Не отпускай меня… Пожалуйста… Прошу. Придумай что-нибудь и попроси остаться. Ты посмотри, ведь я едва дышу При мысли, что придется расставаться. Ну, посмотри внимательней в глаза, Они кричат, что быть хочу с тобою! Тебе же стоит слово лишь сказать, Я в прошлое ударом дверь закрою. Не отпускай меня! Там, за чертой границ, Ждет пустоты немое наказанье, И там, в толпе бездушной серых лиц, Еще страшней и горше ожиданье. И все, что я любила, чем жила, Бесцветным стало без тебя и пресным. Останови меня! Скажи, чтоб я была Прекрасной явью, а не сном чудесным. Не отпускай меня, прошу! Ну, сделай шаг! Скажи, что я нужнее всех на свете!!!
Вот и пролетела третья неделя с того дня, как Стана обратила внимание на некоторую странность в своих пристрастиях. Она жуткая соня, которая с трудом отдирала себя от кровати и в состоянии « а кто я, а куда мне, и что вам от меня надо?» появлялась на съемках, продолжая дремать в кресле пока гримерша приводила ее лицо в порядок, как-то внезапно полюбила рассвет. Вот только ничего романтичного в этом не просматривалось. Ничуточки. Совсем. Просто еще одно утро, начало нового дня, похожего на предыдущий, и по большой вероятности на следующий. Пока весь город после бурной ночи досматривал последние и самые сладкие сны, Стана, закутавшись в теплый махровый халат, выходила на балкон. Босые ступни приятно холодил остывший за ночь деревянный пол, одуряюще пахли шток-розы, соленый ветер, прилетающий с океана шаловливо перебирал пряди волос, а она сама, широко раскинув руки на перилах, смотрела в неопределенное далеко — туда, где небосклон перетекал в океанскую гладь, и ждала. Ждала чуда. В момент, когда серая хмарь ночи окрашивалась в бледно-розовый цвет, и почти черная вода океана наполнялась синевой, вокруг все замирало, даже шелест волн, накатывающих на песок, становился глуше, а за горизонтом появлялась первая робкая полоска света, Стана запрокидывала голову в небо. И яркая вспышка! В тропиках рассвет наступает стремительно. Золотые лучи пронзают темноту и все небо начитает переливаться голубым сиянием. С чувством щемящего восторга она продолжала смотреть на солнечный диск, медленно и важно всплывающий там, где сливается небо и вода, как сменяется нежный розовый цвет на бесчисленные оттенки желтого. Зажмурившись, позволяла первым солнечным лучам ласкать кожу и представляла, что это пальцы любимого нежно гладят лицо, плечи…ерошат волосы. Впервые ей удалось посмотреть, как встает солнце три года назад, когда Натан устроил сюрприз на ее день рождения, пригласив их маленькую актерскую команду провести уик-энд на яхте. Тем утром она, провертевшись в постели всю ночь, удивительно бодрая и завороженная обещанным зрелищем, вышла на палубу. Немного штормило, сильный ветер трепал ее платье, а она, вцепившись в поручни, смотрела на пенящуюся воду и, ощущая тепло сильного тела Натана, пребывала в состоянии блаженства. Положив ей руки на плечи, он, как заправский моряк, широко расставив ноги, стоял позади и в такт качки прижимался к ней и тихо шептал ей на ухо: « Ты не пожалеешь, что я вытащил тебя из постели — это будет потрясающе красиво». Действительно было. Главное слово «было». Стана тряхнула волосами и поплотнее закуталась в халат. Может, то путешествие ей приснилось? Оттолкнувшись от перил балкона, Стана вернулась в номер, говоря себе, ничего особенного — вот и очередное утро сменило бессонную ночь. Ей не приходило в голову, что развязавшись с осточертевшими съемками, в долгожданном отпуске вместо того, чтобы наслаждаться покоем и отдыхом ей придется безуспешно бороться с бессонницей. И вспоминать. А может все дело в одиночестве и в неопределенности. Но Стана не привыкла унывать, поддаваться и следовать на поводу у дурных мыслей. Особенно сейчас и здесь в этом чудесном городе-курорте, городе-сказке, городе миллионеров и кинозвезд. Полном пороков и страстей.****
