Солнце

Вообще, ей очень нравилось тут. Костёр, звёздное небо над головой, с одной стороны река, а с другой — лес. И он, сидящий напротив. Джуна понимала, что не имеет никакого права любить парня своей подруги, но и сделать с этим ничего не могла. Лишь иногда сидела тихо в стороне или же лезла всегда в самое пекло, не жалея себя. Слишком часто забывая, что бессмертных не существует. Их мир всё ещё не был спасён, а мама не смогла исправить ошибки миллионов. Никто не сможет, ведь её мамы больше нет. — Джуна? — девушка встрепенулась, поднимая глаза на Зака Вайера. Мужчина сел рядом, положив ладонь на плечо. — Что-то случилось? Она отрицательно покачала головой. В целом, всё, что сейчас происходило в её жизни, было сущей мелочью. Ведь самое ужасное уже произошло, да и давно. Пальцы сами потянулись к длинным волосам, связанным в хвост, и стянули резинку. Жидкая медь рассыпалась по плечам и спине. Как у мамы. Зак тяжело сглотнул — знал, она всегда так делала, стоило воспоминаниям о Грейс заполнить юную голову. — Каким был мой отец, Зак? — вдруг спросила Джуна, в который раз требуя с него ответ. Ведь она отлично помнила, какой была её мать, но всё равно хотела ещё услышать, каким был тот, кого эта невероятная женщина любила. — Он был сильным. Храбрым, решительным, таким же кареглазым, как и ты, — вздохнул он. — Глупил, поступал неверно, но спешил исправиться, безумно любил твою маму. Мечтал увидеть тебя, но так и не узнал… о тебе. Девушка поджала губы и подняла голову вверх. Звёзды сверкали так ярко, как она помнит всю свою жизнь. Она видела фотографии отца, особенно любила ту, где они стояли вдвоём с мамой, в камуфляжной одежде, с рюкзаками у ног и трепетно прижимались друг к другу носами. Лара хвастливо трепала о том, что это фото сделала она, и Грейс лишь хмыкала, бережно пряча фото в карман. Мама так и не смогла никого больше пустить в своё сердце, до краёв наполненное любовью к дочери и мужу. Джуна мечтала, чтобы кто-то смотрел на неё так же, как и Итан Рассел на Грейс Рассел-Сандерс. Будет, конечно, неплохо, если этим «кто-то» окажется Родни Рассел. Встряхнула головой и резко встала, делая несколько шагов к воде. Убегая от пронзительных карих глаз, наверное, ещё более тёмных, чем у неё самой. Убегая от Абби Джоу, которая никак не могла понять, что происходит с подругой в последнее время, словно забывая, какой день был на носу. — Мам, тебя так не хватает, — прошептала Джуна, глядя на луну. Сколько Джуна помнит себя, Грейс всегда шутила, что раз дочь — солнце, то ей стоит быть луной. На детские вопросы, а кто же тогда папа, женщина всерьёз задумывалась, но всегда отзывалась с улыбкой на лице: «Думаю, он был бы самым отважным космонавтом». Мама ведь никогда не врала. Никогда. Ещё много лет назад, она усадила дочь на свои колени и открыла альбом со словами: «Это твой отец, милая. Итан Рассел — самый храбрый и сильный мужчина, которого я знала и знаю до сих пор. Его давно нет с нами, он погиб, даже не узнав о тебе. Но он наверняка видит нас с тобой и любит. Любит больше всего на свете». А после, когда пятилетняя Джуна дернула маму за руку с вопросом: «Я могу выйти замуж за этого мальчика?», указывая на Родни, услышала заливистый смех матери и уверенный ответ: «Можешь. Всё, что захочешь». А оказалось, что не может. Ведь для этого нужно, чтобы любили тебя. Плюнув на прохладу летней ночи, сняла обувь и закатала штаны, делая шаг в воду. И вздрогнула, когда волна ледяного холода промчала от стоп до самых ушей. Она всегда боялась замёрзнуть, ведь греть её уже было некому. — Джуна, что-то случилось? — девушка прикрыла глаза, пряча