Мы справимся

      «Мы справимся. Несомненно. Безусловно». – Мысли скайи были сосредоточены на этой беспочвенной уверенности, но, увидев поникшего мужа, она не смогла промолвить ни слова. Конечно, поражения – далеко не редкое событие на поле боя, но, кажется, душевный настрой бойцов, а особенно лидеров кланов, после недавнего сражения упал до уровня безграничного и невиданного доселе отчаянья.       Хаккан длительное время сидел за столом, смотря в одну точку, отгоняя тяжелые мысли и размышляя о дальнейшей судьбе. Хотя скайя открыла дверь практически бесшумно и поначалу не хотела тревожить мужа, он, посвятивший искусству войны практически всю свою жизнь, почувствовал присутствие ещё кого-то в комнате, а тонкий аромат китайской вишни помог мужчине определить, что жена в очередной раз ослушалась его приказа и позволила себе нарушить его покой, войдя в комнату. Он был озлоблен, но не хотел тратить моральные силы ещё и на её перевоспитание, особенно в такое тяжелое время.       - Как наши? – мельком взглянув в сторону лекаря, спросил воин. Беспокойство о друзьях достаточно быстро взяло верх над другими эмоциями. Девушка сначала опешила, но после опустила глаза и шагнула вперед, закрывая за собой дверь, тем самым стараясь как можно сильнее оттянуть момент, когда ей придётся выдавить из себя ответ на вопрос. Хаккан, пытаясь прервать неловкое молчание, возникшее из-за нежелания жены отвечать на вопрос, обернулся к ней, показывая немилым взглядом, что дальнейшего молчания он не потерпит. Девушка подняла глаза и, заметив беззвучный упрёк мужа, поспешила с ответом.       - Все живы, но наш умбра, боюсь, навсегда останется лежачим. – Девушка выговаривала каждое слово таким тоном, словно это что-то обыденное, повседневное. Эти же слова оставляли на душе хаккана ещё больший груз, чем бывшая ранее неизвестность. – И морто остался без левой руки. – Девушка сделала паузу, пытаясь хоть как-нибудь смягчить дурные вести. – Однако он не унывает – говорит, что мечтал родиться с когтями, что теперь у него вместо руки. Но вот его возлюбленная… что-то совсем поникла: весь день тихонько плачет, да и по ходу приболела, затемпературила.       - Так и чего ты тут делаешь? Иди и лечи её! – крикнул он и встал, указывая ей на дверь.       - Я же не лекарь душ.       Хаккан сел и схватился двумя руками за голову, отвернувшись.       «Мы справимся. Наверняка. Скорее всего». – Скайя сняла шлем и, положив его на комод, подошла к мужу вплотную. Почувствовав тёплую руку на своём плече, хаккан отвлекся и посмотрел на жену. Её еле заметная нежная улыбка всегда согревала его душу, но сейчас она казалась ему немного иной: то ли он сам окончательно очерствел, то ли девушка в тот момент была не искренна с ним – он не мог понять этого. Она сама не понимала, почему её теперешняя улыбка воздействует как-то иначе.       Его разум был затуманен насущными проблемами и бедами. Хаккан едва ли смог различить, что некогда бывший нежным и сладким запах китайской сливы смешался с запахом человеческой крови: как ни отмывала девушка руки от крови раненых и умерших – ничего не помогало. Еле ощутимый запах крови въедался в плоть того, кто сам когда-либо выступал в роли «судьи человеческих судеб» - убивал. Хаккан давно не чувствовал омерзения, он наверняка привык, но по-настоящему жалел, что его маленькую хрупкую девочку пришлось отправить на войну наряду с другими воинами.       - Как ты? – его голос нарушил воцарившуюся тишину, заставив девушку ещё больше внутренне сжаться от нежелания говорить правду. Скайя опустилась на колени и обняла его, положив голову на грудь и смиренно закрыв глаза. Этого ответа было более чем достаточно.       «Мы справимся. Даже если нет. Даже если не в этой жизни. Будучи приверженными даосизму, мы встретимся в новой жизни в Пределах Бессмертных».