Яркое солнце цвета мандарина протянуло свои широкие лучи во все стороны синего глубокого неба, они отражались в прозрачной зеленоватой воде, а ласковые волны омывали белый песок бесконечного пляжа. В жарком мареве предметы теряли стойкость, плыли, превращаясь в бесформенные дрожащие пятна. Бешеная яркость неба сливалась с ослепительным блеском океана. И это создавало странное ощущение вневременья, зазеркалья, где все не так, где все с другой целью. Заполненные отдыхающими улицы города-солнца и так легко затеряться среди них. Это на съемочной площадке и на официальных мероприятиях под светом прожекторов и софитов ее грим ярок и чуточку вызывающ. А в свободное от работы время она всего лишь молодая женщина, не желающая, чтобы ей тыкали в лицо пальцем и кричали вслед разные глупости, признав героиню одного из популярнейших в мире сериалов. Она не хочет, чтобы ей портили отдых и нарушали одиночество. Открытый хлопковый сарафан, соломенная шляпка и солнечные очки на пол лица — прям красотка с рекламной картинки. Вряд ли кто-то признает детектива Беккет в этой высокой стройной женщине в шлепках на босу ногу без малейшего намека на каблуки. Пляж - средоточие дневной жизни города. Стана очень любила воду, и океан, плещущийся у ее ног, манил и завораживал, поражая своей мощью и величием. Затаив дыхание, она остановилась на границе между сухим и накатанным волнами, мокрым песком, смотрела в призрачную кобальтовую даль, туда, где вода встречается с безоблачным небом, сливаясь в единое целое. Несомненно, она – талантливая актриса, любимая многими, у нее миллионы поклонников по всему миру, но звездная болезнь – не ее недуг. Она умеет легко сливаться с толпой, и она рада этому таланту, потому что хочется жить обычной жизнью, быть обычным счастливым человеком, хотя бы на время... Бесспорно, ей всегда бывает очень приятно, когда вдруг на улице к ней несмело, смущаясь и глядя широко распахнутыми глазами, робко извиняясь, подходят фанаты и, путаясь в словах от волнения и восхищения, просят автографы. Но с другой стороны, она рада, что не надо бояться неожиданных встреч и думать, что в любую секунду на нее набросится совершенно незнакомый человек и ее захлестнет необузданная буря его эмоций. А некоторые сумасшедшие не прочь и пощупать, оторвать кусочек ткани от платья, или выстричь локон, а то и просто выдрать в ажиотаже. Вот и получается, что от встречи с поклонниками не обязательно останется приятное впечатление или она получит положительный заряд энергии – ведь люди такие разные. Мило улыбаясь в глаза, могут так ненавязчиво говорить гадости. В этом она убеждалась не один раз. Уже в первые годы съемок, когда она начала обретать бешеную популярность, благодаря неожиданно ставшему популярным шоу случались разные казусы. И порой за ослепительной улыбкой приходилось скрывать горькие слезы. Она становилась настоящей звездой, стремительно летела вверх и с удовольствием раздавала так много автографов. Но иногда от таких встреч оставался какой-то мерзостный, липкий осадок, и чаще всего он ощущался после пресс-конференций и встреч с фанатами. Никто как они не умели вгрызаться в душу, желая вытянуть как можно больше личной информации. Они засыпали ее и Натана не совсем корректными вопросами, намекая на их отношения вне съемочной площадки, а порой задавая в лоб интересующий их вопрос — спят ли они вместе. «Да если и спали, какое их собачье дело», — неожиданно разозлилась Стана. Между ними всегда «искрило», а это напряжение эмоций совсем не обязательно называется любовью. Но и полностью его скрыть от людских глаз нельзя. Их сериальные отношения были заразительны, полны скрытой страсти и так многообещающи буквально с первых серий шоу. Народ недоумевал, наблюдая за их отстраненным поведением на различных мероприятиях, но так никто и не догадался, что это хорошо продуманный рекламный ход, чтобы подогреть интерес к их актерскому дуэту. Мир полон доброжелателей, а уж в шоубизнесе этих «неравнодушных» к чужой жизни людей в переизбытке. В самом