Дочь Леса

      Они ели изысканные блюда, приготовленные специально для них, взрослые пили вино, негромко обсуждая при этом что-то важное. Были здесь и Элладан, и Элрохир, сыновья Владыки, была и Арвен, любимая дочь и любящая сестра. Тауриэль слушала, как говорили про то, что жена Элронда далеко, о том, что никто не знает, когда она вернётся. О том, что всё в порядке, близнецы совсем большие стали, самостоятельные, охотники, а Арвен такая красавица. — А как у Вас? Нормально, так, как было. Тауриэль полюбила холмы, не может взаперти, а страшно за неё, она ведь так часто совсем одна; отдали ей кинжал, научив сражаться, только толку никакого — она всё равно его не использует… У малышки тяжелели веки и наполнялись снами, в которых качался на волнах корабль, а блондин-эльф с глазами Лорда махал ей рукой и просил дружить с близнецами и не ссориться с Арвен… Утром Арвен повела Тау на экскурсию по Ривенделлу. Город был странный. Он лежал, как в чаще, между горами, даже на главной площади было тихо и пахло близким лесом, а на улице — ни души! По краю троп росли травы, одуванчики, а на широком поле паслась чудесная златогривая лошадь с жеребёнком. Они обернулись на дворец с колоннами, а затем вновь двинулись в противоположную сторону — в лес. Разросшийся лес — с травой в рост Тауриэль, с лопухами, огромными, точно купола, с тёмными тропинками, в середине которых пробивался подорожник, со всеми этими старыми деревьями, их изогнутыми стволами, похожими на гигантских змей, с камнями, имевшими очертание фигуры эльфийской девы, — лес будто протягивал Тауриэль руки и говорил: «Здравствуй, Тау!» — Когда-то здесь всё было по-другому… — сказала Арвен со вздохом. — А однажды, я помню, здесь выпал снег! Наверное, такого больше не случится. Эльфийка замолчала, будто не знала, что ещё можно сказать про свой любимый парк. Можно было бы ещё рассказать, что именно здесь, еще мальчишкой, ей впервые признался в любви Леголас, и какое тогда было солнце и золотой листопад… Только повзрослев она поняла несерьёзность этих чувств. Здесь она узнала от брата Элрохира, что мама уезжает куда-то далеко, и потом, скучая по ней, ходила по этим самым тропинкам и думала, думала — год, два, три… Пока не поняла, что мама вряд ли вернётся. Тауриэль взяла её за руку, и Арвен вдруг почувствовала, как к глазам подбираются слёзы. — Пойдём, пойдём скорее, я покажу тебе наш водопад и речку! — сказала она поспешно. Уходя, Тау украдкой погладила одно дерево. У него была тёплая, будто кожа, кора. По ней полз муравей.

***

      Спустя несколько дней Леголас покинул Ривенделл по приказу отца рано утром, ни слова не сказав Тауриэль, которую молчаливое исчезновение друга взволновало и поставило в тупик. Прошло ещё некоторое время, а затем было решено отправляться домой, в Мирквуд, вместе с Элладаном, Элрохиром и Арвен. Лорд Элронд же, по неведомой причине, ехать с Трандуилом и его маленькой спутницей отказался, однако охотно отправил детей отдохнуть. Забравшись на своего пони, малышка огляделась по сторонам, отыскала глазами Элладана (почему-то именно он стал её любимцем) и подъехала к нему. — Мы с Элладаном едем сзади, — сказала Тау и зачем-то дернула коня охотника за повод. Лошадь спокойно шла дальше, а невозмутимый юноша продолжал держать в руках поводья. — Мы с Элладаном будем жить в Мирквуде. Гулять по холмам и ходить за ягодами. Элладан фыркнул. Проехавший рядом брат улыбнулся, тихо рассмеявшись. Но Тауриэль даже не посмотрела на них: она говорила всё это Трандуилу. После выезда из Ривенделла она опять: — Там страшные скалы, с пещерами, но мы с Элладаном туда не полезем. И уставилась на него своими глазищами. Зелёные, продолговатые, выжидающие — вот какие были глаза у девочки. Строгое личико. Крупными блестящими кольцами — рыжие волосы. Короткая отрастающая челочка на левый бок. Тонкая шейка. Она смотрела на него снизу вверх и вдруг улыбнулась. Элладан буркнул что-то в ответ. — А мы с Элладаном… — Надеюсь, вы с Элладаном не будете никуда лезть, а то я ведь и наказать могу! — сказал вдруг король. И Элладану полегчало.