Старинные часы еще идут...

Крыльцов привел двух своих «подопечных» и одного «старого» в лагерь. Гермиона огляделась по сторонам, когда командир объявил им: «Ну, добро пожаловать». То, что она увидела, не то чтобы повергло ее в шок, но заставило чуть-чуть задуматься о том, правильный ли выбор она сделала. Лагерь был разбит возле болота: шаг влево, шаг вправо – зыбкая топь, даже если рядом и будет кто, все равно не успеют спасти. На двадцать человек отряда было всего две землянки, одна из которых вообще отводилась под склад продовольствия и прочих нужных в лесном хозяйстве вещей. Естественно, ни о каком отоплении не было и речи: это был маггловский партизанский отряд. Вы, наверное, спросите, почему же Гермиона и Евгений не показали свою силу, т.е. почему же они пока (особо заметьте это пока) не раскрыли себя? Ответ заключался на тот момент в личности Иосифа Виссарионовича Сталина. Это Адольф Гитлер был помешан на мистике, летающих тарелках, поисках иных цивилизаций на Земле (и, стоит отметить, он бы мог преуспеть в этой области, чего стоят одни экспедиции в Антарктиду), а вот «вождь советского народа» был человеком старой закалки, он даже генетику отнес к буржуазным наукам и выдворил ученых из страны, так уж чего тут говорить о магии. И, несмотря на то, что Крыльцов, да и Чамаев, были вполне нормальными людьми, которые не побежали бы сразу к вышестоящему начальнику, но все-таки рисковать Грейнджер и Нельский не стали. Егоров знал, и ладно. - Какие будут приказания? – спросила Гермиона. -Пока никаких! – крикнул парень, стоящий возле котла с варящимся супом. – Крыльцов, они взорвали! -И молодцы! А где сами-то? - Не знаю, ушли, сказали скоро придут. - Вот, дисциплина а? – Крыльцов похлопал Нельского по плечу. – Командира никто ни во что не ставит! -Крыльцов, хватит уже! Ты самый лучший командир! - Льстишь, Андрей, ой льстишь ты мне! -Никак нет! Не было даже в мыслях. - Как придут, ком не сразу. - Договорились. А вы двое, вон в правый дом, размещайтесь и также ко мне потом. Нужно насчет нового задания поговорить, вот только сверху нам спустили. Наконец-то с этим справились. - Крыльцов, чего это «наконец-то»? Ребята… - «Ребята-ребята» - передразнил командир Андрея. – Свалов, они только с третьего раза смогли выполнить поставленную перед ними задачу! Молодцы, не спорю, но все равно идеализировать их поступок не стоит. Обычное задание – обычно выполнили. Гермиона и Евгений вошли в указанный дом. Слева и справа были расставлены по четыре пары нар, в углу лежала куча грязного тряпья, которое, видимо, только приготовлялось к стирке и оттого еще не сильно пахло потом, на столе, который стоял посреди единственной комнаты, были свалены какие-то бумаги вперемешку с посудой, края которой были не очень тщательно отмыты, в дополнение ко всему окна были сделаны из цельного стекла, ни о каких форточках не шло и речи, хотя тогда, после победы советских войск под Москвой, мало кто считал, что война затянется еще на ближайшие три с половиной года. - Что? В Англии в таких «хоромах» не жила? Гермиона и Евгений обернулись. Перед ними стоял мужчина лет сорока пяти, с коротко подстриженными седыми волосами и чуть ли не черными «синяками» под глазами. - Оглохла, что ли? - Нет, я все прекрасно слышала. - Ну так? - Нет. В таких не жила. - Ты ведь теперь у нас одна баба на весь лагерь… - А ты у нас один такой озабоченный! – с улыбкой произнес Свалов, заходя в избу. – Те нары, в правом углу ваши товарищи новобранцы. Вещи кидайте. - И кто это решил, что это их нары? - Крыльцов решил. - Ну да, чего только не сделает ради английской подстилки… - Яков, твою мать, ты посмотри какие люди! – в землянку зашли еще двое мужчин, чья внешность была настолько обычна и невзрачна, что описывать ее автор не видит смысла. – Нельский и Грейнджер! Мы вас заждались! - Взаправду, Степан! Вдвоем пришли! - Уж лучше бы ни одного из них не было, - грубо ответил человек, еще не назвавший своего имени. - Уууу, завел ты свою шарманку, Седой… Он к вам, мадемуазель, наверное, уже прицепился за что-нибудь? – сказал Степан и громко засмеялся. - Нет, не цеплялся. А это вы шашки закладывали? Степан кивнул, а Яков ответил вместо него: - Ну мы, да.