начале съемок, кто-то из них шепнул Стане по секрету, что главная звезда шоу Натан Филлион был против ее участия в съемках. Во время просмотра он сказал в ее адрес категорическое нет. И был крайне взбешен, увидев ее на съемочной площадке. Стана сразу же ощутила некую напряженность с его стороны. С ней он вел себя предельно доброжелательно и даже шутил, как и с другими участниками команды, правда его шуточки иногда звучали весьма двусмысленно, да и порой проскальзывало в его словах, обращенных к ней некое высокомерие. Но им пришлось притираться друг к другу. Долго, мучительно, страстно. Обладая неуступчивыми характерами, гордые и самодостаточные они сошлись как лед и пламя. На съемках летели искры, и это противоречие, перекочевав на экран, захватило зрителей своей яростью и азартом. Натан, разобравшись в своих чувствах и признав ее полноправным партером, относился к ней по-дружески, старательно не замечая ее взглядов, ее смущения и неловкости, особенно во время съемок романтических сцен. Оказавшись в объятиях Натана, она не могла сохранять полное безразличие, слава Богу, спасала профессиональная выучка, но при всех ее стараниях, подавить ответные реакции тела было сложно. Она иногда забывала нужные фразы, лепетала что-то сумбурное. А режиссер ее хвалил за «отличную актерскую находку». Боже! Как же сложно ей давались первые поцелуи, как она зажималась, как мучилась, трусила. Ведь достаточно немного ослабить самоконтроль, и «слетят тормоза», она даст волю чувствам. А Натан легко отличит ее наигранные фальшивые поцелуи «на зрителя» от настоящих, жаждущих. Наверно потому что он превосходно играл любовь, а она была влюблена, так завораживающе смотрелся их дуэт на экране. Однажды после съемок, тяжелых, требующих полной эмоциональной отдачи и вдобавок затянувшихся до позднего вечера Стана и Натан столкнулись у кофейного автомата и неожиданно разговорились. — А не хочешь посетить одно злачное местечко? — предложил Натан, прихлебнул кофе и измазал верхнюю губу в сливочной пенке. Забавно облизнулся и с хитрым прищуром уставился на удивленную предложением Стану. — Злачное? Это что? — Она смотрела на него поверх края чашки, стараясь не расхохотаться, уж больно забавно выглядел Нейт с белоснежными усами из взбитых сливок. — Чтобы окончательно искупить свою вину, и подняться в твоих глазах, я хотел бы пригласить тебя в клуб. — Вину? — деланно изумилась Стана. Натан ухмыльнулся и дернул ее за локон, тут же получив легкий шлепок по руке. — Тебе ведь нашептали, что я не хотел видеть тебя своей партнершей, — он с виноватым вздохом развел руками, — Каюсь, ошибся. Из тебя получился отличный детектив. Стана промолчала и допила кофе. — Ну, прогуляемся? — на его физиономии появилось обиженно—капризное выражение, и Нейт в манере Касла надул щеки, — Не отказывай, красавица, — он сложил ладони вместе и, прижав их к груди, покаянно склонил голову. — Нет, — Стана отрицательно качнула головой, — Я слишком устала. Да и не хожу по клубам с коллегами по работе. В бар, пропустить пару пива, пожалуйста. Но только не сегодня, а как-нибудь, — в тот миг в ней взыграла мстительность. Почти целый год Натан не замечал ее, сразу по окончании съемок кидал небрежное «пока» и отчаливал куда-то с очередной красоткой, ожидавшей его около студии. — Мне пора, — она сполоснула чашку и поставила ее в шкафчик, сразу же делая шаг в сторону. — А как исключение, пожалуйста? — Натан ухватил Стану за запястье, несильно сжимая пальцы. Ей пришлось остановиться и, посмотрев на него, она увидела в синих глазах, таких искренних, просьбу, даже мольбу: — Обещаю, это будет интересно. Прикосновение Натана было приятно, даже очень, она снова отметила, какие у него горячие и сухие ладони, и быстро высвободила руку, испугавшись своих ощущений. Она сосредоточенно нахмурилась, и прикусив нижнюю губу, задумалась, ища причину для отказа. Но ее не было. Она хотела пойти в клуб, хотела продолжить более близкое