Изменить историю

Три дня спустя

      — Давай же, у тебя почти получилось! — подбадривал меня Шаор, плохо скрывая смех за интенсивным покашливанием.       — Эта скотина ещё и ржёт надо мной. Оставь это, мне не стать великой наездницей, — потирая ушибленный зад, сказала я. Словно в подтверждение моих слов, Капри опять заржала над своей временной хозяйкой. И это подозрительно смахивало на издевательский надрывный хохот.        — Я пообещал, что научу тебя ездить верхом, значит научу, — не отступал каджит, уже просто улыбаясь.       Ну конечно. Чего ему переживать? Не он же в сотый раз падал с лошади и отбивал себе всё, что только можно, под придушенный смех и ржач со стороны пары наблюдателей. С помощью каджита я взбиралась на Капри и садилась в седло. Даже могла очень медленно проехать верхом, но лишь до тех пор, пока Шаор шёл рядом и страховал меня, по сути, ещё и управляя лошадью. Как только дело доходило до самостоятельного передвижения верхом, я падала. И падала, и ещё раз падала.       — Может, ты ещё раз попробуешь сам на ней проехаться? — с надеждой сбагрить лошадь спросила я.       — Нет. Не стоит. Мне хватило одного раза, — кошкочеловек протестующе замахал… лапами… или руками?       По словам моего спутника, он был отличным наездником. Но, как оказалось, зря я пообещала свою лошадь на время отдать каджиту, чтобы тот смог благополучно добраться до Имперского города. В принципе, я могла бы сделать это сразу. Только вся соль была в том, что Капри ни в какую не хотела носить на себе каджита. Меня-то она ещё терпела и могла провезти чуть-чуть. Но, подозревала, лошадь делала это только для того, чтобы понаблюдать, как я и без её помощи делаю отбивную из своего бренного тельца. Поэтому мы с Шаором решили, что лучше уж он меня научит ездить верхом, чем кто-то из нас будет таскаться с бесполезной животиной: я — как никудышная наездница, а он — из-за вредности Капри.       — Мне тоже хватило, — мрачно сказала я. — Только кому-то этого показалось мало. И этот кто-то, похоже, решил замучить меня до смерти.       — Честно, у тебя начало лучше получаться. Так что, пока есть время, в твоих силах научиться ездить верхом. Тем более, если у тебя такой хороший учитель, как я, — каджит, придуриваясь, выпятил грудь и лапой пригладил шерсть на голове.       — В смысле — лучше? Я смогла проехать на метр больше? — ехидно осведомилась я. — Какой учитель, такой и ученик. Почему же ты, будучи таким мастерским укротителем лошадей, не смог обуздать Капри? Если бы она действительно была буйной, то приоры давным-давно избавились бы от неё…       Вот же ж! Я хлопнула себя по лбу.       — Джоффри! — рыкнула я так, что мои спутники испуганно покосились на меня.       Могла бы сразу догадаться. Избавился от плохой лошади и одновременно насолил мне. Всё-таки он решил угробить меня пораньше, подстроив несчастный случай. Теперь понятно, почему он расщедрился и, проявив инициативу, сам выделил мне лошадь из приорского запаса.       — Кто это? — полюбопытствовал каджит.       — Да так. Не обращай внимания. Просто я знаю, кому нужно будет сказать «спасибо» по прибытии в приорат, — отмахнулась я, сделав в уме пометку «о благодарности».       — Тогда продолжим занятия, — напомнил Шаор.       — О нет, — обречённо простонала я.       — Ты ещё благодарить меня будешь, — уже предвкушая очередное веселье, с улыбкой сказал пушистый сэнсей.       — Не сомневаюсь, — буркнула я и смиренно подошла к Капри.