… Но план то, Крыльцов разрабатывал. Он у нас мозг. - Мозгов у него нет, судя по тому, кого в партизаны взял. - Ой, Седой… - Да ну вас! – Седой сплюнул на пол, своими темно-карими глазами посмотрел в просто карие глаза Гермионы и вышел, хлопнув при этом скрипучей и без того дверью. - Псих, - коротко и ясно охарактеризовал своего товарища Свалов. - Почему он такой? – бросила Гермиона в замолчавшую комнату. - На войне всех близких родных убили, но это все равно не дает ему право, так к людям остальным по-свински относится, - проговорил Андрей. - Легко говорить! А если бы у тебя так?! – Степан нервно прикусил губу. - У меня не так и, слава Богу! Ты еще фашистов давай тогда оправдывай, умник! - Фашисты это другой разговор… - Ой, да ну? Всякие случаи бывают. Все мы люди независимо от цвета кожи, возраста и разреза глаз. - Вот ты их как раз и оправдываешь сейчас, Свалов! - Я просто говорю о том, что не надо всех под одну гребенку, Наренко! - Да хватит вам брехать, - не выдержал Яков. - А ты не лезь! Он Седого защищает, а тому давно уже морду пора поправить! - Ну, давай, поправь! Посмотрим, кто кому еще поправит! Он тебя сильней в десять раз! - Сильнее говоришь?! Андрей вышел из дома и направился на поиски Седого, который к тому времени был уже возле кухни, где сидел на деревянной скамье командир. Остальные немного погодя также вышли на улицу. - Седой! Ты извиниться перед нами не хочешь? - Да?! Это за что же?! - За поведение свое! - Я тебе сейчас так извинюсь! Седой в два прыжка добрался до Андрея, повалил его на землю и начал бить. Свалов не сразу среагировал, поэтому уже секунд через десять из его носа сочилась кровь и правая бровь была рассечена, в то время как Седой был в полном порядке. Однако несколько позже Андрей приноровился к технике боя Седого и уже задира оказался под ним, и сломанным носом пытался вдыхать воздух, чтобы не потерять сознание. Крыльцов же, не говоря ни слова, все это время наблюдал за своими «бойцами», но когда драка грозилась перерасти во что-то большее, он встал, подошел к дерущимся и не громко, но сердито сказал: - Хватит, петухи, а то вышвырну из лагеря прямо сейчас. Седой и Свалов на секунду замерли, и этого было достаточно, чтобы Яков и Степан успели их растащить. - Ну, и кто это все затеял? Ты опять, Седой? - Да пошел ты! – крикнул в лицо командиру Седой. - Понятно… Значит, ты, Свалов? - Никак нет! Его морда уже давно кулака просила! - А сейчас твоя «морда» просит экстренного лечения, как и его. - До свадьбы заживет. - До свадьбы, может быть, и заживет, а вот до следующего задания вряд ли. Грейнджер, зашей ему бровь хоть, а этому нос обработай. - Не позволю, чтобы до меня эта идиотка дотрагивалась! - Седой, следи за словами. Иначе, правда, выгоню. Яков ослабил хватку и Седой, дернувшись, освободился от его рук, и побежал в лес. - Придет, никуда не денется. Извини за него, Гермиона. - Да все нормально. Пойдемте, Андрей? - С вами хоть на край света! Свалов улыбнулся, поморщился от боли, взял Грейнджер под руку и повел в землянку. - И давно у него убили родных? - В самом начале войны. А ты чего это так интересуешься? Гермиона вздрогнула. - Много близких людей потеряла за все это военное время. - Родителей, мужа? - Друзей. Свалов понимающе кивнул и больше не произнес ни слова, пока Грейнджер зашивала ему рану и разыскивала по всей избе перекись водорода, чтобы смочить ватные тампоны, предназначавшиеся для остановки крови, до сих пор хлыставшей из не разбитого, но все же несколько помятого носа. - Все. - Спасибо, Герми. Крыльцов возле кухни собрал весь народ. Галдеж восемнадцати мужчин резко прекратился, когда из дома вышли Свалов и Грейнджер. Естественно, причиной внезапного молчания стал не Андрей, безусловно, красивый и умный, а Гермиона прекрасная и