Коронованный наемник

Оцепенение недолго владело королем. После четверти часа опустошенного молчания, он вскочил из кресла и заметался по залу. - Вздор, чушь! – отрезал он почти с ожесточением, - Леголас никогда так легко не откажется от борьбы! Он не из тех, кто капитулирует после первого боя! Сейчас он потрясен, и быть может, я гадок ему после всего услышанного, но он одумается! Он поймет, что мои грехи не стоят… - Какие, к балрогам, грехи, Трандуил! – оборвал его Сармагат, - ты не меняешься, ей-Эру. Все так же убежден, что мир вращается вокруг твоих действий и замыслов. Леголас ничуть не осуждает тебя. Его решение – плод таких терзаний, о каких большей части эльфов остается лишь читать в книгах прежних эпох. - Это не решение! – рявкнул король, - это опрометчивость, юношеская горячность! - Юношеская горячность владела им тогда, когда он просил своего друга прикончить его, если болезнь станет необратимой, - хмуро возразил орк, - принять же это бремя и продираться тернистой тропой, никого не прося о помощи – весьма зрелый и непростой выбор. - О, я не сомневаюсь, что сей выбор тебе по душе, Гвадал, - оскалился эльф, - отнять у меня сына, сделать моего наследника своим собственным, обратить эльфийского принца в орочьего князька – ручаюсь, эта месть стоит любой другой! Выплюнув эти слова, король скрестил руки на груди, с вызовом глядя орку в глаза, но тот проговорил с неожиданной отрешенной задумчивостью: - Ты сам не подозреваешь, насколько ты прав, друг мой. Затем же добавил другим тоном: - Ты так увлечен разоблачением моих козней, что не видишь главного, Трандуил. В решении Леголаса, как бы оно ни претило твоим отцовским чувствам, есть несомненный резон. Леголас обращается невероятно быстро, право, я редко слышал о таком быстром развитии недуга. И хотя в теории исцеление возможно, риск от обряда огромен. Твой сын вовсе не разводит драм на пустом месте. Ты действительно можешь стать следующей жертвой проклятия. Я хорошо знаю тебя и не ставлю под сомнение твою душевную мощь, но орк Леголаса действительно могучий и опасный враг, и во время обряда нельзя предугадать, на чью сторону встанет сила духа твоего сына. Лихолесью грозит полная утеря правящей династии, Трандуил. Сказав это, Сармагат пристально и отчего-то даже выжидательно поглядел в лицо эльфа, но король лишь отмахнулся: - Не принимай меня за олуха, Гвадал. Любая династия может рухнуть на жалкой однодневной войне, да и мало ли царственных особ сложили головы и по более прозаическим причинам. Потому короли и пишут завещания. Я заранее позабочусь о преемнике на случай… самого худшего оборота. Еще говоря это, он снова вышагивал по залу, словно подгоняемый тонким хлыстом жгучего нетерпения, и уже не заметил, как в грубых чертах орка что-то неуловимо дрогнуло. Потом снова остановился, словно споткнувшись. - Я не верю, Гвадал, - проговорил он неожиданно горячо и просто, вдруг отбросив недавний желчный тон, - я не верю, что Леголас хочет этой страшной судьбы. Что принимает ее вот так, безропотно, с этим чудовищным фатализмом. Ему тяжело. И ты прав, вероятно, я тоже не представляю всей глубины его мук. Но я знаю, такая боль может породить непоправимые решения. Безумный мой… Он никогда не умел просить о помощи, всегда хотел доказать мне свою независимость и умение крепко держать вожжи в руках. - Ты сам ковал его характер, Трандуил, - ровно ответил вождь, - сам насмехался над любыми признаками слабости, сам неустанно напоминал Леголасу, что корона – тяжкое ярмо, а не парадный убор, сам требовал неколебимого умения нести ответственность за свои действия. Ты пестовал короля, ты готовил себе достойного наследника и ты преуспел. Не терзай за это ни его, ни себя. - Элберет Лучезарная, - пробормотал Трандуил, мучительно растирая ладонью лоб, - как я гордился им… Как упивался его военными подвигами и дипломатическими победами… Я превратил его в еще один драгоценный камень своей короны и любовался блеском его граней, я увенчал себя его добродетелями, как регалиями, и сам не заметил, как перестал видеть за кронпринцем сына. Я обрубил какую-то бесценную хрупкую связь, и Леголасу претит даже моя поддержка. Король рухнул в кресло и сжал подлокотники так, что побелели пальцы: - Гвадал, почему я не замечал этого раньше? У Леголаса уже много веков есть лишь один близкий эльф – это Сарн. Только ему он поверяет все тревоги и печали, только к нему бросается в ликовании и в ярости. После победы у Одинокой горы, после Войны Колец, после всех этих изматывающих походов и боев Леголас с каменно-торжественным лицом принимал мои монаршие похвалы, изящно кланялся, а потом радостно устремлялся в казармы к единственному другу, с которым мог от души надраться и взахлеб проговорить до утра. Я же наутро хмурился, глядя при построении в его шальные глаза и чуя от него дух свежей мяты… Эти молодые болваны все еще думают, что она приглушает запах вина… Он непроницаемо смотрел на меня в ответ, а стоило мне отвернуться, быстро перемигивался с Сарном, будто я не вижу… А я грозно сдвигал брови, внутри терзаясь самой незатейливой завистью. Сколько раз мне хотелось вот так же запросто напиться с ним, чтоб камзол был