***

      Шёл четвёртый день пути. И, я очень надеялась, последний. Мы благополучно миновали Имперский город. Когда нам следовало разделиться и отправиться дальше поодиночке, каджит успешно заговорил мне зубы и поскорее увёл от развилки. Когда же я наконец вспомнила о том, куда Шаору нужно было путь держать, и предложила ему вернуться к развилке, он запротестовал. Я вынудила каждита дать обещание, что он остановится в Анвиле и там вступит в Гильдию Бойцов.       Мы подходили к Кватчу. Шаор оказался прав — я научилась ездить верхом, причём довольно сносно. Но из солидарности я всё равно шла пешком. Капри, как и прежде, отказывалась терпеть в седле кого-либо, кроме меня. По хитрой лошадиной морде было видно — её не покидает надежда, что я вновь буду падать. И каждый раз, когда мне удавалось успешно, без лишних травм, самостоятельно управляя коняшкой, проехать определённое расстояние, я слышала разочарованное фырканье ездового животного. Каджит предположил, что Капри относится к тем редким (но от того не менее вредным) лошадям, которые ждут «своего» наездника. И, вполне возможно, Капри «дождалась» меня. Обычно с лошадьми вроде неё не церемонятся — их просто-напросто сдают живодёрам «на мясо» — не желая разбираться со слишком капризными и ретивыми скакунами или не осознавая их ценности: такие животные отличались поразительной смелостью и верностью, были очень умны по сравнению с обычными конями. А то, что никого чужого к себе близко не подпускали, являлось неоспоримым преимуществом — их непросто украсть.       — Дальше наши пути расходятся, Шаор, — с грустной улыбкой сказала я, остановившись у ответвления дороги, которое вело путников к Кватчу.       Шаор оказался хорошим приятелем. Я бы даже могла назвать его другом. Только наученная горьким опытом реальной жизни, я знала, что кому угодно можно дать статус друга, только не факт, что названный так на самом деле им является. А я пока не знала, является ли каджит мне другом. Хотелось надеяться, что да.       — Но не навсегда. Ещё увидимся, Алинэй! — в ответ улыбнулся каджит и обнял меня на прощание. — Спасибо за всё! Ты единственная, кто помог мне, несмотря на то, что я хотел тебя ограбить.       — Ты не виноват. Из-за безразличия прохожих ты стал жертвой обстоятельств. Главное, что теперь у тебя всё наладится, — я ещё раз улыбнулась и вскарабкалась на лошадь.       — До встречи! — прощаясь со мной, произнёс каджит.       — До встречи! — ответила я и поехала по нужной мне дороге.       Я отдала приятелю всю еду, что у меня оставалась, — ему дольше идти, чем мне ехать. Большая часть раздобытых мной шестидесяти восьми септимов перекочевала к кошкочеловеку. Мне осталось двадцать пять, а ему — сорок три. Я-то смогу продать трофеи, оставшиеся ещё от разбойников у айлейдских руин (тем более, в разрушенном Кватче люди будут сметать с полок даже бесполезную рухлядь), а Шаор вообще на мели.       Передо мной сейчас стоит непростая задача. Ясно, что Мартин просто так не согласится поехать — только когда Врата будут закрыты и жители Кватча окажутся в безопасности.       Меч, несмотря на всю свою тяжесть, удобно и естественно лежал у меня в руке. Наверняка это действует «память» тренированного тела. Теоретически, мне не должно составить труда зарубить хилых скампов. Но есть одно «но». Чтобы достать их мечом, нужно близко подобраться. А скампы не подпускают к себе близко и кидаются издалека фаерболами. Тогда нужно иметь или суперогнестойкую броню и отменную живучесть, или «снимать» скампов по одному с помощью лука или магии. У меня же получилось случайно кинуть фаербол в лучника? Нужно только понять, как это контролировать. Задачка: за пару часов пути научиться магичить.       А что делать с даэдра и огненными атронахами? Их с помощью огня не замочить. Атронахов тоже нужно уничтожать издалека — они лучше скампов плюются огнём. А с даэдра мне не тягаться в ближнем бою. Тем более, если у них тяжелая броня и двуручное оружие. Маги-даэдра — вообще особо опасный гибрид из боевых магов и достаточно сильных воинов. Нужно будет ещё и заклинание школы восстановления выучить, и какое-нибудь боевое, на основе магии холода.       Что ж я сделала, что смогла создать фаербол? Кажется, сжала кулак, встряхнула его и разжала — в руке лежал огненный шар.       Я попробовала повторить те же манипуляции. Когда разжала руку, вскрикнула и, испугавшись, хаотично затрясла конечностью, желая скинуть «огонь». Хоть я и ожидала, что в моей ладони может появиться фаербол, но когда его увидела, то первое, что пришло мне в голову — моя рука загорелась.       Стряхнуть шарик у меня получилось сразу. Он пролетел в опасной близости над головой Капри, упал в паре метров от её копыт и сразу взорвался. Меня скинуло с седла. Что в эти же мгновения случилось с лошадью, я не увидела. Когда я пришла в себя после минутной потери ориентации и огляделась, лошадь уже оказалась передо мной и, нагнув ко мне морду, внимательно на меня смотрела. Я почувствовала себя нашкодившим ребёнком, которого взрослый, пострадавший от этой шалости, пожурил взглядом. Лошадиная морда была испачкана золой. Мне стало стыдно и смешно.  — Прости, я не хотела, — покаялась я, улыбаясь.       Капри фыркнула мне в лицо и отошла, повернувшись в сторону Кватча. Она явно дала понять, что готова продолжить путь. Мне ничего не оставалось, как встать, отряхнуться и возобновить путешествие верхом.       Теперь я была осторожней, пробуя создавать фаерболы. И они у меня с каждым разом получались лучше. Если бы не ограниченное количество магической энергии, то я бы могла быстро «прокачать перк» школы разрушения.       Спустя два часа ритмичный стук копыт заглушил вопль: «Спасайтесь!». Я встрепенулась. Кажется, почти добрались до лагеря выживших.       И моё предположение оказалось верным. Как только я заехала на холм, моему взору открылось место временного прибежища кватчцев. Навстречу мне бежал эльф.       — Уезжай отсюда! Скоро все здесь будут мертвы! — крикнул он мне.       — Что здесь произошло? — будто я не знаю… но пока что буду хоть немного придерживаться квестовых действий. Что потом — зависит от ситуации. Может, и правда Мартина придется оглушить и выволочь отсюда.       — Они! Они напали ночью! Когда мы не ждали. Эти монстры застали нас врасплох! — пробегая мимо, крикнул эльф и, больше не оборачиваясь, умчался прочь от Кватча.       — Не пронесло, — с тяжёлым вздохом пробормотала я и направила Капри к центру лагеря.