Она стерла слезы, злясь на то, что показала их постороннему. Ведь с детства привыкла, что ее все считают холодной и толстокожей к людским страданиям и переживаниям. – Разве такая, - потянула себя за пальто, - достойна того, чтобы на нее теряли время? Обито, подперев щеку рукой, усмехнулся одними глазами, узнавая в этих словах свои недавние мысли. - Покажи руку. Выгнув брови, девушка подняла вверх обе ладони. Олег взял за левую руку и притянул к себе, закатывая рукав. На запястье и дальше к локтю были едва зарубцевавшиеся довольно глубокие порезы, нанесенные, судя по аккуратности, лезвием бритвы. Шумно выдохнув, Вика выдернула руку и спрятала ее под стол. - Расскажи мне о себе, - после паузы сказал Учиха. - Я даже не знаю, как тебя зовут, - фыркнула девушка. - Олег, - едва не назвался он ей настоящим именем. – А ты Вика. - Ты странный, - чувствуя, что больше не может быть "сильной" в присутствии этого человека, признала она. – Мне нечего о себе рассказывать, - пожала плечами… Ее зовут Филимонова Виктория. Родители есть, но она их никогда не видела. Рассказывая о том, что живет с бабулей, она старалась как-то сгладить эту тему, так как знала, что парень – круглый сирота, и ему может быть неприятно слышать это. Но Олег никак не отреагировал, продолжая смотреть ей прямо в глаза, слушая ее рассказ. Приободрившись его вниманием, Вика рассказала о школьных годах, о том, как осталась на второй год в первом же классе, об успехах в учебе, об отношениях с бабулей, о том, что всегда была самой забитой и неуклюжей… Говорила, говорила и говорила, освобождая душу, иногда краснея от досады, злости или смущения, выкладывала все, что было на сердце. И в конце рассказа, занявшего целый час по времени, устало уткнулась лбом в руки. Обычно, когда она рассказывала свои переживания кому-то, будь то бабуля или подруга, вскоре те же мысли вновь наводняли голову, словно от этих излияний был временный эффект, как от наркотика. А сейчас, будто ей нужно было прощение малознакомого человека, чувствовала, что все это слишком далеко и малозначительно. О чем она тут же не преминула поделиться с Обито. - Я рад, что тебе стало легче, - кивнул он в ответ. Девушка подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и поняла, что еще немного, и она без памяти втрескается в него. «Бля, нет, только не это, - опустила голову, скривившись. – Идите вы нахер со своей любовью, мне хватило одного раза, на всю жизнь запомнила. – Вновь подняла голову, ловя взгляд ониксовых глаз. – Блять, - мрачно поджала губы. – Но я слишком страшная для него, он вон какой, а я…» - и, признавая, что уже влюблена без памяти, мрачно стукнулась лбом о стол. - Что с тобой? - А ты о себе расскажешь? – в ответ спросила она. - Нет, - фыркнул он. Вика округлила глаза, задыхаясь от возмущения. «Тебя снова поимели», - насмешливо фыркнуло подсознание. Она нахмурилась и отвернулась, уставившись на смородину. - Ясно все с тобой, - проговорила девушка. - Филин, - произнес Обито. - Что? – не поняла она. - Такая же пухлая, маленькая и серая. Ты похожа на сыча. - Филин звучит благороднее, - скривилась Вика. - Я буду звать тебя совой. Твое имя тебе не подходит. Девушка только рот раскрыла в попытке возмутиться. - Приходи сюда завтра, - Учиха поднялся из-за стола. – Только чуть пораньше – мне нужно больше времени, - и удалился. Вика покраснела, поражаясь его решимости, приложив ледяные ладони к пылающим щекам. «Каков нахал! – уже без злости думала она. – И чем ему мое имя не нравится? Пф, сова. Нелепо звучит даже, м! – и, чуть успокоившись, подперла щеку рукой глядя в темноту, в которой