полурасстегнут, волосы расплетены, чтоб он так же сыпал непристойными шутками и рассказывал мне обо всем подряд… - король криво усмехнулся, - но я не мог. Как же мое августейшее достоинство, балрог бы его подрал? Эру, сколько я упустил… Ненадолго повисла тишина, а потом Сармагат произнес с несвойственным ему мягким участием: - Трандуил, ты пьян, а потому не в меру чувствителен и настырно растравляешь собственные раны. Ты всегда был достойным отцом. Сейчас я не похож на прежнего Гвадала, и потому тебе легко недоверчиво хмуриться, но я помню день его появления на свет. Я помню, как он рос, как ты впервые посадил его на коня, как стремился воспитать его на совесть, хотя и не всегда знал, верной ли тропой тебя ведут твои отцовские чаяния. Леголас не отталкивает тебя. Напротив. Он добровольно принимает свою непростую судьбу, чтоб оберечь тебя от нее. Это ли не сыновняя любовь в самом лучезарном своем обличьи? И это ли не поступок подлинного монарха? Сейчас ты в каждом своем поступке готов усматривать хоть крупицу вины, но ты несправедлив к себе. Трандуил долго молчал. Потом медленно поднял голову и посмотрел орку в глаза. - Я хочу увидеть его, Гвадал. Побыть с ним наедине. Мне кажется, я не видел Леголаса целые века, и отчего-то сейчас разлука с ним особенно невыносима, хотя я знаю, что он в нескольких шагах... Сармагат неохотно кивнул, и на безобразное лицо его набежала тень: - Я не могу тебе этого запрещать, - промолвил он, - но Трандуил, ты должен знать и непременно запомнить. Леголас сейчас непредсказуем. Уйми свое рвение распоряжаться и повелевать, ему бесполезно отдавать приказы. И попытайся не отговаривать от принятого решения, хоть тебе будет и непросто. Мой слуга проводит тебя. Орк громко хлопнул ладонью о стол, и Таргис материализовался, как из-под земли, будто все это время стоял под дверью. Отвесил поклон обоим сеньорам и застыл в ожидании. - Проводи его величество к принцу Леголасу и немедленно возвращайся, - отрезал Сармагат. - Будь осторожен, - добавил уже в спину уходящему эльфийскому королю. *** Таргис обернулся быстро: лихолесский король бесед с вассалом затевать не собирался, а на зов хозяина варгер всегда старался явиться еще до того, как раскаты сармагатова рыка утихали под сводами пещеры. Господин уже ждал его, раздумчиво глядя в полыхающий камин. - Садись, друг мой, - рассеянно пригласил орк, но Таргис разом ощутил, как на затылке слегка зашевелились волосы – ему был знаком этот вкрадчивый приятельский тон вождя, и сулил он обычно недоброе… А Сармагат меж тем перевел взгляд на вассала, и тот привычно ощутил себя кем-то вроде муравья, спешно улепетывающего по столу от грозящей ему исполинской ладони. - Где Тугхаш? – вдруг спросил вождь. Варгер качнул головой: - Не знаю, милорд, я видел ее в последний раз, когда она ввела его величество в штаб. Сармагат лишь слегка кивнул. Похоже, думал он о чем-то другом. И следующий вопрос прозвучал с той же тревожащей вкрадчивостью: - Таргис, хорошо ли ты помнишь ночь сражения у хижины некого ныне умершего знахаря? – спокойно поинтересовался орк, и варгер сглотнул, распрямляя плечи: - Да, мой господин. - Превосходно. У меня был трудный день, друг мой. Не откажи мне в безделице. Расскажи поподробнее и позанятнее все, что знаешь о приключениях принца Леголаса в этом… ммм… загадочном месте. Таргис с готовностью кивнул: - Сию минуту, милорд. Вы изволили тогда отдать распоряжение о… - Я помню, - кивнул Сармагат. А вассал набрал воздуха, и загорелое лицо слегка порозовело. - Каюсь, милорд, я зело жаждал выслужиться и взялся за дело с самым искренним радением. Я знал, что принц непременно будет осматривать оставленные в лесу послания для Йолафа, а потому готовился взять его след при одной из таких вылазок и покончить с принцем в лесу. Я выследил его весьма скоро, но в эльфов трудно стрелять – они чувствуют прицел. А потому я не спешил, зная, что за опасный противник передо мной, и втихомолку следовал за ним по лесу, надеясь, что мне представится более удобный случай. Однако дальше все понеслось совсем не по тому руслу, что я предполагал. Мне пришлось на некоторое время выпустить принца из виду – он выехал на открытое пространство и мог меня заметить, лес был не слишком густ. И вот тут я допустил нешуточный промах. Следующее дерево, куда должен был податься принц, стояло к югу от этого места. И я решил затаиться близ тропы, где Леголас проедет, осмотрев предыдущее. Напрямик вглубь леса ему все одно соваться было незачем – там дорогу перерезает овраг. Но я ждал и ждал, а принц все не показывался. Решив, что я ошибся, и Леголас выбрал другую дорогу, я вернулся к прогалине, и там меня ждал пренеприятный сюрприз. С принцем случился приступ болезни, и он упал с коня. Однако на месте его падения я нашел лишь пятна крови и следы. Далее же конь уходил в чащу, и я решил, что принц очнулся и за каким-то балрогом поехал через самое колобродье. Я последовал за конем, и следы привели меня к развалинам хижины. Обойдя подворье вокруг, я убедился, что следов покидавшего хижину коня не видно. Значит, принц должен был быть внутри. Эру знает, зачем он там спрятался, но это было единственное объяснение. Сармагат