Изменить историю

      Я косилась то на озадаченного эльфа, то на нетерпеливо потрясающего головой и размахивающего шикарной гривой чёрного жеребца. Эльвелл же, в свою очередь, «наворачивал круги» взглядом от меня к Тенегриву и обратно, справедливо считая, что уж я-то коня знаю лучше, поэтому мне должно быть проще растолковать его особые, конские ребусы. Хотелось бы мне верить в свою дедукцию так же, как верил в неё наёмник…       — Что-то случилось с Лашансом? — повторила я, следя за реакцией призванного существа.       Тенегрив фыркнул и весьма убедительно кивнул.       — Ха, какой умный, — улыбнулся Эльф, стоя в опасной близости к животному.       Животное похвалу посчитало крайне сомнительной и недостойной своего Великолепия, и потому подалось вперёд и красноречиво щёлкнуло зубами у носа эльфа. Меру оставалось только возблагодарить свои рефлексы и быструю реакцию, позволившую ему вовремя отступить немного назад.       — А ещё своенравный, — я прокомментировала произошедшее и ухмыльнулась. Тенегрив моментально удостоил меня своим вниманием. Прежде, чем мне что-то покусали бы или и вовсе отгрызли, пришлось в третий раз упомянуть Лашанса, чтобы животное отвлеклось от мсти двуногим на более насущные вопросы. Уловка сработала.       — Как было бы здорово, если бы ты мог объяснить, что с ним произошло, и где он сейчас, — вздохнула я.       Теневая Грива потряс головой, стукнул копытом передней ноги оземь и заржал. Мы с эльфом ничего не поняли, но на всякий случай состроили умные лица. Я для пущего эффекта ещё и кивнула, серьёзно нахмурив брови. Однако жеребец истолковал мой жест по-своему – вновь подскочил ко мне и ухватил за куртку, нетерпеливо утягивая в сторону и всем видом показывая, что нужно торопиться.       — А он волнуется, — намекнул эльф, рассудив, что я сама не в состоянии правильно расценить действия животного.       Я бы непременно прокомментировала нелестное мнение наёмника о моих интеллектуальных способностях, да только к тому моменту была поглощена собственными размышлениями: «Неужели всё так серьёзно?». Поведение Тенегрива наталкивало на всё более беспокойные мысли. Почему-то вспомнилась ночь в землянке, когда меня разбудило настойчивое конское ржание у порога…       Я вздрогнула.       — Подожди, Тенегрив.       К моему удивлению, жеребец послушно отцепился от моей куртки и выжидающе остановился. Хвост с густой длинной шерстью нетерпеливо, но мягко хлестал по задним конечностям животного.       Идею отправить бессмертного коня восвояси, умертвив оного, я отмела сразу. Несмотря на то, что это бы избавило меня от необходимости ехать к убийце в добровольно-принудительном порядке, мучать животное не хотелось. Тенегрив и так настрадался, и я чувствовала перед ним вину.       Мне бы стоило как можно скорей отправиться к Мартину в крепость, но конь явно повезёт меня только по ему одному известному курсу прямиком к своему хозяину. А попытайся я использовать другое ездовое животное или нанять повозку (на аренду которой, к слову, у нас со спутником не было лишних септимов) – наверняка будет мешать и всячески препятствовать моему путешествию.       Пришлось отчаянно искать плюсы в сложившейся ситуации. Я понимала, что меня могут попросту не впустить в Храм Повелителя Облаков, а Эльвеллу без помощи бастарда и вовсе туда путь заказан, пока в пристанище ордена Клинков властвует маразматичный Джоффри.       Однако Лашанс, будучи отличным специалистом по части скрытности, мог бы помочь нам пробраться в крепость в горах Джерол. Шанс, конечно, был очень мал, ведь стратегически важное строение хорошо укреплено, но всё же в компании Люсьена появлялась хоть мизерная надежда на успех «мероприятия», в то время как без поддержки Уведомителя вероятность благополучного исхода стремилась к нулю.       К тому же – кто знает – может, Лашанс сумеет чем-то помочь в поисках средства для исцеления престолонаследника? Две головы хорошо, а три – ещё лучше. Вполне могло статься, что Спикер располагал важными для нас знаниями. А если и нет, то наверняка имел полезные связи в преступном теневом мире, которые могли бы нас привести к обладателю необходимой информации.       Однако оставалась пара важных вопросов: как заставить Лашанса делать то, что нам надо, а не то, что ему хочется, и как не допустить смертоубийства кого-то из наёмничьих или ассасинистых рядов?       И… раз уж придётся потерять какое-то количество времени на путь до Лашанса и, вероятно, сделать крюк, то… успеем ли мы к Мартину вовремя?.. И что с Лашансом такое, не помрёт ли он, пока мы тут медлим?        «Чёрт, ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас моя главная проблема – своенравная лошадь, решившая во что бы то ни стало доставить меня к своему хозяину», — мрачно приказала себе я, стараясь отсечь ворох мыслей с большим множеством предположений «если бы…» и «а вдруг…». Но в глубине души хотелось взвыть контуженным хоркером – чем дальше, тем больше проблем и сложных выборов.       — У тебя же есть зелья лечения? — со вздохом расслабив и ссутулив плечи, я спросила наёмника.       — Пара-тройка слабых найдётся, — скосив глаза в бок в сторону кустов, сообщил эльф. — Думаешь, твой компаньон болен или ранен?       — «Компаньон»? — я криво усмехнулась такой характеристике наших с имперцем взаимоотношений. — Скорей уж заклятый… — И запнулась, осознав, что с ходу не получалось подобрать подходящее слово. Захотелось сменить тему. Я проследила за взглядом полукровки и повернула голову в сторону ничем не примечательных кустов. Немного понизив тон, поинтересовалась:       — Что-то заметил?       — Ничего, стоящего внимания, — мер моргнул и сфокусировал взгляд на мне. — Заклятый… кто?       — Сама не знаю, — поморщилась я. — И думать об этом не хочу. Сейчас так точно нет.       Эльвелл одарил меня странным взглядом, но развивать тему не стал. Тенегрив тем временем решил, что пора напомнить бессовестным отвлёкшимся людишкам о своём присутствии ржанием.       — Он поедет с нами. Не брыкаться и не кусаться, — я демонстративно выставила указательный палец в сторону эльфа, но не рассчитала замах, и мой ноготь уткнулся прямо в ткань жилета на груди упомянутого мера. — А не то и я не поеду. И тогда будешь искать помощи для Лашанса у кого-нибудь другого, понял?       Взволнованный питомец ассасина переступил копытами, недовольно пофыркал, но всё же покорно подошёл к нам, подставляя круп.       Полукровка же забавно скосил глаза на мой указующий перст, упёршийся в области его солнечного сплетения, и озорно оскалился:       — Брыкаться не буду, а вот покусать могу.       Я закатила глаза и с демонстративным вздохом убрала палец с груди собеседника, но потом всё же решила уточнить:       — У тебя зубы лишние? — губы растянулись в милой улыбке.       Ехать верхом вдвоём с Эльвеллом оказалось очень даже комфортно. Наёмник был достаточно высок, чтобы я могла чуть склонить голову и спрятать лицо на его спине между лопаток у основания шеи. Сам же мер тем временем, как истинный рыцарь, собирал своей физиономией все шишки, ветки и паутину, которая попадалась на пути. Я даже стала подозревать Тенегрива в том, что тот не отказывал себе в удовольствии и специально выбирал неприятные и труднопроходимые места, дабы Эльвелл больше не изъявил кощунственного желания воспользоваться услугами местной транспортной компании проехаться верхом на коне ассасина.       За всё время пути мы сделали только один кратковременный привал – на обед.       Пламя маленького костерка дарило приятное, ненавязчивое тепло. Мы сидели на шкурах, постланных на ещё по-весеннему холодную землю. Пусть молодая листва уже обрамила зелёным пологом большинство древесных станов, но далёкое дыхание прошедшей зимы ещё долетало до земель Сиродила и значительно остужало воздух.       — Мы движемся на северо-восток Империи. Есть какие-то соображения, куда твой конь нас везёт? — поинтересовался наёмник и закинул в рот последний кусочек дольки сыра.       Питался полуальтмер весьма аккуратно и даже в какой-то мере аристократично. Спросить его напрямую о причинах такого изящества процесса поглощения пищи я не решалась. Оставалось только гадать – либо его с детства так воспитали, либо в силу своей профессии ему пришлось изучить этикет и выработать определённые привычки, чтобы, например, сопровождая в качестве охранника какую-нибудь аристократку, не опозорить оную неподобающим поведением в высшем обществе. О том, что он там – в «высоком» обществе – уже бывал, Эльвелл однажды сам обмолвился мне.       Я даже немного неловко себя чувствовала, ведь ела просто и не отличалась утончёнными манерами и изяществом. Последнее качество, к слову, было присуще многим тамриэльским мерам и наверняка являлось их врождённой чертой. Впрочем, у подавляющего большинства правил имеются исключения. Вот и у остроухих народов их, исключений, тоже встречалось немало на просторах Империи.       Прожевав вяленое мясо и запив излишне солёную пищу парой больших глотков тёплого отвара, я ответила:       — Не знаю…, — а перед своим мысленным взором представила карту Тамриэля. Прерывать трапезу, чтобы выудить из недр сумки более точный и осязаемый аналог трудов местных картографов, было откровенно лень.        «В чейдинхольском Убежище ему делать нечего. Может, форт Фаррагут? Но имею ли я право раскрывать Эльвеллу чужое тайное укрытие? Может, Тенегрив нас туда привезёт, и тогда эльф и сам всё узнает. Но что, если мы направляемся в совершенно другое место?», — размышляла я.       — Ну, может, в Чейдинхол? — после паузы поделилась я мыслью, не упомянув ни Фаррагут, ни Убежище.       — И что же там есть? — к моему сожалению, мер знал, как задавать правильные вопросы о сути ситуации.       — Если мы приедем в то место, о котором я думаю – я всё расскажу. А пока что – прости, Эльвелл, это не моя тайна, — посмотрев в большие серые глаза, я искренне извинилась, уже предчувствуя лёгкую обиду своего союзника. Я сама в подобной ситуации точно огорчилась и расстроилась бы, что мне не доверяют.       Но эльф меня удивил:       — Не переживай, я не настолько мелочен, — полукровка потянулся вправо, выхватил деревяшку среднего размера из небольшой кучки дров и положил в костёр. — Уметь хранить чужие тайны – достойно уважения.       