Идиотизм как средство от повседневности.

В голове вертелись только два слова: «мама» и «авария». Тело бил озноб, было так холодно, как, наверное, никогда. На трясущихся ногах я подошла к стене и села возле нее, обнимая себя за плечи. Дыхание прерывается, я вся дрожу, зубы стучат. Если бы были силы, я бы била кулаками в дверь и кричала, но сейчас я себя контролировать просто не могу. Эта странная, но ужасная боль, от головы и до кончиков пальцев. Именно боль. Ничего другого. Даже думать нормально не получается, все мысли только о том, чтобы поскорее увидеть маму. Чтобы хоть как-то отвлечься, я начала в голове вести какой-то непонятный счет. Раз... Два... Три... Четыре... Пять... Шесть... Когда я заходила к маме, она спала совершенно безмятежным сном. Будто бы ничего не произошло, и она просто прилегла отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Только вот бинты, пластыри и капельница не давали забыть о том, что всего час назад она едва не умерла. Врачи сказали, не справилась с управлением и едва избежала встречи с грузовиком. Полиция как раз разбирается в том, что произошло, но, судя по предварительному заключению, это произошло из-за снегопада и льда на некоторых участках дороги. Три часа пролетели слишком быстро, и вот уже медсестра настойчиво просила покинуть палату, обещая присмотреть за мамой и обязательно позвонить, когда она проснется. В обмен на обещание отдохнуть и приехать только выспавшейся и бодрой, иначе мама будет беспокоиться, а больным нервничать нельзя. Но я просто не могла пойти домой, не могла оставить ее одну. Уже три часа я сижу возле ее палаты и просто плачу. А ведь этим утром я даже не поговорила с мамой – позорно проспала время, когда она собиралась на работу. Я не должна была оставлять ее одну, только не в таком состоянии. Даже не просить что-то рассказать, а просто сказать, что я ее люблю и всегда буду рядом, обнять… Это за последние три часа я произнесла «Я люблю тебя, мамочка» едва ли не больше, чем за всю прошедшую жизнь, а сегодня утром ничего такого не сказала - и могла больше не сказать никогда. Не иметь возможности сказать такую обыденную и привычную фразу, обнять, ощутить такой любимый и привычный запах сладких духов, даже услышать очередную лекцию на тему скорого поступления – это страшно. Мне страшно, очень страшно. Страшно потерять самого дорогого человека, страшно остаться одной… Позади меня послышались быстрые шаги, и мне даже оглядываться было не нужно, чтобы понять, кто идет сзади меня. Егор подошел и защелкал пальцами прямо у меня перед носом, его рука ухватила меня за плечо и дернула так, что я едва не потеряла равновесие и не упала со стула. Я отвернулась и прижалась к стене, а потом не смогла сдержаться и заревела, чувствуя, как меня всю трясет, дыхание участилось. И мне требовалось немало сил, чтобы сдерживать болезненные стоны. - Алиса... - Егор чуть наклонился ко мне. - Алиса! Я не ответила. Просто не могла. - Лиса? – закричала Катя, обеспокоенная Катя в фиолетовой шапке и белой куртке. Кажется, она сама плакала. А позади еще кто-то, чей образ ускользает от сознания. Лица я не вижу, а определить по фигуре точно не смогу. – Что произошло? Слов не нашлось. Я не выдержала и расплакалась, уткнувшись подруге в плечо. В бессвязном бормотании она, кажется, разобрала отдельные слова и поняла меня. - Ну же, не плачь, всё ведь обошлось. - Катя обняла меня и погладила по голове, словно сестру или дочь. – Пойдем домой, выпьем чаю с травами, ты успокоишься и поспишь, а завтра поговоришь с мамой. Пойдем, всё будет хорошо, только если ты