Он ее не заслужил

В кабинете Хокаге было слишком шумно, но Какаши не особо обращал на это внимание. Облокотившись о стену, он делал вид, что, как и всегда, увлечен только книгой в руках, и происходящие вокруг его мало интересует. Собственно, все почти так и было. Прикрывая свое лицо очередным томиком, с не совсем приличным содержанием, Хатаке незаметно наблюдал за тем, как длинные розовые волосы колышутся в такт движениям, как в больших зеленых глазах ярким огнем горит негодование. Какаши не знал, когда это началось и не знал почему, но каждый раз, когда он видел ее, теплое чувство разливалось внутри. Хатаке хотел верить, что он влюбился в свою ученицу уже после войны, но воспоминания о том, как сжималось его сердце каждый раз, когда она вступала в сражение лучше всего говорило о том, что он пропал уже тогда. Возможно все началось, еще до начала войны. О том, что это могло произойти еще раньше, он старался не думать, ведь все и без того было слишком неправильно. Какаши и так прослыл извращенцем из-за своего пристрастия к особому виду литературы, но одно дело читать книги с сомнительным содержанием, а другое испытывать чувства к юной ученице. Это было не просто неправильно, а непростительно. — Какаши-сенсей, а вы чего молчите? Звонкий голос девушки вырвал Хатаке из пучины неприятных мыслей. Сакура, явно заметившая невнимательность мужчины, недобро прищурилась и сделала шаг в его сторону. Какаши тяжело вздохнул, опустил книгу и уже не скрываясь посмотрел на свою ученицу. Сакура была явно раздражена и Какаши не мог понять причина в его невнимательности или же в разговоре, сути которого он не мог вспомнить. — Я полностью согласен с Цунаде-сама, — он произнес единственный пришедший на ум ответ, который не требовал от него знания ситуации. Видимо, Сакуру ответ Какаши не обрадовал. Девушка с силой сжала кулаки и снова повернулась лицом к сидящей за столом женщине. — Цунаде-сама… — Нет, Сакура! — взорвалась Пятая, резко встав и ударив ладонями по столу. Тот пошатнулся, но выдержал атаку. — Саске нельзя появляться в Кумо. И вы это прекрасно знаете, — девушка не собиралась отступать и повторила движение наставницы. Стол стоически выдержал и этот удар. Какаши вздохнул, наконец узнав, о чем идет речь. Его удивило, что Сакура забыв о субординации так прямо и резко общалась с Хокаге, даже если дело касалось Саске, ведь раньше она мирилась со всеми решениями наставницы. Но что удивило его сильнее, так это как от того, как яростно Сакура защищает Саске кольнуло где-то в груди. Печально улыбнувшись, благо из-за маски это было практически не заметно, перевел взгляд на двух других своих учеников. Которые, как и он молча стояли в стороне. Наруто, поймав взгляд Какаши, подмигнул ему, будто бы не чувствовал напряженную обстановку в кабинете. Хатаке был искренне удивлен, что Узумаки доверил Сакуре заступаться за Саске, вместо того, чтобы уговаривать Цунаде вместе с ней. — Сакура, — внезапно заговорил тот, о ком велся уже весьма продолжительный спор и все присутствующие переключили свое внимание на него, — Райкаге не маленький мальчик, он прекрасно понимает, к чему может привести мое убийство. Да и к тому же, я не думаю, что он все еще злится на меня. — Ну да, подумаешь, ты чуть не убил его брата, а потом лишил его самого руки, ведь прошло уже столько времени, какие могут быть обиды? — огрызнулась девушка и закатила глаза. — Саске-кун, прекрати проводить так много времени с Наруто. — Сакура-чан, — обиженно протянул Узумаки. Саске же на сарказм куноичи лишь неопределенно пожал плечами и не стал спорить, а вот насчет совета по поводу общения с джинчурики задумался. После окончания войны Саске большую часть своего времени проводил с Наруто: они вместе тренировались и готовились к экзамену на чунина, который сдали только с третьего раза, примерно полгода назад. А все потому, что не могли уяснить простых правил: никакого Мангеке Шарингана, Режима мудреца и Биджу. На третий раз пришлось применить крайние меры — это была их последняя попытка, если они провалятся, то на всю жизнь останутся генинами, а значит не видать им поста Хокаге как собственных ушей. Это дало определенный эффект. Теперь впереди был экзамен на джоунина, о котором, ни Сакура, ни Цунаде думать пока не желали. А Пятая так вообще хотела запретить им сдавать этот экзамен еще пару лет, а там, женщина была уверена, что это уже будет не ее проблема, а нового Хокаге. Парни с этим решением были категорически не согласны, а все потому, что Сакура получила звание джоунина уже год назад, и это сильно ударяло по их самооценке, но не делало их более благоразумными. — Все, мне это надоело, — четко произнесла Сенджу, складывая руки в замок. — Своего решения я менять не собираюсь. Вы втроем выполняете