Начало. Лето.

Дни проходили незаметно. К концу недели на деревьях начали появляться почки. Трава толь-только показывалась из-под гнилой листвы, солнце начинало греть, а гуси непрерывно орали на заднем дворе Хэймича. В "Деревне Победителей" почти ничего не поменялось. Зато в городе стройка шла полным ходом. В течении дня возводились платформы, леса и фундаменты домов. Из Капитолия приходили вагоны с продовольствием и строительными материалами. На улицах стояли палатки, в которых раздавалась еда. Супы, мясо, тушённые овощи, кофе и чай. Все продукты присылал Капитолий. Перерывов было два: в три часа дня и в семь вечера. По сути, рабочий день заканчивался в девять, но желающие могли оставаться подольше. Желающих было большинство, так что всё продолжалось до одиннадцать вечера. Китнисс видела, как люди собирались вокруг палаток, брали еду, а потом шли кто-куда, садились и начинали есть. Все были очень уставшие, но довольные тем что они делают. Они создавали новую жизнь, свою жизнь. Трудились до пота, что бы в бедущем их дети, и они сами моги спокойно жить здесь, не думая о Играх и тирании Капитолия. Китнисс смотрела на этих людей с завистью. Ей тоже, хотелось вот так забыть прошлое, трудясь, и создавая будущее. Она спрыгнула с балок, сложенных в одну стопку у забора "Деревни Победителей" и направилась к дому Хэймича. Внутри было тускло, холодно и тихо. Китнисс прошла на кухню и обнаружила новый, распечатанный ящик спиртного. Пару бутылок в нём уже не было. Она убрала грязную посуду со стола и свалила в раковину, после, открыла окна, впустив внутрь свежий воздух и дневной свет. Растопила камин и печь. В холодильнике осталась половина того-самого кролика, которого она отдала Хэймичу, его нужно было разогреть. Спустя пол часа, Китнисс поднялась наверх, где и находился хозяин дома. Шторы занавешены, темно, ужасный запах, повсюду валяется одежда. На кровать храпел Хэймич, рядом, на тумбочке, стояли две пустые бутылки виски. Китнисс подошла к окну и резким движением руки, сдвинула тяжёлые шторы. Не помогло, Хэймич всё ещё спал. Китнисс решила уже идти за ведром с водой, но тут ей на глаза попалась брызгалка для цветов. Она взяла её в руки и брызнула пару раз на цветы. Потом подошла к кровати и начала распылять воду на лицо Хэймича. Тот застонал, заёрзал и резко вскочил. - Ты чего?! - завопил он, глядя ошарашенными глазами на Китнисс. Та успела сделать пару шагов назад. В прошлый раз, в руке Хэймича был нож, которым он принялся размахивать, едва её не задев. - А, ты предпочёл бы ведро? - спросила она, ставя брызгалку на место. - Я предпочёл бы, что бы меня не будили вообще. - успокоившись, ответил Хэймич. Он помотал головой и принялся вытирать руками мокрое лицо, протирая, при этом, заспанные глаза. - Зачем ты меня разбудила? Случилось что? - Ничего. - ответила Китнисс. Она вышла из комнаты и спустилась на кухню. Хэймич, спустя пару минут, пошёл за ней. Кое-как спустившись по лестнице, он увидел, что на столе стояла тарелка с разогретым кроликом и варёной картошкой. На плите кипел чайник. А Китнисс ставила на стол кувшин с водой. Хэймич опёрся о двери и улыбнулся. - Дорогая, ты прелесть. Китнисс ничего не ответила. Хэймич сел за стол и, не замечая стакана, начал пить прямо из кувшина. Потом посмотрел на кролика. - Кстати, спасибо за кролика. Прекрасно получился. - Это Сэй готовила. Китнисс заварила в кружке чай и села напротив Хэймича. Тот начал уплетать кролика. - Как там Пит? Давно его не видел. - Работает на стройки. - Ну