Горький Шоколад

*** Очередная пятница, и Ева снова в Москве вместе со всем своим коллективом. Сегодня они, как прописано по контракту, выступают в "Марсе", причем в этот раз публика значительно выросла. Как Марк и ожидал, его шоу набирало популярность. За прошедшую неделю им поступило несколько предложений где-то выступить, а также нашлась еще одна хорошая танцовщица, готовая к ним присоединиться в любое время. Жизнь постепенно налаживалась, приобретая новые и яркие краски. - Ева, можно тебя на минутку? - спросил Алан, зайдя в гримерку за два часа перед их выступлением. Ева выбежала в коридор и пошла вслед за Аланом, который привел ее в свой кабинет. - Только давай быстрее, хорошо? Мне нужно готовиться. - Я не отвлеку тебя надолго, - ответил он, и все-таки добавил: - Наверное. Алан закрыл дверь и повернул ключ, заставляя ее сердце ускорить ритм. После чего он подошел к бару и достал оттуда бутылку шампанского. - Что за праздник? Алан посмотрел на нее с улыбкой, но что-то объяснять не торопился. Взяв два бокала, он наполнил их золотистой жидкостью. - Ты хочешь, чтобы я умерла от любопытства на ковре твоего кабинета? - Ни в коем случае. На ковре моего кабинета ты можешь умереть только от вожделения, - ответил он, подходя ближе и отдавая ей один из бокалов. - Я отказываюсь праздновать, пока не узнаю, в чем дело. Алан подошел к столу, взял с него паспорт, раскрыл на какой-то странице и сунул ей. В паспорте стоял штамп: "разведен". Еве едва верила своим глазам. От радости она взвизгнула и бросилась к Алану, обнимая его за шею и опаляя губы страстным поцелуем. Выпущенные из рук, бокалы рухнули на пол. Губы Алана быстро перехватили инициативу, а руки стиснули в объятьях. Резкое движение ладоней вдоль бедра, и ее ножки на его талии, а через секунду она уже сидит на письменном столе, слушая, как все с него падает на пол. Казалось, она сейчас сгорит, от своих ощущений и переполняющих душу чувств. Но Боже, что она делает? Неужели ей достаточно этого, чтобы оттаять до такой степени? - Алан, подожди, - выпалила она на выдохе, когда услышала, как звякнула бляшка его кожаного ремня. - Что?! - едва ли с яростью спросил любимый в ее губы. - Давай не будем спешить, хорошо? - Ты издеваешься? Или хочешь, чтобы я тебя изнасиловал? Поверь, сейчас именно так и произойдет. - Только посмей, - предупредила она с полной решительностью. - Не прощу тебе этого, слышишь? И вообще, неужели ты меня так низко ценишь, чтобы отыметь у себя в кабинете? Фу, как какую-то подзаборную шлюшку! И после этого будешь еще говорить, что любишь меня? У Алана вытянулось лицо: - Если мне не изменяет память, то в недавнем прошлом тебя не смущало получать удовольствие на моем рабочем столе. - Ты правильно заметил - в прошлом. Алан выругался и отошел от нее. Ева едва удержала руки, чтобы не вцепиться в него и не притянуть обратно к себе. Сердце в груди отбивало чечетку, между ног пульсировало от неудовлетворенного желания, а она все равно собиралась гнуть свою линию. Достав из бара бутылку виски, Алан плеснул себе в стакан и выпил до дна. Знакомая картина, всегда доставляющая ей радость, а сейчас - тем более, потому что она явно выражала состояние мужчины. Он злится, потому что она не дает ему того, чего он желает со страшной силой. А ведь соглашается с ней, уступает, идет на поводу. И ощущение от своей власти над ним - опьяняло пуще любого шампанского. Только хотелось бы знать, насколько эта власть велика. Алан налил себе новую порцию виски, поджег сигарету и повернулся к ней лицом, прислонившись спиной к барному шкафчику. Он ничего не стал говорить, просто курил и смотрел на нее. И этот взгляд обжигал, заставляя ее сердце продолжать биться в ускоренном ритме. Невольно Ева коснулась пальцами приоткрытых губ. Глаза Алана настороженно сощурились. Лизнув пальцы, она повела ими по губам и подбородку, ускользая вниз по шее, и еще плохо понимая, что делает и для чего. Проверяет его выдержку? Мстит? Или все сразу? "Да какая разница" - решила она, развязывая пояс халата. Под халатом на ней было только нижнее белье пастельного цвета с рисунком из кремовых бутонов роз. Не отказывая себе в эстетическом удовольствии, Алан