миссию, и это не обсуждается. Ты, Сакура, назначаешься командиром команды, и поэтому спрос будет с тебя. В твоих же интересах уладить конфликт между Учиха и Райкаге. — Какаши-сенсей! — воскликнула Харуно. — Скажите хоть что-нибудь, в конце концов! Какаши нервно улыбнулся. Если бы он мог, то отступил бы назад, но позади стена, так что оставалось лишь вжаться в нее посильнее. Перед мужчиной стоял непростой выбор — на него были обращены взгляды двух страшнейших в гневе куноич, ссориться с которыми ему не хотелось. С одной стороны, ему очень хотелось поддержать Сакуру, чтобы получить потом полный благодарности взгляд, но, с другой стороны, ему не хотелось выполнять какие-нибудь дурацкие поручения Хокаге, которая, несомненно, свалит на него кучу своих обязанностей, если он ее не поддержит. Немного поразмыслив и взвесив все «за» и «против», мужчина все же выбрал одну из сторон, решив, что перед Сакурой он еще успеет загладить свою вину, ведь девушка пока еще не так злопамятна, как ее наставница. — Я думаю, ты прекрасно справишься с этой миссией, — подойдя ближе к девушке, как можно ободряюще произнес Какаши и хотел погладить Сакуру по голове, но, перехватив недовольный взгляд Хокаге, лишь едва коснулся плеча. А ведь ему так хотелось снова прикоснуться к ее волосам. Харуно недовольно посмотрела на мужчину, потом перевела взгляд на Пятую и, поняв, что проиграла спор, обреченно вздохнула и, резко развернувшись, вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью. — Сакура-чан, подожди! Наруто и Саске последовали за подругой. Какаши, проводив взглядом спины своих учеников, тоже хотел удалиться, но властный голос Цунаде остановил мужчину. — Я, кажется, тебя предупреждала, Хатаке. Джоунин медленно повернулся и устало посмотрел на женщину. Какаши прекрасно знал, что она ему сейчас будет говорить. Цунаде уже не раз заводила эту тему, и каждый разговор почти ничем не отличался от предыдущего. Хатаке устал каждый раз слышать одни и те же слова, которые подобно плетям причиняли неимоверную боль, вот только не телу, а сердцу. Но ведь он сам виноват в том, что полюбил девушку, отношения с которой были под запретом не только общества, но и как оказалось даже Хокаге. Какаши не понимал, как Пятая догадалась об этом, но с одной стороны был рад — появился якорь, который будет одним своим существованием сдерживать его порывы, удерживать от ошибок, которые потом нельзя будет исправить. Но помимо плюсов в этом была масса минусов: для Цунаде Сакура была словно дочь, и она защищала ее с некой маниакальной одержимостью, которая была не заметна на фоне обычных подростковых проблем. Но когда дело приобретало более серьезный оборот, Сенджу рвала и метала, грозясь стереть в порошок обидчиков своей ученицы, с которыми та и сама бы прекрасно справилась. Цунаде как могла оберегала Сакуру от ошибок, которые совершила сама, и старалась сделать все возможное, чтобы она как можно быстрее забыла о той боли, что пережила из-за Саске. И в этот момент Пятая узнает о чувствах Какаши, которые могут лишь разбередить еще не зажившие раны от первой любви. Естественно, Цунаде была в ярости, и дело едва не дошло до рукоприкладства, но джоунин вовремя объяснил, что не собирается ничего предпринимать по отношению к Харуно. Хокаге сделала вид, что поверила, но это не мешало ей каждый раз, когда она видела Какаши и Сакуру вместе, читать мужчине мораль и предупреждать о последствиях. Этот раз был не исключением, тем более, что он, по мнению Пятой, сделал нечто выходящие за рамки, которые она для него и установила. С каждым разом эти рамки были все жестче, и Хатаке не удивился бы, что в один из дней ему просто запретили бы даже смотреть на Сакуру. — Что это было? — давящую тишину кабинета разорвал недовольный голос Пятой. — Просто… — начал оправдываться Какаши, но его даже не собирались слушать. — Еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я собственноручно тебя кастрирую! В этот раз Цунаде разошлась не на шутку, удивив его своей угрозой. То, что она исполнила бы ее, почему-то сомнений не было, и Какаши, в который раз, пожалел о том, что Хокаге обо всем догадалась. «Может так и будет лучше» Странная мысль появилась в сознании и тут же исчезла. — Цунаде-сама, я просто хотел потрепать ее волосы, как когда-то в детстве, чтобы поддержать, — спокойно произнес Хатаке, уже готовясь принять новую порцию угроз. — Я прекрасно знаю, что именно ты хотел сделать! В первую очередь ты мужик, Какаши, а все мужики мыслят только в одном направлении! — не унималась женщина. — Сакура может обойтись и без твоей поддержки такого рода! — Хорошо, я понял вас, — Какаши решил, что спорить с Пятой совершенно бесполезно, и поэтому лучше всего будет сдаться, тогда он быстрее покинет этот кабинет. — Я