Горький Шоколад

*** Он поднес к губам зажженную сигарету, затянулся и лениво выдохнул. Заклубившись по стеклу, белый дым быстро рассеивался, растворяясь в воздухе и придавая ему терпкий запах вишни. Алан стоял у стены своего кабинета, которая сплошь состояла из прозрачного стекла, и его взгляд блуждал по малому залу клуба, который отсюда, с верхнего этажа, просматривался великолепно. Там внизу, размахивая папкой, бегал Стас, пытаясь что-то объяснить Жанне. На удобных диванах за столиками сидели посетители, большую часть которых составляли мужчины. Кто-то общался, а кто-то с голодным интересом смотрел мини-шоу. В центре зала на сцене танцевали две девочки. Они ходили вокруг пилона, раздевая друг друга и одаривая щедрыми ласками. Казалось, еще чуть-чуть, и они займутся сексом. Впрочем, примерно этим они и занимались, заводя отдыхающих. Алан поднес к губам стакан, сделал глоток крепкого виски и прислонился лбом к стеклу. "Вот она - расплата за всё то, что он сейчас имел. Но удивляться было нечему. Это деньги, бизнес, политика, и здесь всегда так", - подумал он, закрывая глаза. "За всё в жизни нужно платить, - эта фраза вертелась у него в голове последние несколько месяцев, отравляя ему привычную, комфортную и свободную жизнь, - Причем, платить приходится как за щедрые дары, так и за помощь, когда не было другого выхода, кроме как ее принять". До недавнего времени Алан считал, что он вправе распоряжаться своей жизнью так, как посчитает нужным. Но все обстояло далеко не так. Почему? Ответ находился в прошлом. За последние пару месяцев он не раз вспоминал события семилетней давности, которые в корне поменяли его жизнь. Вот и сейчас воспоминания вновь вернули его в тот далекий год... Он сидел один в своей пустой двухкомнатной квартире и крутил в руках стопку водки. Он не являлся любителем спиртного, но сегодня был такой день, когда нервы сдавали напрочь. Его мать сейчас находилась в больнице, ей требовалась срочная и серьезная операция на сердце, только стоила она немалых денег, которых у Алана сейчас не было. Каждый день приближал к смерти единственного дорогого и близкого ему человека, который всеми силами боролся за жизнь. Отца Алан никогда не видел, если не считать старую, потертую черно-белую фотографию. А все, что он о нем знал, да и то из рассказов матери, умещалось в нескольких словах: отец был родом из Армении, воспитанным и хорошим человеком, и его звали так же - Алан. Мама любила его всю свою жизнь, несмотря на то, что у нее были другие мужчины и один неудачный брак. Узнав сегодня окончательный вердикт врачей, Алан принялся срочно решать, где можно было найти нужную сумму. Он оббегал и обзвонил всех друзей и знакомых, но ни у кого не было нужных связей, чтобы помочь хоть чем-то, а если кто и мог оказать материальную помощь, то этой суммы все равно оказывалось недостаточно. И помочь было некому. Но жизнь оказалась к ним благосклонна. В тот вечер в дверь позвонили. Сначала Алан решил не открывать, даже если это любимая соседская девчонка Ева, которая ломилась к нему целый день, стараясь поддержать. Но сейчас он хотел тишины и одиночества. Звонок повторился, да так настойчиво, что Алан мигом вскипел, негодуя, почему его просто не могут оставить в покое! Именно с этими мыслями он и направился к двери, готовый высказать все, что думает о незваном госте. Но стоило открыть дверь, и он потерял дар речи, увидев на пороге своей квартиры высокого и презентабельного вида мужчину с кавказскими чертами лица... Как позже выяснилось, это оказался его родной дядя Рубен Тигранян. Так у Алана совершенно неожиданно появился еще один близкий родственник, который, узнав о ситуации матери, без лишних вопросов помог решить все финансовые и прочие трудности. Матери сделали операцию, и ее здоровье пошло на поправку. Кроме того, новоиспеченный родственник восполнил все пробелы и ответил на многие вопросы, мучившие с детства, прискорбно сообщив, что Алана-старшего не стало пару месяцев назад. Это известие Алан попытался пропустить мимо сердца, в котором на тот момент и так хватало тревог. Его родители, Татьяна Петрова и Алан Тигранян, познакомились в Московском институте, и у них быстро закрутились отношения, несмотря на то, что отец уже был помолвлен. И когда пришло время возвращаться на родину, за Аланом приехали его отец и старший брат, Рубен. Они вынудили его оставить беременную Татьяну, вернуться и исполнить долг перед своей родной семьей. Алану ничего не оставалось, как выполнить волю отца. Несмотря на это, Татьяна ни разу не обмолвилась перед сыном плохим словом об отце. У Алана брак вышел долгим, но таким же неудачным. Жена смогла родить ему одного ребенка - мальчика, который, находясь в Москве на попечении дяди Рубена в разгар девяностых годов, умер от передозировки наркотиками. В те времена дядя крутился в самом центре криминального мира и был слишком занят, чтобы успевать следить за племянником, который купался в изобилии всего, что только может пожелать подросток. Так, в списке вины перед братом у него появился еще один пункт. И когда перед смертью Алан попросил брата найти Татьяну с сыном, попросить у них прощения за него и позаботиться, дядя пообещал выполнить эту просьбу. Только племянника предупредил заранее, что он не добрая фея и рассчитывает на взаимовыручку. Но другой расклад Алана бы и не устроил, поэтому он принял ночной клуб "Марс" - подарок дяди на свой двадцать пятый день рождения. - Покажи мне, на что ты способен. Удержишь клуб на том же уровне или сможешь поднять - ни в чем не будешь нуждаться. Первое время с "подарком" было действительно нелегко, и приходилось вникать во всю систему. Алан сидел в клубе днями и ночами, пытаясь разобраться, что к чему. Бухгалтерия, налоговая, прочие службы и высшие чины; отчеты, оборот и люди, которые у него работали. Но со временем он втянулся: научился слушать свою интуицию, разбираться в людях, обзавелся немаловажными для его дела связями в высших инстанциях и смог не только удержать клуб в тяжелое для него время, но и за несколько лет поднять на третье место в рейтинговом списке лучших клубов Москвы. Клуб стал его работой и средой, в которой он проводил большую часть своей жизни; мотоциклы и девушки стали его отрадой, с чем он отдыхал душой и телом. И все-таки, "За все в жизни нужно платить" - два месяца назад настал такой момент, когда пришлось об этом вспомнить. - Ты мне нужен, - сказал ему дядя. Оказалось, дядя Рубен, который сейчас занимался бизнесом, решил открыть крупнейший в Москве автосалон вместе со своим старым приятелем, Виктором Павловичем. У дяди были доступные финансы, а у этого Виктора имелась в собственности большая территория на окраине Столицы, только записанная на дочь, чтобы к нему не было лишних претензий от спецслужб. А претензии нажить за свою жизнь он успел, и немалые, крутясь когда-то в криминальном мире так же, как и Рубен. Сейчас же, договорившись о партнерстве, они решили создать этот бизнес так, чтобы обойти основные проблемы на начальном этапе, и что проще всего было бы сделать через подставных лиц. Кроме того, имея в прошлом незначительный конфликт, который оставил после себя недоверие, оба хотели как-то подстраховаться друг перед другом. И здесь, во всей сложившейся ситуации, Алан и Вера оказывались наилучшим вариантом, о чем им обоим и объяснили, когда обговаривали предложение о фарсе. От Алана и Веры требовалось сыграть роль молодой пары, которая после свадьбы решила создать семейный бизнес, а когда этот бизнес "пустит корни", обоснуется на рынке и в системе, то дети могут и развестись. Хотя, оба мужчины откровенно дали понять, что были бы совсем не против, если эта семья укрепилась - чем крепче узы, тем крепче и доверие. Ради отца Вера согласилась на этот фарс, согласился и Алан, несмотря на то, что эта нелестная ситуация предполагала грандиозное вранье всем, включая тех, кто его окружал. Что ж, его жизнь простой не была никогда, и он сам сознательно выбирал дороги в ней, чтобы теперь жаловаться. К тому же, Алан был безмерно благодарен дяде за своевременную помощь матери и толчок в жизни в нужный для него момент. И он не держал на него зла за отца, сумев понять все обстоятельства. Алан всегда старался трезво смотреть на вещи и совершать рациональные поступки в рамках своей нынешней жизни. - Алан, - окликнул его Стас, который работал у него заместителем и управляющим в одном лице, прерывая все воспоминания. - Я к тебе. Парень зашел в кабинет и стал раскладывать на столе бумаги со словами: - Это тебе на подпись, это прочесть, это одобрить, это... - сделав паузу, он внимательно пригляделся к документу: - А! Это так, посмеяться тебе принес. Слушай, у меня возникла одна идея, - добавил он, присаживаясь на край стола. Задернув плотную штору на стеклянной стене, Алан прошел к дивану и сел. Смяв сигарету в пепельнице на столе, он откинулся на спинку дивана и приготовился слушать: - Давай, озвучивай свою новую идею. - Почему бы нам не устроить шоу с женскими боями в надувном бассейне и с мыльной пеной? Представляешь, двух таких грудастых красоток, - увлеченно говорил Стас, руками показывая на себе, насколько округлыми должны быть вышеупомянутые женские прелести, - такие в мини-бикини, кувыркаются в пене и таскают друг друга за волосы, и все это у нас в клубе. Как тебе? Алан тихо рассмеялся: - Стас, ты просто генератор эротических идей. - Ну, что есть - то есть, - признался парень. - Так, как тебе идея? - Я подумаю о ней, хорошо? И что тебя на нее натолкнуло, если не секрет? - Это я так удачно зашел в гримерку, буквально пятнадцать минут назад. Там Даша с Валей такое шоу устроили, ты бы видел. Волосы летели клоками, охрана их еле растащила. Жанка в бешенстве, так что жди, сейчас к тебе прибежит. - Я ведь говорил, что чем больше у нас девчонок, тем больше ссор будет между ними. - Да ладно тебе, Жанка - отличный менеджер по персоналу, она их в узде держит. Ну, подумаешь, пара ситуаций. - Эти ситуации бывают чуть ли не каждый день. - Зато, какой результат, - ответил Стас. - Ты посмотри... Подойдя к стеклянной стене, он отодвинул штору: - Оу, черт, совсем забыл тебе сказать. Я взял новую девочку. - Еще одну? А нам не хватит ли? - Нет, это взамен той, которая ушла от нас на прошлой неделе по причине внезапной беременности, - ответил тот, с увлечением уставившись в зал. - И, кстати, она сейчас на сцене, и она потрясающая. Алан ухмыльнулся - "потрясающей" у Стаса была не каждая. Налив себе в бокал еще немного виски, он подошел к стене, чтобы удовлетворить свое любопытство. На пилоне танцевала эффектная блондинка, одетая в крохотное прозрачное белое платье. Правда, это платье так собралось на талии от ее пируэтов, что обнажало округлую подтянутую попку в белых соблазнительных трусиках. Крепко цепляясь за шест, она показывала впечатляющие трюки, и ее пластика поражала все мужское воображение. Стройные ножки то расходились в стороны, то обнимали пилон в таких позах, что так и хотелось оказаться на его месте. И с такими данными эта девочка сразу получила одобрение Алана. - Как она тебе? - спросил Стас. - Внешне - неплохо, а изнутри, к сожалению, мне ее не узнать, - ответил Алан, уже почти привыкнув к осознанию своей женитьбы, пусть и фиктивной. Стас хохотнул, верно понимая смысл сказанной фразы: - Нет уж, хватит тебе. Женишься? Вот и женись, и оставь самых лучших девочек мне. - Разве, я против? Дерзай, - ответил Алан, засовывая в рот сигарету. - Как ее зовут? - Ты ее знаешь, - произнес рядом Стас. - Я встречал ее пару раз в компании твоих друзей. Алан насторожился, зажигалка зависла возле сигареты, а его взгляд уперся в девушку. В этот момент она опустила ножки вниз, твердо встала ими на сцену и встряхнула волосами так, что в свете тусклого прожектора стало лучше видно ее лицо... Алан нахмурился, отказываясь верить своим глазам. - Ева?! - выпалил он, случайно выплевывая сигарету. За одно мгновение злость накатила такой волной, что он повернулся к Стасу, схватил его за воротник рубашки и встряхнул: - Какого хрена она делает на моей сцене?! Ошарашенный парень запнулся, отвечая со второй попытки: - Алан, ты чего? Я взял ее к нам на работу. Что в этом такого? Алану захотелось встряхнуть его еще раз и выкрикнуть: "Как ты не понимаешь?" Но он вовремя себе напомнил, что Стас просто не может что-то понимать, потому что работает у него в клубе год с небольшим. Оттолкнув от себя парня, Алан зашагал к двери. И когда эта неугомонная девчонка успела перекрасить волосы?! Когда она успела повзрослеть и похорошеть, он примерно догадывался, как и о том, когда она успела научиться крутить задницей на сцене и выводить его из себя. Тем не менее, он предпочел бы не видеть ее на пилоне, а тем более, на своем собственном. Спустившись вниз, он зашел в зал, остановился у прохода, ведущего в гримерную, и сложил на груди руки. Ева уже закончила свое выступление. Распрощавшись со взволнованной публикой, она сошла со сцены и запнулась на шаге, когда увидела его. Но почти сразу же на ее лице появилась знакомая ему улыбка с хитринками в глазах. Алан стиснул зубы, наблюдая, как она шагает к нему. И ругался как рабочий тракторного цеха. Как же сложно становилось не замечать ее сексуальности! Точеные бедра раскачивались в такт уверенным шагам, а чертово платье позволяло рассмотреть красивую грудь с тугими сосками... - Привет, - пропела ему Ева, остановившись перед ним. Алан медленно поднял глаза к ее лицу, замечая на пухлых губах улыбку девушки, которая была собой довольна. - Привет, дорогая. Какая неожиданная встреча, ты не находишь? - съязвил он, подхватывая Еву под руку и таща к себе в кабинет. - Эй! Алан, что за наглость? А ну, пусти! - Тише, не кричи так, а то нас неправильно поймут, - со злостью в голосе сказал он ей, повернувшись к ее уху, и едва не задохнулся, когда в нос ударил слишком приятный запах ее волос и жаркий запах этой девушки. Алана передернуло. Этот запах ассоциировался у него с горячим сексом, в бешеном ритме всю ночь напролет на смятых простынях. Но секс и Ева были для него запретными составляющими, которые на протяжении последних нескольких лет она упорно пыталась смешать в один взрывоопасный коктейль. Он знал Еву еще с тех времен, когда она бегала по двору в розовом платье с двумя хвостиками и сбитыми коленками, и позволить себе взглянуть на нее, только как на женщину, значило извратить все то хорошее, что их связывало. А для него она всегда была младшей сестренкой, которую он по-родственному любил и оберегал. Только вот, в последнее время появилась одна загвоздка - их отношения превратились в черт знает что! - А мне все равно, как нас поймут, - ответила Ева, поворачивая к нему голову и с дерзостью смотря в глаза. - Извини, но я не разделяю твоего настроя. Зайдя в кабинет, он подтолкнул Еву к дивану и закрыл дверь на защелку, чтобы им никто не вздумал помешать. - Боишься себя скомпрометировать в глазах невесты? Услышав это, Алан бросил взгляд на ее лицо, теперь замечая в зеленых глазах злость. - Ева, сядь, - сказал он, указывая на угловой диван. Она хмыкнула и улыбнулась, привлекая взгляд к своим губам, потом вызывающе посмотрела на его рот и только после этого пошла к дивану. Эта чертовка еще и научилась где-то всевозможным женским уловкам. "Прекрасно!", - пронеслось у него в голове. Алан протер рот ладонью, стирая с них какое-то неуютное ощущение. Была бы на месте Евы любая другая, он бы уже слушал сладостные стоны, двигаясь в ее теле им в такт. Но, увы. И, выругавшись себе под нос, он прошел к дивану и сел сбоку от Евы: - Когда ты узнала о свадьбе? - Вчера. И хотела тебе сказать по этому поводу, что ты полный засранец. Не могу в это поверить! Ты хотя бы собирался пригласить меня на свадьбу? - Я просил твоей матери тебе ничего не говорить, хотел сказать сам, но чуть позже. - Она и не говорила. А ты пожалел мои чувства? - На самом деле, я надеялся, что у тебя это уже прошло. Ева фыркнула: - Поверь, я очень старалась, чтобы это было так, и у меня даже неплохо получалось до вчерашнего вечера. - Ева, перестань драматизировать, и не заставляй меня чувствовать себя козлом. - И все-таки, ты - козел, извини. - Спасибо, родная, ничего другого я от тебя и не ждал. - Всегда, пожалуйста, - с театральной улыбкой ответила она, захлопав пышными ресницами. - Так может, отметим это дело? И, кстати, если не приду на свадьбу, пришлю вам подарок без подписи. Но ты его узнаешь сразу - он будет подозрительно тикать. - Твое чувство юмора стало куда острее, - заметил Алан. - Это все изменения, которые ты во мне заметил? - Мнение об остальных я, пожалуй, оставлю при себе. Ева откинулась на спинку дивана и сложила руки под грудью, неприлично приподнимая свои прелести: - Нет, давай, скажи мне, я хочу это услышать. - Отстань, я даже не собираюсь это с тобой обсуждать. Лучше скажи, что ты делаешь в моем клубе? - Работаю, - пожала она плечами, снова привлекая внимание к своей груди. На самом же деле, она привлекала его внимание вся, от кончиков пальцев ног до кончиков светлых локонов. Но Алану удавалось удерживаться от полного созерцания, что он совершенно не привык делать. Он встал, прошел к шкафу, где у него висела запасная одежда, достал оттуда синюю рубашку и вернулся к Еве. - Накинь, а то я не могу с тобой разговаривать, когда ты сидишь передо мной в таком виде. На губах Евы появилась улыбка. Она взяла рубашку и накинула на плечи. И это все, что она сделала, даже не потрудившись ее запахнуть. Сексуальным движением, закинув ногу на ногу, она повернула голову, уткнулась носом в воротник рубашки и глубоко вдохнула: - М-м-м, она тобой пахнет, обожаю твой одеколон. Алана снова передернуло - опять она за свое, и все так же продолжает его злить. Развернувшись, он прошел к мини-бару и налил себе стакан виски. - Ева, ты специально меня из себя выводишь? - Нет, мой дорогой, я не могу тебя выводить из себя, потому что в меня входить ты отказываешься. Делая в это время глоток, Алан подавился и закашлял, когда горючая жидкость пошла "не в то горло". Даже глаза заслезились. За спиной послышался озорной смех Евы. Поднявшись с дивана, она подошла к нему и похлопала по спине: - Ну-ну, что ж ты так, неаккуратно... - Ева, уйди от меня, - проговорил он ей через кашель. Отобрав у него стакан, она поднесла его к губам, но Алан перехватил его и забрал обратно. - Эй! Тебе что, жалко? - Нет, просто у нас не разрешается поить несовершеннолетних, - ответил Алан, делая более удачный глоток. Как он и предполагал, Еву его слова задели. - Мне уже давно восемнадцать! - выпалила она, вызывая на его губах улыбку. - Правда? - с усмешкой спросил он. - Дай сюда... Вцепившись в его бокал, Ева потянула на себя, буквально вытаскивая виски изо рта. Янтарная жидкость выплеснулась на подбородок, стекая и на рубашку. Продолжая крепко держать стакан, Алан потянул его от Евы, но эта упертая девчонка вцепилась в стакан и его руку. От тряски виски все разлилось по их коже, так что на дне почти ничего не осталось, но главное уже было не это. Главное было одержать верх. - Ева, отстань, предупреждаю по-хорошему. Недовольно фыркнув, она отпустила стакан и встала лицом к Алану, уперев руки в бока. - Долго еще ты будешь смотреть на меня, как на малолетку? - А ты докажи мне, что уже стала взрослой и умной девочкой. Ева задумалась всего на какие-то пару секунд, а потом резко подалась к нему... собираясь поцеловать. Но прежде, чем ее губы коснулась его рта, Алан успел накрыть их ладонью, слегка сжимая пальцы на скулах. - Ты совсем обалдела? - спросил он. - Если ты таким образом хочешь мне что-то доказать, то это очень неверный ход. Ева опустила глаза вниз, пряча в них обиду и грусть, которые всегда трогали его за душу. - Послушай, если хочешь, мы можем обо всем поговорить, что, кстати, мы не делали уже очень давно. И если говорить честно, то я соскучился по тебе. Ева подняла к нему глаза и подозрительно на него посмотрела. Алан убрал руку с ее губ. - Значит ли это, что я могу остаться работать в твоем клубе? - А ты сомневалась, что я это одобрю? - Да, сомневалась. Алан ухмыльнулся: - Ты была права, я этого не одобряю. Так что, иди переодевайся и собирай вещи, я помогу тебе найти другое место. Вот теперь в зеленых глазах вспыхнула злость. - Без тебя обойдусь, - выпалила она, толкая в грудь. Прошагав мимо него, Ева направилась к двери. - Ненавижу тебя и твой клуб... - Ева, - окликнул ее Алан. Отказываясь обращать на него внимание, она остановилась у двери и дернула за ручку, но та не поддалась. - Ева, стой... - Я все сказала! - выкрикнула она, перебивая его и поворачиваясь к нему лицом. - И рубашку свою забери! Сняв с себя рубашку, она бросила ее в сторону Алана. Ткань приземлилась на пол, а он сделал шаг к Еве, которая повернула защелку и распахнула дверь. - Ева! - выкрикнул он ей в спину, подходя к двери и успевая вовремя ее придержать, пока она не впечаталась ему в лицо. Открыв ее обратно, Алан вышел в коридор, но Ева уже неслась от него на всех парах, насколько это позволяли высокие каблуки. Вернувшись в кабинет, Алан хлопнул дверью сильнее, чем следовало, и вернулся к бару. И вот так у них происходило все последнее время. Она злила его, он злил ее, и в итоге они разбегались, привыкая обходиться друг без друга.