чувства, что полезли наружу. Как же сложно заталкивать их туда каждый раз, когда один назойливый мулат с крашенными светлыми волосами так, — чёрт возьми! — нежно произносит её имя. — Видимо, сегодня я произвожу впечатление человека, у которого что-то случилось, — хмыкнула она. — Завтра год, как погибла моя мама. Извини, но мне всё же хотелось бы побыть одной. — Когда погибла моя мама, мне даже не сказали об этом, — беспечно сообщил Родни, подходя ближе. — Вместо этого сделали более важную вещь — никогда не оставляли меня одного. Если ты думаешь, что ты одна любила Грейс и одна страдаешь от того, что её больше нет рядом, то глубоко ошибаешься. Она помогла мне вырасти нормальным ребёнком. Она и твой отец спасли мою жизнь, спрятав меня от этого, и кем я буду, если оставлю тебя? — Пожалей меня и моё сердце, Родни, — Джуна обернулась, так и оставшись по щиколотку в холодной воде. — Уйди к Абби и не трогай меня сейчас. А лучше — до той поры, пока моя чёртова любовь к тебе не уйдёт полностью. Рассел стоял и смотрел на хрупкую фигурку, облачённую в грубую ткань камуфляжной одежды, с развевающимися рыжими волосами и совершенно нечитаемым выражением лица. Словно Грейс и Итан объединённые в одного человека. Словно вся их любовь к нему, когда-то мелкому мальчишке, перешла к этой замечательной малышке. И пускай ей почти восемнадцать, а мир вокруг — сплошная дрянь, Джуна не жаловалась. Лишь продолжала дарить им тепло. Родни тяжело сглотнул, последний раз взглянув на рыжее солнце. А после развернулся и ушёл к Абби, как она и просила. Ведь иногда не стоит зариться на то, что предназначено не тебе. На следующий день они доберутся в Базницу, где Джуна проведёт всё необычно холодное утро на кладбище возле могил родителей. Она расскажет, что произошло за целый год, о разбитом сердце и о том, что безумно, безумно скучает по ним. О том, что тех тварей стало намного меньше, а её навыки в стрельбе лучше. О том, что она почти не боится умереть в бою. Боится лишь, что вспоминать её будет некому. Тихо шепчет, что хочет хоть на один день попробовать пожить в том мире, который ещё помнило старшее поколение. А потом буквально всё перевернётся с ног на голову. — Я бы хотела любить и быть любимой, как и вы, — печально улыбнулась Джуна, дотрагиваясь к холодным плитам. — Эй, ты там не задубела ещё, плакса? — знакомый голос заставил девушку быстрыми движениями смахнуть слёзы и обернуться со злостью в глазах. Которая тут же испарилась, стоило Джуне заметить в руках Тейвела её же куртку, которую она беспечно забыла и не захотела возвращаться. На губах расцвела ласковая улыбка, и Рассел сделала шаг вперёд, к нему. Тейвел накинул куртку на плечи девушке, и стал рядом, глядя на могильную плиту, стоящую сбоку от Расселов. Такое же важное место для него.

«Таррен Кроу»

— В один и тот же день, — сокрушённо пробормотал парень. — В одном и том же месте, — подтвердила Джуна и сжала ладонь Кроу. Не друга и не врага. Просто такого же, как и она сама. Такого же несчастного и одновременно счастливого в этот момент. А после Родни будет лишь издалека наблюдать, как Джуна разгорается всё ярче и ярче, отдавая своё тепло лишь одному человеку. Просто потому, что не всегда любовь попадает чётко в цель. Иногда нужно немного времени, как и для костра, который никогда не загорится в одночасье. Однако, если подождать совсем чуть-чуть — ты станешь счастлив. Глядя на звёздное небо у быстрой реки. Чувствуя тепло костра и аромат дыма. А после найдёшь те же звёзды в самых родных глазах, а греть будет в сотни раз сильнее. Поверь, так и будет. Как то Солнце, что разгорелось для Дьявола.