Я моргнула, продолжая по инерции жевать. Реакция наёмника заставила меня на него по-новому взглянуть и в прямом, и в переносном смысле слова. А ещё признаться самой себе в том, что как раз-таки я – мелочная, в аналогичных обстоятельствах не смогла бы так же достойно и мудро отреагировать.       — Я знаю, что красив и обаятелен. Раз уж любуешься мной так, может, мне покрутиться, чтоб лучше разглядела? — иронично хмыкнул наёмник, делая вид, что смотрит на пищу в своих руках, но искоса наблюдая за мной.       — Как-нибудь в другой раз, — прищурилась я, сетуя на гиперболизированное самолюбие эльфа. Отставила кружку в сторону и вернулась к поглощению мяса. Отвар из корешков диких трав был невкусным, но хорошо согревал и уталял жажду. А ещё, как и о любой невкусной гадости, ходили легенды о его исключительной пользе для здоровья и широком спектре действия: от сломанного ногтя и вплоть до потенции. Вяленое мясо, купленное в пригородней лавке, оказалось очень солоно, но у нас не было времени на поиск и охоту за вкусной и свежей дичью.       — Сейчас бесплатно предлагаю. В другой раз готовь свои…, — эльф невзначай мазнул по моим высшим образованиям и добавил: — Септимы.       — Вот кстати о них. Обязательно Септиму расскажу о твоём щедром предложении, — с нарочито серьёзным и несколько сочувствующим видом кивнула, намекая наёмнику на его венценосного «работодателя».       Мне хотелось остановить очередной поток колкостей Эльвелла, но в итоге я задела тему, которую мы старались не поднимать, пока не появится хоть какая-нибудь определённость. Мы помрачнели. Всё, что могли обсудить по этому поводу – уже давно обсудили, все немногочисленные идеи уже были нами друг другу озвучены.       На такой молчаливой, безрадостной ноте мы закончили обед и продолжили путь. И если на плечах Эльвелла была только одна «ноша» – болезнь бастарда. То внутри мои мысли разрывались между двумя напастями – помимо недуга Мартина ещё и неизвестные мне проблемы Лашанса. Я устала волноваться, но разуму никак не удавалось вырваться из замкнутого круга тёмных мыслей.       Полукровка повернул голову влево и обронил через плечо:       — Давай о чём-нибудь поговорим? — голос эльфа смешивался с шорохом молодой светло-зелёной листвы и быстро рассеивался в посторонних шумах, сопровождающих нас в процессе передвижения по весеннему лесу.       — О чём? — с трудом расслышав слова своего спутника, поинтересовалась я.       — О чём-нибудь. Выбирай тему, — милостиво предложил мой сосед по самому экологически чистому, но это не точно, транспортному средству.       Озадаченно помолчав с полминуты, я сдалась:       — Из меня плохой собеседник. Я предпочитаю слушать. Расскажи что-нибудь.       — Дай-ка подумать… есть одна забавная история, — донёсся до меня голос полукровки. — Когда я только…       Моя просьба оказалась опрометчива – слух мера был куда лучше человеческого. И даже мои «обновлённые» уши оказались далеки от эльфийского «эталона». Нормально уследить за ходом повествования у меня не удавалось, некоторые ключевые фразы, произнесённые приятелем, попросту терялись в шелесте листьев и в треске редких кустарников. А перебивать рассказчика и переспрашивать у него каждое третье слово было бы крайне нелепо. Поэтому мне приходилось делать вид, что я слушала: невпопад угукать, неловко хихикать и издавать прочие нейтральные междометия.       Спустя некоторое время, я всё же осознала истинную цель разговоров. Волна понимания и благодарности приятно растеклась теплом в груди в ответ на проявленную ко мне заботу: полубосмер заметил моё настроение и решил отвлечь пустой болтовнёй от неприятных навязчивых мыслей. Ему не совсем удалось осуществить задуманное, но мне захотелось улыбнуться из-за чужой чуткости и беспокойства о моём состоянии.       — Спасибо, — тихо пробормотала в спину Эльвеллу, благодарно обнимая его чуть крепче.       Повествование моего спутника оборвалось на полуслове, и в следующий момент прозвучало невинное:       — За что? — блондинистый мер немного повернул голову вбок и через плечо искоса поглядел на меня.       — Да так… Забей, — усомнившись, сможет ли урождённый тамриэлец правильно понять сленговый контекст слова, поспешила добавить: — Не бери в голову.       — А ты изменилась, — хмыкнул наёмник. Коварная тонкая ветка хлестнула потерявшего бдительность всадника по лбу. Эльф рыкнул и повернул голову вперёд, отвлекаясь от разговора.        «Может, и так. Мы все понемногу меняемся. А, может, просто ты меня плохо знал? Впрочем, не мне решать и корректировать чужие выводы. Для начала самой бы в себе разобраться».       Даже в ясные солнечные дни в глубине густого леса было велико влияние сумрака. С заходом дневного светила стало и вовсе темно, словно в безлунную ночь. Только в редких прогалинах на землю ниспадала тончайшая призрачная вуаль света двух лун.       Тенегрив заржал, и наёмник шикнул на расшумевшееся животное.       — Что такое? — я слегка ткнула кулаком бок соседа по верховой езде, привлекая его внимание.       — Приглядись, — тихо приказал наёмник и попытался остановить ускорившегося и напролом мчащегося вперёд коня.       Благодаря отличному зрению, когда-то потерянному, но вернувшемуся ко мне с новым телом, и непосредственно замечанию полукровки, я рассмотрела в темноте рассеянный свет. Ещё далёкий и едва различимый в густых лесных тенях, но он наверняка исходил от костра. Или соответствующего заклинания школы иллюзии.       Нам не хотелось издавать лишние звуки и привлекать к себе внимание прежде, чем будет разведана обстановка. Может, костёр развели какие-нибудь крайне враждебные личности. Аркуэн с предателями, например! Я ведь так и не узнала, чем закончилось «разбирательство» в склепе Матроны, поэтому могла допустить и такой вариант: Лашанса схватили, связали и пытают. В этот раз настоящего, а не магическое чучело с его личиной.       Чем больше я думала об этом, тем сильней колотилось сердце. Все попытки скорректировать движение животного, которые предпринял эльф, оказались тщетны. Тенегрив ни в какую не хотел останавливаться и в итоге вывез нас прямо к костру на поляну.       После выходки непослушного животного деваться уже было некуда. Напряжённый Эльвелл ловко стёк с крупа коня на землю и подал мне руку, озираясь по сторонам и вглядываясь в чёрные провалы меж стволов деревьев. Я вцепилась в протянутую мне ладонь и неповоротливо спешилась, при приземлении слегка врезавшись в наёмника. Мер, поглощённый наблюдением за окружающей местностью, ощутимо пошатнулся, но не спешил озвучивать едкие комментарии относительно моего неуклюжего манёвра. Свободная рука мужчины сама собой обняла пальцами рукоять меча.       Теневая Грива ещё раз громко заржал, и мы с полуальтмером не выдержали и вразноголосье шикнули:       — Да заткнись ты!       — Замолчи, идиот!       Первичный осмотр местности не выявил ни угрозы, ни вообще чьего-то присутствия, но мы не спешили довольствоваться мнимой безопасностью и продолжали с осторожностью изучать территорию.       Осколки тёмного стекла слабо поблёскивали в свете затухающего костра. Эльф присел в шаге от них и осторожно отодвинул поломанные сухие ветки, которые едва прикрывали предметы, никак не подходящие под категорию «дары леса»:       — Метательные ножи…, — тёмные брови на лбу напряглись и сложились в хмурое выражение. Серый взгляд метнулся по поверхности земли, поднялся чуть выше и замер: — Следы… — Эльф прищурился и кивнул на дерево: — Там тоже.       Два коротких метательных ножа покоились в тройных всадных ножнах из жёсткой чёрной кожи. Третье гнездо пустовало. Лёд тонкой хрустальной коркой покрывал небольшой участок земли рядом с находкой полукровки, а на стволе дерева красовались свежие следы когтей.       Наёмник поднялся с корточек и ещё раз окинул взглядом поляну:       — Дикое зверьё пожаловало на ужин.       — Здесь… никого нет? — я то вертела головой и оглядывалась по сторонам, то косилась на призванное существо, стараясь уловить от него хоть какую-то реакцию или подсказку. Оно всё это время взволнованно топталось на месте и фыркало.        «Мы опоздали?!», — билось в висках вместе с участившимся пульсом.       Словно в ответ на неозвученный мной вопрос, сверхъестественный друг имперца снова заржал, теперь протяжно и глухо. И в этот раз никто не пытался усмирить опечаленное животное.       — А вот это мы сейчас проверим. Держись рядом, — наёмник призвал на помощь чары. Почти незаметная магическая сеть вспыхнула алым и одним быстрым рывком разрослась по окрестностям. Волшебство на несколько десятков секунд подсветило наши с Эльвеллом тела.

***

      По свежему воздуху ночного леса расползся тонкий, щекочущий нос запах сырого ржавого железа. Если бы не тьма, можно было бы разглядеть на листьях тёмные багровые капли и влажное пятно, от впитавшейся в жадную весеннюю землю крови.       Хлопковая ткань любовно прошлась по запятнанному лезвию клинка, стирая с металла едва остывшие, чернеющие в ночи разводы. Очищенный одноручный меч ловко скользнул в идеально подогнанные ножны.       Отголоски порыва ветра взъерошили кроны деревьев, а растения в ответ зароптали шорохом листвы. Неподалёку располагалась опушка – с её стороны рассеянные ветряные потоки пробирались в кромку леса. Один такой отголосок воздушной стихии невесомо коснулся спины мужчины, слегка качнул подранные неровные полы его плаща и ткань чёрного капюшона.       Лашанс в последний раз посмотрел на трёх мёртвых волков и поспешил вернуться к костру прежде, чем закончилось бы действие зелья ночного зрения. На полпути слух убийцы уловил далёкое конское ржание. Он слишком долго знаком с тем, кому оно принадлежало, и не мог не узнать его обладателя теперь.       Верный друг приближался. Молчаливый ночной лес не перебивал глухого стука копыт от ударов о землю, не скрывал он и хруст прошлогоднего валежника. Теневая Грива способен примчаться с тишиной, достойной чертогов Ситиса. В этот же раз конь заявлял о своём приближении ассасину. И весть дошла до того, кому предназначалась.       Улыбка зазмеилась по мужскому лицу. Имперец приблизился к прогалине, где располагался костёр, но выходить на свет за границу мрака не спешил.

