Отблески зимы

– Я не хочу играть, Анна, – раздался спокойный голос десятилетней принцессы, которая, прижавшись к сиреневой стене, сидела на кровати, подперев под себя ноги. – Я учу латынь. За дверью послышался разочарованный и обидный вздох, от которого внутри все закопошилось и сжалось, а затем тихие шаги маленькой сестры.  Взгляд голубых глаз упал на письменный стол, на котором лежали книги, принесенные отцом. Они были покрыты еле заметной коркой льда, страницы побелели от холода. Сегодня она впервые надела перчатки, которые, казалось, не давали ей свободно дышать. Они будто сковывали каждое движение, сузив пространство, заставляя отчаянно забиться в угол комнаты. Страх вырос еще больше.  Эльза была беспомощна. Ничто не могло помочь ей совладать со своей силой, которая так зловеще росла. В ее чистых небесных глазах промелькнуло сомнение и жалость к самой себе. Сумеет ли она когда-нибудь совладать со своей магией? Смогут ли ее руки свободно браться за что-то, а сердце - не так биться от неизбежного страха выйти к людям? Получится ли у нее отпереть дверь и обнять Анну, почувствовать тепло ее маленьких пальчиков, погладить волосы и попросить прощение за совершенную глупость? Отец уверял ее, что вместе они справятся, они сумеют одолеть этот холод, сделав жизнь Эльзы настоящей, насыщенной ярчайшими и прекрасными моментами.  Но вера в эти слова с каждым днем угасала. Улыбка стала недосягаемой в те дни, когда слезы казались ей чем-то необратимым и обычным. Эренделл становился таким чужим и далеким. Ее душа покрывалась морозом, словно иней, укрывающий собой ветви замерших деревьев. Небо затягивалось серыми безжизненными облаками, покрывая королевство туманным беспокойством. Море бушевало, искрилось своими темно-синими волнами, будто насмехаясь над рыбаками. Шел заснеженный декабрь. В переулках пробегали детишки с веточками, все меньше людей собиралось на площади. Из крыш домов поднимались невообразимые узоры из темного дыма, который взлетал в воздух и растворялся в охладевших сумерках. Также растворялась надежда маленькой Эльзы. Она сидела у окна, положив руки на подоконник и чувствуя под перчатками заледеневшие следы от пальцев.  На улице бушевала жизнь. Прохладная, зимняя и туманная, но все же жизнь. С каждой зимой ей становилось все тяжелее и холоднее. Будто страх сугробом нарастал от выпадавшего снега за окном. Она уверяла себя, что не боится, что сможет побороть силы и станет дышать полной грудью, победоносно глядя в глаза всему миру. Но ей нужна была постоянная поддержка, опора или хотя бы теплые слова. Не подпуская к себе никого, ни единой близкой души, Эльза пряталась от заботы, надежного плеча родственников и любой помощи. Ей стоило закрыться на замки, не давая возможности кому-то заглянуть внутрь ее мыслей. Точно так же, как она заперла дверь перед Анной, заперла их дружбу на холодном чердаке, ограничив общение и возможность причинить боль. Женщины звали своих беззаботно играющих в снегу детей, которые нехотя бежали ужинать и прощались с друзьями. В каждом доме горели свечи, освещая комнаты. Эльза никогда не зажигала свечу у себя на столе. Она боялась огня ровно столько, сколько боялась причинить кому-то боль. Тепло было чуждо ей. Ей было куда приятней нежиться в лучах яркой полной луны. Она казалась девочке более притягательной, чем чужие языки пламени.  На пару секунд Эльза засмотрелась на то, как мужчины на санях везли дрова домой, громко переговариваясь и смеясь. Неизвестно откуда прямо в затылок одному из них влетел снежок. Тот неожиданно вскочил и, не сумев удержаться в санях, упал лицом в сугроб. Маленькая принцесса улыбнулась, сощурив глаза и прикрывая губы ладошкой. Она с любопытством поглядывала на то, как остальные мужчины попытались поднять своего друга с заснеженной земли.  В этот момент в ее окно что-то попало, громко треснув по стеклу. Девочка удивленно и со страхом попятилась от подоконника, наскоро задернув шторы и закрыв ими окно. Она быстро побежала на кровать, укутавшись одеялом, и с неким трепетом замерла, думая, что это могло быть. В этот самый момент за ее окном, купаясь в лучах луны, заходился смехом паривший в воздухе силуэт, который минуту назад кинул снежком в стекло ее комнаты.