Глупые диалоги

Бар, а может даже и не бар, но точно некое подозрительное заведение, в котором нормального освещения жанр не предусматривает. Контингент — какие-то подозрительные личности. Два особенно не вписывающихся в стандартную картину субъекта сидят на углу барной стойки и ведут высокоинтеллектуальную беседу. Интересный факт об этих ребятах: они оба — Данте. Неинтересный факт: ни один из них даже не слышал о «Божественной комедии». — А он что? — ухмыляясь далеко не трезвой улыбкой, спрашивает тот, что старше и шире в плечах. — А что он? А он: «Теперь мы будем править!». Ну и вот что я должен был сделать? — отвечает вопросом на вопрос не менее, а то и более не трезвым голосом второй, явно более молодой. — И ты его из-за этого чуть не убил? — на секунду серые глаза Данте (того самого, легендарного небритого и бла-бла-бла) трезвеют, но не более чем на секунду. — Итить ты лопух… — Это еще почему? — недоуменно смотрит на него Данте (который, опустим прочие регалии, нефилим), отставляя стакан подальше. — Ты посуди, — начинает рассуждать тот, что вроде как охотник на демонов и терпеть не может оливки в пицце, — он тебя сам нашел? — Я бы так не сказал, — скрещивает руки на груди второй. — Нет, именно он тебя нашел, — для убедительности в ход идет указательный палец. — Допустим… — серьезно кивает головой Данте (который совершенно не согласен, но уже здорово пьян). — Он тебя спас? — почти любовно выделяет первое слово тот, что как-то умудрился и швабре предложение сделать. — Меня спасла медиум, — отрицательно качает головой первый. — Ну-ка тихо! — прикладывает палец к своим губам второй. — Это он за этим стоял! — Ну, он, — все-таки соглашается короткостриженый Данте. — Во-о-от, — тянет другой Данте. — А мой… Мой… — А что, у тебя еще и свой есть? — искренне удивляется нефилим, по-оленьи выкатывая глаза. — О-о-о, да еще какой! Правда, был… Знаешь, какой-никакой, а он твой брат, берег бы ты его лучше. Данте (из классики, ну) горько улыбается, а глаза его светлеют настолько, что кажутся почти белыми и трезвыми. Смотрит он прямо в лицо собеседника. Глаза у того тоже светлые: грязно-голубые и не менее трезвые. — Да что с ним станется, он же живучий таракан! — нервно хохочет (наш новый) Данте. — А ты его все равно береги, лучше иметь под боком таракана, чем не иметь никого, — опорожняет свой стакан его визави и для весомости громко ставит его на столешницу. — М-м-м, а чего? Ты своего-то упустил? — ни толики сарказма в голосе. — Упустил, — кивок. — Кого ты там упустил-то? — раздается третий голос, на который тут же обращают внимание полные профаны в литературе XIV века. Позади сыновей Спарды стоят… Сыновья Спарды. Пьяные в стельку, это точно! (Видел бы их отец, ох, видел бы, плодовитая зараза…) — Верджил?! — раздается два совершенно трезвых вопля. — А ты… кого ждал… Дан… те? — заплетающимися языками так же почти одновременно выдавливают из себя пьяные Вергилии, стоящие в обнимку. — Так, четырех нелюдей это место не выдержит, — хоть раз в жизни Данте (вообще-то оба, но на этот раз он из классики) должен был прийти к какому-либо умному решению. Вергилий (тот, что его брат) почти улыбается уголками губ (тут должны были завянуть все цветы, но в помещении оных не оказалось) и чуть ли не падает с дружески подставленного плеча нефилима. Его еле отдирают от брата второго Данте. — Пойдем-ка отсюда, хватай своего, — улыбается единственный небритый, зато самый довольный мужчина. (Его брат сейчас мало отличается от подушки-обнималки). Более молодой и современный Данте ничего откровенно не понимает, но глаза в форме чайных блюдец упорно останавливают свой взор на пьяной широкой улыбке собственного близнеца. — Горе с тобой, — тихо бурчит он, и они вместе со вторым Данте уволакивают братьев в гостиницу.

***

Утро после бара выдается тяжелым. И если Вергилиев мучает похмелье, то Данте — негодование. — Так получается, что мой брат… жив? — не веря самому себе, спрашивает (наш старый-добрый) Данте. — А мой… значит все-таки пидарас? — как-то обреченно и так же риторически, как и второй неспящий, спрашивает сам себя (наш новый-модный) Данте. В комнату входит нагой (ему б шляпкой срам прикрыть) Вергилий с растрепанными волосами. Настолько растрепанными, что они кажутся живыми и шевелящимися. — И это я еще раздолбай и развратник? — растягивает губы в улыбке его брат-близнец (который настолько тупой, что при первой встрече даже не заметил сходства во внешности). — Ой… — тот хватается за голову. — Кто развратник? — Да ты, ты! — вскакивает его брат. Сидящий же в стороне Данте тихо прыскает. (Наверняка своего близнеца пытается представить в таком глупом виде). — А ты чего ржешь?! — никак не ожидавший подвоха от нового друга, удивляется Данте-нефилим. — А у брата-то твоего… Член больше! — уже смеется в голос его «новый друг». Данте давится словами от возмущения, а до второго нефилима наконец доходит суть происходящего. — Ох. Я же… Никого не трогал. Гулял, камни собирал. (Действительно, это лучшее, чем можно заняться в Лимбо). Друга встретил… — бормочет себе под нос Вергилий. — Точно! А друг-то мой где? Пока его непутевый близнец содрогается от злости, другой Данте поднимается со своего места. — Видимо, спит. Пойду будить, — он подмигивает лукаво и уходит в другую комнату.

***

Из каждой щели номера исходит какофония звуков. Из одной звуки борьбы, из другой ругань. Вскоре споры начинают доноситься отовсюду, как и шум от драки. Спустя час на кухне сидят четверо. И все пьют кефир. — А как так получилось все-таки? — недоуменно спрашивает Вергилий (который бывший Неро Анджело). — Как у тебя хватает сил думать в похмелье? — устало тянет Данте (который на стиле). — А нечего было нажираться как свиньи! — возмущается (нормальный) Данте. — А сами-то в баре сидели! — повышает голос (лапочка из ребута) Вергилий. — Мы-то пили кефир! — так же повышает голос небритый полудемон. Пауза. (Тут фоном должны стрекотать сверчки в ночи). — Что? — шокировано пялятся на братьев — каждый на своего — Вергилии. Молодой (и энергичный) Данте прикладывает ладонь к лицу. — Ну, этого-то можно было им и не говорить, — удрученно произносит он. — Раз мы все помирились, можно и поделиться секретами! — весело отзывается (вроде не очень удачливый) охотник на демонов. На этот раз ко лбу прикладывают свои руки и Вергилии. 11.09.2013