усмехнулся уголком рта: - Весьма здравое заключение, друг мой. Подчас не нужно искать сложных объяснений. Самое простое и есть верное. Таргис неловко кивнул, не совсем понимая, насмехается над ним хозяин или же действительно одобряет его. Но господин выжидательно молчал, и варгер продолжил: - Поначалу я засел у хижины и ждал, что он вновь появится, ведь в этих руинах ни еды, ни ночлега не сыскать. Но через несколько часов замерз, как собака, и понял, что жду зря. Принц был плох, и я прикинул, что он едва ли вскоре покинет хижину. Это была недурная возможность покончить с ним, а потому я решил попросту войти в его убежище и довести дело до конца. А вот тут-то начались чудеса. Таргис несколько секунд помолчал, хмуря брови, но Сармагат не проронил ни слова. Поколебавшись, вассал вновь заговорил: - Я как обычно оставил варга на подветренной стороне, чтоб его не почуял конь, и попытался сунуться к хижине. Хозяин, я Эру Единым вам клянусь, я был трезв, как стекло, и в полном рассудке. Но отчего-то не смог подойти к двери. Будто что-то меня отталкивало, уводило в сторону. То мне в лесу послышались шаги, и я бросился под прикрытие ельника. То вдруг навалилась страшная жажда, такая, что хоть снег горстями ешь. Словом, стоило мне приблизиться к подворью – и тут же что-то отвлекало меня. - Это неудивительно, - задумчиво пробормотал орк, - хижину защищал наведенный морок. Что ты предпринял далее? Таргис потер руки, словно те вдруг замерзли, но под внимательным взглядом сеньора крепко сцепил их в замок. - А дальше все как-то само получилось. Я зашел со стороны леса, хотел с обратной стороны подойти. И тут в оконце свет мелькнул, гроздь огоньков этакая, как от шандала. Тут я и решил, что это принц. Прикинул, за каким у него плечом меч висел, стало быть, не левша ли, потом от огней влево на две ладони прицелился да и выстрелил. Кто же знал, что он не один, и все выйдет так… гнусно. Выстрелить-то выстрелил, а в хижину все равно не войти. Вот тогда-то я и решил, что надобно подмогу кликнуть, а уж отряд орков куда угодно вломится. Ну а там-то… Пока на пост ездил, пока отряд у командира, медного лба, выторговал. Вернулись – а чары, оказывается, рушиться начали. Гляжу – дом стоит цел-целехонек, дым из трубы валит, а в окошке кладовой тень чья-то мелькает. Пока я сдуру глазами хлопал, парни в атаку пошли, сначала стрелять начали, потом ставни вышибли и дом подожгли. Ну а дале я уж вам докладывался. Принц оказался не лыком шит, пол-отряда сам положил, а там и Йолаф откуда-то появился мне на голову. Варгер говорил, глядя куда-то под стол, но после этих слов поднял голову и посмотрел Сармагату в глаза, почему-то переводя дыхание: - Вот и вся история, сеньор. Олухом вышел, отпираться не буду и готов понести наказание. Но вождь продолжал так же спокойно и оценивающе изучать лицо Таргиса, отчего тому стало окончательно не по себе. - О наказании пока никто не толковал, - промолвил Сармагат наконец, - а скажи-ка, друг мой, откуда ты узнал, чей то был дом? Таргис крепче сжал пальцы: - Я не люблю чего-то в лесу не знать, мой господин, даже звериной тропки, даже молодого дерева. А тут дом выискался, да еще такой чудной. Ну а разузнать можно, если умеючи. - Верно… - протянул орк. Потом сделал паузу и, не меняя благожелательного тона, добавил: - Ты действительно умелый лазутчик, Таргис. Только вот лжец ты скверный. Лицо варгера вспыхнуло, а Сармагат сделал паузу и вдруг проговорил с легким нажимом: - Почему ты никогда не спрашивал меня, как исцелился? - Мне ли вас расспрашивать, господин, - глухо ответил вассал, орк же покачал головой: - А не грех было спросить. Тебя исцелил не я, думаю, ты и сам об этом догадывался. Такие, как я, никого не могут исцелить. Тебя спас Эрвиг, Таргис. Ты пристрелил собственной рукой того, кто совершил для тебя немыслимое благодеяние. На шее варгера струнами натянулись сухожилия, словно у того перехватило дыхание, и Таргис опустил глаза: - Я не знал этого, господин. Я никогда не поднял бы руки на того, кто сделал для меня… такое. - А вот сейчас ты не лукавишь, - сухо отсек Сармагат, - я знаю тебя. Ты куда больший проныра, чем хочешь казаться, но ты не подлец. И потому, если бы сейчас ты узнал, что убил своего спасителя, ты был бы бледен, как осенняя луна, у тебя тряслись бы губы, а в глазах был бы тот самый зверь, от которого тебя освободил мой несчастный друг. Но ты хмуришься и отводишь глаза. А значит, ты лжешь, Таргис. Ты не мог не понять, что Леголас был не один, ведь следы коня, отягощенного двойным грузом, совсем другие. Ты не мог найти хижину по его следу – Эрвиг заговорил свой дом так, что его могут отыскать лишь те, кто уже бывал там, или кого хозяин привел сам, да и они увидят лишь руины. И уж тем более хижину не нашли бы мои бойцы. Отряд эльфов несколько часов кругами ходил по лесу и тоже ни балрога не нашел. Вот так-то, друг мой. Ты врешь, бесталанно и нескладно. Эрвига убил не ты, и мне до колик любопытно, кого ты так истово покрываешь, рискуя собственной шеей. У меня есть один кандидат – некий не в меру проворный рыцарь, который тоже там оказался, не зван, не ждан. Только все не докопаюсь, чем ему насолил безобидный старый