Порождение Силы - 2. Путь к власти.

«Для меня петь – значит, жить. Без музыки я медленно умираю, гибну под гнетом неприглядной действительности. Представьте, сколь широки возможности голоса, когда человека переполняют эмоции? Однажды, на представлении одного племени в мою честь, где мне пришлось побывать с дипломатической миссией, я услышала пение девушки. Она сплетала звуки на невероятно низкой частоте… Я помню, как внутри меня, откликаясь на её редчайший тембр, начала подниматься Сила. Впоследствии оказалось, что Зои, так звали эту девушку, обладает способностями контролировать Энергию Жизни своим голосом. Таким образом, она вызывала дождь или, наоборот, разгоняла тучи, призывала удачу, даже предсказывала будущее! Когда я попросилась к ней в Ученицы, она ответила: «Ты не почитаешь Силу и природу, как следует. Как джедаи, так и ситхи относятся к ней чисто потребительски, не понимая, что прикасаются к самой душе Творца… Пока ты не осознаешь это, то не сможешь петь по-настоящему». Тогда её слова задели меня, однако с возрастом я поняла, что та девушка была права… С тех пор я пою, вкладывая душу в мелодию, прославляя дух Творца. И как часто бывает, что ночами мне удается ускользнуть из Дворца, я прихожу в «Звездную Колыбельную»… И растворяюсь в музыке, пока не отпустят меня треволнения повседневности…»

(Из дневника Святой Императрицы, Анжели I).

2БПЯ. Медленно проплывали облака над Корусантом. Через них пробивалось невыносимо яркое солнце. Император шагал по дороге, вполуха слушая отчет Ученика. Сад Всех Миров, прилегающий к Императорскому Дворцу. Единственное место в Галактике, где были собраны абсолютно все растения. Этот Сад был разделен на секции, каждая из которых представляла растительность с определенной планеты. И у Палпатина было любимое место – Сури-Тан. Раньше планета была закрыта, но с тех пор, как корпорация «Ожузза» ведет там разработки газа-ротана, растительность в системе классифицировали. И самыми прекрасными цветами, доставленными оттуда, были именно они – фиолетовые, с алой сердцевиной и голубизной по краям лепестков, похожие на розы – смертельно ядовитые сюрреалии. Такое имя дал им сам Император, найдя, что они очень похожи на его жену… - Разрешите мне начать операцию по поиску так называемого «Призрачного флота»… «О чем он? – спросил себя Властитель Галактики. – Разве это интересно? Сила… Как скучно. Жалкие мятежники. Вейдер… Он, как верный пес, уничтожит Сопротивление собственными руками. Однако. Что же ты скрываешь, Ученик? Твой образ моего слуги практически безупречен. И лишь крошечный диссонанс в поведении. Почему повстанцы так долго ускользают от твоей карающей длани? Ты мастер вести боевые действия, это истина открылась мне еще с начала Войн Клонов. Выигрывать почти безнадежные сражения, оборачивать себе на пользу силу врага, выискивать малейшие бреши в его обороне… Что же тебе мешает? Возможно, тогда осознание, что ты защищаешь Амидалу, заставляло тебя так упорно бросаться в бой? А вот мысль, что на противоположной стороне баррикад твой сын, наоборот, не дает тебе всерьез заняться повстанцами? Все-таки, Ученик, из тебя вышел просто никудышный ситх. Ты - великий военачальник, сверхмогущественный форсьюзер, но не ситх. Ты так и не сумел отказаться от привязанностей в пользу Ордена Тьмы. Поэтому мне просто необходим новый Ученик. Такой же сильный, такой же талантливый, но менее цельный и преданный семье. Таким образом, у меня есть готовое решение: Люк Скайуокер. Герой Восстания. Как только он окажется в моих руках, Вейдер станет идеальным исполнителем моей воли и без всяких сожалений уничтожит Альянс, а Люк, сломленный откровением, касающимся личности его отца, несомненно перейдет на Темную Сторону… А значит…» - Пусть Призрачный флот действует, как ему заблагорассудится. Он для нас не помеха. В свое время мы уничтожим и его, - вслух произнес Император. – Куда больше меня тревожит твой сын. Энакин, идущий рядом с Повелителем на миг замер, а потом продолжил свой путь, чеканя