Валенки

В Талиге была зима. Снег, мороз и ввалившийся в переднюю Дикон тоже были. Рокэ внимательно оглядел нос и щеки оруженосца, соответствующие родовым цветам Эпине, плащ его собственных цветов и… — Юноша, а это что? — Валенки, монсеньор… — смутился заснеженный Окделл. Осадки постепенно таяли, и к его ногам натекла уже немаленькая лужа. Алва страдальчески потер лоб. — На зрение я пока не жалуюсь и на память тоже. Давайте попробуем еще раз: откуда это? Дикон что-то застенчиво промямлил и попытался слинять, но эр придержал его за рукав. — Нет-нет, пока вы мне все не объясните, так и будете обтекать на пороге. Это не лишено логики, кстати: я люблю свои ковры. — Я… там… мы… — из невнятного блеяния оруженосца Рокэ выделил только то, что он проигрался в карты. Объяснение выглядело правдоподобным, но не хватало деталей. — Постойте, вы тут не в одних подштанниках, семейные побрякушки при вас, стук копыт я слышал.… Как в эту идиллию вписываются валенки? Ричард кое-как объяснил, что сегодня играли они не на презренный металл, а на желание. У выигравшего оказалось раритетное имущество и богатое воображение. Он, правда, не совсем так сказал, но Алве было проще прикинуться морискиллой, чем воспроизвести речь оруженосца. — Мда… тяжелый случай, юноша. Идите сушиться, а то схватите простуду, и я на неопределенный срок снова стану «бодсидьором»… Зайдя в комнату через некоторое время, Рокэ запустил пальцы в волосы и сосредоточенно почесал затылок. Привычная картина мира не рушилась, но ощутимо пошатывалась: у камина сидел Дикон, стояла бутылка «Дурной крови» и сушились валенки. Пройдя несколько шагов, Первый маршал сел прямо на ковер напротив оруженосца. — Ричард… зачем оно здесь? Окделл попытался спрятать бутылку за спину, но Рокэ успел раньше. Свободной рукой он поставил злополучную обувь посередине, чтобы ни у кого не возникало желания сменить тему. — Оно сушится, монсеньор, — понятно, с кухни ребенка выгнали, несмотря на титул и регалии… — Вы тоже должны сушиться, а не хлебать вино. То есть, это тоже полезно, но не в одиночку же, — Алва протянул руку и взял со стола два бокала. — И что вы все на этот валяный ужас коситесь, мне ему тоже налить? — Эр, вы издеваетесь? — Да, — выпить за наивность что ли? Тем не менее, Рокэ разлил вино, а бутылку с остатками поставил перед поименованной парой обуви. — За что пьем, юноша? Я предлагаю, за карточное везение, — знаменитый картежник поднял бокал, прикоснулся им к тому, что держал Ричард, и к бутылке. — Потом — ваше здоровье, потому что я еще помню «дастойку бадиодики». И за фантазию, в конце концов: с валенками мне пить еще не доводилось…