Их сакура больше не цветет

Прошел год. Год, как умер последний родной мне человек – отец. Еще один прожитый год и будет годовщина со смерти моей матери. Неожиданно, подкравшись, смерть забрала моих родителей, оставляя меня круглой сиротой. Слезы давно высохли, просто кончились. Вот так вот я осталась одна в этом огромном мире… Нацу говорит, что понимает меня, ведь его бросили родители, по крайней мере, он так думает, и даже человек, а точнее животное, которое заменило ему родных – Игнил. Он говорит, что поступив в гильдию, нашел много друзей, которые стали ему близки. Он нашел новую, любящую семью, которая, надеюсь, его не бросит. Каждый согильдиец стал ему как брат и сестра. Макаров и Гилдартс ему как отцы, Эрза как старшая сестра и мать, Грей как ненавистный брат-близнец, а я …Я не знаю, кто я ему, да и не важно. Никакая гильдия и верные друзья не заменят тепло, ласки и заботы родителей. Пусть они не рядом, но сердце, душа, все естество чувствует их рядом, от чего не страшно жить. Они ушли, покинули этот мир и устремились в лучший. Где нет зла, предательства, лжи и лицемерия, где только добро, вера, любовь и верность. Я представляю его так, ведь мои родители не могли попасть в плохой мир. Не могли. Там наверняка растут красивые, сказочные деревья, со странными, но безумно вкусными плодами. А еще, там вся земля усеяна разноцветными цветами и зеленой, шелковистой травой. Небо там нежно-голубое, по которому плывут пушистые перистые облака. Воздух всегда свежий, чистый с приятным запахом цветущей сакуры… Сакура – любимое дерево матери. В детстве, мы часто ходили с родителями на праздник цветения сакуры. В последний раз мне было пять лет. Мы медленно шли вдоль аллеи, папа держал меня за правую руку, а мама – за левую. Счастливые улыбки, радостные лица и падающие лепестки сакуры цвета лаванды. Я ловила их руками, словно летом бабочек. А они медленно кружились в воздухе и опускались на землю, покрывая землю розовым ковром. Все семьями собрались смотреть на Ханами. Все радостные. Мое детское личико сияет от счастья, а улыбка не сползает с лица, когда вижу, как цветение сакуры переливается разными цветами: от красного до фиолетового. Сейчас я иду одна под этим листопадом красоты. Лепестки плавно опускались на мои плечи и волосы, усыпали ковром землю, но на моем лице уже не было улыбки. Я больше не увижу теплых карих глаз мамы, которые с любовью смотрели на меня. Я больше не услышу властного, но переживающего за меня голоса отца, который дрожал, когда я ранила коленку. А лепестки все летят и летят, плавно опускаясь на мои плечи и волосы, усыпая ковром землю. Они умерли. Их сакура больше не цветет…