глава 4
14 февраля 2014 г. в 17:55
Тихо напевая, Эгле шагала по лагерю, сжимая в руке ведерко с перевязочным материалом. Настроение у нее отчего-то было очень хорошее, несмотря на то, что радоваться по-прежнему было нечему.
- Сейчас приду, - пообещала она помахавшему ей Трофиму, у которого до сих пор кровоточила рука. – Сейчас к Диме, а потом к тебе.
Подбежав к танку, девушка постучала по броне.
- Димка, выходи! – пропела она весело. Танк отозвался глухим гулом изнутри, но из люка никто не появился. – Федосеев, дел по горло, вылезай. До трех считаю и ухожу, раз…
- Здравствуй , Эгле - проговорил высунувшийся из-под танка Максим. – Дима ушел.
- О, господи, - брюнетка отошла, держась за сердце. – Ты меня когда-нибудь напугаешь до смерти.
- Я такой страшный?
- Нет… но ты появляешься неожиданно. Что ты там делаешь?
- Катки проверяю. И гусеницы.
- Здесь земля холодная – не лежи долго.
- Волнуешься? – улыбнулся Орлов.
- Не хочу чтобы ты болел.
- Значит, волнуешься.
- Мне еще не хватало потом твои сопли лечить, – фыркнула Эгле. – Простудишься и… будет плохо.
- Не простужусь. Танк нагрелся и тут очень жарко.
- Хорошо, - кивнула девушка. – Увидишь Диму, скажи, чтобы зашел. И умойся – ты похож на папуаса.
Она удалилась, а Максим, тяжело вздохнув, вернулся на свое место. Он возился с танком уже не один день, подготавливая к возможному бою, но и свои интересы у него были. Он планировал сделать отчет с подробным описанием слабых и сильных мест новой машины, ну и его совершенно не радовала перспектива оказаться с неисправным двигателем где–нибудь под Харьковом в окружении соотечественников из вермахта.
- Дима, – позвал Орлов, замечая, что мимо прошли ноги в сапогах. Пулеметчик промолчал. – К тебе Эля приходила, просила зайти.
Федосеев, все так же молча, развернулся и ушел. Потом раздался топот, громкий смех и под танк заглянул Сергей.
- Ну как? – осведомился он. – Больной будет жить?
- Побегает еще.
- А гусеницы?
- Тебе правду сказать или приврать?
- Смеешься? – хмыкнул Маркунчак. – Конечно, приври.
- Прекрасные гусеницы. До Берлина без остановки доедем.
– О, отлично. Сеня, слышал? Максим Андреевич говорят, что до Берлина доберемся на этих гусеницах.
- Правда? - Арсен тоже заглянул под машину.
- Конечно, правда, – кивнул Сергей. - Как можно сомневаться в командире? Он сказал – значит все.
- Если заряжающий не переврет слова командира, – Максим выполз из-под днища и вытер руки. – Поможешь?
- Видимо, придется.
Вдвоем они затащили тяжеленные гусеницы на катки, и Орлов принялся укреплять их шпильками.
- Не знаю, на сколько этого хватит, – вздохнул он, осматривая результат своей работы. – Надеюсь, в следующий раз они порвутся, когда мы пьяные соберемся съездить « по девочкам».
- А собираемся быть пьяными? – оживился Сережа. – Я могу достать. А «по девочкам» можно в деревню.
– Нет уж, спасибо, – покачал головой Арсен. – Не хочу я, чтобы товарищ майор нас потом из своего танка расстрелял.
- Ууу, зануда армянская. Ну и сиди с Димкой вдвоем.
- И со мной, – Максим тщетно пытался оттереть перепачканные ладони.
- Ну, командир…
- После войны - первым делом. Месяц не просохнем. Черт, только размазывается.
- Знаешь что, - нахмурился Маркунчак. – Идите ка вы, старший лейтенант Орлов…на речку. И пока не будете сверкать, как копеечная монета, обратно - ни ногой. В машину не пущу.
- Слушаюсь, товарищ сержант. Придет Андрюха, передай, что скоро вернусь.
- Вот еще.