не заболеешь. - Не хочу, - отрицательно мотнула головой я. - Рыжая, – раздался голос Андрея прямо возле уха, но я не придала этому особого значения. Всё еще обнимающая меня за плечи девушка снова сказала тихое «Всё хорошо» ласковым голосом. - Идем домой, - сказал Андрей, присаживаясь рядом. - Пошел к черту! - заорала я. Такого явно никто не ожидал, даже я сама. Из глаз вновь брызнули слезы, и я начала издавать какие-то странные вопли. У меня была натуральная истерика в чистом виде. Андрей схватил меня за запястье. Я попыталась оттолкнуть его другой рукой, но у меня не получилось. Вместо этого вторая моя рука тоже оказалась вне зоны свободы. - Отпусти меня! - Успокойся, Алиса! - крикнул он мне прямо в лицо. - Отстань, отстань от меня, прошу! Похоже, Андрею надоело сдерживать меня всеми своими силами, поэтому он просто прижал меня к себе. Нет, не так. Андрей обнял меня. От такого обстоятельства я на секунду застыла в немом шоке. - Отпусти... - сказала я уже тише. - Успокаивайся уже. Всё хорошо же. Твоя мама в порядке. Его голос был спокойным. Спокойным и холодным. А сам Андрей был теплым. Я чувствовала, как его руки прижимали меня очень сильно. Но отчего-то мне так было спокойнее. Будто это остужало первоначальные эмоции как минимум в три раза. Истерика прекратилась. Но больно было по-прежнему. Уткнувшись в его грудь, я почувствовала от него легкий запах мужского дезодоранта. Прикрыв глаза, я подняла руки и обвила ими Кисляка, сцепив их за его спиной. Это то, что мне сейчас было нужно. Крепкие, надежные объятия. И сейчас было абсолютно плевать на весь остальной мир, только легкое проглаживание по моей спине, его запах, размеренное биение сердца волновали меня и успокаивали. Теплое дыхание Андрея было где-то на уровне моего лба. Сама мысль о том, что этот человек сейчас не пытается досадить мне, а делает все, чтобы просто поддержать меня, выбивала из колеи и рождала необъяснимые чувства. Чувства непонимания и противоречия. Как будто это неправильно. Как будто Андрей не должен быть таким, а в противном случае взорвется солнце или что-то в этом духе. Я вцепилась в его майку, прижимаясь чуть крепче, и плевать, что это дурацкие объятия двух людей, которые друг друга ненавидят. Просто сейчас это единственное, что помогает мне. Я не видела его лица, точнее я старалась на него не смотреть. Боялась увидеть там что-нибудь. Андрей. Как будто есть два Андрея: один бьет, другой лечит. И еще это идиотское чувство смятения, смесь тепла и холода. Но к холодному Андрею я уже более или менее привыкла, а теплый создает у меня в голове абсолютную неразбериху. Он отстранил меня и взглянул в глаза. - Пойдем к нам? Лена рада будет тебя видеть, чаем напоит, расскажет, какой противный я был в детстве. - Он состроил милую мордашку и убрал за ухо прядку волос. - Угу, - я согласно кивнула. - Сама справишься? – раздался голос Кати, а Кисляк только ответил тихое «Да, спасибо» и повел меня в сторону выхода. - Андрей, - я схватила его за руку, когда мы почти вышли. На меня посмотрели два обеспокоенных глаза. - Давай сначала ко мне заедем? - В ответ я получила улыбку и кивок, обозначающий согласие. Меня даже затрясло, это я поняла, когда уже стояла напротив своего дома, вглядываясь в темные окна на седьмом этаже. Особенно тряслись покрасневшие руки: я, похоже, забыла надеть перчатки, как и шапку. Холод внутри стал невыносимым. Пропало былое желание и силы идти домой, в пустую квартиру, вдруг представившуюся такой неуютной. Совершенно не хотелось подниматься домой одной. Но с другой стороны… А, к черту другую сторону!