знакомство с очаровавшим ее партнером по съемкам. — Мы слишком плохо знаем друг друга, — да уж, чуднее отговорку придумать было нельзя. Она заметила озорные искорки, вспыхнувшие в глубине потрясающе синих глаз Нейта. — Вот и познакомимся поближе, — упорствовал Натан. — Нет, не уговаривай, — Стана подсознательно чувствовала, что если она согласится, то безобидный выход в свет может плохо кончиться. Почему? Стана случайно встретилась взглядом с глазами Натана. В них было все, что угодно, целый калейдоскоп чувств: вина, просьба, улыбка, хитрость… но она не заметила заинтересованности, с которой смотрит мужчина на привлекающую его женщину. В мыслях Филлиона в этот момент не было даже намека на соблазнение. Он хотел лишь как-то загладить вину, а это был наиболее близкий и понятный ему способ. Пригласить девушку в клуб, немного выпить, потанцевать, послушать музыку. И снова, как полчаса назад, Стана почувствовала закипающую внутри нее злость. Этот мужчина не видит в ней женщины, она его не интересует, он лишь старается быть вежливым, и как—то развлечь ее, согласно своим понятиям. Это вдруг показалось Стане оскорбительным и возмутительным. Она с яростью прикусила губу и отвернулась в сторону. А через секунду, вопреки всем своим правилам и принципам, с кокетливой улыбкой произнесла слова, изумляя саму себя: — Хорошо, клуб так клуб. Как я понимаю, платишь ты? Натан довольно хмыкнул: — Ну конечно, — кивнул он, улыбаясь. И это выяснение отношений, проведенное в ночном клубе, заняло остаток ночи и породило начало настоящей дружбы. «Но всё же...» - подумала Стана, проходя по набережной. «Всё же это были прекрасные годы. Я бы ни на что не променяла их – эти годы работы над «Каслом»... годы работы с Натаном...» Последнюю мысль она гнала от себя, не разрешала себе думать о нем, потому что от этого всегда становилось больно, но эти мысли неумолимо возникали в сознании и отказывались покидать его. Она надеялась, что сможет вылечиться от пагубного чувства, а как иначе можно назвать безответную любовь, внушить себе и ограничить отношения с Натаном дружбой. Время от времени встречаться на нейтральной территории. Потягивать холодное вино, к которому она пристрастилась с легкой руки Филлиона. Шутить и вести непринужденные беседы. И он, по всей видимости, был бы рад такому общению. Но каждый раз при встрече, каждый раз после его телефонного звонка, каждый раз получив письмо по электронной почте, или очередное шутливое СМС, она понимала, что ее сердце снова и снова вступало в конфликт с разумом и здравым смыслом, оно было готово вырваться из груди, оно отчаянно кричало: «Почему?!» Чудом избежав столкновения с девушкой, мчавшейся ей на встречу на роликах, Стана вздрогнула и резко затормозила, шагнув в бок, и чуть не врезалась лбом в ствол пальмы. Из мира размышлений ее вырвала трель звонка мобильного телефона, болтавшегося на дне пляжной сумки. Его призыв становился все громче и назойливей, Стана усмехнувшись своей нерасторопности, прикусила губу и нашарила айфон. Когда телефон оказался в ее руке, она взглянула на дисплей, и ее сердце снова, как всегда, бешено забилось, и на мгновение она забыла, что нужно дышать. После трех недель молчания Натан снизошел до нее, решив позвонить — на маленьком экране сияла довольная физиономия Нейта. «Скотина, — обругала его Стана, — Перепугал!» Прогнав дрожь, взяла себя в руки и восстановила дыхание, надев беззаботное выражение на лицо, словно Натан мог ее увидеть, она понадеялась, что голос не предаст ее, и нажала на кнопку приема. — Привет, Касл! Рада тебя слышать! — «кажется получилось довольно непринужденно», — отметила она про себя. — Привет, Беккет! — поддержал ее шутливое приветствие Натан — Как дела? — Все отлично! Солнце, пляж, мускулистые красавцы. А у тебя? — У меня тоже. Ты новости слышала уже? Тебе Марлоу звонил? — Какие новости? — на счастье рядом оказалась скамейка и Стана буквально рухнула на нее. Они отправились в отпуска, не имея на руках подписанных контрактов, руководство студии еще не приняло решение о продлении съемок. А в СМИ муссировались слухи, что шоу закроют. — Не звонил мне Марлоу...