История любви мертвых людей

- Что на этот раз? – спросил Клаус подозрительно радостным голосом, на что Елена тут же задалась вопросом: "Кто же сегодня умер от его рук?" Она настороженно вступила в гостинную, хотя старалась этого не показывать. Она всегда смотрела на Клауса с вызовом, и этот раз не был исключением. - Понятия не имею, о чем ты говоришь... - ответила она автоматически, и втайне радовалась проскользнувшим в ее голосе язвительным ноткам - это дало ей немного времени собраться с мыслями и составить список причин. - О, дорогая, об этом. – Он показал на Елену и себя с театральным жестом, держа стакан крови в руке. – Ты просишь моей помощи каждый четверг. Ты, конечно же, знаешь, что я не твой рыцарь в белых доспехах. Ты же не ждешь, что я сделаю все для тебя, лишь стоит тебе поиграть ресницами. Елена скрестила руки на груди в защитном жесте и отрицании, хотя не могла игнорировать его утверждение, поскольку пришла просить его помощи в последний раз. Ни Стефана, ни кого-то еще, только его. - Я прошу твоей помощи, потому что мы хотим одного и того же, а не потому, что ты заботишься обо мне. Но если быть честной – и честной, прежде всего, с собой – Елена просила его, потому что никого другого не осталось, а она не такая самоотверженная и опрометчивая, как все считают: ей нужна помощь и девушка не стыдится ее просить. Стефан слишком занят, утопая в своей боли, и это не может не разочаровывать. Они пережили многое как пара, как друзья, и все эти битвы с оборотнями, другими вампирами и проклятьями они прошли вместе. И даже если он до сих пор «влюблен», он не должен игнорировать ее, Деймона и Джереми. Гилберт чувствовала, как предательство ранит ее снова, хотя она старалась не замечать беспечного решения Стефана - не могла найти оправдание всем и каждому. Это настигло ее, когда она стала планировать смерть Кола, даже не думая позвонить Бонни или Кэролайн. Их крепкая дружба – пережившая многое даже по сверхъестественной шкале – распалась на множество частей, сломалась от упущений и осуждений. Бонни была с Шейном, Кэролайн приняла сторону Стефана во всем. И что более забавно, теперь Елена в гостиной врага, который разрушил все, украл ее семью, в гостиной того, чьими действиями расписана вся ее жизнь. Девушка не знала, то ли плакать, то ли смеяться, хотя от слез она уже устала. - И что же ты хочешь от меня на этот раз? – продолжил Клаус. – Когда я видел тебя в последний раз, я предлагал сделку, и ты отвергла ее. Полагаю, мой брат навестил тебя. Елена могла только кротко кивнуть и не вдаваться в подробности. Кол пошел путем насилия, и этого было достаточно, чтобы она до сих пор чувствовала запах крови окружающий ее и видела ужасающие картины вампиров под внушением и их мертвые тела. - Мой брат любит устраивать беспорядки. – как ни в чем ни бывало, заявил Клаус. – Но тебя бы не было здесь, если бы твой брат был мертв, так что, я предполагаю, его похитили. - Да. - Гилберт удивилась злости в своем голосе. Она все еще не научилась контролировать усиленные вампиризмом эмоции. Ее руки сжались в кулаки, а желание ударить что-нибудь все нарастало. – Твоя сестра забрала его. - Ах, да, она и Стефан воспроизводят великие 20-е... - беспечно рассмеялся Майклсон. – Уверен, это сводит тебя с ума. Ребекке понравится видеть тебя такой - это несколько утоляет ее жажду мести. Елена насилу успокоилась. Она разжала пальцы и несколько раз глубоко вздохнула. Запах крови нисколько не помогал ей успокоить нервы, и девушка сдалась, пересекла комнату к бару и без разрешения налила себе стакан красного нектара. И первый же глоток согревает ее, успокаивает. "Возможно, стоит питаться более регулярно..." - думает она рассеянно, но среди этого сумасшествия у нее даже не осталось времени поесть. Вампирша знала, что Клаус смотрит на нее с изумлением и любопытством, но старалась игнорировать это. Ей не хотелось, чтобы на нее смотрели и наблюдали, она не желала чьего-либо внимания, было достаточно братьев Сальваторе, погруженных в борьбу. И догадка ударила ее: так может, поэтому она здесь, с Клаусом? Он не жалеет ее, не хочет лелеять или защищать, по крайней мере, не проявляет заботу нежно, только будто бы Елена у него в качестве актива, а с этим она может смириться. - Джереми - единственный, кто остался у меня, он мой брат... - сказала Елена, вкладывая в эти слова "новое" значение. – Он единственный, о ком я забочусь, и я не могу его потерять. Брюнетка не сказала ничего о семейных ценностях или же о том, что любовь сильнее всего, поскольку она не хотела проникать в то, о чем не мог знать Древний. Елена пыталась убедить себя в том, что делает это из практических соображений, что Клаус примет это лучше, нежели доброту. В действительности она не заботилась о Клаусе и его эмоциях. - Я уверен, ты понимаешь, что даже если я верну его, он все равно скоро закончит свою татуировку. Елена покорно кивнула. Гилберт разберется с этим позже. Единственная вещь, которая сейчас важна - убедить Клауса. - И если я решу, то убью Стефана. – угрожающе сказал он низким, с долей драматизма голосом. Елена знала, что это тест, но все равно съежилась от его слов. - Ты не должен этого делать, он будет... - Что? – прервал ее Клаус. – Он вернется к тебе со щенячьим влюбленными глазами снова, если ты подождешь достаточно? Об этом ты думаешь? Не обманывай себя, Елена. - он склонился ближе, как делал много раз, когда угрожал ей – и как когда убил ее – его ненависть стала почти осязаемой. – То, что он сейчас делает с Ребеккой, вот настоящий Стефан. Это часть его. - Но это не единственная часть... - пыталась защитить Сальваторе девушка. - Это твоя трагедия, Елена. - сказал гибрид с удивительной мягкостью, и она невольно задумалась о том, как он может так быстро переключаться между настроениями. Наверное, вампирские штучки. – Ты неуклонно видишь лишь лучшее во всех, но отказываешься замечать тьму, скрытую под поверхностью. И, милая, темная сторона есть у каждого, даже у твоего возлюбленного Стефана. Он Риппер, кто разрывает своих жертв на части, и он также вампир, который сделает все для тебя. Тут нет шкалы. Невозможно убить одну часть себя, и если ты так думаешь, то ты просто преследуешь мечту. - Ты ошибаешься. – Это все, что вампирша сказала, прежде чем повернуться и уйти, надеясь всем своим сердцем на то, что она права.

