Unbelievable

      Одним прекрасным утром Дэйв Скотт Мастейн, проснувшись в своем уютном гостиничном номере, не увидел своих длинных рыжих волос, но вместо них обнаружил пушистый рыжий хвост, пару острых ушек и острые когти, при необходимости, выскакивающие из мягких лап. «Какого хрена?!» — хотел возмутиться Дэйв, но из светлой мордочки длинношерстного рыжего котяры вырвалось лишь удивленное: «Мяу?!». Лидер «Мегадет» поднялся на свои лапы и, пройдя по мягкой кровати, прыгнул на тумбочку, где стояло небольшое зеркало, заглянув в которое, Мастейн обнаружил то, чего больше всего боялся: наглую морду лохматого, чуть потрепанного жизнью рыжего кота. «Это не может быть глюком… Это что-то очень-очень… странное» — задумчиво пробормотал Дэйв, глядя на свое новое отражение. Спрыгнув с тумбочки, Мастейн направился к не запертой двери своего гостиничного номера. Хорошо еще, что ему вчера вечером не пришло в голову закрыться, и теперь у него не было проблем с вызволением на волю. Грациозно прошагав по зеленому ковру, лежащему в коридоре гостинницы, на своих мягких лапках, лидер «Мегадет» добрался до лестницы и легко поднялся по ней, направляясь к Джуниору, чей номер располагался этажом выше. Новое тело хорошо слушалось Дэйва и проблем с перемещением у него практически не возникало, даже более: он получал некоторое удовольствие от своего проворства и ловкости. Добравшись же до своей цели, Мастейн обнаружил очень красивого светло-коричневого, длинношерстного пса, скребущего дверь номера Эллефсона. Карие глаза собаки жалобно смотрели на дверь, белая лапа бессильно скользила по дереву, из светлой морды вырывалось тоскливое скуление, и всё животное словно являлось воплощением тоски по поводу невозможности получить нечто заветное и очень ему нужное. Хоть Дэйв всегда и любил собак, сейчас он счел наиболее разумным смыться как можно скорее, дабы не подвергать свою кошачью задницу опасности. Он уже развернулся, чтобы незаметно ретироваться, когда до него донесся печальный и такой знакомый голос: «Киса, ты не знаешь, как пробраться в номер без помощи людей?».       — Дэвид? — не мог поверить Мастейн, в изумлении глядя своими карими кошачьими глазами на псину.       — Дэйв? — удивился в свою очередь Эллефсон. Вместо того чтобы сразу обсудить со своим старым другом произошедшее и дальнейший план действий, лидер «Мегадет» не смог удержаться от того, чтобы проявить свой поганый характер:       — Что, запер дверь, а теперь не можешь её открыть? — поинтересовался он.       — Меня не было дома, — спокойно ответил Эллефсон, — я совершал утреннюю пробежку, немного устал и присел на скамейку в парке, чтобы отдохнуть. Заснул. А проснулся уже таким.       Мастейн вкрадчиво посмотрел на своего друга, словно пытаясь в его внешности обнаружить ответ на интересующий обоих вопрос «Что же все-таки случилось?». Потом, решив, что дальше топтаться в коридоре не имеет смысла, да и к тому же может быть для двоих бесхозных животных не очень безопасно, лидер «Мегадет» спокойно спросил Джуниора:       — Тебе очень надо в номер? По-моему, нам надо отсюда уходить. Эллефсон согласился и, признав то, что ничего жизненно необходимого по ту сторону двери у него нет, принял план Дэйва и оба зашагали по направлению к лестнице, чтобы как можно скорее спуститься по ней вниз, когда на них налетела крупная ворона, по неосторожности врезавшаяся в длинноногого Джуниора. Птица была явно чем-то напугана, но, когда она столкнулась со странной парочкой, она с чувством собственного достоинства отряхнула перья, после чего чинно произнесла:       — Добрый день, друзья, вы не знаете, как выбраться из отеля. Все окна заперты… да и к тому же я пока что не очень хорошо умею летать…       Ворона потупила взор и стыдливо опустила голову, покрытую черными растрепанными перьями, несколько напомнив друзьям обложку одного из лучших альбомов великого родоначальника шок-рока. Потом птица, приободрившись, зло покосилась на кота и пса, словно требуя ответа на свой вопрос и веля её не сердить. Длинный не очень ровный массивный клюв и всклокоченные черные и грязно-серые перья птицы кого-то подозрительно напоминали, впрочем, как и её манера устрашающе смотреть округленным глазом, чуть повернув при этом голову.       — Винсент? — осторожно спросил Мастейн.       — Он самый, — фыркнула ворона. — Внсент Дэймон Фурнье, волею судьбы заточенный в этом жалком птичьем тельце. Ворона презрительно осмотрело собственное пернатое тело и, расправив свои черные крылья, тряхнула ими, словно пытаясь избавиться от грязи.       — Это я — Дэйв! — радостно воскликнул лидер «Мегадет».       — Я догадался! — прорычал Элис. — Идиотом надо быть, чтобы не узнать твою бесстыжую рыжую морду и наивную мордягу твоего юного дружка, — Купер указал крылом на Эллефсона.       Дэвид несколько смутился, но тут же, переборов обиду и смущение, спокойно обратился к Куперу:       — Похоже, мы в одной лодке… и нам лучше держаться вместе. Предлагаю всем вместе как можно скорее покинуть помещение. Возражений не последовало и троица друзей, проворно прибирая лапами и шурша в воздухе крыльями, заторопилась к выходу из гостиницы. И никому из них и в голову не пришло, что тройка столь разнообразных животных вместе может быть гораздо более приметной и необычной, чем все они поодиночке.