К речке парень спускался бегом, собираясь влететь в воду прямо в комбинезоне, но остановился – на подмостках, как и всегда, стирала Эгле.
- Ты тут так часто.
- Бинтов не так много, - пожала она плечами. - Приходится стирать каждый день.
- А почему только ты?
- Я хожу к ребятам перевязывать, заодно и забираю грязные. А ты еще чернее стал.
- Только вылез, - Максим спрятал руки за спину. – Там грязновато, если честно.
- Возьми, – девушка протянула ему маленький обмылок. – Все лучше отмоется.
- Спасибо.
- Нет, не здесь, - Эгле остановила его, когда он собрался спуститься к воде. - Представляешь, на что будут похожи бинты? Иди вон туда, за камыш – там пониже, течение все унесет.
Орлов кивнул и ушел в затончик, о котором она говорила. Плеснув в лицо, он осмотрелся по сторонам.
- Эгле, - позвал он. – А как эта река называется?
- Лозовенька.
- А деревня?
- Черкасское Лозовое вроде.
- Чудное название. – улыбнулся Максим. – А что это на той стороне стоит?
- Где?
- Ну, если прямо смотреть. Метров сто от берега.
- Мне не видно за камышами, - оставив стирку, девушка прошла к нему. – Где?
- Вон.
- Так сено в стоге. Ты не видел никогда?
- Я же городской.
- Да уж. Ты чего не умылся до сих пор?
- Не успел, – повинился Орлов. – Сейчас умоюсь.
- Умывайся, – Эгле сложила руки на груди. - Я прослежу.
- Я что, маленький?
- Взрослый. Так взрослому присмотра вдвое больше нужно. Руки песком потри, что ты как барышня кисейная.
- Почему ты ругаешься на меня постоянно?
- Потому что ты как с Луны свалился – все приходится объяснять. И вообще, что я с тобой здесь стою, у меня дел невпроворот, - она сердито одернула юбку. – Еще увидит кто-нибудь.
Девушка шагнула на берег, но Максим, схватив ее за руку, притянул к себе.
- И пусть смотрят, - проговорил он, и, наклонившись, поцеловал ее.
- Сегодня тебя ждет не самое легкое задание, - говорил майор, ведя Макса к стрельбищу. – На прошлой неделе ты показал себя прекрасно в стрельбе. Девяносто пять из ста - феноменальный результат. И я уверен, что ты способен на большее. Будь это наш автомат, а не советская рухлядь, разумеется.
- К нему просто нужно привыкнуть, – ответил парень. – Отдача сильная.
- Да, но сегодня тебе не придется иметь дело с этим ужасным оружием.
Они подошли к барьеру, на столе уже лежал офицерский «вальтер», идеально вычищенный и уже заряженный.
- Из него? – спросил Макс. – А мишень где?
- Сейчас будет мишень.
Майор хлопнул в ладоши и двое вооруженных солдат привели слабо сопротивляющуюся темноволосую девушку и поставили у стены.
- Вот и она, – улыбнулся Штимац.- Какой смысл стрелять по нарисованным кольцам? Мы воюем не с ними.
Он прошелся вокруг своего воспитанника, внимательно рассматривая его.
- Это не человек, Макс. Это еврейка. Она ведь могла испортить кровь какого-то чистокровного немца своей кровью. Этим немцем мог стать ты. А ведь она не должна продолжать свой род, она жить не должна!
Уже почти кричавший майор замолчал, успокаиваясь.
- Германия для немцев, – продолжил он.- Не для таких, как она. А скоро весь мир будет Германией, и мы будем властелинами этой Германии, а все остальные народы будут только прислуживать нам. Но не евреи. Они, цыгане и славяне – их просто не должно быть. Они животные, без которых мир станет только чище. Ведь мы не жалеем свиней?
Адлер молчал, смотря на всхлипывающую девушку. Она молилась, сжимая руки, и смотрела своими темными, наполненными слезами, глазами на юношу, немногим младше ее, взгляд которого, казалось, мог прожечь ее насквозь.
