Цель жизни - жизнь

Дзинь-дзинь. Звенит будильник, и с неожиданной для блондинки бодростью Люси соскочила с кровати. Наконец-то, настал долгожданный день – день её семнадцатилетия. Хартфилия сама не знала почему, но считала именно этот возраст самым важным в жизни человека, потому что именно сейчас должны происходить всякие неожиданные повороты судьбы, именно в этом возрасте наступают первые шаги во взрослую жизнь. Семнадцать лет – это как граница между взрослым человеком и ребёнком, то есть ты можешь быть до чёртиков серьёзным, строить из себя важного, а можешь быть простым, открытым и вечно бросающимся во что-то новое. Девушка радостно побежала в ванную, ей не терпелось посмотреться в зеркало, ведь она сегодня утром на год старее, чем вчера вечером. Но увидев своего отражение, Люси поняла, что ничего не изменилось, всё те же светлые волосы, большие карие глаза, родинка над губой. Вот ты вроде видишь себя в зеркале каждый день и не замечаешь никаких изменений в себе, а если посмотришь на фотографии, даже разницей в три месяца можно увидеть различия. Но с каждым следующим снимком ты выглядишь старше, ты становишься другим, не способным быть честным даже с собой, не способным говорить то, что действительно думаешь. Это расстраивало Хартфилию больше всего, она чувствует, что с каждым прожитым ей годом – она теряет частичку себя и престаёт являться той, кем на самом деле является. Люси медленно провела рукой по лицу, очерчивая форму носа и губ, всё казалось одновременно знакомым и нет, буквально несколько месяцев назад, она видела совершенно другую девушку – смелую, яркую и порочную. Всё эти черты не выражали Хартфилию как личность, она просто хотела быть заметной, хотела быть центром всех обсуждений, хотела, чтобы её запомнили. Ну да, теперь она войдет в историю как малолетняя девочка-проблема, которая попала в полицию из-за проблем с наркотиками, а богатый папочка всё уладил всем известным способом. Девушка твёрдо решила, что она начала новую жизнь, а семнадцать лет – первая дата, которую она отметит в ней. Люси спала на бигуди, Хартфилия сама не поняла, почему захотела сделать причёску таким забытым способ, сейчас большинство накручиваются на плойку, что очень портит волосы, а у неё они и так были повреждены из-за большого количества воздействия красок на них. Блондинка воевала-воевала и с огромным усилием вернула волосам естественный цвет и мягкость. Люси начала по одной пряди освобождать из сильных тисков бигуди, некоторые волоски всё же сильно спутывались и от того, что некоторые выдёргивались, глаза наполнялись слезами. Хартфилия вообще не могла терпеть никаких взаимодействий с её волосами, все прикосновения отдавались неприятной болью. Когда бигуди на голове закончились, девушка посмотрелась в зеркало и увидела очень забавную картину: одна половина закрутилась так хорошо, что пряди были выше её плеча, а другая совсем наоборот – были просто слегка волнистым. Люси печально ухмыльнулась, единственный человек, который справлялся с её неуправляемой шевелюрой была её мама, которая вот уже пятый год не празднует этот праздник вместе с ней. Лейла, так звали маму, погибла в автокатастрофе прямо на следующий день после её двенадцатилетия. То, что чувствовала в тот момент девочка не передать словами, как будто всю радость к жизни выкачали из неё и наполнили лишь непроглядной тьмой. Она не понимала почему, она не понимала зачем, она не понимала за что. На протяжении нескольких месяцев Люси не верила в эту трагедию, Хартфилия искренне ждала, когда её мама вернётся домой, но этого всё не происходило и не происходило. И в один момент она осознала, что всё, Лейла не вернётся, больше не улыбнётся своей дочке и сыну, больше не подбодрит лишь своей улыбкой, больше не приготовит их любимые оладьи с черничным вареньем. Никто не принесёт с таким теплом горячий шоколад, когда ты болеешь, и не похвалит за то, что ты получила пятёрку в школе. Больше никто не будет любить её. Этого боялась Люси больше всего. Но именно так всё и случилось: отец полностью ушёл в работу, пытаясь как меньше думать о погибшей жене и дочке, которая так была на неё похожа, однако к сыну он тянулся, поощряя все его