знахарь, и почему ты его защищаешь. Сармагат поднялся из кресла и оперся ладонями о стол, нависая над вассалом: - Так что ж выходит, Таргис. Это ты все эти месяцы был шпионом Йолафа? Варгер молчал, только чуть вздрагивали крылья носа, да глаза поблескивали в полумраке зала с неожиданной упрямой дерзостью. А Сармагат понизил голос: - Чего обмер-то, приятель? С Йолафом я больше не в раздоре, и его шпионы свои роли отыграли. А вот при себе змею терпеть мне как-то не с руки. Но Таргис все так же молчал, и Сармагат снова опустился на прежнее место: - Чего тебе не хватало? – ровно и прямо спросил он, - я знаю, служба мне нелегка. Но я никогда не причинял тебе зла. Ответь, Таргис, не молчи. Я хочу понять. Повисла тишина, в которой вдруг неестественно громко раздался скрип двери: - Тебе ни к чему его ответ, - послышалось вслед за скрипом, и в зал вошла Камрин, снова облаченная в дорожный камзол, разрумянившаяся и заметно взволнованная. Таргис вздрогнул, а Сармагат поднялся навстречу девушке: - Тугхаш. Я даже не заметил, как ты исчезла, пока мы со старым другом… предавались воспоминаниям. Камрин захлопнула дверь. - Я была совсем не к месту при вашей беседе. Признаться, я не знаю, не испортила ли я чего-нибудь. Ведь Леголас не знал о приезде отца, но, взглянув на мое перекошенное лицо, тут же заподозрил, что происходит что-то важное, и рванулся к тебе. Она приблизилась к камину и встала спиной к огню: - Но не об этом речь. Сармагат, оставь светские беседы. Ты хочешь узнать о смерти Эрвига… Так вот, Таргис действительно лжет. Эрвига убила я. Орк вскинул брови со скептическим выражением отца, которого пытается обмануть малолетний отпрыск, но в глазах явственно затлело замешательство. А Камрин спокойно села на каменный подклет очага и отрезала: - Я надеялась, что отшельник согласится уйти так же незаметно, как жил. Но видимо, за все придется отвечать. Выслушай меня, а потом… все решишь сам. Несколько секунд она молчала, шнуры камзола вздрагивали на груди от сдерживаемого прерывистого дыхания, и мелкие бисеринки пота, предательски выступившие на лбу, обличали, что за бестрепетным фасадом бурлит котел чувств. Но потом Камрин глубоко вдохнула и начала: - Я не стану заводить рассказ издалека. Я догадывалась, что принц Леголас болен. Еще в ночь, когда он приехал в Тон-Гарт полумертвым, я увидела у него в волосах запутавшийся цветок и поняла, что он был у Плачущей Хельги. А что мог делать там раненный, если не пить и обмывать раны?.. Ты не посвящал меня в свои планы, я исправно возила тебе донесения, в штаб меня пропускали без доклада, словом… у меня хватало возможностей для случайных открытий. В один такой визит я приехала к тебе ранним утром и, уже подходя к этой двери, услышала, что ты не один. Ты говорил с кем-то, кто отвечал тебе глуховатым, незнакомым мне стариковским голосом. Подслушивать было неловко, но ваш разговор был столь любопытен, что я, каюсь, буквально прижалась к двери. Ты сердился и яростно толковал старику, что обращение принца Леголаса нарушит всю твою затею. - Так и вышло, - пробормотал Сармагат, а Камрин продолжала: - Но старик в ответ горячо убеждал тебя, что месть должна поражать лишь самого обидчика, восстанавливая справедливость, а не вновь ее попирая. Что Эру сам идет тебе навстречу, а потому ты должен отбросить упрямство. И тогда непременно поймешь, что такой удар несравним даже с десятками смертей, и что тебе дан шанс преподать врагу за его подлость неоценимый урок, а ты отталкиваешь его, жаждая обыкновенного злодеяния. Ты что-то презрительно рявкнул в ответ, а твой собеседник мягко попросил тебя подумать и заверил, что охотно поможет тебе напоследок, если ты примешь верное решение. Тогда я впервые узнала, что ты ищешь мести, а не каких-то банальных переделов земель или власти. Дальше я не дослушала, послышались чьи-то шаги. Я лишь успела запомнить, как старик эдак веско добавил: «Подумай трижды. Я не был прежде мстителен, но здесь я на твоей стороне. Лишь дай мне знать. Поверь, ему не оправиться от такой потери. Эта кара будет достойна его вины перед тобой». Ты же долго молчал, а потом ответил: «Я не подозревал раньше, как ты можешь быть жесток, друг мой»… Я мало поняла из этой беседы, и она меня порядком напугала. Но вскоре я так же случайно стала свидетельницей того, как ты отдаешь приказ Таргису об убийстве принца. Камрин запнулась, стиснула дрожащие руки в кулаки. Сейчас трудно было понять, снедает ли ее страх собственной откровенности, или тревоги тех дней снова объяли ее, как наяву. - Да! – рявкнула она вдруг, и голос ее сорвался, - я подслушивала, вынюхивала и строила козни. Я не лучше, чем я есть… Сармагат молча слушал, огоньки камина поблескивали в глубине глаз, плотно сжатые губы ничего не выражали. Овладев собой, Камрин снова заговорила: - Я скоро узнала, кто был твоим гостем. Это был Эрвиг… Но мне не было известно о сути твоих планов, и враг твой был неведом. А потому поначалу я попыталась выбросить из головы этот непонятный разговор, как не свое дело. Однако твой приговор принцу показался мне донельзя жестоким и бессмысленным. Леголас уже тогда был симпатичен мне. Кроме того, он приходил мне на помощь по