шаг. - Учитель? - Он представляет для Империи опасность не только как Одаренный выдающегося уровня, но и как твое дитя. Я не имею в виду, что он из Триады, - правильно понял он немой вопрос Ученика. – Ты не можешь эффективно действовать, пока твои мысли заняты им. Пока ты пытаешься сохранить ему жизнь. Я знаю, что не раз и не два от тебя уходили повстанцы – лишь потому, что в их числе была эскадрилья, которой предводительствует мальчишка. Вейдер, ты вновь меня ставишь перед неприятным выбором… Я не хочу его убивать, однако он нарушает сами устои моей Империи. Поэтому сосредоточь все свое внимание на его скорейшей поимке. Он должен прийти ко мне. Иначе ему придётся покинуть эту плоскость Силы… - Этого не случится, - отрезал Милорд. Его голова в шлеме повернулась к Императору. Вокруг фигуры Вейдера начал закручиваться вихрь. Шторм Силы. - Остынь! – гневно велел Владыка Сидиус. – Еще раз повторяю, я не хочу смерти твоего сына… пока. Приведи его ко мне. Он станет моим Учеником. Иначе мне придется отдать приказ об его устранении. И тогда нас с тобой ждет битва, которая станет последней. И кто бы не вышел из нее победителем, Галактику ждет хаос. Император, почувствовав смятение Ученика, глубоко вздохнул и, с наслаждением предчувствуя скорую и блестящую победу, уронил: - А также полная власть Пустоты. - Я… не понимаю, Учитель, - с каждым днем проследить за ходом мыслей Старшего Ситха становилось все сложнее. - Дарт Вейдер, тебе известно, почему Сила породила Анжель? - вкрадчиво поинтересовался Сидиус. - Почему сейчас? Через такой короткий срок после гибели Дарт Квин? - Полагаю, это неким образом связано с моим рождением, а также с Вашим переходом под покровительство Пустоты, - спокойно ответил Энакин, уже понимая, к чему клонит Сидиус. - Во многом ты прав, - кивнул Император. – Но Сила вынуждена была явить миру Проводницу раньше положенного срока еще и потому, что на границе Вселенной начался тотальный прорыв Пустоты. И сейчас лишь тонкая грань сдерживает Вакуум от Галактики. - Что за грань? – поинтересовался Вейдер. - Я, - негромко сказал Владыка Сидиус. – И ты. - Что?! – сказать, что откровение Повелителя удивило Скайуокера, это ничего не сказать. – Но Вы же Эмиссар Пустоты! Как Вы можете её сдерживать? - Видишь ли, даже Вакуум не всесилен. Для того, чтобы взаимодействовать со Вселенной, созданной Творцом, ему необходимы человекоорудия. Когда молодым мне необходима была сила, способная одолеть моего Учителя, я нашел запрещенный трактат ведьм и через него связался с Пустотой. Я был нужен ей, чтобы уничтожить наиболее могущественных форсьюзеров, джедаев. А я в обмен потребовал, чтобы она не разрушала Вселенную, пока я буду править… - Значит, если Вы умрете или потеряете власть… - горло Энакина, в одночасье уничтоженного страшной правдой, сдавило от ужаса. - Галактика начнет гибнуть под ударами Пустоты, - приветливо отозвался Палпатин, чуть глумливо улыбаясь. Он продолжил мягко, словно добрый учитель, объясняющий нерадивому ученику прописные истины. - Только Проводница была в силах заделать дыру в мироздании. И только Избранный мог стать для этого материалом. Теперь, когда Третьей нет… - Откуда мне знать, что Вы не выдумали это, чтобы оградить себя от смерти от моей руки? – зло поинтересовался Вейдер. – Вам ведь прекрасно известно, что я не допущу краха Вселенной, пусть даже ради этого мне придется защищать Вас любой ценой… - Не откуда, - пожал плечами Палпатин. – У тебя есть лишь мои слова, а вот блеф ли они – решать тебе. - Ситх!.. – по привычке выругался Энакин. - Спасибо за комплимент, - шутовски поклонился Сидиус. – Ты можешь идти. Я настоятельно советую тебе поймать твоего чересчур инициативного отпрыска. Иначе может прийти день, когда тебе придется выбирать между мной и ним, между жизнями миллиардов существ и жизнью Люка Скайуокера. На этой зловещей ноте Император спешно развернулся и покинул кипящего от злости Ученика. Карты вновь поменялись. И у Дарта Сидиуса опять на руках был козырной туз. *** Энакин