затеи и раскрывая все возможности перед ним, не ограничивая свободу. Стингу тогда недавно исполнилось одиннадцать лет, и из всей семьи он перенёс утрату легче всего. Нет, не подумайте, он любил маму, её невозможно было не любить. Просто Хартфилий умело игнорировал свои чувства и в силу своего возраста не понимал, что такое потерять рано такого важного человека. Стинг не ненавидел свою сестру, он просто считал её неинтересной и непохожей на него. Люси любила читать и слушать классическую музыку, он любил видеоигры и хип-хоп, Люси нравилось гулять одной, а он предпочитал шумные и большие компании, Люси всегда получила положительные оценки, он - радовался тройке. Всё изменилось, когда Хартфилии должно было исполниться пятнадцать, она вдруг твердо решила, что не хочет быть тихой серой мышкой и хочет движения, она хочет, чтобы её начали замечать. И ничего не придумав лучше, чем пойти к брату, Люси попросила Стинга устроить вечеринку у них дома в её честь и сделать так, чтобы эта тусовка заполнилась всем надолго. Конечно, просьба ошеломила парня, но тот сделал всё, что она попросила. Он не понимал, для чего это нужно его сестре, но, когда увидел её, спускающую по лестнице в начале праздника, всё понял и в первый раз за четырнадцать лет зауважал её, Стинг думал, что Люси, наконец, сбросила с себя непонятный образ тихой девочки, показывая себя настоящую – она перекрасила волосы в тёмный цвет, накрасилась и надела такое короткое и облегающее платье, что если бы никто не знал, то все бы подумали, что девочке исполняется восемнадцать. Это был первый, когда она попробовала алкоголь, когда она первый раз поцеловалась с парнем, первый раз, когда она перестала быть собой. Дальше было только хуже: с каждой вечеринкой выпивки в крови было больше, поцелуи становились развратней, а душа всё более посторонней, но где-то внутри жила та девочка, которая читала втайне книги и среди модной музыки слушала свою, классическую. Люси прикрыла глаза, всё то, что происходило с ней за последние два года, быстро промелькнуло в голове как фотоснимки, пусть в это время, она совершала множество ошибок, но были, действительно, смешные и счастливые моменты, чтобы ни говорили, но алкоголь помогает быть более простым и раскрепощенным, а уж в руках того, кто умеет с ним обращаться – это великое оружие. И подняв веки, Хартфилия, наконец, увидела себя. Именно себя. Такой, какой она является, такой, какой мечтала стать, такой, какой хотела бы видеть её мама.

***

Джувия с нетерпением ждала прихода подруги в школу, ей уже не терпелось поздравить её с Днём Рождения и подарить подарок. Люси просила никому не говорить и рассказала, лишь Леви, Лисанне, Эрзе и непосредственно Джувии, их она и пригласила к себе домой, отметить по-тихому и по-домашнему, как давно не делала. Грей и Нацу обсуждали какую-то шутку над новой практиканткой по литературе, вроде её звали Минерва, противней девушки они не встречали. Ну как можно быть такой ворчливой и вредной как старая бабка в свои двадцать пять? Или сколько ей там, неважно. За неделю, что она ведёт у них, эта мадам написала на Фуллбастера и Драгнила двенадцать жалоб, якобы они не так на неё смотрят, при разговоре намекают на насильственные действия и что вообще их надо исключить, а лучше сдать в полицию, чтобы их посадили за решётку. Что к чему она это писала, никто не понимал, но парни не хотели оставлять это просто так, к тому же за целый месяц, они пошутили только над учителем физкультуры, который уснул в своём кабинете, а Эрза с ребятами разукрасили его и весь стол и стены в желтый цвет, после чего он целую неделю отливал желтизной, а друзья пололи школьные грядки с цветами. И вот, звенит звонок на урок, в коридоре слышится стук каблуков, наверняка это Минерва, девушка заходит в класс и слышит громкий воинственный клич, парни со всей силы выталкивают вперёд два ведра ледяной воды вперёд и только тогда понимают, что перед ними не их жертва. Раздался пронзительный визг, блондинка нервно замахала руками перед собой, тщетно пытаясь остановить лавину воды, летящую в неё, но она всё равно ударила девушку и ещё плюс к тому сбила с ног. Первые секунды две в классе была оглушительная