уже слышала это, — как-то устало произнесла Цунаде, откинувшись на спинку стула, — Ты пойми, я хочу сделать как лучше не только для Сакуры, но и для тебя. Неужели ты не мог найти кого-нибудь постарше? Ты же видный мужчина, любая женщина может стать твоей, стоит только захотеть. — Я никого не искал, Цунаде-сама, — голос мужчины стал настолько тихим, что Хокаге еле расслышала его слова, — Как бы банально не звучало — сердцу не прикажешь. Я, пожалуй, пойду. Не дождавшись ответа Пятой, Какаши развернулся и покинул кабинет. Ему больше не хотелось ничего и никого слушать. Он слишком устал за сегодняшний день, который был еще в самом разгаре. Когда дверь за мужчиной закрылась, Цунаде тяжело вздохнула. — В этом ты прав, Какаши, — горько улыбнувшись, женщина открыла нижний ящик стола и достала оттуда бутылку с саке, — ведь я так и не смогла ответить на чувства Джирайи, хоть этот идиот и любил меня всю жизнь. *** Оказавшись на свежем воздухе, Хатаке глубоко вздохнул. Планов на сегодня больше не было, и мужчина решил найти какое-нибудь тихое место и почитать. Но этому не суждено было сбыться. — Какаши-сенсей! — к нему навстречу шла все еще злая Сакура, о чем свидетельствовали сдвинутые брови и сжатые кулаки. Мужчина тяжело вздохнул, у него уже не было сил, для того что бы выстоять против ее осуждения. Обернувшись назад, он бросил быстрый взгляд на окна кабинета Хакаге, и не увидев там Сенджу, почувствовал облегчение. В этот же момент в голове прокралась мысль, что он трус, но Какаши тут же ее отмел. Он не боялся гнева Пятой, ему просто не хотелось выслушивать очередную лекцию с угрозами. Однако сейчас мужчине предстояло столкнутся с не менее страшной в гневе куночи, и вот ее он действительно боялся. Но не в привычном понимании этого слова, Какаши боялся обидеть ее, боялся, что она не сможет понять и простить его решения принять сторону Цунаде. — А я думал, что вы уже ушли готовиться к завтрашней миссии, — неловко улыбнулся Хатаке, потрепав свои волосы. — Какаши-сенсей, — грозно повторила девушка, делая шаг вперед и почти вплотную вставая рядом с учителем. Мужчина хотел сделать шаг назад, но уловив легкий аромат своей ученицы, остался стоять на месте. — Может не стоит, Сакура-чан? — Наруто попытался успокоить куноичи, но его попытка с треском провалилась. — Молчи, Наруто! — прервала друга девушка. — Почему вы согласились с решением Цунаде-сама? Вы же прекрасно понимаете, чем это может обернуться для Саске-куна! Какаши внимательно посмотрел на Сакуру — на ее лице явно читалось беспокойство за друга. Или все еще больше, чем друга? Хатаке бросил быстрый взгляд в сторону Саске, которого совершенно не волновало происходящее. «Она все еще любит его» Осознание этого, будто ножом, полоснуло по сердцу. Хоть мужчина прекрасно понимал, что у него с Сакрой все равно ничего не получится, да он и пытаться не будет, но мысль о том, что ее сердце принадлежит тому, кому это совершенно не нужно, больно ранила его. Она заслуживала всего самого лучшего, и то, что Сакура тратит свою жизнь на неблагодарного мальчишку злило Какаши. А осознание того, что он ничего не может изменить заставляло бессильно и раздраженно лишь наблюдать за этим со стороны. — Сакура, — стараясь оставаться как всегда спокойным, произнес Какаши, положив свои руки на плечи девушки, — Саске не может всю жизнь бегать от Райкаге и шиноби Облака, так же как и они не могут всю жизнь считать его врагом номер один. Это проблема, которую Саске должен решить, как можно быстрее. Это прежде всего в его интересах, чтобы жить спокойно и не огладываться, опасаясь отмщения. — Но… — попыталась возразить Харуно. — Какаши прав, — наконец заговорил Саске, — мне надоело прятаться за спиной Наруто и Конохи, я должен отвечать за свои поступки лицом к лицу. — Все будет хорошо, — чуть сжав плечи Сакуры, мягко произнес Хатаке и, отпустив девушку, пошел прочь. Сегодня он слишком много раз прикасался к той, к которой нельзя было прикасаться. Сегодня Какаши нарушил много запретов, и не знал радоваться ему или сожалеть об этом. Сакура, лишь грустно вздохнув, проводила печальным взглядом учителя и махнула рукой: — Делайте, что хотите. — Слышал, Саске? — тут же заголосил Наруто. — Мы еще покажем этому Райкаге. Саске лишь усмехнулся, молча соглашаясь с другом. — Только без глупостей, — запоздало отреагировала Сакура, но ее уже никто не слушал. Парни, громко споря, пошли прочь от резиденции Хокаге, и девушка, легко улыбнувшись, последовала за ними. Она вдруг осознала, что ее тревога понемногу ослабевает и на душе становится спокойнее. Сакура знала чья в этом заслуга. Какаши Хатаке всегда умел найти правильные слова, чтобы вернуть ей душевное равновесие, и ему она была готова поверить в любом случае и несмотря ни на что.