- Ведь ты же никогда не оказался на месте того недоумка, который решил предать все идеалы великой Германии ради этого недочеловека?- выпытывал майор. - Ведь так? Настоящий немец не может попасться на крючок этого скота. А ты…ты же настоящий немец. Тебя ждет славное будущее, Адлер. В котором всему этому сброду нет места.
Макс шагнул вперед и схватил пистолет. Прогремел выстрел и девушка сползла по стене, оставляя кровавый след на уровне головы.
- Прямо в лоб! – воскликнул Штимац. – Вот это выстрел! – улыбаясь, он посмотрел на шатена, все еще сжимающего оружие в руках. – Трое уже не смогли, Адлер. Но в тебе я не сомневался. Ты другого сорта, ты – ариец. Истинный.
Прижатая к нему Эгле отчаянно забарахталась, пытаясь вырваться, но Максим, кажется, не чувствовал, как она колотит его по плечам. В свои двадцать он совсем не умел целоваться - где ему было этому научиться – но сейчас ему казалось, что должно быть именно так. Пусть она пытается закричать, отвернуться, вырваться - слаще и желаннее поцелуя, чем этот, просто не может быть.
Наконец, крепко сжав губы, девушка все же смогла оттолкнуть его от себя.
- Как…как ты мог! - лепетала она, выскакивая на берег. Ее порозовевшие губы задрожали, а на глазах навернулись слезы. - Что ты натворил!
- Эгле, подожди, - Орлов бросился к ней, но она, подхватив свою стирку, быстро пошла прочь.
- Не подходи ко мне, - всхлипывала брюнетка. – Даже близко не появляйся! Теперь вся грязная из-за тебя.
- Эля, давай поговорим.
- Не Эля! - крикнула она, оборачиваясь. - Старший сержант медицины Димкайте, лично для тебя.
Она побежала к госпиталю, надеясь скрыться там, но Максим и не думал отставать. Когда девушка забежала за занавеску, отделяющую основную «палату» от маленькой комнатушки, он зашел следом.
- Вам здесь нельзя находиться, – строго проговорила Эгле, судорожно хватая ворох оставленных кем-то высохших бинтов и начиная их сматывать. – Это служебное помещение.
- Ничего страшного, один раз не смертельно. Да брось ты свои тряпки! – отобрав их, он положил их на стол и повернул девушку к себе лицом. - Зачем ты так? Я же не сделал ничего плохого.
- Ты сделал, – тихо ответила девушка. - И забыл спросить, хочу ли этого я.
- А ты не хотела?
- Нет… - она хлюпнула носом. - Давай больше не будем видеться?
- Почему? – разочарованно спросил Максим. Он попытался взять ее за руку, но она быстро отдернула ее и спрятала за спиной.
- Потому что так нужно. И… нет, ничего. Просто пообещай.
- А если я не хочу тебе это обещать?
Эгле собралась что-то сказать, но ее перебил громкий голос.
- Тревога! - кричали на улице. – На построение!
Не говоря ни слова, Максим вышел из госпиталя и побежал к танку. Суетящиеся танкисты носились по лагерю, собирая свои нехитрые пожитки.
- Не объявляли еще, что случилось?
- Нет, - покачал головой Сережа, запихивающий в танк одеяла. - Но вряд ли что-то хорошее.
- Стройся! – скомандовал подбежавший ротный, и все снова забегали, сталкиваясь друг с другом и ругаясь. Наконец, все затихло - экипажи построились возле своих машин и появившийся майор Смирнов объявил задачу.
- Мной был получен приказ: батальон отправляется в район Белгорода, на подмогу первой гвардейской и пехоте. Безлошадные - на броню, в бригаде обещали дать десяток танков. По машинам!
- Вот черт… - выдохнул Орлов. Его задание было близко к провалу, но делать было нечего. – По местам.
- Максим, возьми, - Арсен протянул ему свой шлемофон, но он только отмахнулся.
- Обойдусь.
Он залез внутрь, расположился на своем месте и завел танк. Рядом уже примостился Дима, сверху хлопнула крышка башенного люка и машина сорвалась с места. Впереди их ждала Белгородчина.