***

Они были в сельской местности одной из европейских стран и охотились за лекарством в течение года, разгадывая всевозможные головоломки и следуя карте. Это оказалось не так-то легко, как сказал Шейн. После того, как Клаус заколол Кола, припугнул Ребекку со Стефаном, после того, как Джереми завершил татуировку, для Елены больше не осталось причин оставаться в Мистик Фоллс, так что она отправилась вместе с Клаусом. Она знала, что должна сражаться дальше, но, по правде говоря, она устала от всего. Постоянная борьба – с Деймоном и их "родительской" связью, со Стефаном и его виной, с Кэролайн и ее осуждением – иссушила ее, и у Гилберт не было времени исцелиться, оплакивать свои потери, собрать из разбитых кусочков целое. Девушка запуталась, и факт, что она решила, будто уехать с Клаусом будет хорошей идеей, лишний раз доказывал это. Но если быть честной, то жить с врагом оказалось не так ужасно, как она себе это представляла. Конечно, иногда Клаус возвращался весь покрытый кровью, что не оставляло сомнений, что он был беспощаден и убивал людей, выпивая их, и гибрид игнорировал обиженные взгляды Елены и речи о пакетах крови. Конечно, Древний раз или два внушал ей забыть о морали и питаться людьми, даже убивать их. Но за всей этой маской она могла видеть человека, которым он был: ребенок, потерявший родителей, мужчина, потерявший любовь, тысячелетие предательств, боли, злости и скорби. Но чаще всего Майклсон вел себя как джентльмен, рассказывая о местах, которые он видел, писателях и артистах, которых знал, и Елена не могла не поддаваться его обаянию. Ей нравилось наблюдать, как Клаус рисует, это всегда напоминало ей Джереми и навевало комфорт, притупляя боль утрат. Она не осмеливалась позвонить брату, но послала письмо без обратного адреса. Так текла их обыденная жизнь. Это произошло в годовщину смерти ее родителей, когда эмоции душили девушку, и даже унылый туман алкоголя и крови не помогал. Гилберт подумывала снять кольцо с пальца и выйти на солнце, не умирать, а скорее просто почувствовать что-нибудь еще кроме разъедающего горя. Елена мертва, она знала это, и хотя это были только галлюцинации тогда, она все еще чувствовала, что подвела родителей, став такой, какой сейчас является. Хотелось почувствовать себя живой, хотя бы на мгновение.. И вот такой ее нашел Клаус. - Так это теперь наша новая обыденность? – сказал Клаус подозрительно радостным голосом, а после, Елена поцеловала его. Брюнетка все еще чувствовала задержавшийся призрак поцелуя, мягкость его рта и его вкус, и что странно, Клаус не оттолкнул ее, она все еще чувствовала его сердце, бьющееся напротив. Вампирша знала, что это просто чуткая магия, что гонит кровь по их венам, но она может притвориться, что в этот момент сильный ритм его сердца и есть доказательство жизни, и поэтому Елена взяла все, что могла получить. В этот момент прекрасной иллюзии ей казалось, что они имею одно сердце, и каждый удар побеждает смерть на одну секунду. - Ты же знаешь, что я не собираюсь меняться, Елена... – хотя Клаус и разрушил момент, но девушка отметила небольшие изменения в нем. Как он сказал ее имя иначе, и как он не отступил от нее. – И я все еще собираюсь использовать твою кровь для создания армии гибридов. - Да, я знаю. – Она расслабилась и положила голову ему на грудь, слушая сердце гибрида. вампирша понимала, что должна бояться и пытаться вырваться из этой ситуации, но, по правде, она была рада, что кто-то не оставил ее, кто-то все еще жив и не умер. – Но... - сказала брюнетка тихим голосом, зная, что он все же сможет ее услышать. - можно и помечтать. Так она и делала: мечтала о лучшем мире, где каждый может оставить свое тяжелое прошлое позади, и может найти свое счастье вне зависимости от того, сколько они страдали или того, как поломана их жизнь. Елена надеется на любовные истории для умерших людей, а не только для живых, потому что даже если ваше сердце не всегда бьется, вы все еще можете чувствовать. И когда Клаус тихо смеется, Гилберт думает, что, может быть, именно поэтому он держит ее рядом: чтобы она могла быть его балансом, чтобы могла быть тем, кто находит в нем хорошее. Или, по крайней мере, чтобы им было на что надеяться.