первому зову. Я не могла отплатить ему так… мерзко. И я предупредила брата о грозящей Леголасу опасности и попросила его в случае нужды вмешаться. Тогда Йолаф и поделился со мной своими подозрениями, что вся круговерть затеяна ради эльфов. Мне эта идея показалась малость надуманной. Но вскоре… случилось это нелепое несчастье с Леголасом. Таргис и правда выследил, куда знахарь отвез принца, но не стал рассиживать у хижины. Он знал, что Эрвиг маг, и справедливо опасался связываться с ним в одиночку. Таргис примчался на орочий пост, где тем временем я как раз передавала для тебя очередную эпистолу. От Таргиса я услышала обо всем произошедшем. - Занятно, - сдержанным тоном отозвался Сармагат, - так значит, Таргису было известно и об эрвиговом чародействе? Ты не в меру скромен, друг мой. Таргис же поднял глаза и встретился взглядом с вождем: - Я уже говорил милорд, я не люблю чего-то не знать. Я не раз встречал Эрвига в лесу. Меня заинтересовал этот одинокий старик, я несколько раз следил за ним до самого дома, но он каждый раз куда-то исчезал, приближаясь к развалинам хижины. Нетрудно было докумекать, что это ворожба. - Вот теперь я верю тебе, - так же сдержанно ответил орк, - продолжай, Тугхаш, мне все любопытнее. Камрин провела ладонью по лбу и нахмурилась: - Таргису не слишком повезло. Тем постом командовал Тург. Услышав о принце, он тут же устроил кавардак, стал требовать, чтоб Таргис отвел его туда немедленно, поскольку сам с эльфом справиться не может, а значит, остроухий, дескать, законный трофей Турга. Я не знаю, сколько они препирались и теряли время. Но мне его терять было не с руки, и я вихрем понеслась к хижине. Я вспомнила ваш разговор с Эрвигом, сопоставила его с твоими распоряжениями и решила, что поняла, о чем вы говорили. Если Йолаф был прав, то «десятки жизней» - это наверняка эльфийский отряд. Для кого они представляют ценность, если не для своего военачальника? Но твоим врагом не мог быть Леголас. Ведь у тебя не было гарантий, кто именно будет возглавлять эльфов. В Ирин-Таур мог прийти любой офицер. Значит, нужно было брать выше. Оставался король. А какая потеря в этой ситуации может быть горше, чем гибель целого отряда? Только потеря сына. Эрвиг предложил тебе ударить в самое чувствительное место, верно? И даже предложил тебе помощь. А сейчас Леголас был в его руках. Девушка снова сделала паузу, а потом заговорила кратко, четко и отрывисто: - То были странные сутки... У реки меня ждал посыльный брата. Йолаф знал, по каким дням я вожу тебе сообщения, и обычно тоже высылал мне навстречу… хм… эмиссара. На сей раз Сет принес мне краткую записку: «Принц Леголас у Эрвига. Отличный шанс. Начинаю». И вот тут, Сармагат, я должна рассказать тебе то, что… едва ли тебе понравится, хотя большую часть ты уже знаешь. После истории со свитком ты в курсе, что мы с Йолафом давно затеяли свою игру, пытаясь обойти твои условия и добыть секрет исцеления. И я задумала рискованную затею. Мне нужно было остаться в штабе на несколько дней, чтоб ты не задался вопросом, почему я не спешу назад в Тон-Гарт. А это можно было устроить только одним способом – я должна была быть ранена достаточно серьезно, чтоб ты не решился отправить меня в столицу. Я подготовилась на совесть… так мне казалось. Я сделала копии со всех ключей в штабе. Оставалось главное – меня должен был ранить стрелок, достаточно искусный, чтоб убедительно пустить мне кровь, но ненароком не прикончить. А потом отвлечь тебя какой-нибудь подходящей уловкой, у меня было на примете несколько вариантов. - Догадываюсь, о ком ты, - проворчал Сармагат. - Да… - Камрин покусала губы, - но в Йолафе порой совсем некстати просыпается старший брат. Услышав о моем плане, он орал так, что я уж опасалась, не посадит ли он меня под замок. Я согласна, план не отличался безупречностью… Но Йолаф вдруг заявил, что идея хороша, однако есть одна поправка – в твой штаб пойдет он сам. Он и так уже не раз обходил ваш уговор. Достаточно еще одной-двух существенных провокаций, и ты непременно захочешь показать, кто тут ставит условия. Ну, а попав сюда, он уже сумеет так повернуть дело, чтоб ты его не выпустил слишком скоро. Камрин устало вздохнула, проводя ладонями по лицу. - Ни к чему пересказывать наши споры. Йолафа сложно переубедить. Но в тот день он решил, что, выручив Леголаса, он сразу достигнет и второй цели – раздует огонь твоего негодования. Я была в ужасе… Боюсь, что именно тогда я и потеряла ясность мысли и начала лишнюю суету. Я спешно нацарапала ему ответное письмо, где просила не соваться в пекло, велела Сету мчаться в убежище и постараться перехватить командира, а сама понеслась дальше. Я же не знала о ворожбе… Словом, я вволю покружила по лесу близ Моровых болот, и все могло кончиться иначе, но тут подал голос Стриж… Он почуял Подкупа, они обычно перекликаются. Мы с Йолафом столкнулись в лесу. Я было обрадовалась, что сумею отговорить его от его затеи. Но брат, в отличие от меня, держался совершенно спокойно. Он сам привел меня к хижине, объяснил, что она зачарована, а потому мы с ним видим лишь развалины. Я пыталась рассказать об орочьем отряде, но он отмахнулся и сказал, что оркам хижину