А должен был? — ее волнение и беспокойство звучало очень искренне. — Они наконец-то договорились с рекламщиками и спонсорами и дали добро еще на два сезона. Марлоу мне только что звонил и просил приехать для обсуждения деталей. Наверное, и c тобой свяжется сегодня... — Наверное... Это прекрасная новость!.. — вдруг она услышала в трубке гудки параллельного звонка. Она на мгновение оторвала трубку от уха и увидела на дисплее надпись «босс». — Натан, я перезвоню тебе. У меня тут Марлоу на второй линии! — в ее голосе звучала неподдельная радость. — Я ж тебе говорил! Ну давай! Жду звонка! Натан положил трубку, и Стана услышала знакомый и успевший стать родным и ненавистным голос генпродюссера. — Алло? Стана, привет? Как отдыхается, — немного фамильярно поинтересовался Эндрю. — Отлично, — улыбнулась в трубку Стана, — Есть новости? – она пыталась не выдать своего возбужденного эмоционального состояния, с трудом заставляя себя говорить обыденно. — Думаю, тебе будут по душе мои новости! Понимаешь, о чем я? — Догадываюсь. И это здорово! — Неужели тебе так хочется вернуться к тому, что ты почти возненавидела, что вот так прямо сразу и догадалась? – пошутил Марлоу. — Да кто же это сказал, что возненавидела? — откровенно рассмеялась Стана. – Ну... может в какие-то моменты... Да ладно, сейчас не об этом. По правде говоря, я не сама догадалась. Я с Натаном разговаривала, как раз когда ты позвонил, так что он опередил тебя с новостями. Но, только услышав это от тебя, я окончательно поверила! — Вот и славно! Тогда можешь снова начинать входить в образ, покупать билеты на самолет и вычеркивать девять месяца из своей жизни! — Ну уж совсем так жестоко?! — с иронией в голосе произнесла Стана. — Ладно, шучу. Последний пункт можешь не брать во внимание, — и Стана представила, как на лице Эндрю расцветает улыбка Чеширского кота. — А если серьезно, то съемки начнутся через неделю. Я вышлю тебе по электронной почте все детали и образец контракта для ознакомления. — Отлично! Значит, жду подробностей, и скоро увидимся. — Счастливо, Стана! Она нажала кнопку прекращения разговора и, стиснув трубку в вспотевшей ладони, закрыла глаза. Ей хотелось кричать, прыгать и танцевать, прямо здесь, на набережной, среди толпы, но она сдержалась, хотя и с большим трудом. «Что же это со мной творится? Надо успокоиться. Мне уже не двадцать! Я могу совладать со своими чувствами. В конце концов – чему я так радуюсь? Тому, что снова увижу его. Но вне съемочной площадки у него своя жизнь, у меня – своя, мы только друзья, хорошие добрые друзья! Всё!» Хотя, кого она пыталась обмануть? Разве что себя. Сколько раз за эти шесть лет пока снимали сериал, они, закончив работать вместе, разбегались или разъезжались в разные стороны. Но они писали друг другу электронные письма одновременно – отправляя свое, она почти каждый раз тут же получала и его письмо? А сколько раз, набирая текст СМС, она слышала сигнал входящего сообщения? А сколько раз, отвечая на его звонок, она говорила ему «Представляешь, но я только что собиралась тебе позвонить!». А те две встречи в Испании и на Мальдивах были совершенно случайными – они просто неожиданно для себя оказывались в одно и то же время в одном и том же месте, словно их вела туда какая-то невидимая сила. Натан легко нашел объяснение этим странным совпадениям. Они настолько вжились в роль, что расставаясь, не могли выйти из образа. Если бы все было так просто! И снова она пыталась внушить себе «просто добрые друзья»... «Это смешно, Стана! Признайся себе, ты по—прежнему влюблена в него, и это никуда не делось, несмотря ни на что!» — ее внутренний голос пытался переспорить ее. И ему вторило сердце. И эта мысль почти никогда не покидала ее, и не давала обрести полное умиротворение и покой.