***

- Не хочешь кофе? – Сказать такую простую фразу оказалось на порядок сложнее, чем признаться в четырнадцать парню в том, что он мне нравится. Тогда, правда, все закончилось быстро и печально, а сегодня я за пару секунд успела помолиться всем мыслимым и немыслимым богам, прося, чтобы Андрей согласился. Я ведь и правда приглашала его только попить кофе, ну и, может быть, поболтать – и никакого подтекста. Только вот запоздало сообразила, что он-то этот самый подтекст вполне может разглядеть. - Рыжая, это я так плохо на тебя влияю? – Кисляк посмотрел на меня так, что в который раз за день захотелось провалиться сквозь землю или просто закопать себя в ближайшем сугробе, чтобы до весны не видеть этих насмешливых карих глаз. - Тебе еще расти и расти, чтобы влиять на меня.- Но, несмотря на пока удачно скрываемое смущение, ответ появился сам собой. – Тем более у меня есть парень. Боже, надо ж было такой-то ляпнуть. Черт, сколько можно говорить, а потом думать? Да, такое могла сказать только я. - О, даже так... Рыжая, ты меня недооцениваешь, - уверенно парировал Андрей, расплываясь в самодовольной улыбке. – Сегодня ты парней домой водишь, завтра с кем-то из преподавателей поссоришься, а послезавтра подерешься, а виноватым кто будет? Белый и пушистый Кисляк, кто же еще. - Белый и пушистый, так ты кофе хочешь или предпочитаешь стоять на морозе? – я улыбнулась и чуть склонила голову набок. Свет фонаря причудливо играл на волосах парня, делая их местами золотистыми, а карие глаза его сейчас так и струились теплотой, несмотря на холодный цвет. Хотя какой там холодный! Карий сейчас показался мне самым теплым цветом на свете. - Пить много кофе вредно, надеюсь, у тебя чай есть? - Не знаю, - честно призналась я. – Катя находила, может, и ты найдешь. Чай Кисляк нашел, правда перед этим успел поиздеваться насчет моей неприязни к лифтам, коварных планов по заманиванию невинных мальчиков в темные коридоры, наглости и непослушания котов, количества пакетиков и баночек с кофе и домашних тапочек-мишек, имеющих жизнерадостную радужную расцветку. - Нет, наркоманские у тебя тапочки, - вынес очередной «вердикт» Андрей, допивая свой чай. - Я же не заставляла тебя их надевать, хотя, похоже, стоило бы, для профилактики, - пока парень осиливал одну-единственную чашку, я допивала уже третью, только с кофе. На этот счет Кисляк тоже не упустил шанса пошутить, за что едва не получил ложкой по лбу. - Не жалко? – осведомился он, с недоверием на меня косясь. - Жалко, - безропотно согласилась я, но тут же добавила: - Порвутся еще, а я их люблю. И вообще, меня попрекает тапочками человек, у которого на ключах весит брелок с роботом из мультика? - Это Бендер, неуч, - назидательно произнес Андрей, старательно пытаясь не рассмеяться. – Окстись, если не знаешь, кто это такой. - Да знаю я, знаю, поэтому и смеюсь. - Как ни странно, «Футураму» я смотрела и даже любила, только было это лет пять назад, папа купил мне диск незадолго до своего отъезда. У меня заиграл телефон: пришло сообщение. А самым печальным было то, что парню, чтобы достать до мобильного, достаточно было протянуть руку, а вот мне пришлось бы вставать. – Оператор, - Андрей без капли стеснения прочел сообщение, к счастью, оказавшееся всего лишь служебным, но вот выпускать телефон из рук не спешил, уже что-то увлеченно клацая. – Слушай, у тебя что, нет моего номера? Всё, я обиделся. А ведь и правда, номера у меня не было. Но раз уж Кисляк возмущается… - Всё, теперь у тебя он есть, - довольно улыбнувшись, сообщил он. – Угадай, как подписан. - Кисляк? - Слишком официально. - Андрей? - У тебя уже есть в контактах Андрей. - Андрей Кисляк? - Не вместилось бы. Ваши попытки закончились, - голосом ведущего какого-нибудь шоу сообщил мне парень. – Все гораздо проще: «Проказник». Другого такого нет. - Да уж, - я улыбнулась. - Кстати, Елена звонила, сказала ехать домой... с тобой. - Со мной? - На лице отразилось неподдельное непонимание. - Да. Сказала, приедем, всё скажет. - Ну хорошо. Поехали.

