Wake me up\Разбуди меня

Я внимательно смотрела вслед удаляющейся машине. И хоть где-то внутри, на самом дне моей души, я чувствовала облегчение, другая часть меня твердила о том, что я испортила этой девчонке жизнь. Так это или нет, решать не мне. Все покажет время и жизнь. В конце-концов, не я делала этот выбор. После случившегося я должна была ее возненавидеть, но я не могла. В тысячный раз, перебирая в голове картинки вчерашних событий, я не находила ни одной причины, которая бы могла заставить меня проникнуться злобой к этой девушке. Я ее прекрасно понимаю. Она ошиблась. А людям, как известно, свойственно совершать ошибки. Вытащив из кармана зажигалку, я подкурила сигарету. Сегодня - ментоловые. Так становилось легче. Легкий ветерок встрепенул волосы и навеял прошлые воспоминания. Вместе с танцующими клубами дыма в воздухе мелькали осколки ранее прожитых дней. Одна за другой мысли выстраивались в невидимый хоровод. Нет. Я определенно не смогу ее ненавидеть. Ненависть – это темное чувство, оно втягивает, разрушает тебя изнутри, калечит душу. Прощение дается труднее, гораздо труднее, но, все же, оно не оставляет горького осадка. Меня охватывает дрожь. Я бросаю дымящуюся сигарету на сухую землю и сажусь на переднее сидение черной Импалы. Братья понимающе молчат. Никто не решается больше поднять эту тему. Бросив уставший взгляд на Дина, я тянусь рукой к старенькой магнитоле, поворачиваю регулятор громкости на полную и включаю музыку. В колонках сочно зазвучали знакомые аккорды. Старший Винчестер без слов заводит машину и Шевроле резко трогается с места. Пункт назначения – дом. Свист колес, рев мотора, Металлика и давящее виски молчание. У каждого сейчас своя почва для размышлений. Я нацепила на переносицу большие солнцезащитные очки и откинула голову назад, немного сползая по сидению вниз. Дорога не близкая, что же, возможно, это хорошая возможность прийти в себя. Парковка Сингера замелькала на горизонте, когда солнце уже давно покинуло свои владения. В свете луны старые полуразвалившиеся машины выглядели еще более мрачно, издалека напоминая, скорее могильники, поросшие бурьянами, чем груды метала. Когда Дин оставил Импалу в гараже, и мы втроем пошли по направлению дома, то увидели сидящего на крыльце Бобби. Вид у него был куда мрачнее, представляющегося глазам зрелища вокруг. Пустые стеклянные глаза не выдавали ни единой эмоции, рядом с ним на деревянной ступеньке стояла полупустая бутылка крепкого скотча, в руках дымилась сигарета. - Хорошо, что вы в порядке, - сухо произнес он. Мы не стали вторгаться в его личное пространство и просто пошли внутрь. Сэм почти сразу повалился на диван в гостиной и, выключив телевизор, повернулся на бок, быстро уснув. Дин достал из холодильника пиво и сел за стол, опустошая бутылку за бутылкой, безразлично пялясь в пустоту. Я поднялась к себе, сняла с себя мешающие вещи, натянула любимую футболку и забралась на кровать. Свежий ночной воздух врывался в комнату через открытую форточку, заставляя легкую ткань занавесок тактично болтаться из стороны в сторону. Я пролежала так часа два, не в силах уснуть, не в силах подняться, вымотанная этой поездкой. Дверь тихонько заскрипела и в комнату вошел Дин. Даже в темноте я без труда узнала его силуэт. Он шел к моей кровати очень медленно, шаг за шагом, наверное, опасаясь меня разбудить. Присев на край кровати, он снял с ног ботинки, затем стянул джинсы и футболку. Пару секунд он сидел не шевелясь, будто обдумывая что-то. Я немного отодвинулась в сторону, освобождая больше места, и приподняла край одеяла. Дин забрался под него и притянул меня к себе, плотно уткнувшись носом в мою шею. Я обвила его руками. Без лишних расспросов и лишних слов, все происходило скорее на уровне подсознания. Никаких сомнений, будто за нашими плечами лежит отнюдь не один десяток совместно прожитых лет. - Я … - Люблю тебя, - он закончил мою фразу и легонько поцеловал в лоб, крепче сжимая в своих объятиях.