Гонка за мечтой

*** К счастью, свидетелю и двум отцам удалось предотвратить скандал под конец свадьбы, когда молодые внезапно куда-то пропали. Первую "брачную ночь" Элена ночевала в своей кровати, хотя всем гостям говорили, что молодые уехали домой, потому что Элене резко стало нехорошо, а Рафаэль, как любящий муж, не мог оставить ее одну... Да, все сработали великолепно, что даже пресса начала фантазировать, будто Элена уже беременна или просто страстная молодая пара не смогла дождаться конца свадьбы, чтобы остаться наедине. Предположений было много и ни одного верного, а жаль - Элене понравилась, если бы хоть что-то из этого оказалось правдой. На следующий день, Рафаэль вернулся за брошенной женой. Он снова извинялся и даже преподнес ей букет роз, в знак примирения. Элене это польстило, но не закрыло глаза на его холодность - все равно он сдержанно вел себя, никогда ей не улыбался, как другим, и редко обращал внимание. И как бы Элена не хотела, а ехать в его дом ей пришлось. Даже большинство ее вещей уже перевезли туда. Правда, Монти пришлось оставить дома, и это было даже к лучшему - пока она не хотела, чтобы Рафаэль знал о ее маленьком увлечении. И проводив мать, Элена поехала в свое новое место жительства, которое не обещало приятной перспективы. Верди жили скромнее, чем ее семья, но двухэтажный дом был вполне красив, хоть и без особых изысков, и прилагал к себе небольшой сад и бассейн. Тем не менее, Паола Верди очень старалась, чтобы красавице-невестке было уютно - заботливо суетилась вокруг нее и часто старалась составить компанию, когда Элена скучала одна дома. Хотя, иногда к ней приезжал Марио, и они болтали и смеялись часами. Этот парень не скрывал своего к ней интереса, хотя старался вести себя прилично и не позволял себе таких вещей, как тогда на свадьбе. Элена с удовольствием проводила с ним время, забывая на миг о холодном Рафаэле, хоть и сердце больше тянулось к нему. Каждый день начинался с совместного завтрака всей семьи, после чего Рафаэль часто подвозил ее на работу. Разговоры у них особо не клеились, хотя он пару раз предпринял попытки что-то узнать о ней, сильно этим удивляя. Но Элена списывал это на праздное любопытство или скуку. Живя с Рафаэлям в одном доме, она не так часто его видела. Он либо пропадал на тренировках, либо просто где-то катался в свободное время, вызывая у Элены жгучую зависть. Правда все чаще после этих своих поездок он возвращался раздраженным, отчего Элена задавалась вопросом - куда это он все время ездит? Если бы к другой девушке, то вряд ли он приезжал после нее в таком ужасном настроении. Однажды вечером он предложил ей сходить в какой-нибудь ресторанчик. Она согласилась. В уютном ресторане "Ла Сотто", в центре Флоренции, прекрасную атмосферу в бордовых тонах сопровождало пение скрипки, а напротив нее сидел настоящий принц. Темные волосы Рафаэля свободными волнами опускались на воротник бледно-красной рубашки. Элена знала, что он любит этот цвет. Он даже ездил на красном "Тассоне" в костюме красно-черных тонов. Но как бы все вокруг не выглядело прекрасным, она не ждала от этого вечера ничего особенного. Возможно, Рафаэль просто решил, наконец, проявить вежливость, а возможно хотел, чтобы о нем лишний раз пресса написала что-нибудь хорошее. - Как вино? - спросил он, после того, как она сделала очередной глоток рубинового напитка. - Хорошее. - Кьянти 1997 года. - О, Кьянти прекрасное вино, я его очень люблю. - Что еще ты любишь? Элена посмотрела на Рафаэля, ища подвох. Но он смотрел на нее спокойными глазами, в которых стояло лишь обычное любопытство. - С чего тебе вдруг это стало интересно? - А почему нет? Я тут понял, что почти ничего о тебе не знаю, а ношу на пальце твое кольцо. Это немножко неправильно. - Если я не ошибаюсь, ты с самого начала все считал жутко неправильным. - Я успокоился... или скорее смерился. Выдержав театральную паузу, Элена ответила: - Я люблю черный шоколад. - Губы Рафаэля тронула легкая улыбка, от которой на щеке появилась ямочка. Элену так и тянуло каждый раз поцеловать ее или лизнуть языком. - Люблю мечтать в одиночестве, гулять по Флоренции... - И... - намекнул Рафаэль, услышав в ее фразе недосказанность. - И много еще чего другого, - ответила Элена, решив промолчать о том, что так рвалось с языка. - А как относишься к мотоциклам? Теперь улыбка появилась на ее губах: - А как я могу относиться, если выросла рядом с ними. - То есть хорошо? - Да, вполне. - А мать их терпеть не может, считая, что эти гонки меня когда-нибудь угробят. - Ее опасения вполне можно понять. - Может, ты попытаешься ее немножко успокоить? Я заметил, что вы подружились. - Да, она у тебя замечательная. - А Марио? - спросил вдруг Рафаэль. - Каким ты его считаешь? Элене пришлось подумать, прежде чем ответить, чтобы выбрать наиболее подходящие слова: - Он тоже замечательный. - Боюсь, что о себе я такое не услышу из твоих уст, - усмехнулся он. - Поэтому, даже не буду спрашивать. Элена промолчала, решив не давать лишних объяснений. - Я тут хотел спросить кое-что, - сказал Рафаэль чуть более серьезным тоном. - Ты ведь работаешь на фирме отца, и вам наверняка приходят данные обо всех, кто приобретает ваши мотоциклы. - Да, ты прав. - Не могла бы ты узнать, кому принадлежит один мотоцикл? Элена насторожилась: - Какой? - Серебристый "Тассон", облегченный, женский. И как я понял, он может быть один такой в окрестностях, поэтому не думаю, что тебе его будет сложно вычислить. Элене вдруг показалась, что именно для этого вопроса он пригласил ее сюда. Выдавив из себя улыбку, она непринужденно спросила: - А зачем это тебе? - Учитывая, что наш брак не настоящий, наверное, я честно могу тебе признаться - думаю, у нас с хозяйкой этого мотоцикла может быть много общего. Элена покрепче сжала бокал, не зная даже, как относится к его словам. Знал бы только он, насколько у них много общего. И что бы он ответил на то, скажи она ему правду? А она то, дурочка, начала верить в его искренность, что он хочет получше познакомиться с ней, а на самом деле, ему просто кое-что надо от нее узнать. И какая разница в том маленьком обстоятельстве, что она и есть та самая девушка? - Я постараюсь что-нибудь узнать, - ответила она, вставая из-за стола. - Думаю, нам пора возвращаться домой. Я подожду тебя на улице. И она направилась к выходу, с полной неразберихой чувств. Должно ли ей льстить, что Рафаэль заинтересовался ею, как девушкой на байке? Должно ли ее это радовать? Через какую призму он вообще смотрит на женщин? И на нее в частности? Неужели только через лобовое стекло своего байка?