не найти. Таргис мог прийти к ней, только следя за хозяином, в сущности, тот вел бы его за собой. Но сам он ее не отыщет. Йолаф же бывал тут званым гостем, потому находил ее легко. Сама не знаю, откуда он все это выведал… Но мне было не до того. Брат велел мне прекратить истерику, довериться ему и убираться прочь. Что бы ни задумал Эрвиг, ему все равно когда-то придется покинуть хижину. И тогда Йолаф с ним потолкует и наверняка сумеет узнать немало важного о твоих замыслах. Быть может, нужно было его послушать. Но я помнила только о том, что Эрвиг замыслил месть, которую даже ты назвал жестокой. И ее центральной фигурой был Леголас. Да, я сделала вид, что уезжаю. Но я вернулась… Дальше же все было почти так, как рассказывает Таргис. В ворожбе Эрвига, видимо, что-то было не так. Хижина скрывала все, кроме открытого огня. Зарево пламени рассеивало чары. И я увидела сквозь окошко кладовой свет шандала и часть лица, несколько седых прядей… А потом блеск кинжального лезвия… Спина Камрин почти судорожно выпрямилась, она добела сжала кулаки, и Таргису, молча сгорбившемуся в кресле, показалось, что она сдерживает крупную дрожь. - Я больше не рассуждала, - отрезала она почти с вызовом, - я просто подняла лук и выстрелила ниже лица. Сейчас это кажется невероятно глупым, но я выпустила в Эрвига лихолесскую стрелу, одну из тех, что оставил в стволах деревьев принц. В тот момент мне в этом почудилось нечто символичное. А потом… Потом началось самое худшее. Я не знаю, сколько я стояла вот так, с луком в руках. Принять решение было легко, мне слишком часто приходилось принимать какие-то быстрые и отчаянные решения. Но что делать после выстрела я толком не соображала. Голова была пуста, как орех. Потом мне показалось, что в кладовой занимается пожар, но огонь не разгорелся. Хуже всего было то, что я не знала, ни где Леголас, ни где Йолаф. Я опасалась, что опоздала, и Эрвиг успел навредить принцу. Кто мог знать, что он затеял? Он знал толк в ворожбе… А ведь есть участи и похуже обычной смерти… Ну, а дальше ты все знаешь. Трудно сказать, сколько времени я тряслась от холода и страха на опушке, бродила вокруг хижины... Наверное очень долго. Я отчаянно хотела войти или хотя бы окликнуть принца. Но мне не удавалось. Собственный голос разбегался каким-то жутким эхом, мне мерещились то люди в плащах, то шепот прямо за плечом, то крики в лесу. Эру, мне в жизни не было так страшно, как в ту ужасную ночь. Говорят, если знаешь, что на тебя действуют чары, страх можно преодолеть. Только это все сказки. Я чувствовала себя, как единственное живое существо, уцелевшее в мире после какой-то войны или катастрофы. Я почти верила, что брата вообще тут не было, и я одна против целых полчищ призраков. Потом Стриж предупредил меня о приближении варгов, и я сроду так не радовалась этим тварям. Таргис все же привел отряд. Они подошли на удивление бесшумно. Я не знала, что и подумать… А потом поняла, что со смертью Эрвига чары его начали рушиться. Началась атака… Я ничего не успела предпринять. Варги тут же почуяли меня. Стриж успел спрятаться в лесу, а на меня напал один из верховых зверей. Все могло там и закончиться, но Таргис пристрелил его и уволок меня в чащу… Йолаф же и по сей день не знает о моем участии в событиях той ночи… Камрин замолчала, глядя куда-то перед собой. Таргис почти слился с креслом. Сармагат же задумчиво снял со свеч нагар и повертел щипцы в руке. - Как странно все сложилось, - проговорил он с неожиданным спокойствием, - Эрвиг погиб из-за нелепого стечения обстоятельств. А все случилось так, как он и предлагал… Что это, судьба? Или просто очередной фортель слепого случая? Он перевел глаза на Камрин, и она ответила прямым взглядом, на дне которого отчетливо теплилось смятение. - Эрвиг не собирался убивать Леголаса, Тугхаш. Он планировал держать его у себя, понемногу одурманивая снадобьями, чтобы принц не мог покинуть хижину раньше времени. Потом он рассказал бы Леголасу обо мне, моей личности и предательстве Трандуила. Он сумел бы преподнести рассказ так, чтоб Леголасу захотелось встретиться со мной. Ну, а потом… У всех это происходит одинаково. Одиночество, чувство отверженности и ущербности. И себе подобный рядом. Тот, кого можно не стыдиться, не опасаться и не избегать. В этом Эрвиг и видел изощренную и справедливую месть. Отнять у Трандуила сына. Отнять, а не убить. Сармагат болезненно поморщился и бросил щипцы на стол: - Что бы ни случилось той ночью, фактически во всех бедах Эрвига, как и в его смерти, виноват я. Он был моим другом, а этот человек не умел дружить, стоя в стороне. Он участвовал во всех моих безумствах – и поплатился за это, став изгоем и отшельником. Не думай, что Эрвиг был безумен. Такие, как он, не сходят с ума. Но в его душе словно вывихнулся какой-то сустав. Он отчаянно хотел что-то исправить. Хоть что-то изменить. Словно вечно искал какого-то высшего прощения. Я должен был оставить его в покое, как он и просил, но мне казалось, что я не вправе его бросить в одиночестве. Это была странная дружба. Эрвиг тяготился мною и все равно искал встреч. Он так и не сказал мне, что хижина зачарована, значит, он заворожил ее, пряча