Темнота

Тихой поступью по красной плитке, оставляя за собой черные разводы проклятой крови. Мечта, закованная в клетку, бьется в конвульсиях слева, желания, усаженные на короткую цепь – тихо скулят справа, иногда оголяя гнилые клыки. Тихим дурманом безумия по оголенным нервам, сотней проводов по сердцу – мир не так идеален, как того бы желал. Сколько ты уже бродишь по этому кругу? Год, два, десять… вечность? Проклятие внутри своей души – лавой по сознанию, отрицанием понимания. Все пусто. Есть только ты и твой обремененный ход. Ход из ниоткуда и в никуда. Это даже не прозаично. Это уже обыденно. Как ничего не значащие слова, задержавшиеся там, в глубине. Как мельком вспыхивающие воспоминания былого. Как дань и уважение. Темнота больше не окутывает, она оседает на поверхности тела, или души. Сам уже не понимаешь. Водоворот бесконечности, замкнутый в тесные коридоры подсознания, с ненужными больше эмоциями, чувствами. Паутиной бессознательного потока, идешь, зная, что будет за поворотом. Смесь горечи и удивления. Сегодня не так, как то было вчера – комната залита красным – цветом крови, цветом безумия. Обшарпанные стены, и легкий шум моря – все слишком реально в этой нереальности. Пианино, покрытое толстым слоем пыли, табулатура, пожелтевшая и покореженная, с выцветшими от времени чернилами, нотами, написанными впопыхах. На ее день рождения. На последний день вашей жизни. И ведь все получилось слишком глупо, слишком не так, слишком… А разница? Теперь разницы нет, она была, тогда, давно, и может, не была правдой. Простым вымыслом воспаленного разума, частью, оторванной от целого. Все равно. Нет ничего. Не забывай повторять себе это. Она смотрит на тебя взглядом опустошенной куклы, взятым из глупых слезливых романов для дамочек за 30, без какой либо перспективы на удачную жизнь. Розовые сопли да и только. Но сейчас можно. Ведь, рано или поздно, не останется и этого. На ней тоже платье, что и тогда – черное, с высоким корсетом и пышной юбкой. Только какое-то потрепанное и ненужное. Не то, но оно. Странно? Да нет. Обычно. И все-таки это смотрится слишком нелепо – нелепая она, нелепая комната, нелепый шум. Безумие прекрасно в такой форме. Оно идеально своими ассиметричностью, простым содержанием, однообразием действий и мотивов. Как домик, что был почти у каждой маленькой девочки – можно передвигать мебель, менять дизайн, но все равно форма остается такой же, какой и была. Нестандартность мышления не спасет. Оно все равно поглотит тебя, и больше не всплыть. Даже разлагающимся трупом с тысячью личинок, медленно выедающих твое «Я», что было скрыто плотной оболочкой насилия и отчуждения. Не веришь? Стоит только проверить. Все идет по давно написанному сценарию твоей головы, просто тщательно забытому. Подойти, взять за руку и закружить в вальсе под музыку, которую не слышишь, но понимаешь, что знаешь. Кружить по комнате, краем глаза видя, как со стен стекает черная жидкость, растекаясь по полу, рисует странные узоры. Ты их видел, даже знал, но теперь просто не понимаешь. И кружишь девушку до тех пор, пока черная и вязкая жижа не доходит до груди. Только тогда останавливаешься и смотришь в пустые глаза некогда напарницы, некогда любимой, теперь же – просто части интерьера. Она так же смотрит в твои, но ничего не понимает, не чувствует, не знает. И пусть, это твой безумный мир, твоя личная моральная яма. Легко прикоснуться своими губами к ее губам, всего лишь на секунду и закрыть глаза, чтобы, когда открыть, увидеть красную темноту, отдающуюся в твоих красных глазах пустой. И идти дальше, гадая – когда снова попадется эта комната, и противоположность этому знать, когда именно. И что будет вновь. И заново все пережить.