Небо в твоих глазах...

      — Простите, — Кэролайн осторожно постучала в дверь его комнаты, — я принесла обед…       Она вошла, держа поднос с тарелками одной рукой и осмотрелась.       Темное, мрачное помещение резко контрастировало со светлой и воздушной атмосферой всего остального дома. Окна были плотно закрыты тяжелыми шторами, совершенно не пропускающими солнечные лучи.       Парень сидел за столом, уставившись в экран ноутбука.       — Извини, — девушка сообразила, что даже не знает как его зовут, — я принесла тебе обед…       Он снял наушники и посмотрел на нее с раздражением.       — Я не хочу есть.       — Хорошо, — блондинка неуверенно кивнула, тогда я оставлю это здесь, — она поставила поднос на крышку большого рояля, находившегося в углу, — поешь когда захочешь… Как тебя зовут?       — Можешь называть меня Клаус, — он вернулся к созерцанию монитора.       «Не очень-то он настроен на общение!» — подумала девушка, рассматривая его сосредоточенное лицо.       — Я приду попозже, чтобы убраться здесь, — она улыбнулась.       — Нет. Ты не будешь убирать эту комнату, — категорично заявил Клаус, не удостоив ее взглядом.       — Но миссис Майклсон сказала, что я должна убирать весь дом… — удивилась Кэролайн.       — Кроме этой комнаты.       — Но здесь же пыль, — она провела рукой по полке, висевшей на стене, — ты же всем этим дышишь!       — Тебе что работы мало?! — он наконец-то оторвался от экрана, в серых глазах сверкнула ярость, — Оставь меня в покое, я не нуждаюсь в твоих советах!

***

      — Оставь меня в покое! — передразнила Кэролайн, хмуро вытирая пыль в спальне старших Майклсонов, — Больно ты мне нужен… Я просто пытаюсь выполнять свою работу! — она разозлилась.       Какое он вообще имеет право так с ней разговаривать?! Будто он король, а она назойливая муха, посмевшая потревожить покой Его Величества…       Разноцветная метелка прошлась по фотографиям. Внезапно Кэролайн остановилась и взяла в руки одну из них.       Со снимка на нее смотрел красивый светловолосый парень, улыбающийся так открыто и задорно, что девушка невольно улыбнулась в ответ. Лишь спустя несколько секунд она осознала, что держит в руках фото Клауса. В этом веселом, беспечном и уверенном в себе парне сложно было узнать того мрачного, неразговорчивого типа, который только что грубо и бесцеремонно выставил ее из своей комнаты.       — Боже мой, что же с тобой случилось… — прошептала блондинка, проведя пальцем по ямочкам на щеках «прошлого» Клауса.       Она не могла поверить, что человек может так измениться…       Интересно, как он оказался в инвалидной коляске?

***

      Клаус сидел за столом, тщетно пытаясь сосредоточиться на строчках, бегущих по монитору.       Как же его раздражала эта девица! Ее появление вызвало в нем приступ удушливой ярости. Она была такая светлая, солнечная, полная жизни… В ее по-детски наивных голубых глазах светился интерес к окружающему миру… У нее впереди была целая жизнь… Перспективы, возможности, надежда на счастье… У нее было то, чего у Клауса больше не могло быть, и от этого в его душе поднималась черная волна зависти.       — Черт! — он врезал кулаком по столу, от чего все бумаги веером разлетелись по комнате.       От перспективы видеть ее каждый день его охватывало чувство безнадежности.       Он уже проходил все это… Эти попытки подружиться с ним, это нелепое желание вернуть его к жизни, эта скрытая жалость в глазах людей… Они не понимали, что эта жалость режет его без ножа… Его друзья много раз пытались вытащить его из, как они выражались, скорлупы. Они видели в нем прежнего Клауса и не хотели признавать очевидного, что от него прежнего ничего не осталось…       Тот Ник Майклсон — веселый, жизнелюбивый, душа компании и любимец женщин, гордость и надежда родителей, больше не существует. Он погиб тогда, в разбившемся самолете… Или позже, когда врачи, отводя глаза, сообщили ему, что он никогда не встанет на ноги…       Дверь распахнулась и на пороге снова выросла назойливая блондинка. Парень смерил ее грозным взглядом, но она даже не заметила этого. Уверенным шагом, она дошла до окна и раздвинула шторы.       Комнату залил яркий солнечный свет.       — Закрой! — прорычал Клаус, но девушка проигнорировала его приказ.       — В такой темноте мне неудобно убираться, — заявила она, деловито собирая разбросанные по полу бумаги.       — Я же сказал… — начал он свирепо.       — Не ты нанимал меня на работу, — уперев руки в бока сказала Кэролайн, — и не ты назначал мои обязанности, так что…       Она подошла к роялю и стала вытирать пыль.       — Уйди! — он хотел произнести это с гневом, но вышло почти умоляюще.       — Только после того, как здесь станет чисто, — спокойно пояснила блондинка и, напевая какую-то мелодию, принялась за уборку.       Клаус смотрел на нее со смешанными чувствами.       — Ну-ка, подержи, — она сняла с полки вазу и сунула ему в руки, — и это…       Через некоторое время на коленях парня выросла целая горка из различных статуэток, вазочек и прочей ерунды, снятой с полки.       Удостоверившись, что дерево заблестело, девушка, не оборачиваясь протянула руку. Клаус на секунду замер, а затем передал ей, по очереди, все вещицы.       — Ну вот! — она удовлетворенно улыбнулась, — Теперь здесь можно жить!       — А ты настойчивая, — тихо произнес Майклсон, склонив голову набок.       — Ты еще плохо меня знаешь, — она усмехнулась, — Ты ничего не съел!       Девушка возмущенно ткнула пальцем в полные тарелки.       — Я…       — Учти, я не буду бесконечно разогревать тебе еду, так что будешь есть тогда, когда я готовлю! — категорично заявила она, — Через десять минут принесешь на кухню пустую посуду, я пошла чистить бассейн.       Она развернулась, взмахнув локонами, и удалилась.       Клаус, слегка ошарашенно, смотрел ей вслед. «Принесешь пустую посуду…» На его лице проступило слабое подобие улыбки.       Кэролайн удалось удивить его. Она не прыгала вокруг него, будто он годовалый младенец, не жалела его… Первый раз за последние полгода кто-то разговаривал с ним как с равным.