тишина, но потом послышался звук, как будто кто-то пытается сдержать смешок, следом его подхватил кто-то ещё и в скором времени гоготали все, ну почти все. Джувия увидела на кого упала доля сего розыгрыша, прикрыла глаза рукой и покачала головой. Как этим двоим удаётся всегда всё портить? Она отказывалась это понимать. Локсар посмотрела на Люси, которая сейчас сидела в луже воды в тёмно-синем платье чуть выше колен и легком чёрном кардигане, с сумкой, в которой наверняка промокли все учебники и тетради, вся её кожа покрылась мурашками, вода же до жути холодная была, чёлка прилипла ко лбу, а вот макияж почти не пострадал. Хоть какой-то плюс в этом конфузе и недоразумении. - Люси, - начал говорить Нацу, неужели решил извиниться? Но он не смог договорить, потому что смех не давал ему сделать это. Они с Греем держались друг за другу, пытаясь восстановить дыхание и перестать хохотать. – У тебя такое смешной лицо было! – продолжил Фуллбастер, и эти два дебила снова взорвались смехом, как и весь остальной класс. Хартфилия опустила взгляд вниз и быстро придумывала, что ей сделать, чтобы достойно выйти из этой ситуации. Явно не отвечать тем же, поэтому надо просто встать и уйти, привести себя в порядок и вернуться. Люси решила, что больше никогда не заговорит с Нацу, она была уверена, что он каким-то образом узнал о её Дне Рождении и решил вот так вот его испортить. Но Грей то за что? От мыслей было так противно и неприятно, что глаза помутнила пелена слёз. Случись это в другой день, девушка бы несомненно посмеялась бы над собой, но не сегодня. Люси резко вскочила, от чего поскользнулась на воде так, что чуть снова не упала, это заставило услышать снова этот режущий по ушам громкий всеобщий смех. Хартфилия со всей злостью и обидой посмотрела на Драгнила, от чего тот сразу прекратил смеяться, заметив в глазах одноклассницы слёзы. Именинница, отведя взгляд от Нацу, бросила его в Фуллбастера, которому стало не по себе, и выбежала из класса. Джувия встала со своего места, она срочно должна была отыскать подругу и объяснить, почему так получилось, ведь никто не хотел над ней так шутить в Её день. Может быть, её друзья могли быть грубыми, настырными или раздражёнными, но жестокими - нет. Жестокость они презирали и пытались привить эту нелюбовь всем окружающим. Проходя мимо парней, она зло посмотрела на них и сказала: - Какие же вы всё-таки дебилы. - Да ладно, это же всего лишь шутка, Джу, - начал оправдываться Грей. Уже выходя из класса, Локсар решила нарушить данное Люси обещание. – У неё сегодня День Рождения. Локсар ушла искать пострадавшую, а Нацу с Греем в удивлении уставились друг на друга и от досады пнули вёдра, которые раньше не могли удержать из-за смеха. Всё, что было несколько минут назад уже не казалось таким смешным, стыд покрыл их с ног до головы, заставляя быстро придумывать что-то такое, что загладит их вину. Они и вправду ощущали себя дебилами. Это бесчеловечно поступать так, как они, в такой особенный для каждого человека день. Нацу совершенно не понимал людей, которые считаю, что нет смысла отмечать День Рождения, якобы это всего лишь означает то, что ты стал на год ближе к смерти, но на самом деле этот Праздник несёт смысл в том, что ты прожил ещё один год, ты получил больше опыта и воспоминаний. Драгнил любит Дни Рождения: свой, друзей, отца и вообще. Он любит всем делать сюрпризы и оригинальные подарки, любит смотреть как их лица светятся от счастья, любит как они восторженно обнимают его, любит, как смущаются, когда делает комплименты и желает всего наилучшего. «Люси сто процентов напредумывала сейчас себе всякой ерунды, мы же не хотели», - думал Нацу. Но ей, наверное, сейчас вообще без разницы, что они скажут и как оправдаются. Хартфилия сейчас чувствовала разочарование и унижение, боже, как она ошибалась, что здесь по-другому, не так, как в её старой школе. Как она могла подумать, что в людях нет жестокости? Нет этой подлости? Она есть везде и в каждом, а особенно в наши дни, когда ценят не внутреннюю красоту, а аппетитные фигурки. Люси плакала. Скорее из-за того, что разочаровалась в человеке, которого знала и помнила с детства, как светлый лучик солнышка, она