скрылся парень. – Наверное, он просто хочет надо мной посмеяться, - чувствуя, что нет желания этому противиться, спокойно подумала она. – Я слишком грязная, чтобы любить такого мальчика. А он даже не поморщился, узнав, сколько мне лет. И руки… - девушка выдохнула, проведя рукой по лицу. – Я его уже люблю. Даже если это все ради смеха…» *** Вечер в доме Романовых. На часах – половина седьмого, скоро Лина должна приехать. Итачи подошел к окну и закрыл штору, кинув взгляд на стекла машины, в которых отражался комнатный свет. На столе завибрировал телефон. - Лина? – живо поинтересовался Сасори, сидящий рядом с Дейдарой на своем диване. - Да, - ответил Учиха, глянув на дисплей. Нажав на зеленую трубку, негромко произнес: - Это Итачи. В телефоне секунд десять стояла изумленная тишина. - Я… - голос Лины надломился. – Я думала, Сасори возьмет трубку, - собравшись, быстро проговорила она. Илья сощурился, понимая, что что-то произошло. - Лина… - Итачи, - едва слышно, словно сдерживая слезы, - встреть меня, пожалуйста… - и бросила трубку. Учиха вышел из комнаты за курткой. - Что Лина сказала? – поинтересовался вдогонку Дейдара. - Вечер – попросила ее встретить, - просовывая руки в рукава, ответил тот, проходя к дверям. Сасори лишь посмотрел на него, но не решил делать допрос, ибо отношения Лины и Учихи были вне его компетенций. *** Романова уткнулась лицом в сжатую ладонь, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. Она совершенно не хотела слышать его голос, который ей показался упреком совести. Автобус был почти полупустой – мало кто поздней осенью возвращается вечером в деревню – быть опозоренной на людях, прослыв плаксой, сходил к минимуму. Лина усмехнулась, подумав об этом, и чуть успокоилась. «Малявки… - вспомнились ей слова Андрея. – Возраст – это всего лишь цифра в паспорте… - И вдруг до нее дошло, что она сама себя сдерживает именно этим. – Какая же я дура, - качнула Ева головой, горько хмыкнув. – Я сама делаю из них детей, сознательно не признавая их прошлого. Это же Итачи Учиха, - она прикрыла глаза, воссоздавая в памяти тепло его рук и темноту глаз. Но вдруг образ подернулся и заменился другим, более новым – серые глаза, рыжие волосы, руки, прижимающие в машине. – Нет! – открыла глаза, пытаясь отогнать от себя эти мысли. – Это что же получается? Не вышла замуж, а уже изменяю? Нет-нет! Я не люблю Андрея! И никогда не любила! Итачи! Мой любимый, родной Итачи!» - девушка вдруг почувствовала, что хочет… Хочет всего и сразу, и чтобы не прекращалось. Автобус притормозил у электростанции. Лина быстро подошла к двери, сунула водителю сто рублей и соскочила со ступенек, озираясь вокруг, ища любимое лицо. От тополя к ней шла знакомая фигура. Сорвавшись с места, Лина кинулась к нему, вешаясь на шею. Итачи без слов обнял девушку. Протянула руки к его лицу, тянясь к губам. - Я люблю тебя… Я люблю тебя… - в исступлении шептала она, целуя его губы. – Люблю… - голос сорвался из-за слез. - Я тебя одну больше никуда не отпущу, - видя ее состояние, сказал юноша, поддаваясь порыву и обнимая ее. - Люблю… - долгий соленый поцелуй. – Очень сильно люблю… - Ты пытаешься себе это внушить? – легкая усмешка тронула его губы. - Нет, - Лина плакала, глядя в черные глаза. – Я такая слабая и глупая. Я так эгоистично забыла о том, кто вы… - Мы больше не те, кем были, - напомнил он ей, заправляя прядь за ухо. – Нам был дан шанс вернуться в настоящий мир, благодаря тебе. - Все не важно, - качнула она головой. – Твоя душа… - положила руки ему на грудь. – Я так сильно тебя люблю… - тушь понемногу начала растекаться. - Ты встретила