Сын человеческий

Она была голодна. Достаточно голодна, чтобы осознавать это. Недостаточно, чтобы бросаться на слишком активную добычу. Ей даже нравилось на него смотреть. Он был быстрым. Не оставаясь на одном месте, он постоянно перемещался, и, несмотря на то, как вкусно пахло от него кровью, у нее его четкие движения вызывали что-то вроде… Восхищения. Разумеется, если можно было так сказать. Было бы очень-очень здорово вонзить в него зубы. Его жизнь, должно быть, способна надолго избавить ее от серого существования. Его память… Потрескавшиеся серые губы дернулись в подобии улыбки, она развернулась и медленно двинулась к выходу из здания, направляясь в соседнее, светящее разбитыми стеклами окон и закопченными стенами. Конечно, она не помнила, что когда-то жила в нем, до пожара. Не могла знать, почему он, вкусный, не хочет уходить. Он жил рядом, и продолжал жить, время от времени гоняя слишком голодных охотников, но она его не трогала, только смотрела, и он не трогал ее тоже. А может, просто не замечал? Не знал о ее существовании? Тогда, в нормальной жизни. Тогда знал? «МЫ ДВИЖЕМСЯ В БУДУЩЕЕ», кричали растяжки в день города. Сотовые, Всемирная Сеть, чип в мозгу… …Почему же она так остро предчувствовала, сколько сладких живых моментов мог предоставить его мозг?... …Господство человеческого разума. Новые возможности, новые открытия… Вирус, вырвавшийся на свободу вместе с заключенным-смертником. Сейчас это, конечно, ее не волновало. Ее существование требовало своего. Подволакивая ноги, она, прислоняясь плечом к стене, добрела до пролома и выбралась на белый свет. «Белый свет» был серым. Закрытое серыми зимними тучами небо не вызывало у нее никаких чувств, кроме легкого удовольствия. Холодно. Мясо лежит дольше. Такие же, как она, не вызывали аппетита, но иногда она видела, как они рвали друг друга – то ли от безысходности, то ли от тупости…? Теплое приятнее. Теплое вкуснее. Хрустнув шеей, она обернулась, чтобы заметить силуэт на выступе стены – балкон, рассеянно поправила она себя – отвернулась и захромала дальше. И ее изломанная фигура скрылась за поворотом.