летел на спидере, не обращая внимания на проклятия, несущиеся ему вслед. Он нарушал все мыслимые и немыслимые правила безопасности, но сейчас… Ему было просто необходимо уйти из Дворца, умчаться подальше от Императора и его сети обманов. А потому красивый, хорошо сложенный мужчина с короткими золотистыми волосами и пронзительно голубыми глазами, мчался по окраинам города-планеты… Он летел, скоростью стремясь привести в порядок свои мысли. «Учитель снова обыграл меня, - яростно размышлял Темный Лорд. - Как красиво и удивительно изящно Император обернул ситуацию таким образом, что теперь я вынужден беречь его проклятую жизнь! Ситх! Чтоб его! И кто скажет мне, лгал ли он?! Анжель! Почему?! Почему ты умерла?! Тебя старый урод бы не смог обмануть, будь он трижды ментальным Мастером! А я… Я воин, а не дипломат! И уж точно не политик! Мне не раскрыть правды… И что мне делать с сыном, если я, не дай Сила, его поймаю? Он, несомненно, Сердце Света. Он никогда не станет ситхом – это против его природы! А значит, к Императору его доставлять нельзя, тот его попросту убьет. Но если я промедлю, то Учитель отдаст приказ, и моего ребенка не станет! А я даже не смогу ему отомстить, потому что если Палпатин не врет… То моя месть станет последним, что увидит Вселенная. Ситх, как я ненавижу играть в эти мерзкие игры! - тут Энакин внезапно успокоился, а его губы прорезала холодная стальная улыбка. - Однако я докажу, что Вы, Повелитель, достойно обучили меня. В том числе и умению ходить по лезвию ножа. Итак, мы оба ставим на кон Галактику. И собственные жизни. Но детей я в эту ставку включать не собираюсь…» Также Энакина тревожили вести об этом самом «Призрачном флоте». Уже не раз и не два «Флот» вмешивался в битвы на стороне Альянса. Приходил в последний момент и уничтожал имперские корабли. Это все походило на фантасмагорию... «Дредноуты» с символикой погибшего Альдераана на борту. Неизвестно откуда являющиеся и куда уходящие. Говорят, что в них не было жизненных форм, по крайней мере, ни сканеры, ни Руки Императора не смогли найти там наличие живых существ. Неужели это и впрямь восставшие из мертвых корабли Альдераана идут в битву, чтобы покарать уничтоживших их родную планету?! Все это было похоже на бред. Еще одной проблемой являлась Асока. Её местонахождение было неизвестным, однако она регулярно связывалась с капитаном Пиеттом и сообщала, что с ней все в порядке. На вопрос, где она, Ученица неизменно отвечала, что это секретная информация, однако клялась на древнеситхском, что находится там добровольно, и это поможет победить в войне. Ансиэль отчаянно скучал по матери, воспитанием малыша занялась его тетя Кетси, на Вьюне. Фирмус постоянно ходил угрюмый, а джедаи Асоки получали приказы от Вейдера. Главной в Школе стала Асажж Вентресс… Скайуокер не заметил, как транспорт принес его к «Звездной Колыбельной», любимому ресторану Анжель. В груди кольнуло вспышкой боли, форсьюзер хотел было поскорее покинуть место, навевающее столь сильные и печальные воспоминания. Но тут он остановился. Потому что Сила просто требовала, чтобы Избранный вошел внутрь. Энакин припарковался и вошел в ресторан, озираясь. Небольшое крылечко, увитое цветами, полный уюта интерьер с кожаными диванами в теплых бежевых тонах, и потолок, напоминающий звездное небо… Ничего не изменилось с тех пор, как Милорд был здесь последний раз. *** Пища была просто бесподобной, редчайшая радужная рыба в чуть островатом соусе, поданная с корнеплодами под названием «туру». Этот гарнир был всегда разным – его вкус варьировался в зависимости от настроения дегустатора… Сегодня «туру» имел горьковато-сладкий привкус печали, сдобренной порцией счастливых воспоминаний. Энакин хлебнул немного белого вина, посмотрел на бокал и замер, пораженный игрой света на его хрустальных гранях… Он недоумевал, зачем Сила позвала его сюда. И в это самое мгновение… Тишину прорезал прекрасный женский голос. Энакин резко побледнел. Его голубые глаза расширились. И в них застыла боль