премудрая, как потом о ней в своих воспоминаниях писал Седой, первоначально ее невзлюбивший, но затем проникшийся к ней если не теплым, то все же теплеющим чувством, да и как было ее не полюбить, когда она… Гермиона, осознав, что причиной установившейся тишины послужила она, улыбнулась, подошла к столу и все заметили, как по ее бледной коже щек пошел румянец. - Ой, застенчивая какая, вы поглядите! – сказал парень лет двадцати, стоявший подле Крыльцова. - Так, ребята, давайте не будем обсуждать товарищей Грейнджер и Нельского, а сразу приступим к делу. Достаточно того, что Егоров и я одобрили их кандидатуры и приняли в наш лагерь. Седой, спокойствие и только спокойствие. - Есть, командир, - прошипел упомянутый мужчина. - Вот и славно. Значит так, Егоров ориентировочку прислал, что к Борисоглебску кидают отряды немецкой армии, не большие, человек по тридцать, первый должен прибыть уже завтра. Дорогу восстанавливать они не собираются, поэтому, на чем фашисты пребудут – неизвестно. Возможно, на машинах, но надо готовиться и к танкам. - От нас чего требуется? - Егоров просил отправить кого-нибудь в разведку. - Уууу, гиблое дело, если Егоров просит… - Почему? – спросил Евгений. - Потому что померли все разведчики наши партизанские, - ответил Седой. - Хватит страху на новеньких нагонять! Это война, и жертвы ее неотъемлемая часть! Не хотите воевать, милости прошу к фашистскому шалашу! Так вот, Егорову нужны сведения о том, что там фашистами планируется сделать, Воронеж рядом, не дай Бог, на него покусятся! - А значит на провинциальный городишко это ничего, да?! – крикнул парень со сломанной рукой. - Прекратить разговоры! Приказ есть приказ! Кто пойдет? Повисла неловкая тишина. - Добровольцев нет, как я понимаю? Герои перевелись на Матушке Руси? - Я могу, - уверенно ответила единственная девушка рассказанского партизанского отряда. Командир с удивлением посмотрел на нее. - Ты хоть шпионила когда-нибудь? - Нет, но примеры перед глазами хорошие были. - Отлично. Значит, через два часа отправимся, мне в город надо съездить, слухи ходят, что до деревни скоро немцы дойдут. Егоров, конечно, не одобрит, что я лично решил его навестить, но и тебя хоть немного проводить надо, а то заплутаешь еще в наших российских степях. - Лесах уж скорее, Крыльцов. - Свалов, тебе слово сейчас кто давал? - Никто, товарищ командир! - Вот именно. Все свободны. Нельский подошел к Грейнджер. - Знаешь, ведь я сам хотел отправиться, но ты раньше меня успела сказать… - Женя, тебе так не терпится с жизнью расстаться? - Да это тебе, я смотрю, не терпится. - Может быть, ты и прав. Спустя час Крыльцов и Грейнджер уже ехали в машине начальника железнодорожной станции «Балашов». *** - Сама доберешься? - Да, командир. - Если что, уж лучше назад вернись, пошлю кого-нибудь другого, не к спеху нам дело это, сам Егоров говорил. - Хорошо, если что, я обязательно вернусь. - Телеграммы не давай. Егоров сегодня должен мне имя еще одного нашего агента сказать, будешь все через него передавать, чтобы не мотаться лишний раз и не вызывать подозрений. - И как я узнаю его имя? - Через четыре дня возвратишься в лагерь, там тебе и скажу. - Ну, тогда до свиданья. - До свиданья, Гермиона. Крыльцов поцеловал Грейнджер по отечески в лоб, и уже скоро скрылся в белоснежной дали на черной и коптящей машине. Грейнджер немного подумав, все таки аппарировала в Борисоглебск, на главную площадь, ни сколько не подумав о том, что юсти уже давно могли быть там и контролировать эту территорию. *** - Твою мать. Снейп держал за пальто свою бывшую ученицу. - Профессор? – Гермиона чуть в обморок не упала, от осознания того, что ее держит на мушке некогда любимый и, возможно, любимый и сейчас человек. - Ну да… Если только профессор кислых щей, Грейнджер. Вас сюда как занесло? - Нет, уж позвольте спросить, как вас сюда занесло? - Я вас уже просил мне не указывать. - Я не указываю, а просто спрашиваю. - Если занесло, значит, надо было так. - В таком случае, и я вам могу