***

      Глядя куда-то мне за плечо, наёмник медленно обхватил пальцами рукоять своего меча и шепнул:       — Там кто-то есть.       Когда я обернулась, то едва успела заметить последние искорки магии, прежде чем они истаяли в воздухе.       Бежать в неизвестность я не спешила, но не могла не обратиться с вопросом во тьму:       — Ла…       — Отойди мне за спину, — перебил меня наёмник. Сделал шаг в сторону притаившегося человека и приказал оному: — Выходи.       Я ещё раз обернулась на Тенегрива. В какой-то момент мне показалось, что понурый конь вот-вот заплачет. Возможно, не следовало чересчур многого себе воображать и очеловечивать животное, но слишком уж выразительно вело себя полуразумное призванное существо.       — Лашанс?! — решительно, немного отчаянно вопросила я в лесную тьму. — Это ты?! Хватит уже!       Не хотелось даже думать о том, что это не он. Но не получалось. Сердце замедлило шаг, сменив расторопные удары медленными и громкими, подобно набату. Эльвелл что-то сказал мне, но я пропустила его слова мимо ушей.       Глаза распахнулись шире и часто заморгали, словно силясь проверить, не мерещилось ли мне увиденное.       Из темноты выскользнула фигура в тёмных одеждах. Знакомый медовый взгляд блеснул в свете затухающего костра.       Послышался протяжный лязг клинка об металлический остов ножен. Эльвелл медленно высвободил меч и перехватил его поудобней, попутно тихо спрашивая у меня:       — Это он?       — Он, — выдохнула я, во все глаза разглядывая знакомого имперца.       Поддавшись порыву, сделала несколько шагов в его сторону, но под опасным, отталкивающе-непроницаемым медовым прищуром всё же остановилась в паре-тройке метров от убийцы.        «Точно. Он может не узнать меня, не разобраться, а сразу прибить», — с неожиданной грустью подумалось мне.       Но вместо вопроса «Не узнаёшь?» я обронила совершенно другое:       — Не ранен? — а дальше и вовсе стала едва ли не оправдываться. — Тенегрив… дал понять, что у тебя проблемы.       — Что-то не похоже, что он рад тебя видеть, — хмыкнул Эльвелл, хоть и сам прекрасно понимал возможную причину такой настороженно-враждебной реакции ассасина на нашу компанию.       — А должен? — кратко и скупо, словно взмах кинжалом, пронёсся в воздухе вопрос.       Я даже не знала, что ответить. Хоть и опрометчиво было с моей стороны ожидать чудесного узнавания Спикером меня по одному только взгляду, но в глубине души на что-то подобное я и рассчитывала. Глупо и наивно, не так ли? Даже несмотря на то, что умом понимала: подозрительность и настороженность – одни из главнейших качеств, помогающих ассасинам выжить в реалиях Тёмного Братства. Будь ты хоть трижды искусным воином, но от этого будет мало толка, если не заметишь вовремя подвох – ловушку, растяжку, руну или отравленное угощение в руках обманчиво безобидного человека.       Разочарованная, я коротко выдохнула и глухо ответила:       — Н-нет…       И ещё раз быстро оглядела фигуру ассасина, убеждаясь в его целости и сохранности – по крайней мере, на первый взгляд. И повернула голову к Эльвеллу, размышляя о том, что, возможно, нам с наёмником пора уезжать. Раз уж здоровью Уведомителя ничего не угрожало, то у него всё в порядке. С остальным он сам разберётся.       Я не нашла в себе смелости объяснить Уведомителю, что я – это я. И дело было далеко не только в обиде на не узнавшего меня ассасина. Мне внезапно стало страшно потерять контроль над ситуацией. Боязно оказаться меж двух огней. Жутко от мысли, что я не сумею погасить конфликт и допущу чью-то смерть – ассасина или наёмника. Я ведь потом всю жизнь себя винить стану. А того, кто убил… возненавижу.       Спикер стоял в нескольких шагах, ожигая меня расчётливым безжалостным взглядом. И я вспомнила, каков Люсьен на самом деле и осознала наиболее ярко: вероятность опасных конфликтов есть – на этот счёт у меня не осталось никаких сомнений. Если бы Эльвелл состоял в Тёмном Братстве, то Лашанс был бы крайне лоялен и доброжелателен к своему «Брату». Проблема заключалась только в том, что ассасин был щепетилен и заботлив лишь к тем, кто вхож в его Тёмную Семью. Остальные же при неудачном стечении обстоятельств превращались всего лишь в досадные помехи на пути убийцы.       — Я тебе парочку зелий лечения оставлю, и мы уйдём. Поступай, как знаешь, — сообщила я Люсьену, и всем корпусом отвернулась от него, намереваясь подойти к Эльвеллу ближе.       — Ну, вот, мои зелья кому попало раздаёшь, — шутливо попенял на меня эльф, выдвинувшийся мне на встречу с оголённым оружием наперевес. Наверняка наёмник хотел поскорей подойти ко мне, чтобы подстраховать от удара в спину.       — Я тебя сама вылечу, если что, — я отвернулась от имперца и направилась к подозрительно притихшему Тенегриву, намереваясь достать из седельной сумки упомянутые мной продукты алхимического кустарного промысла.       — …Алинэй, — раздалось за спиной прежде, чем я успела закончить первый шаг.       Сердце ухнуло вниз, а тело само обернулось на звук. Я уставилась на ассасина. В какой-то момент даже подумалось, что мне просто послышалось.       Эльвелл остановился, не спеша более загораживать меня от ассасина, но клинок не спрятал.       Узкие зрачки в обрамлении медовых радужек блеснули узнаванием и расширились. Напряжение, придававшее Спикеру хищный вид, сошло. Лицо убийцы посветлело. Люсьен метнул быстрый оценивающий взгляд на наёмника и, что-то для себя решив, подался вперёд.       Меня дёрнули за руку, привлекая к себе. Лашанс вцепился пальцами в мой подбородок и покрутил голову в разные стороны, шепча:       — Это ты?       — Я. Я. Убери руку. Больно, — недовольно проворчала я, но уже не могла сдержать рвущуюся наружу улыбку.       — Но как? — Спикер убрал одну из своих конечностей с моего лица, но вторую так и держал на моём предплечье, будто я могла испариться.       — Не знаю. Даэдра постарался, наверное, — хмыкнула я, припомнив Сангвина. — С тобой всё в порядке? Тенегрив такой обеспокоенный бы…, — договорить я не успела.        «Вот уж не думала, что когда-то наступит момент, и Лашанс сам кинется мне на шею», — мысленно хихикнула я, заключённая в неожиданные крепкие объятия. — «Нет, я вообще не предполагала, что он способен на подобное проявление чувств. Хотя… может, он считал меня мёртвой?».       Я обняла мужчину в ответ и погладила по сильной спине с немного заметным наощупь рельефом мышц. Хотелось пошутить над расчувствовавшимся Спикером, но я воздержалась от порыва, так как скоропостижная бесславная кончина в глухом лесу на заре геройской карьеры не входила в мои планы.       — Алинэй, это точно тот самый страшный и опасный Уведомитель гильдии убийц? — с сомнением поинтересовался полукровка. — По твоим рассказам он должен быть несколько иным.       Я телом почувствовала, как имперец напрягся:       — Хочешь проверить, являюсь ли я Спикером Тёмного Братства? — холодно поинтересовался ассасин и попытался отстраниться от меня.       Такие перемены не могли закончиться ничем хорошим, и я сделала первое, что пришло мне в голову:       — Люсьен, не надо, — и крепче обняла отстраняющегося мужчину. Левая рука скользнула со спины и обвила его шею. Через пару мгновений я почувствовала, как он расслабляется.       — А почему бы и не проверить? — хмыкнул полукровка.       — Ну и как мне игнорировать этот выпад? — тихо и на удивление спокойно шепнул мне на ухо имперец.       — Уж ты-то справишься, — увещевала я ассасина. — С каких пор тебя волнуют чужие слова?       Спикер ничего не ответил. Но что-то подсказывало, что буря миновала. Пока что. Я отцепилась от убийцы и обернулась к эльфу. На мой молчаливый, полный гнева и укора взгляд полукровка лишь состроил «бровки домиком» и слегка пожал плечами. Я никак не могла понять мотивов, толкнувших Эльвелла на провокацию.        «Ну, вот чуяла моя жопонька интуиция, что нельзя Лашанса «помещать» в одну компанию с теми, кто не состоит в Тёмном Братстве! Он с ними – как натрий с водой – создаёт взрывоопасную обстановку!», — вздохнула я. — «Но Эльвел… Эльвелл-то куда?! Почему агрит ассасина?!».       — Эльвелл…, — устало вздохнула я. — Мы же уже говорили об этом…       — Прости, милая, не сдержался, — дружелюбно оскалился наёмник, даже не пытаясь показать хотя бы намёк на раскаяние.       Лашанс вздёрнул бровь в ответ на реплику полукровки и поинтересовался у меня:       — Кто он?       — Так. Обо всём по порядку. Сначала скажи, у тебя всё хорошо? И вообще… что ты тут забыл? — я неопределённым взмахом обвела рукой окружающий нас лес.       — Я в порядке, — взгляд ассасина стал удивительно тёплым (по его особым, ассасинистым, меркам), даже несмотря на отсутствие улыбки или привычной усмешки. — А ты?       — Ты уже сам понял. Всё хорошо, — кивнула я. — Тогда почему Тенегрив чуть ли не слёзы пускал?       — Слёзы? — неподдельно удивился имперец. — Сколько его знаю, не замечал за ним такого.       Жеребец, флегматично стоявший в центре поляны, внезапно оказался ещё и в центре внимания. Чёрные уши встали торчком и мелко дрогнули. Как оказалось, далеко не глупое животное быстро оценило ситуацию и поспешило ретироваться.       — Тенегрив?! — с нажимом изрекла я, понимая, что даже конь сумел меня обмануть.       