пополам с недоверием. Лорд Вейдер сжал бокал с такой силой, что тот просто разбился… Он не заметил, как подбежал официант, убирая осколки. Не обратил внимания на его извинения. Потому что женщина, которая пела… Нет, не так. Её голос. ЕЁ ГОЛОС! Энакин медленно повернул голову, дрожа, как в лихорадке. На сцене, освещённая одиноким лучом, пела Леди. Черное платье, полностью скрывающее очертания тела, вуаль, не дающая рассмотреть лицо… И тембр, полный красоты, боли и силы. Бесконечно дорогой, глубокий, с низкими обертонами и одновременно льющийся, как нежнейшая трель певчей птицы… Скайуокер подумал, что сходит с ума. Не помня себя, он пробирался через столики ближе к возвышению, на котором находилась певица. Как в бреду он застыл прямо перед помостом, до рези в глазах вглядываясь в женщину, поющую перед ним. «Дай мне знак, - кричало его сердце. – Покажи, что я не окончательно обезумел!» Но певица не шевелилась. Она сидела на стуле, как кукла, и лишь голос… Этот невероятный голос… …Темная пещера. Тоненькая фигурка баюкает на руках тело мертвого Мастера, обожжённого до неузнаваемости. А голос, часто срывающийся, полный горя, ненависти, любви и боли выводит знакомую Избранному с детства колыбельную. Тогда Мастер Скайуокер понял, что Проводница нерушимо связана с ним… …Подоконник дворца. Девушка, сидящая на нем, мерзнет, она обнимает колени руками, в напрасной попытке согреть свою душу. Её губы движутся, рождая нежную мелодию на древнеситхском. Это баллада о вечной, но несбыточной любви. Полная самых прекрасных и противоречивых чувств. Анжель прощается со своей свободой… … Двое сидят за столиком. Три года друг без друга. Она изменилась – стала сильнее, старше, а глаза приняли редкий фиалковый оттенок. Он вернул свою власть в Силе и красивое лицо – мужественное и гордое, снова воплощая в себе легенду Избранного. Он - вновь Герой без Страха, отныне не бесшабашный юнец, а умудренный опытом воин. Они беседуют и не могут наговориться, но, в самом деле, этим двоим не нужны слова, чтобы обрести понимание. - Я иногда пою здесь, - мечтательно говорила Леди. А ресторан носил поэтичное название «Звездная колыбельная»… … И вновь этот голос. Он несет в себе речитатив Силы, он действует и наяву, и в паутине многогранной Энергии, как хмельной поток, забирает с собой разум и вечной аллегорией полета тянет за собой. ЕЁ ГОЛОС. Наваждение спало, только когда она закончила петь. Послышались бурные овации. Один Энакин просто не мог шевелиться от переполнявших его эмоций. На сцену вышел муун-конферансье. - А теперь, по заказу одного из посетителей, Призрачная Леди споет нам «Плач по Альдераану». Гром аплодисментов. Публика затихла в ожидании следующей мелодии. Начался известный всем, невероятно грустный мотив знаменитого «Плача». Нет, слова не отличались особой художественной выразительностью, а мелодия сложностью… Просто в этой элегии смешалась вся боль выжившего альдераанца, потерявшего всю семью в одно мгновение. Вейдеру стало неловко: он по-прежнему считал себя виноватым в той трагедии. Певица тянула мотив тихим, почти монотонным голосом. Именно это било по нервам и вышибало слезу. Если бы Милорд огляделся, он бы изумился: глаза многих слушателей повлажнели. В это мгновение все разделили общую скорбь – не было ни проимперцев, не республиканцев. Только люди, которых выставили лицом к драме мира… После окончания песни была долгая пауза. Осталось послевкусие – казалось, что последняя протяжная нота тянется, чтобы не завершиться никогда. А потом зал взорвался овациями… И тут певица впервые пошевелилась. Неожиданно «Призрачная Леди» повернула голову в сторону Энакина. Тот готов был поклясться, что она смотрит именно на него. Она медленно, с трудом поднялась со своего кресла, и едва переставляя ноги, подошла к высокому микрофону, находящемуся по центру. С дрожащими руками ухватившись за микрофон, певица выпрямилась и заговорила: - Эта ария посвящается тому, кто любви достоин был, но среди боли и отчаяния слишком поздно её ощутил. В