ещё бы. - усмехнулся Хэймич. - А, ты поработать не хочешь? - спросила Китнисс. Хэймич сделал вид, что задумался. - Нет. Не хочу. В скором времени кролика не стало, как и грязной посуды, Китнисс её вымыла. А после, начала собираться. Хэймич наблюдал как она надевает сапоги. - Звонил Аврелий. - произнёс он. Китнисс не отреагировала. - Он спрашивает, как у тебя дела. Китнисс встаёт со стула и идёт за курткой, по-прежнему не реагируя на Хэймича. Тот вздыхает и разворачивается к столу, чтобы допить чай. Китнисс не отвечала на звонки врача, не потому, что не хотела с ним говорить, а потому, что не хотела говорить вообще ни с кем, кто хоть как-то связан с Капитолием. - Бери трубку, когда тебе звонят. - грубым голосом сказал Хэймич. Он слышит, как открывается входная дверь и Китнисс выходит наружу, но потом она возвращается к нему на кухню, встаёт перед ним и вид у неё такой, словно хочет что-то сказать. - Что? - спрашивает Хэймич, глядя на девушку. - Как? Как ты думаешь, если я приглашу Пита жить вместе со мной, он согласится? - спрашивает Китнисс. Хэймич поперхнулся и начал кашлять, в этот момент он, как раз, делал глоток чая. - Я не знаю, почему подумала об этом. Просто мне кажется, что он один, в этом его огромном доме, и ему одиноко там. - начала быстро оправдываться Китнисс. Хэймич откашлялся и ещё раз взглянул на Китнисс. - Солнышко, ты это серьёзно? - Да. - ответила Китнисс и выдохнула. - Даже не знаю, что и сказать. – медленно проговорил Хэймич, пожимая плечами: - Ну, то есть, вообще не знаю. Это ведь довольно серьёзный шаг. Она посмотрела на Хэймича, о чём-то задумалась и ушла с кухни. Хэймич услышал, как хлопнула входная дверь. Китнисс ушла. Пит, только что пообедав, снова спрыгнул в неглубокую яму и принялся вбивать в землю деревянный кол. В этом месте планировался погреб, вроде как, чей-то магазин собирались отстроить. Пит бил со всей силы, так что кол входил в землю очень легко. Пит был на стройке с самого утра. Он не стал заходить к Китнисс, решив, что она спит. Но позже, увидел, как та возвращалась с охоты. Она вставала очень рано, скорей всего из-за кошмаров. Он, тоже, не мог долго спать, то просыпался посреди ночи, то вставал в саму рань, не в силах продолжать попытки уснуть. Кроме этого, ему всё меньше и меньше хотелось приходить домой. На стройке он не оставался до конца только по тому, что нужно было печь хлеб. Он раздавал его остальным. Да и к Китнисс в гости нужно было заходить. Она конечно ухаживала за огородом, но это происходило очень посредственно, так что Пит время от времени заглядывал на её задний двор. Конечно же, дело было не только в грядках картошки и саженцах лука, видеть Китнисс каждый день, для него было так же важно, как и печь хлеб. И то, и другое помогали ему не сойти с ума. Тем более, Китнисс с каждым днём становилось всё лучше. Ожоги затягивались, а некоторых совсем не было видно. А её настроение, всё больше стабилизировалось. Видеть всё это Питу доставляло удовольствие. А ещё, Пит ждал. Ждал, когда Китнисс примет решение. Он вернулся в двенадцатый именно ради этого, для того что бы быть с ней. Он решил, что останется с ней на всегда, но Китнисс сама должна была принять это решение. В Капитолии, когда рассматривалось дело Пита, негласно стоял выбор, кто поедет к Китнисс, Пит или Гейл. Решение приняли, после того, как Гейл вызвался ехать во второй дистрикт. Пит не знал почему Гейл так решил. Он помнил тот разговор, в подвали Тигрис. Помнил, как Гейл сказал, что Китнисс выберет