Призванное существо внезапно увидело особенно аппетитную травинку и поспешило её отведать. Артистизм и достоверность, с которыми конь ассасина вкушал лесную растительность во время тактического отступления, зашкаливали. Понадобились считанные секунды, чтобы непарнокопытное скрылось в ночной тьме. Только издалека, наверняка с безопасного расстояния, до меня донеслось ехидное ржание.        «Ну, гадёныш! Я тебе это припомню!», — негодовала я, понимая, как глупо поддалась на весьма талантливую актёрскую игру манипулировавшего мной животного.       — Вы неплохо поладили, — пронаблюдав за произошедшим, поддел меня ассасин и с ухмылкой поглядел в темноту, в ту сторону, куда убежал жеребец.       — Да уж, — несогласно хмыкнула я, рассерженная коварством местных лошадей, и снова повернулась к имперцу. В голову пришла мысль.       — Подожди нас тут, — попросила я Эльвелла. — Мы кое-что обсудим, — под несколько недовольным взглядом наёмника я потянула ассасина прочь с поляны.       Лашанс без какого-либо сопротивления последовал за мной и на ходу криво усмехнулся:       — Всегда рад покинуть общество недостойных, — сказано это было достаточно громко, чтобы расслышал и наёмник.       — Может, мне присмотреть за тобой? Зря ты ему доверяешь, — неодобрительным тоном изрёк полукровка, при взгляде на ассасина не скрывая своих эмоций – пренебрежительности и враждебности. — Подлецы не меняются.       Спикер резко обернулся назад, явно намереваясь что-то ответить эльфу, но я чуть сильней сжала локоть мужчины. Уведомитель правильно расценил мой жест и сумел-таки воздержаться от комментариев. Вместо него ответила я:       — С тобой я тоже поговорю, чуть позже, — многообещающе заверила я мера тоном с лёгким угрожающим флёром.       — Жду с нетерпением, дорогая, — наигранно мурлыкнул наёмник, ничуть ни смутившись «настроения» моей реплики. Но быстро отбросил дурашливый образ и, посерьёзнев и нахмурив выразительные тёмные брови, предостерёг меня:       — Будь осторожна. Я буду далеко и могу не успеть вовремя…, — после чего неприязненный серый взгляд демонстративно упёрся в убийцу, а в голосе проскочили стальные нотки. — Но если что-то с ней случится… тебе не спастись. — Обманчиво вежливая улыбка на лице эльфа в сопровождении угрожающего тона и выражения глаз выглядела странно и жутко. По крайней мере, для меня – я привыкла к насмешливому Эльвеллу, и с другим не «сталкивалась». Однако понимала, что в данный момент угрозы приятеля были направлены на мою защиту.       — Спасибо, буду, — я благодарно улыбнулась полукровке, ненавязчиво увлекая за собой ассасина, пока оный с наёмником не обменялся достаточным количеством «любезностей», чтобы затеять драку не на жизнь, а на смерть.       По лесу и днём передвигаться порой весьма проблематично. То и дело коварные корни, кусты, ветки и прочие «радости» дикой природы устраивают ловушки для нерадивых путников. Не иначе, всё ради того, чтобы незваные двуногие гости если и не переломали себе что-нибудь, то хотя бы знатно замедлили передвижение по лесу.       Я же и вовсе шла ночью, не просто как нерадивый искатель приключений, а полноценный мазохист с суицидальными наклонностями. Под ноги то и дело норовили попасться ямки, «подножки» древесного происхождения щедро усеивали собой все горизонтальные поверхности. В какой-то момент я оступилась слишком сильно и губительно, и полетела вниз, уже предчувствуя пару переломов, несколько десятков локальных ушибов и ещё какую-нибудь пакость, которую я пока ещё не смогла предугадать, но которая непременно случится. Однако ассасин успел схватить меня за предплечье, словно родитель неуклюжего ребёнка, и тем самым остановить моё падение.       — Ты умеешь колдовать магическую свечу. Почему не используешь её? — укоризненно вопросил имперец и сам скастовал только что упомянутое заклинание.       Свет озарил дикую флору. Тьму разной глубины и густоты разбавили тёмные оттенки зелёного. От внезапной вспышки пришлось зажмуриться и проморгаться.       — Я… ещё не до конца контролирую магию…, — слёзы потекли из глаз, и я поспешно вытерла их. С полминуты пришлось взирать на мир через кривую призму излишков слёзной жидкости.       — Но исцелить эльфа пообещала, — хмыкнул имперец, ожидая, пока мои органы зрения придут в норму.       — Да..., — не сразу подтвердила я подловившему меня ассасину. Отрицать очевидное и отнекиваться было бы глупо с моей стороны. — Надеюсь, эта способность ещё долго не понадобится, — вздохнула я, поднимая покрасневший взгляд на собеседника.       — Однако примчалась лечить меня? — прищурился имперец.       Магический светлячок, медленно покачиваясь, кружил над нами. Тени, вторя источнику света, тоже плясали. Периодически они находили и на наши с ассасином лица.       — Ну, несколько зелий лечения у нас было… А Теневая Грива так себя вёл… что я подумала, времени мало, всё срочно, ты в серьёзной опасности…, — начала я оправдываться, но осеклась под медовым взглядом. Не сумев самостоятельно растолковать выражение лица Спикера и потеряв терпение, выпалила: — Что?!       — Глупости делаешь. Как и всегда, — ответили мне беззлобным вкрадчивым голосом. Убийца слегка качнул головой.       — Значит, не рад, что я приехала? — почувствовав себя уязвлённой, уточнила я. И мысленно уже отвесила себе с десяток затрещин за то, что опять наступила на одни и те же грабли – в ущерб самой себе примчалась к Уведомителю на помощь, чтобы в очередной раз получить вместо благодарности превосходственную критику и отповедь.       Но мысленные оплеухи себе любимой прекратились после услышанного:       — Не рад, что снова хотела пойти на неоправданный риск, — без тени усмешки вымолвил Лашанс.       — Ты… волнуешься за меня что ли? — я несказанно удивилась и решила задать вопрос в лоб.       После мимолётного промедления Люсьен с безразличием отвернул голову и посмотрел в ту сторону, где за частоколом деревьев и кустов находилась покинутая нами поляна с костром и моим остроухим спутником.       — Кто он, и зачем ты привезла его с собой? — как и в старые (не)добрые времена, вместо ответа на мой вопрос Лашанс задал свой собственный.       Это значило только одно – имперец не намерен продолжать затронутую мной тему и единственный вариант получить от него ответ на заданный мной вопрос – устроить истерику. Правда этот метод тоже не всегда работал и был весьма опасен непредсказуемыми последствиями. Поэтому я смирилась с закрытием темы. Но и покорно отрапортовать Лашансу всю интересующую его информацию тоже не собиралась.       Подобно его привычке, ответила вопросом на вопрос:       — Как ты меня узнал? Я ведь даже не говорила, кем являюсь. А моё тело… достаточно сильно изменилось, — мне действительно было очень любопытно это узнать. Я со всем вниманием уставилась на Люсьена.       Уведомитель, не получивший необходимого ему ответа, удивлённо вздёрнул бровь и усмехнулся одним уголком губ.       — Я пока не до конца поверил. Докажи, что ты та, о ком думаю, — с вызовом, дерзко вымолвил Лашанс и, не дожидаясь от меня какого-либо внятного ответа, в мгновение ока приблизился ко мне. Я не успела опомтиться и испугаться, как оказалась в капкане мужских рук, а Спикер уже бесцеремонно впился в мои губы. Мужская рука по-хозяйски обвила мою талию.       Я поддалась порыву и, приоткрыв губы, ответила на поцелуй. Всего на пару мгновений. Но потом замерла. Одумавшись, отвернула голову, от чего разгорячённые губы ассасина прошлись по касательной по моей щеке. Руки упёрлись в грудь мужчины и стали отталкивать его.       Уста имперца оказались в паре сантиметров от границы скулы и уха. Дыхание Спикера щекотнуло кожу на моей шее. Близость его губ к моей чувствительной точке у затылка заставила тело пустить жар по кровотоку. Сердце с охотой ускорилось, поскорей разгоняя огонь по венам. Мурашки хаотичными толпами бегали по коже, добросовестно чеканя шаг. Сопротивляться искушению было сложно, и я про себя молилась, чтобы не подать виду имперцу о бушующих во мне эмоциях. Единственное, что вырвалось против воли – участившиеся выдохи.       — Прекрати, — вымолвила я, с ещё большей силой упираясь ладонями в мужскую грудь, хотя ноги тем временем так и норовили подкоситься от возбуждения.       — Ты ведь не этого хочешь, — низким глубоким полушёпотом усмехнулся ассасин у моего уха, но послушно отстранился, на прощание ещё раз щекотнув мою шею своим дыханием.       Медовые радужки глаз истончились, большую часть отведённого им места заняли расширившиеся зрачки. Лашанс смотрел на меня горящим взглядом. В любой другой ситуации я бы мысленно по-доброму посмеялась над сходством взора ассасина с умилительными кошачьими глазками, когда котейки рады видеть хозяина или просят вкусняшку. Сейчас же это выражение глаз в исполнении Люсьена только поднимало в моём теле предательскую волну жара.       Я отвела взгляд, чтобы не позволить себя загипнотизировать, и мысленно дала себе с дюжину пощёчин, отрезвляя сознание.        Неподалёку на поляне нас ждёт Эльвелл. А в Храме Повелителя Облаков лежит при смерти Мартин. Как бы мне не хотелось, но я не имела права позволять себе «развлекаться» с Лашансом. Уж точно не сейчас.       И сейчас почему-то больше всего меня волновало, не подсматривал ли и не увидел ли эту сцену Эльвелл. Мне не хотелось, чтобы он стал свидетелем подобных щекотливых моментов. А ещё предстояло разобраться в истинных причинах этих опасений.