стародавние времена легенда была о Королеве, что была душой добра, да к сожалению подневольна под властью жестокого тирана-мужа… И Рыцаре её, что благороднее всех иных людей был, да оклеветанный молвой злой, жил, презираем и гоним. История сия повествует о любви их вечной, непорочной, но далекой и недостижимой, разрушенной печальной правдой жизни. Но вот вопрос: коль помним мы о ней, не стоит ли сие дороже злата и власти? И вот еще вам пища к размышлению: теряем мы когда кого-то, разве не живут они, бессмертные, в сердцах любимых? Энакин стоял, как оглушенный. Первый порыв – сорвать дурацкую вуаль и увидеть лицо говорящей. Потому что певица словно рассказывала его историю, словно отвечала на ЕГО вопросы. И пусть, когда она говорила, голос её был совершенно иным, да и манера речи… Но таких совпадений не бывает. Тут «Призрачная Леди» обернулась к Скайуокеру. - Я с детства слышу чужие мысли и эмоции. А потому, Избранник, я дарую эту мелодию именно тебе. Пусть она путеводной звездой будет для тебя, Идущий по Небесам… И поможет выстоять там, где иные падут… И она начала петь. Мир замер, оставляя всех за своими дверями… И лишь Королева и её Рыцарь, лишь их история, ясная двоим. Откровение для Избранного. Его несбыточная мечта, невозможное желание, нереальное счастье. Это была ария Королевы, обращенная к её Рыцарю, в миг, когда она умирала у него на руках, заколотая дерзостной рукой ревнивца-мужа… *** Никогда Призрачная Леди так не пела. Никогда не вкладывала столько эмоций в свое исполнение. Потому что именно ради этой песни она прибыла на Корусант. Ради этой арии и ради единственного человека, которому она предназначалась. Вселенная, сама Сила замерла, прислушиваясь к одинокому голосу. Потому что женщина в черной вуали передавала, как думалось Избранному, послание с того света. *** По бледному, как смерть лицу скатывались слезы. Голос порой срывался, сходя на нет. К горлу подкатил комок. Леди едва справлялась с собственными чувствами. Её сердце билось так, словно грозило разорваться. А Сила внутри скручивалась диким, едва сдерживаемым, потоком. «Призрачная Леди» напрягала все свои возможности, чтобы не скинуть вуаль и не… Они оба сходили с ума под гнетом собственных эмоций. Королева. И её Рыцарь. *** Когда ария закончилась, повисла абсолютная тишина. Никто не смог пошевелиться. И никто не сумел остановить светловолосого посетителя, когда тот одним прыжком оказался на сцене. Он занес руку, чтобы сорвать вуаль с исполнительницы. - Не делай этого, - сдавленно попросила женщина. – Я всего лишь безликий посланник. Важна не исполнительница, важна песня. Ради той, которую ты надеешься увидеть под тканью, прошу, оставь мне мое инкогнито… - Я не могу! – отчаянно сказал Энакин. – Мне нужно знать! Нужно проверить! - Нет! Мне также дано было право изъять воспоминания, если ты сделаешь это! Ты хочешь забыть моё послание?! - Тогда ответь мне честно лишь на один вопрос, - тихо попросил Энакин. - Не могу. Я лишь посланник. - Ты – это Она? - почти прошептал Скайуокер. - Мы оба носим маски, - грустно произнесла певица. – Только твоя маска скрывает всех от тебя, ибо твое истинное лицо неизвестно никому, а моя маска – эта вуаль, которая бережет меня от внешнего мира. Оставь меня. Иначе мой дар окажется бессмысленным. Я все равно не дам тебе запомнить моего лица. А так выбирай: жить с надеждой или забыть её… Энакин опустил руки и сделал шаг назад. - Не знал, что ты настолько жестока, моя Королева. - То же говорит Рыцарь после моей арии, когда его любовь умирает, - грустно ответила Леди. – Прости, я не могу дать тебе того, что ты ищешь. Единственное, чем я могу утешить тебя: придет день, и Рыцарь снова обретет свою Королеву. Скайуокер с трудом поднял голову и вгляделся в певицу. - Ты обещаешь мне это? - Да… Женщина медленно повернулась и ушла. Энакин не сделал попытки её догнать. Он просто молчал. *** Зеркало. Мир, в котором действительность предстает в своем весьма неприглядном свете. Она неторопливо уселась перед