***

Нас встретили очень радушно. Елена выбежала к нам и поцеловала меня в щечку. Такой я ее еще никогда не видела, мне даже страшно как-то стало. Она буквально светилась. - Андрюша, я закончила свою коллекцию, она точно будет иметь успех, - щебетала она. - Проходите же, чего стоите. Мне нужна твоя помощь, Андрюша. - О нет, - Андрей изобрази фейспалм. Я не стала спрашивать, все равно узнаю. - Раздевайся, Андрей, живо. - Простите? – Я тугодум, знаю. - Какого черта? – А Андрей не тугодум. - Смеешь ослушаться моего приказа? – каким-то жестким голосом произнесла Елена, вперив в Андрея холодный взгляд, от которого по МОЕЙ спине пробежала орда мурашек. Поэтому я даже не удивилась тому, что парень быстро поддался напору матери и начал раздеваться, начав со спортивной кофты. У меня просто раскрылся рот, и я как дура начала моргать, протирая глаза. Скажите, что мне показалось. Заглядевшись на Елену, я перевела взгляд на Андрея, принявшегося снимать футболку. - Ч-ч-что вообще происходит? - все еще в неком трансе спросила я. - Да ты не стой, присаживайся. - Елена хлопнула по дивану. - Я дизайнер, и только что закончила свою коллекцию, не волнуйся, сейчас нам ее продемонстрируют, - сказала она, подмигнув. - Почему ты в трусах? – не выдержала я. Я в шоке уставилась на полуголого Андрея. На нем, кроме трусов, ничего не было. - Рыжая, тебе сколько лет? Стесняться некого, тем более меня ты видела и без трусов, - издевался Кисляк. Я даже рот раскрыла. - Уже? – воскликнула Елена, удивленно взглянув на меня, при этом напрочь забыв ответить на мой вопрос. - Это было случайно! – твердо сказала я, испепеляя взглядом откровенно веселившегося Кисляка. - Так не честно, пусть она тоже снимает одежду. Я, значит, должен по дому голым щеголять, а репетиторша пускай не раздевается? – возмутился Андрей. - С каких это пор ты стесняешься ходить по дому в трусах? – насмешливо спросила Елена, которая неожиданно стала похожа на Андрея. - А с чего такой удивленный тон? Я с десяти лет не бегал по дому в одних трусах. - Как же ты тогда допустил то, что Лисочка увидела тебя без трусов? - Она зашла ко мне, когда я выходил из душа. - Это не оправдание, Андрей. - Но она сама стянула с меня полотенце! - Ну хватит! Иди отсюда, - сказала Лена не терпящим возражения тоном, но я уловила в ее глазах смешинки. Андрей, на удивление ничего не сказав, пошел в сторону двери. - А, кстати, чуть не забыла, мне надо с тобой поговорить. - Я не совсем понимающе посмотрела на Елену. - Алиса, дорогая, присаживайся. - Все в порядке, миссис Гинтер? – Вот черт, я чувствую, что сама начинаю нервничать. Неужели она хочет меня уволить? - Да, Алиса. Когда вы с Андреем гуляли, позвонила твоя мама. - Что?! – я вскочила с кресла. - Мама звонила вам? Откуда она знает ваш номер? - Алиса, прошу тебя, успокойся. Сядь. С ней всё в порядке. Я давно с ней знакома. - О нет, - простонала я, - мой мобильник отключился. А… а что она вам сказала? - Она хотела убедиться, что с тобой все в порядке. - А мама еще что-нибудь сказала? – осторожно спросила я. - Что касается разговора с твоей матерью, то мы с ней поговорили и решили, что будет лучше, если ты прямо сегодня к нам переедешь, - проговорила женщина и, заметив мое пораженное выражение лица, продолжила, не дав мне и слова сказать: - Твоя мама очень волнуется. Так что мы так решили, и это не обсуждается. Близнецов уже привезла к нам твоя бабушка, они тоже будут жить у нас. Мы уже подготовили вам комнаты. Тем более так будет лучше, сможешь помогать Андрюше, а мы повысим тебе зарплату. Не переживай, все хорошо. - Я молча всё выслушала, боясь и слово вставить. - Хорошо, - только и смогла выдавить я. - Иди прими душ, дорогая. Потом тебе покажут твою спальню. А завтра ты сможешь навестить маму.