откровенно рассматривал ее, задерживая взгляд то там, то тут. И Ева продолжала свое маленькое представление, сотворенное специально для него. Ладонь чувственно пробежала вниз по животу и остановилась меду ног, погладила с нажимом. Алан припал губами к стакану, не спуская с нее глаз. Словно бросая ей немой вызов, он ждал, на что же она решится дальше. Тогда, упираясь ладонью в стол позади себя, Ева шире развела колени и, минуя мокрый кусочек ткани, скользнула пальцем в лоно. Алан замер и нахмурился, а в следующее мгновение его дыхание стало глубже. Ей ли было не уловить этого, когда сама смотрела на него, не отводя глаз. Собственные прикосновения к разгоряченному телу и под взглядом до боли желанного мужчины лишь распаляли ее сильнее. Потому, Ева решила не останавливаться на достигнутом, продолжая свою томительную ласку. Лишь бы не упустить свой хрупкий контроль, который так упоительно толкал на безрассудство. Докурив сигарету и отставив стакан, Алан шагнул к ней. Ева сглотнула и насторожилась, наблюдая и ожидая его действий, будучи уверенная, что не позволит ему взять над собой верх. Пусть расценивает ее дерзкое поведение как угодно. Но любимый мужчина ее настроение понял прекрасно и без лишних слов. Убрав ее руку в сторону, он заменил своей, заполняя пальцем влажность лона. Ева выдохнула стон, упираясь в стол двумя руками, чтобы удержать равновесие. Ощущения обострились. А иначе и быть не могло, потому что его ласки для нее были несравнимы ни с чем, сгорая от которых, она с удовольствием упивалась муками ее личного истязателя. На лице Алана, как на холсте, все эмоции были написаны разными палитрами страсти и желания. И это все ее заслуга. Оргазм выбил Еву из равновесия, заставляя стонать в голос и извиваться в руках любимого. Но прийти в себя Алан ей не позволил. Он сдернул ее со стола, так что она едва не рухнула у его ног, успев удержаться за предплечья. - У тебя три секунды, чтобы покинуть мой кабинет, пока я не передумал. Ева лениво улыбнулась, ощущая себя сытой и довольной кошкой, умявшей миску свежих сливок. - Раз, - начал он считать, сжимая пальцами ее кожу на бедре под своей ладонью. Ева решила поторопиться, хорошо понимая, что довела Алана до точки кипения. - Спасибо, любимый, я обязательно тебе за все отплачу, - произнесла она, целуя его в щеку. - Даже не сомневаюсь в этом, - прошептал он ей на ушко. - Кстати "два" только что было. - Меня уже нет, - ответила она и упорхнула из комнаты. Им снова пришлось расстаться, когда на следующий день Ева уехала обратно в Питер. Пусть Алан был теперь свободен и принадлежал ей одной, но она не могла сейчас бросить свой коллектив. Марк возлагал на нее большие надежды, да и ей самой нравилось то, что они делали совместными усилиями. К тому же, Еве такая ситуация даже нравилась тем, что она в полной мере могла испытать чувства Алана. Она доказывала ему свою любовь не один год, теперь же настала его очередь. На неделе он звонил ей каждый день. Порой они болтали часами, вроде бы ни о чем, но в тоже время о чем-то теперь для них важном. Ева скучала и видела отклик на это чувство. А среди недели Алан снова приехал к ней на один вечер, чтобы вместе поужинать в очередном ресторане. - В пятницу тебя ждет сюрприз. Проронив за ужином эту простую фразу, он заставил ее мучиться в догадках и с нетерпением ожидать вечера пятницы. И Ева была уверена - он сделал это специально! Так что, в эту пятницу ему даже не пришлось ее к себе звать, она прискакала сама. - Ну, где мой обещанный сюрприз? - спросила она любимого, садясь на краешек стола. - Ах да, я уже и забыл о нем, - с ухмылкой ответил Алан, скользя взглядом по изгибам ее полуодетого тела. - Так я тебе и поверила, врун. - Потерпи, он ждет тебя сразу после выступления. Еве пришлось собрать волю в кулак. - Хорошо, вредитель, только запомни - если я умру от любопытства раньше, это будет на твоей совести. Их выступления прошли без эксцессов - вот что значит хорошо отрепетированные номера. Публика, среди которой Ева в этот раз заметила немало друзей, аплодировала и требовала еще. Сегодня сюда пришли даже Кира с Максом. И в конце выступления она поняла, чем же это все