столиком, вглядываясь в свое изображение. Черная вуаль полностью скрывала лицо… «Сейчас или никогда» - подумала Призрачная Леди, одним движением скидывая опостылевшую ткань на столик. И в который раз не сумела сдержать сдавленного вскрика. Из зазеркалья на нее смотрела старуха. Лицо, обезображенное морщинами и черными венами, жуткие мешки под глазами, сморщенные губы, лишившиеся былого алого оттенка. Кожа на лице была сухой, пергаментной… А волосы, когда-то являющиеся гордостью хозяйки, были коротко острижены. Единственное, что не изменилось – это глаза. Сейчас влажные от горя, но яркие и необыкновенно живые… Фиолетовые глаза, принадлежащие когда-то прекраснейшей женщине в Галактике. «Как я могла открыть для тебя лицо, любимый? Как могла показаться… такой? Лучше храни в душе не тускнеющей образ Императрицы… Ты так красив! Так необыкновенно, поразительно красив… Отныне твоя жизнь будет проходить на публике. А я буду следовать за тобой в тени, незримо храня тебя. Нет больше Анжель Сюрреаль-Палпатин! Нет Святой Императрицы! Лишь жалкая, сморщенная старуха. Да, я совершила невозможное в тот день, я сберегла Альдераан ради тебя! Но цена… цена оказалась непомерно высокой. И клянусь, что не покажусь тебе такой! Не хочу увидеть в твоих глазах жалость, вместо любви! Мне не следовало приезжать на Корусант… Но я просто не смогла удержаться! Увидеть тебя… Энакин, мой Эни…» «Призрачная Леди» прижала руки к ненавистному лицу… По морщинистым ладоням скатывались горячие и соленые слезы. *** И снова ему снилась дуэль. Безумная дуэль. Он сражался со своим сыном. Под звуки безумного смеха Дарта Сидиуса, в зале какой-то шахты. Люк яростно нападал, в глазах мальчика была такая ненависть!.. Наконец решающий удар, и Энакин, чтобы умерить злость сына, подставляет ему руку, напоминая… о чем? Потом следует диалог между Люком и Палпатином, где его сын, отчаянный мальчишка, геройски выкидывает свой меч и называет себя джедаем. «Глупый ребенок! Разве джедай выкинул бы оружие перед лицом ситха?! Или ты надеешься на меня? Ты не джедай, Люк. Ты чистое и наивное... дитя. Нет, вернее будет... Сердце Света». Тут терпение Императора лопается. Он обрушивает на мальчишку град молний, каждый заряд бьет все сильнее, чем предыдущий. Люк в отчаянии зовет отца… … И Энакин просыпается. Мужчина отчаянно ловит ртом воздух, в его глазах желтый огонь отчаяния. Крики сына все еще набатом отдаются в голове. «Опять. Мне опять снится этот кошмар. В последнее время, он становится все навязчивей, преследует меня, будто хищник свою добычу. Видимо, Сила демонстрирует мне роковую встречу Императора и моего сына. Неужели, ничего нельзя изменить?! Я не представляю: потерять еще и Люка… Ни за что! Я не дам этому случится! Я должен уберечь своего ребенка. Пока Лея сокрыта от взора Палпатина, пока её способности спят под блоком Анжели, она в относительной безопасности. Значит, необходимо увести Люка. Решено, я поймаю его… А затем спрячу у Трауна. Поскольку тот на Дальних Рубежах тайно собирает армию для борьбы с Императором, мальчику там будет безопасно. Фирмус организует «побег надежды Альянса» с «Исполнителя» к чиссу. Заодно и сам там останется: негоже отцу маленького ребенка рисковать собой, работая двойным агентом. Тем более, его сын – форсьюзер, и Ансиэлю с Кетси будет лучше на «Химере»… Кажется, Мон говорила, что они перевели часть базы на Хот. Именно там сейчас Люк. Пришло время «отыскать» сына. Через Маклиша предупрежу чандриллианку, чтобы она готовилась к приходу моего флота. Пусть организует спешное бегство повстанцев с планеты. Заодно, я уберу сомнения Палпатина в моей некомпетентности, ведь постоянные неудачи Империи в гражданской войне крайне его раздражают»… Приняв это решение, Главнокомандующий Имперским Флотом ощутил себя намного спокойнее. Теперь ему предстояло перепрограммировать один передатчик, чтобы тот обязательно приземлился на ледяной планете, памятной еще по поискам Таркина. И лишь об одном Дарт Вейдер старался не думать… КЕМ БЫЛА ТА ПЕВИЦА?!