именно от меня. Я видел его всего несколько раз с того времени, и он уходил от вопросов, где теперь живет, и не раз упоминал, что собирается покинуть княжество. И все же он опять попытался все исправить… Камрин пробормотала что-то, съеживаясь. А потом вновь подняла голову: - Я не знала о вашей дружбе. Но не уверена, что знание что-то изменило бы. Это моя вечная беда, Сармагат. Я часто лезу судьбе под руку. Я не умаляю своей вины, но Эрвиг действительно замышлял недоброе. Суди сам. Орк же чуть наклонился к ней: - Тугхаш, ты догадалась, что истинная цель моей мести – эльфийский король. Почему ты не предупредила эльфов? Камрин пристально посмотрела в глаза вождя, но не увидела в них сарказма. Она безнадежно пожала плечами: - Это ваши с ним счеты. Что мне за дело до короля? Ты собирался ему мстить, значит, у тебя были на то причины. А ты мне намного важнее, чем неизвестный мне монарх. - Но ты защитила принца и позаботилась о его восемнадцати дезертирах. То есть, тебе все же было до них дело. Губы Камрин горько искривились, но вместо слез она вдруг разразилась смехом: - Да, Сармагат, да, - отрубила она, вдруг обрывая хохот, - я знаю, я металась, как белка с прищемленным хвостом. Я сражалась разом по обе стороны стены, предавала то одних, то других. Но Сармагат. Мне легко было быть на твоей стороне, когда речь шла о ни разу мной не виданном короле Трандуиле. Он нанес тебе какое-то оскорбление – так поделом ему. Ведь я не знала, что за месть ты задумал. Но принц Леголас был моим другом. И его соратников я знала в лицо, они кланялись мне в замке, они сопровождали меня в поездках по лесам, они обороняли наши деревни от разбойников. Они были не абстрактными титулами и именами. Они были живыми эльфами. И они ни в чем не были перед тобой виноваты. Я не могла просто дать им сгинуть в наших лесах в угоду чужим обидам. Непоследовательно? Ребячливо? Да. Но у меня не получается иначе. Сармагат помолчал. А потом обратил на Камрин сумрачный взгляд: - Иди, Тугхаш. Тебе нужно отдохнуть. В иной раз девушка бы, возможно, начала бы спорить. Но у Камрин не было сил. Она медленно и тяжело поднялась с подклета и двинулась к двери. - Тугхаш! – окликнул ее низкий голос, и девица обернулась. Сармагат все так же сумрачно смотрел на нее, но на сей раз в его взгляде сквозила плохо скрытая нежность, - твой план и правда был неразумен. Неужели ты думаешь, что я отошел бы от тебя хоть на полчаса, окажись ты серьезно ранена? Так что и впредь предоставляй подобные идиотские выходки своему сумасшедшему брату. Ему они боле пристали. Скулы Камрин вспыхнули, и она, ускорив шаг, скрылась за дверью. Орк же перевел взгляд на Таргиса. - Итак, тьма все более наливается светом, друг мой. Но, если от Тугхаш я услышал ответы на все вопросы, то ты пока не удовлетворил мое любопытство. Подсчитаем твои чудачества… Орк поднял руку и загнул длинный когтистый палец: - У Тугхаш нет доступа к ключам от казематов, однако он есть у тебя. А копиями она обзавелась всеми. Далее. Йолаф, украв свиток, позвал сестру на подмогу. Я обыскался своей фляги, друг мой… А только ты знал, где я ее храню. Затем. Тебе бы недолюбливать Тугхаш за ее особое положение при мне и привилегии. Но ты убил своего питомца, за которых обычно готов перегрызть горло любому, чтоб спасти ее. Кроме того. Ты терпеть не можешь Йолафа, это я знал всегда. Но преданно помчался вместе с ним к Плачущей Хельге. И наконец. Варги брата и сестры умеют перекликаться меж собой, а этому обучить зверей мог только мой верный варгер. У меня есть еще немало примеров твоей загадочной деятельности, а значит, ты едва ли не с самого начала участвовал в заговоре Йолафа и Тугхаш. Однако едва ли они доверчиво пришли к тебе за помощью. Я знаю Йолафа, этот авантюрист осторожен. Стало быть, ты сам почуял подвох. Но не донес мне, а методично разобрался в его сути и сознательно втерся в игру. И вместе с тем, никто и ничто не могло помешать тебе остаться в Тон-Гарте и не возвращаться ко мне после столь триумфальной победы. Но ты вернулся, - Сармагат слегка прищурился и чуть склонил голову влево, будто сидящий перед ним землисто-бледный вассал был редкостной бабочкой, - зачем, Таргис? Не торопись с ответом. Он может стать для тебя роковым. Варгер облизнул губы, откашлялся. А затем произнес тихо, но твердо: - Я действительно долго помогал заговору. Я виновен во всем, что вы перечислили, господин. И еще во многом. Но я никогда не злоумышлял против вас лично. Я жаждал дать своим землякам избавление от Волчьей напасти. Это единственная причина моих… действий. Но, клянусь, вы были и остаетесь моим единственным господином. Я никогда не служил другому сеньору и не стану служить. Я готов принять любую кару, что вы мне определите, хозяин. Но прошу вас, казните меня, но не изгоняйте. Сармагат ухмыльнулся: - Какие слова, Таргис… Я почти поверил тебе. Но друг мой, я не верю в избирательную ненадежность, в единичные измены и однократную ложь. Ты сильно рисковал, ты демонстрировал недюжинную храбрость и смекалку на благо моему противнику. И тебе очень нужно остаться при мне. Интересно, во имя чьих интересов на сей раз? Таргис, только что бледный, побагровел и вскочил: - Господин! Я клянусь вам своим исцелением! Я никогда не… - Хватит! – загремел орк, приходя в бешенство, - довольно! Если ты не предатель, тогда ты просто идиот, ищущий острых ощущений и рискующий ради удовольствия своей бесполезной шеей! Но ты никогда не был безумцем! Мне же известно лишь одно чувство, оглупляющее человека настолько, что он… Сармагат вдруг осекся, словно его ударили по губам, и замер, глядя на Таргиса, будто видя его в первый раз. - Таргис… - почти прошептал он, - верный мой пройдоха Таргис… Как же я сразу не догадался! Тугхаш… Дело в ней, верно? Какой же я болван… Я так привык видеть в тебе вассала, что забыл, что ты человек… Ты влюблен в нее. В единственную женщину, что знает тебя таким, каков ты есть. Принимает тебя со всеми твоими неприглядными тайнами. Верит тебе, когда тебе не верит никто. Как же я, именно я не понял этого? Таргис стоял против орка, прерывисто дыша, по вискам текли капли пота. Это был невозможный, немыслимый миг. Они всегда были хозяином и слугой, повелевающим и подчиняющимся, спасителем и спасенным, орком и человеком. А сейчас впервые все эти детали и условности остались в стороне, и они смотрели друг другу в глаза, как мужчины… и соперники. Я не берусь сказать, чем кончилась бы эта молчаливая дуэль взглядов. Но вдруг в тишину зала ворвался отдаленный крик, взмывший под своды лабиринта и заполнивший его раскатами эха. Сармагат дернулся, как от пощечины. Пробормотал: - Моргот… Я же предупреждал его… А потом сорвался с места и бросился прочь из зала туда, на этот отчаянный вопль. *** Сармагату казалось, что он поселил Леголаса слишком близко к своим апартаментам. А сейчас он несся по темному тоннелю и клял себя за то, что не устроил столь особенного постояльца прямо в двух шагах. Он предупредил проклятого упрямца… Неужели он по своему обыкновению пропустил мимо ушей то, что не соответствовало его целям?.. Факелы мелькали мимо, сзади настигал быстрый топот Таргиса. Последний поворот, и Сармагат врезался плечом в тяжелую дверь, распахивая ее настежь. Посреди комнаты замер на коленях Трандуил, одной рукой упираясь в багровеющий глянцевыми пятнами каменный пол, а другой зажимая глубокую рану в боку. В нескольких шагах от него стоял Леголас с окровавленным кинжалом в руке. Он обернулся на звук распахнувшейся двери, и Сармагата обжег совершенно ясный взгляд, полный холодной и сосредоточенной злобы. - Назад, - кратко отрубил принц. А Трандуил поднялся и шагнул к Леголасу, все так же зажимая рану ладонью. - Сын, - проговорил он негромко и увещевающе, и Сармагат ощутил, как от этого незнакомого ему тона по телу пробегает предательская дрожь, - сын, что ты делаешь? Я все отдам, чтоб спасти тебя, клянусь. Не отвергай… - Трандуил, остановись! – рыкнул Сармагат, - тебе не сладить с ним сейчас! А Леголас вдруг усмехнулся, и клыки блеснули сахарной белизной в отблесках очага. Потом поднес кинжал к лицу и неторопливо облизнул окровавленное острие. - Ты невовремя предлагаешь мне такие жертвы, отец… Ведь сейчас я готов согласиться. И молниеносно рванулся на Трандуила. Но Сармагат преградил ему путь. Могучая рука перехватила занесенную кисть и резко вывернула. Зазвенел упавший кинжал, а орк стиснул Леголаса в железных тисках и рявкнул: - Таргис, воды! Но вассалу не требовалось указаний. Он уже откупорил флягу и прижал медное горлышко к губам принца. Тот бился и рычал в сдерживающей хватке, уклоняясь от фляги. Захлебнулся водой, судорожно сглотнул, закашлялся… и тут же обмяк в руках орка. Несколько мгновений Леголас тяжело дышал, пытаясь твердо встать на ноги и встряхивая головой. А потом медленно обернулся. И на сей раз в его глазах не было злости. Они полыхали ужасом. - Отец… - прошептал он, - отец, что я… что я сделал с тобой… Сармагат чувствовал, как плечи, которые он все еще сжимал ладонями, напряглись, будто сведенные судорогой. Леголас поднял голову и встретил его взгляд: - Гвадал… - глухо пробормотал принц. И вдруг так же стиснул плечи орка трясущимися руками. - Успокойся, - голос Сармагата был ровен и тверд, - все позади. И Леголас глубоко вдохнул, словно просыпаясь. Выражение смятения исчезло с его лица, глаза снова прояснились. Он высвободился из хватки орка и спешно бросился к отцу, уже прикладывавшему к ране поданное Таргисом полотно. - Мой король, - Леголас упал на колено, - клянусь, я не ведал, что делаю. Прости, отец… - Тише, дитя мое, - безжизненно прошелестел Трандуил, - рана пустяк. И не вини себя. Ты не виноват в своем недуге. - Трандуил, тебе нужен лекарь, - сухо отрезал Сармагат, - а ты, друг мой, действительно должен успокоиться. Но Леголас взглянул на орка с усталой отрешенностью. - Ты же позаботишься об отце, Гвадал? – спросил он ровно и почти деловито. Запнулся и добавил слегка торопливо: - Я так и не успел понять, как это произошло… Прости, мне нужно побыть одному. Сармагат молча пристально посмотрел в янтарные глаза, а принц безнадежно покачал головой: - Не беспокойся. Я ничего… с собой не сделаю. Орк секунду поколебался и кивнул: - Хорошо. Но, уже выходя из кельи в сопровождении мертвенно-бледного подавленного Трандуила, тихо и жестко шепнул Таргису: - Двоих часовых. Не спускать глаз.