Андрея? – в лоб спросил Учиха, стирая черные полосы с ее щек. - Как ты это понял? – в голос зарыдала Лина, закрывая лицо руками. - Ну все, все, тихо, - прижал он ее к себе. - А он, такой… - слышалось сквозь рыдания. – И я, такая… И в Ростов мы… И я… А-а-а… - Все понятно, - с улыбкой сказал юноша, гладя ее по голове и слушая приглушенные всхлипы. Спустя пять минут они шли по главной дороге к кладбищу, а Романова, успокоившись, в точности передала весь их с Андреем диалог, включая собственные мысли. - Ты правильно предполагаешь насчет его жалости, - серьезно сказал Итачи, выслушав все. – Я много раз встречал таких людей, для которых не имеет значения, с кем проводить время. Многие девушки страдали из-за этого. Таких не спасает даже любящее сердце женщины. Лина посмотрела на него огромными глазами, раскрыв рот. - Но ты была гораздо сильнее, чем говорила, - с улыбкой заметил ей Учиха. Лина вдруг осознала, что в ответ идиотски улыбается, будто влюбилась с первого взгляда в самого красивого парня в школе. – Повеселела? Хорошо. - Да я это… - словарный запас куда-то улетучился, вместо него был только розовый туман в голове и ониксовые глаза, смотрящие прямо на нее. – Я так счастлива, - во весь рот улыбнулась Романова, таращась на юношу. – Ты такой чудесный, - чуть ли не отплясывала вокруг него Лина. – Такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать! - Уверен, ты преувеличиваешь мои достоинства, - сдержанно улыбнулся Илья. - Такой взрослый, - будто не слушая его, продолжала восхвалять его Ева. – Такой мудрый и совсем не ревнуешь!.. - Хм, - Итачи притянул девушку к себе. – Эти понятия никак не связаны. Придет время, и я расскажу тебе о глубинах моей ревности. Девушка, перестав улыбаться, взглянула ему в лицо, видя лукавую улыбку с явным двусмысленным намеком в прищуренных глазах. Усмешка стала слышимой. Поцеловав Лину в макушку, Итачи перевел тему. - Зачем мы здесь? – вглядываясь в надгробные плиты, спросил он. - Идем, - она потянула его за собой. – Сегодня ровно год, как умерла бабуля. Юноша почувствовал, как Лина крепче сжала его руку. Они дошли до ее могилы и встали, всматриваясь в едва видимую в полутьме плиту. Лина напомнила о том, что родители расстались после ее смерти, и рассказала о сегодняшних событиях… Уходя с кладбища, Ева не обернулась, как делала это раньше. - Глупо вечно грустить о тех, кто ушел, - сказала она. – Я сейчас так счастлива, несмотря на то, что отцу и мачехе я уже без надобности. Думаю, бабуля радуется за меня откуда-то оттуда. - Ты нужна другим людям, - просто сказал ей Учиха. – Родители обычно сильнее нужны детям, чем дети – родителям, поэтому не печалься о том, что отдалилась от семьи. - Хорошо, - разом забывая обо всем на свете, заулыбалась девушка, хватая его под руку и идя рядом с ним чуть ли не вприпрыжку. «Я сейчас умру от счастья, - не в силах сдержать своего восторга, думала Лина. – Господи, если ты меня слышишь, спасибо тебе за все, что ты для меня сделал!» - Кстати, - вдруг посерьезнела она, поднимая к Итачи глаза. - М? – посмотрел он на нее. - А что, если познакомить Хидана с нашей религией? - Одной ему будет мало. Попробуй предоставить ему варианты и право выбора. - Так и сделаю! – решительно кивнула Романова, вспоминая, где лежит старенькая потрепанная библия, которую ей в детстве читала бабуля. У поворота, что вел к школе, оба остановились, услышав знакомый голос из-под навеса магазинчика. Вглядевшись, оба, к своему изумлению, увидели Обито, а напротив него девушку. Переглянувшись, Лина и Итачи, поняв друг друга, свернули к школе. И никто их даже не заметил.