того, кто поможет ей выжить и Пит бы сделал всё, чтобы ей в этом помочь, но ему было совершенно не ясно, почему этого для неё не мог сделать Гейл. Тут, Пит вспомнил все те ночи, что провёл с Китнисс. И подумал, а было ли так у неё с Гейлом. Лежал ли он с ней в постели ночь, гладя её по голове и помогая ей справиться с кошмарами? - Пит? - раздался женский голос над его головой. Пит промахнулся мимо кола, и его кувалда врезалась в землю. Над ямой стояла девушка, по имени Аня. Она была на стройке вместе со своим отцом и Пит иногда разговаривал с ними, во время перерыва. Сейчас Аня держала в руках флягу с водой и улыбалась Питу. - Хороший удар, Пит. - сказала она и протянула ему флягу. Пит не стал отказываться. - Ты и вправду такой сильный, как все говорят. - Все говорят? - улыбнулся Пит. О нём и правда очень много говорили. Он всё ещё оставался победителе и участником войны. Пита это не раздражало. Людям нужно было о чём говорить, а когда по соседству с ними жила сама Сойка Пересмешница, не мудрено, что о ней и о её друзьях будут говорить. - Ага. Но, о чём ты таком думаешь? Я простояла у тебя над головой пару минут, а ты даже меня не заметил. Пит вернул фляжку и взял в руки кувалду. - О том, как бы не промахнуться. Аня засмеялась. - Что, с меткостью плохо? - Да. Очень плохо. Пит не стал разговаривать с Аней дальше. Он замахнулся и ударил по колу, тем самым показывая, что продолжает работать. Аня смотрела на Пита пару секунд, а потом развернулась и ушла. У Пита бывали периоды, когда ему не хотелось ни с кем разговаривать. В основном, по тому, что говорить было, особо, не о чем, а знакомиться и пытаться найти общие темы, казалось очень тяжёлой работой. И так, погружённый в свои мысли, Пит продолжал вбивать в землю кол. Сальная Сэй пришла к Китнисс примерно в одиннадцать утра. Та вернулась с охоты, притащив с собой нескольких куропаток. Сэй сделал ей выговор, мол, кролики ещё не съедены, а та всё ровно домой дичь тащит. - И не жалко тебе их каждый день убивать. Так вся живность возьмёт и закончится. Китнисс не стала комментировать сказанное. Она почти сразу ушла из дома, гулять по округе. Убравшись на кухне и в комнате, Сэй зашла в ванную. Грязное бельё было свалено в корзину, полотенце валялось на полу. Сэй подняла его и заметила кровь. Такое было и раньше. Раны, которые остались у Китнисс, хоть и затягивались, но кожа по-прежнему была тонкой и слабой, она попросту могла порваться, если ей навредить. Ну а Китнисс, как уже поняла Сэй, не задумывалась о своём состоянии. Собрав грязные вещи в корзину, Сэй понесла её в стирку. Потом, она решила сменить бельё в спальне и выстирать простыни и наволочки. С куропатками пришлось повозиться. Они были здоровыми и довольно большими, на то что бы их ощипать, ушёл час. Но, всё же, к трём часам дня две птицы красовались в духовке, запечённые с картофелем, а ещё одна варилась в кастрюле. Сэй села за стол на кухне и уставилась на потухающий огонь в камине. Она вспомнила полотенце в ванной. Потом, вспомнила, как пришла рано утром и услышала крик сверху, ужасный, хриплый крик. Она испугалась, поднялась наверх и открыла дверь в спальню. Это была Китнисс. Она лежала на кровати, дёргалась и кричала. Сэй никогда не слышала, что бы она так кричала. Словно её режут. Потом, Пит объяснил, что возможно, так и есть, и во сне её действительно режут, поэтому она кричит. В тот раз, Сэй разбудила Китнисс и попыталась успокоить, но та не смогла больше заснуть. На её руках, выше запястья, Сэй увидела