никогда бы и не смогла подумать, что Драгнил способен кому-то навредить просто так, ни за что. Ну да, они не ладят, да, она ему не особо приятна, но зачем устраивать весь этот цирк перед всеми, можно же просто игнорировать? Люси никогда не делала никаких подстав и подлостей людям, которые ей ничего не сделали, она уважала других и в конце концов себя. Дверь хлопнула. Сейчас кто-то увидит её в таком состоянии и расскажет всем остальным, вся школа начнёт обсуждать, что новенькая в туалете вся мокрая и в слезах. Прекрасно, для полного счастья не хватает нового слуха. - Люси, дорогая, ты здесь? – это была Джувия. Интересно, а она знала об этом розыгрыше? Конечно, она ведь сидела там и даже ничего не сказала, это странно. Хартфилия думала, что Локсар можно доверять, что они друзья,думала, что больше никогда не почувствует разочарования, но эмоции с каждой секундой всё сильнее охватывали её, прошлые и нынешние смешались в одно и большим сгустком вышли слезами через тяжелый выдох-всхлип. Люси ни разу серьёзно не плакала над тем, что произошло с ней несколько месяцев назад, она думала, что всё хорошо перенесла, даже удивлялась себе, но на самом деле – все чувства просто копились и ждали момента, переломного момента, когда сил терпеть больше не останется, когда будет больнее больше, когда можно будет добить. В глубине душе девушка понимала, что любила свою прошлую жизнь, любила людей, которых называла друзьями, любила Лаксаса, хоть он и был козлом, любила и любит своего засранца-брата, любила ходить с ними на вечеринки и любила чувствовать абсолютную свободу. Но все они слишком просто отказались от неё, и Люси решила, что также легко откажется от них, ей успешно удалось показать это своим видом и поведением, но саму себя не обманешь – Хартфилия скучала. Подружившись с новыми людьми, начав получать от них положительные чувства и воспоминания, она начала забыть всё, что было раньше, что приносило боль, но сейчас всё вернулось в двойном размере. Такой глупый пустяк попросту ударил по хрупкому стержню внутри девушки и сломал его. Джувия с жалостью посмотрела на подругу, положила сухие вещи, которые принесла на сушилку для рук и аккуратно присела перед Люси, которая сидела под раковиной и громко всхлипывала, пытаясь сдержать рыдания. -Ну ты чего? Из-за этой глупой шутки расстроилась? Нацу и Грей по жизни пришибленные, не надо из-за них плакать, - Локсар начала успокаивающе говорить и гладить по голове, чтобы хоть как-то остановить поток слёз, выливающийся из глаз Хартфилии. Люси отрицательно покачала головой, как бы говоря, что не из-за этого. – Ну и кто посмел обидеть такую красавицу в её же День Рождения? – и именинница сдалась перед собой, она первый рассказала кому-то кроме мамы, что чувствует, что думает, рассказала, как с ней поступили, что она делала, с кем и как, от некоторых подробностей Джувия очень удивлялась и краснела, она даже и не могла предположить, какой была раньше её новоприобретённая подруга. Весь сопровождался частым дыханием, шмыганьем носом и бесконечными слезами, которые казались никогда не закончатся. Если признать честно, то Люси думала, что Локсар уйдёт после того, как она договорит историю своего прошлого, вдруг ей стало бы противно общаться с такой, как она, но Джувия только широко улыбнулась, подалась вперёд и обняла её. Крепко и сильно, чтобы Хартфилия почувствовала, что она не одна. - Люси, у каждого человека есть прошлое, за которое ему стыдно и от которого ему больно, и каждый человек может и должен переступить через него, иначе жить дальше смысла нет. Сейчас ты прекрасная девушка, отличная подруга и просто хороший человек, потому что именно те обстоятельства сделала тебя такой. Так будь же собой – Джувия говорила тихо, спокойно, но в то же время сильно и строго, от чего слёзы Хартфилии потихоньку начали останавливаться, а голова, наконец, проясняться от нахлынувших чувств. И точно, блондинка только сегодня утром начала считать себя - собой, а сейчас сидит и ревёт в туалете – это совсем на неё не похоже. Пора брать себя в руки. Люси подняла взгляд вверх, посмотрела в глаза подруге и кивнула, как бы говоря, что она успокоилась и готова идти дальше.