объяснялось, когда друзья, один за другим, начали поднимать какие-то таблички с буквами. Только пробежав взглядом по залу, Ева смогла прочитать короткое предложение: "Выйдешь за меня?". И рядом с вопросительным знаком, который держал Фирс, Ева увидела Алана с алой розой в руках. Ее сердце в обмороке рухнуло вниз, а потом подскочило вверх и забилось в ускоренном ритме. Неужели это все происходит на самом деле? Сознание вот-вот обещало ее покинуть. Зажав рукой рот, Ева смотрела, как Алан шагает к ней под непрекращающиеся аплодисменты и выкрики друзей. Она пошла к нему навстречу, остановившись у края сцены. Алан подал ей розу, у которой в середине раскрытого бутона красовалось блестящее колечко. На ее глазах выступили слезы, но только в этот раз - слезы радости. И руки дрожали, когда она принимала этот красивый и долгожданный дар. Опираясь о плечи Алана, Ева наклонилась к его лицу и тихо ответила: - Да, конечно. Разве есть у меня другой ответ? - Я на это и рассчитывал, - произнес он с победной ухмылкой, захватывая губы в поцелуе и опуская со сцены к себе за талию. Но сюрприз ожидал не одну Еву. Повинуясь сладкому ощущению своей власти над любимым, она выдвинула ему условие. - Секс только после свадьбы! - заявила она тогда, когда они остались наедине в его кабинете. - Ты шутишь, - даже не спрашивал, а произнес он с утвердительной интонацией. - Подумай хорошенько, дорогая, потому что для тебя же лучше, если это действительно будет так. - Нет, не шучу, - ответила она, закусывая улыбку. Они стояли в центре комнаты, лицом к лицу, ее руки обнимали его за шею, когда его - лежали на ее талии. - Ева, мы в лучшем случае женимся только через два месяца. - Ну, это не такой уж большой срок, - пожала она плечами. - Между прочим, чтоб ты знала, у меня женщины не было четыре месяца. Еще два - это уже полгода. А нам, мужикам, такое воздержание вредно для здоровья. - Мы все восполним, не переживай, - ответила она, целуя его в нос. - Нет, я на это не согласен. Либо мы женимся через неделю. - Нас не распишут через неделю. - Ты сомневаешься в моих способностях устроить роспись за этот срок? Ева начала понимать, что проигрывает, а все ее надежды на пышное торжество в белом платье обещали сорваться. Пришлось импровизировать: - М-м-м, нет, не сомневаюсь. Ты хочешь лишить меня главной мечты всего детства? Как же белое платье? Как же праздник всей жизни? За неделю мы это все просто не успеем организовать. Алан выругался и прикрыл глаза ладонью, провел по лицу. - Ты хочешь моей смерти, - высказал он. - Неправда. Зато мне начинает казаться, что тебе от меня нужен только секс. - Вот это точно неправда, и ты это знаешь. - Нет, не знаю, - дерзко бросила Ева, решив добиваться своего любыми способами. Алан посмотрел на нее, стиснул зубы, прищурил глаза. - Ты сказал, что любишь меня, так докажи это. Разве я так много прошу? Всего-то потерпеть каких-то два месяца. - Зачем тебе это? Все еще отыгрываешься? Вошла во вкус? Ева опустила глаза, улыбнулась и вскинула на него взгляд, полный решительности. - Считай, как угодно. - Так, хорошо, я понял. Он отпустил ее, подошел к окну, уперся руками в бедра и уставился вниз, в центр малого зала. Только Ева сомневалась, что он смотрел на что-то конкретное. - Еще два месяца... - сокрушался мужчина. - Охренеть. А Ева ликовала, понимая, что он готов согласиться с ее условием. И ей сразу же захотелось его как-то отблагодарить. Решив, как именно это сделает, она подошла к любимому. - Алан. - Что? - резко бросил он через плечо. - Посмотри на меня. Он развернулся к ней лицом, расстроенный, вымотанный и суровый, но согласный терпеть очередной ее закидон. Толкнув его в плечо, она заставила припасть спиной к высокому тонированному окну. - Насколько помню, я тебе кое-что задолжала, - ответила она ему в лицо, обхватывая пальцами пояс ремня. В его глазах вспыхнул вожделенный огонек и понимание того, что же она ему обещает. Ловко расправившись с ремнем и брюками, Ева опустилась вниз и обхватила губами тугую плоть любимого мужчины. Алан резко выдохнул, пальцы зарылись в ее черные локоны, слегка сжимая их в кулак. И губы тихо произнесли: - Господи, где же я так согрешил?..