раны от ногтей. Китнисс попросила не рассказывать об этом не Питу ни Хэймичу. - Это, просто сон. - сказала тогда Китнисс. Сэй не понимала, почему Китнисс не хочет рассказывать об этом Питу. Наверняка, в этом были виноваты её упёртый характер и глупая голова. Ведь, Сэй знала, что в те разы, когда Пит ночевал с Китнисс не было ни криков, ни боли. Она приходила утром и заставала Пита, когда тот спускался из её комнаты. В первый раз Сэй сильно удивилась. Она знала о том, как Пит относится к Китнисс, но не ожидала, что, что-то подобное, как секс, может произойти, когда Китнисс в таком состоянии. Но Пит уверил её, что волноваться не о чем. В любом случае, после того как Пит уходил, Сэй поднималась на верх и видела, как Китнисс сладко спит в постели, укутанная Питом в одеяло. Вся ситуация Сэй не пугала. Она смотрела Голодные Игры и, хоть и понимала, что знает далеко не о всё, она видела из-за чего Китнисс так сильно изменилась, от чего она пострадала. Одной только смерти Прим, уже хватало на то, чтобы свести Китнисс с ума. Так что, это практически чудо, то что она всё ещё просыпается. Так думала Сальная Сэй. И была права. Когда её попросили помочь, она не задумываясь согласилась. Ей было больше нечего делать в двенадцатом. Все, кого она знала, погибли, а всё, что у неё было, уничтожили. Ей отдали один из домов в "Деревне Победителей", дали кур и одну корову, а в замен, попросили навещать Китнисс. Больше чем достаточно. Конечно же, помимо Китнисс, у Сэй были ещё заботы. Она помогала на стройки. Готовила и ухаживала за строителями. Порой и сама не чуралась забить гвоздь, другой. Так что, время было куда девать. Только вот, было больно смотреть на двенадцатый и не видеть привычных мест и улиц. О том, что Сальная Сэй навещает Китнисс Эвердин узнали практически сразу. Люди не стеснялись расспрашивать. Но Сэй не горела желанием что-либо рассказывать. Она лишь говорила, что великая "Сойка Пересмешница" оправляется от своих ран, полученных при своём огненном полёте. Кстати, какие сплетни бы не ходили, какие разговоры бы не велись, никто ни разу не обратился к самой Китнисс, хотя она и появлялась в городе. Кто-то боялся увидеть её искалеченное тело и испорченное лицо, кто-то боялся что она выстрелит в него, а кто-то, попросту, не хотел её беспокоить. Потому, что все видели Игры и все знали, что было на арене. Огонь окончательно превратил дрова в несколько переливающихся угольков, когда Сэй встала со стула и выключила плиту. Она сняла с себя фартук, сняла со стула жакет и надела его, потом сунула ноги в резиновые, короткие сапоги и вышла из дома. Китнисс возвращалась домой по окраине двенадцатого. Ей не хотелось никого видеть, так что это был самый оптимальный вариант. Она слышала стук топоров и рёв пил. Слышала голоса и смех рабочих. Ей показалось, что она услышала Пита, но Китнисс решила, что это ей померещилось, после чего, уличив себя в паранойи, она двинулась дальше, к дому. Сэй уже ушла. На плите стояла огромная кастрюля с супам, а в духовке две куропатки. Китнисс достала одну. Пришлось постараться, но всё же птица была разделана, и ножка с крылышками лежали на тарелки. Есть хотелось ещё с обеда. Китнисс не стала отнимать кролика у Хэймича, тот, было видно, с огромной неохотой стал бы делиться, так что пришлось ограничиться только чаем. Ну, а после есть было не где. Подойти к палатке с едой на стройки казалось очень опрометчивым поступком. Так что сейчас, откусывая от ножки сочный кусок мяса, Китнисс была готова обнять Сэй. