This user is dead.

Фестралы быстро несли небольшую карету к замку школы. Здесь Малфою вновь не повезло – в одной карете с ним находились сразу два человека, которых он, мягко говоря, недолюбливал. Этими людьми были Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд. Друзья всю дорогу обсуждали морщерогих кизляков и омелу, которая всё лето донимала Полумну с потолка её комнаты. – А я ведь совсем никого не люблю. – задумчиво сказала она. – Ну, кроме папы, конечно. Мальчик, а как тебя зовут? Драко подавился воздухом, едва не проглотив собственный язык. Мальчик? Да какой-же это мальчик, как вообще можно назвать путешественника во времени и в другие миры мальчиком?! – Меня? – переспросил он, в глубине души надеясь, что вопрос был адресован не ему. – Тебя, мальчик. – кивнула Полумна, загадочно улыбаясь. И что-то было в её улыбке такое, что заставило сердце Малфоя растаять. Что-то такое, чего раньше в ней он не замечал. – Уайт Прауд. – ответил Малфой, едва не забыв своё имя, которое ему придется носить во время обучения в Хогвартсе. Юноша улыбнулся, однако со стороны это выглядело, видимо, странно, так как Невилл и Полумна переглянулась. – Ты совсем не умеешь улыбаться. – заметила Полумна и тут же задумалась над собственными словами. – С кем-то из твоих близких произошло что-то плохое?.. *** В толпе первокурсников Драко чувствовал себя крайне нелепо. Он был вдвое выше этих шумных проныр, поэтому ему оказывалось с их стороны соответствующее внимание. Чтобы хоть как-то успокоить толпу первогодок, Малфой взмахами волшебной палочки создавал разноцветные искры, запуская их под самый потолок. Большинство детей редко видели колдовство до Хогвартса, поэтому, до глубины души тронутые, наблюдали за искорками. – Тот, чьё имя я назову, должен подойти ко мне. – произнесла профессор МакГонагалл. – Распределяющая Шляпа определит, на каком факультете каждый из вас будет обучаться. Драко ощущал на себе многочисленные взгляды. Он помнил по имени каждого ученика, каждого человека, но сам для всех был неизвестным. Малфой вздохнул. – Уайт Прауд. – позвала МакГонагалл. – Прошу. Драко был последним. Сев на хлюпкий деревянный стул, Малфой позволил декану Гриффиндора водрузить на свою голову говорящую шляпу. – Так-так-так... – задумалась она через несколько секунд после того, как оказалась на светловолосой голове. – Мы знакомы с тобой... Я знаю, кто ты. По какой причине ты скрываешь своё настоящее имя? МакГонагалл выжидающе смотрела на Драко, из чего тот сделал вывод, что лишь он один слышит голос шляпы. Многочисленные ученики за четырьмя длинными столами больше уделяли времени общению, чем прислушиванию к речам шляпы. – О чём ты? – шепотом спросил Драко, так, чтобы шум столов не позволил МакГонагалл услышать его вопрос. – Ты Драко Малфой, а не Уайт Прауд, вот я о чём! – ответила шляпа и плотно сжалась вокруг головы Малфоя. – Почему? – Я... Я попал из другого времени сюда. – ещё тише ответила Малфой. – Я сам не знаю, что произошло. – И ты здесь не один. Но второго в замке нет, так ведь? – Так. Откуда ты знаешь всё это? – Я уже распределяла тебя на Слизерин. Я не понимаю, что происходит. – Могу я попасть в этот раз на Гриффиндор? – спросил Драко, понимая, что не может тратить время на разговоры со шляпой, даже со столь умной, как Распределяющая. – Однозначно нет. – ответила шляпа. – Конечно, ты можешь сделать такой выбор, но тебе придётся нелегко. Ни один гриффиндорец не примет тебя. – Один точно примет. – Драко нахмурился. – Зачисли меня на Гриффиндор. – Почему ты решил, что можешь указывать мне? – громогласно произнесла шляпа, заставив стихнуть всех за столами, а МакГонагалл замереть и с большим вниманием наблюдать за "первокурсником". Драко не нашёл, что ответить. Непонятным образом шляпа поставила его на место, заставив при этом вспомнить свою истинную сущность – сущность слизеринца. И это его, почему-то, не радовало так, как прежде. – Слизерин! – объявила шляпа, после чего МакГонагалл быстро освободила голову Малфоя, не позволив диалогу продолжиться. – Всё будет так, как и было! *** – Добро пожаловать! – Драко похлопал по плечу хорошо знакомый ему Винсент Кребб. – Если будут проблемы – обращайся ко мне. Но и сам их не создавай. – Кребб, ты серьёзно? – Драко едва не расхохотался, забыв на мгновение, где он оказался. Остальные слизеринцы затихли и предупреждающе зашипели на Драко. Тот же одарил их фирменным малфоевским взглядом и поднял бокал с тыквенным соком: – За возвращение наследника! – после чего процитировал слова когда-то любимого им преподавателя. – Я наведу здесь порядок. *** – Ты ведёшь себя вызывающе. – слизеринцы обступили Драко, едва оказались в гостиной Слизерина, не давая тому вырваться. – У нас так не принято. Кребб здесь главный. – Учите новенького? – усмехнулся Кребб, заходя в гостиную последним. – Какой-то хреновый у нас новенький, нужно обучить его нашим правилам. Драко очертил палчкой круг над своей головой, после чего окружившие его слизеринцы разлетелись в стороны, словно сбитые кегли. Кто-то угодил в стену, кто-то разбил своей спиной стеклянный стол, кто-то едва не попал в камин. На лице Драко застыло выражение гнева. – Никто не посмеет впредь указывать мне что-либо. – прошипел он. – Теперь здесь главный – я, а те, кто против, будут наказаны. Мною лично. – Экспеллиармус! – воскликнул Кребб, после чего его собственная палочка улетела в неизвестном направлении. – Ещё хоть однажды попробуй сделать это... – сказал Драко, за мгновение оказавшись возле своей бывшей шестёрки и прижав кончик своей палочки к горлу толстяка. – Я воткну свою палочку в тебя так глубоко, как она только влезет. Когда Кребб испуганно кивнул, Драко отвернулся от него, оглядывая слизеринцев. Те сбились в случайные кучки в разных частях гостиной и молча наблюдали за происходящим. Возвращение Малфоя предвещало для них начало новой эры в существовании факультета. – Меня зовут Уайт Прауд. – произнёс Драко, пряча палочку. – Теперь, повторюсь, главный здесь я. Если у вас будут какие-то проблемы – решайте их сами. Если какие-то проблемы будут у меня – то проблемы будут и у всех вас. Всем всё ясно? В ответ последовала тишина, но Драко знал, что его выступление подействовало на всех. Сила – единственное, что позволяло сохранять власть на Слизерине, Малфой понимал это лучше кого-либо. *** Воздвигнув вокруг своей кровати магическую ширму, полностью скрывающую его от посторонних глаз и ушей, Уайт-Драко Прауд-Малфой разделся и забрался под одеяло. В слизеринской спальне было непривычно холодно, однозначно холоднее, чем в такой же спальне его времени. Драко даже пожалел о том, что лёг в кровать, как всегда, без одежды. В мантии наверняка было бы теплее. Закрыв глаза и начав засыпать, Драко вдруг подумал о том, что за две недели своего пребывания в отцовском доме он ни разу не видел мать. И даже не вспоминал о ней, словно её и не было у него никогда. Дав себе обещание утром же написать отцу письмо, Драко погрузился в сон, наполненный серыми красками его отныне безрадостного существования в Хогвартсе. *** Гарри шёл по черной голой земле, с трудом держась на ногах. Окружающий мир пытался сбить его с ног, придавить к земле, корни мертвых сгоревших деревьев оживали и оплетали ноги юноши. Иссиня-чёрное небо вытягивало из Гарри последние остатки храбрости. К своему удивлению обнаружив палочку во внутреннем кармане своей обугленной мантии, Гарри зажёг свет на её кончике. Материя зашипела, земля начала бурлить, корни извиваться, словно горящие змеи, а воздух раскаляться до невыносимых температур. Гарри собрал силы в кулак и побежал. Силы всё никак не кончались, поэтому Гарри бежал и бежал, не чувствуя усталости. Ему даже стало скучно; вокруг – одни и те же пейзажи, одни и те же деревья, холмы и сгустки черноты в небе. Однако, спустя неизвестное, возможно, бесконечное время где-то далеко забрезжил свет, белый, зовущий свет, тепло которого Поттер смог ощутить даже на таком огромном расстоянии. – Экспекто Патронум! – воскликнул Гарри, не переставая бежать. – Передай им, что мне нужна помощь! Светящийся олень по-человечески кивнул и устремился вдаль, к свету. Гарри вздохнул. Теперь он мог бежать медленнее, внимательнее разглядывая местность. Его первоочередной задачей теперь было выжить, чтобы Патронус успел добраться до спасительного света.