Белоснежка и Бледный Орк

      Белоснежка дышит ровно и без лишнего шума, как ее учили: вдох — две секунды — выдох — две секунды — вдох. Это целая система, которая еще никогда не была так близка к нарушению.       В голове слепилось в кучу все, что, казалось, только могло слепиться: размытые силуэты проносящихся мимо деревьев, до безобразия серое, словно пепел, небо над головой, хрип коня, его вороная морда, время от времени вздымающаяся вверх, быстрый стук копыт по мерзлой земле, безумно колотящееся где-то на уровне глотки сердце и одна-единственная дорога, неверной линией простирающаяся далеко вперед.       Все, что нужно, — это бежать.       — Вперед, Легион, — свистящим шепотом подстрекает коня Белоснежка, нарушая систему вдох — две секунды — выдох уже окончательно. — Только вперед.       Вдруг в вое ветра слышится новый звук, который заставляет принцессу пригнуться еще ниже и с куда более неистовой яростью пришпорить коня. То была размеренная, спокойная дробь, доносившаяся до ее ушей, подобно приговору. Видимо, на ее призыв откликается не один лишь Легион. Преследователь бежит за ней с явной, показной ленцой и намеренно держит удобную ему дистанцию, поддразнивая, запугивая, насмехаясь. Но Белоснежка упрямо бьет коня по бокам: остановиться — значит сдаться.       Все, что остается, — это бежать.       В ответ на ее мысли раздаются клокочущий рык и утробный, глубокий смех, выражающий... не то издевку над ее тщетными попытками, не то банальное желание привлечь внимание к себе. И Белоснежка ведется. Она резко поворачивает голову, взметаются спутанные черные космы, и ее горящие глаза с вызовом обращаются к своему преследователю — Азогу, исполинскому орку-завоевателю. Он бесстрастно ухмыляется в ответ на ее взгляд, ударив варга ступнями по ребристым бокам.       — Ты вновь проиграла, — читает она по его губам: то ли говорит орк тихо, то ли ветер слишком громко свистит в ушах.       Полураскрытые губы Белоснежки трогает улыбка, а сама она отворачивается обратно, всем своим видом показывая, что не собирается сдаваться без боя. Вопреки слезящимся от ветра глазам и сбившемуся дыханию, вопреки ноющему от напряжения телу и большим шансам на неудачу, Белоснежка не останавливается. А Легион похрапывает в легкой панике, чувствуя хищника за спиной. Бока его ходят ходуном, но он неутомимо несется вперед, подстрекаемый, отчасти, настойчивыми возгласами хозяйки. Кажется, еще чуть-чуть — и из его ноздрей повалят клубы огня.       Однако каким бы быстрым и выносливым ни был Легион, варг — в разы быстрее, сильнее, выносливее. Азог рычит что-то на орочьем, и белый зверь в два размашистых прыжка нагоняет лошадь. Белоснежка сдавленно охает и резко дергает поводья вправо. Легион подчиняется, скачком уходя в указанном направлении; у самой его лодыжки щелкает мощная клыкастая пасть.       Некоторое время они бегут вровень, и то лишь потому, что Азогу так хочется. Принцесса не смотрит на него, лишь краем глаза видит пятно, бледное и размытое.       — Uul*! — рявкает он, после чего варг, мощно оттолкнувшись от земли, перекрывает Легиону дорогу своей огромной тушей.       Тот всхрапывает и встает на дыбы, Белоснежка едва успевает крепче схватиться за поводья. Затем конь еще пытается найти прореху, бьет копытом и вздымает морду, пока девушка не дергает поводья на себя, призывая его успокоиться. Нижняя губа ее закушена, а широко распахнутые глаза не покидают Бледного Орка.       — И не надоело тебе упрямиться, — произносит он, спрыгивая с варга, и идет принцессе навстречу. Голос его слегка подрагивает от раздражения, взгляд привычно холоден. — Легиону Агру нипочем не обогнать. Тем более, у тебя была фора.       Белоснежка слегка обиженно улыбается, когда Азог обхватывает ее талию ладонями и небрежно спускает на землю, словно это не она только что лихо управляла вороным зверем. Рядом с Осквернителем принцесса кажется еще хрупче, и она прижимается к нему, примирительно улыбаясь. Сердце ее все никак не успокоится.       Орк глядит на нее сверху вниз и кладет когтистую лапу ей на затылок. Чуть поглаживает, перебирает пальцами спутанные волосы и, вдруг нахмурившись, отходит к Агре. Недовольство проскальзывает в каждом его движении, в каждом жесте, и Белоснежка тихонько произносит:       — Азог?       Стоит орку обернуться с раздраженной миной, как принцесса обхватывает его шею руками, вынуждая чуть склониться. Она утыкается своим носом в израненную щеку, а алые губы скользят по подбородку так призывно, что Азог уже готов послать к Морготу все ее капризы. Бледная лапа ложится на осиную талию, когда мягкие губы находят его, когда шустрый язычок принимается скользить по его зубам, по небу, когда тонкие пальцы проходят по позвонкам, ласково и нежно, словно прося прощения.       — Раз лошади не судьба обогнать варга... — тихо урчит Белоснежка, прерывая поцелуй и мягко смеясь, когда Азог склоняется еще ниже, следуя за ее губами. Невольно, разумеется. — То, может быть, это сможет сделать другой варг?       Бледный орк замирает, с минуту прожигая принцессу недовольным прищуром своих глаз. Затем возводит взгляд к небу и, подхватив девушку на руки, сажает ее на Агру. Та недовольно переступает лапами, тихо ворчит, но не предпринимает попыток скинуть с себя легкое тело.       — Я думаю, он куда охотнее сожрет тебя, нежели повезет верхом, tarkpŵr**, — с едва уловимой надеждой в голосе говорит Азог и сам взбирается на варга, ударяя ее ступнями по бокам.       Белоснежка с довольным фырком откидывается на торс Осквернителя и протяжным свистом призывает Легиона следовать за ними. Завтра она его сделает.