ответить также. - В таком случае, мисс Грейнджер, через секунду вы окажитесь в камере предварительного заключения. Гермиона несколько секунд изучала Северуса, а затем еле слышно спросила: - Юсти? - Формулируйте свои вопросы более четко. - К юсти? - Нет, пока еще к магглам, но… Но юсти здесь я, мисс Гермиона Джейн Грейнджер. Гермиона дернулась, и Снейп ослабил хватку. - Спокойно. Не уж то вы думаете после, что после того как я отмазал вас от авроров, я сдам вас своему новому начальству. - История повторяется, профессор? - Ничего не повторятся, мисс Грейнджер. Абсолютно ничего. Потому что все итак однообразно, уныло и серо. - В вашем случае скорее уж черно, профессор Снейп. Послышались два хлопка и рядом со Снейпом и Гермионой появились две фигуры, в одной из которой Гермиона узнала Питера, а другая волосами напомнила ее Беллатрису. - И кто это, Северус? – пропела Габриела. Снейп спустил руку с воротника пальто на талию Грейнджер, силой притянул к себе и сказал: - Жена. - А что это я не вижу на вас, колец? – Габрикас уже теребила руку Грейнджер. – Да и связей особых между вами я не вижу. Ну, у этой твоей, еще проскальзывает что-то типа « он, конечно, сволочь, но как же я его люблю», а у тебя вот только сплошное разочарование в этой девице. Тебя заставляют на ней жениться, Северус? - Меня никто не заставляет Габриела, и мне вообще наплевать на то, что ты там между нами видишь. - Ой-ой-ой, когда свадьба? - Не решили еще. - Даррелл быстро решит. Сам ему сообщишь или мне? - Сообщи ты. Может он и поможет с организацией. - Фих, Северус! Темный Маг всех времен и народов будет устраивать свадебку старшему ленату и его «бездолжностной» подружке? Она у тебя хоть разговаривать умеет? А то на сквиба смахивает очень. - Прекрати. - Питер, правда, что ли жена его? - Вроде. - Одни дураки кругом… «Вроде»… Эх, права поговорка: «Мужчины как общественный туалет, либо занято, либо дерьмо одно»… Габрикас засмеялась, послала Снейпу воздушный поцелуй, и схватив Питера под руку аппарировала назад в Рассказань. - Жена?! - Муж? - Да ну вас! И как теперь выкручиваться?! - Вы же мечтали попасть на эту войну, мисс Грейнджер, а я вас втягиваю в самый центр событий. Представляете, если шафером на нашей свадьбе будет сам Даррелл Фог? – Снейп улыбнулся. - Я вам подмешаю яду в первую брачную ночь. - Сомневаюсь, что ваш яд, окажется сильнее яда Нагайны. Если, конечно, вы не рискнете меня поцеловать и ужалить меня своим болтливым язычком… - Сэр, руку уберите. Снейп отдернул свою ладонь, метнул яростный взгляд на Грейнджер. - Меня не интересуют малолетки, мисс Грейнджер, и уж тем более, такие как вы, не умеющие сдерживать себя и гордящиеся тем, что они невыносимые всезнайки! Снейп грубо схватил Грейнджер за локоть и дернул на себя. - Посмеете еще раз меня разозлить, мисс Грейнджер, и я пошлю вас на все четыре стороны, отправлю аврорам ваши настоящие координаты и финита ля комедиа. Мне Габриелы хватает! Поняли, мисс? - Да, - выдавила из себя Гермиона шепотом. - Отлично. Пойдем в контору, надо же на вас документы хоть какие-то сделать, а то хороша невеста без роду и племени, хотя… Вы же и есть такая, - Снейп, конечно, был мастер испортить настроение, но такого язвительного и злого тона, Грейнджер от Северуса не слышала никогда. – Грязнокровка. - Профессор, мне больно. - Больно, мисс Грейнджер?! А мне?! Мне не больно?! Северус настолько приблизился Гермионе, что их губы практически коснулись друг друга на последнем слоге слова «больно», но бывший профессор быстро осознал свою оплошность и отошел назад, отпустив руку Грейнджер. - Пойдемте, - тихо сказал Снейп, и сделал кистью руки движение, приглашая Гермиону взять его под руку. Грейнджер глазами полными слез взглянула на Северуса, подошла и взяла ладонь Снейпа в свою. - Так не больно? - Нет, мисс Грейнджер. И в этот момент Гермиона наконец-то смогла разглядеть в черных глазах своего бывшего учителя что-то более светлое, нежели желание придушить ее при первой же возможности.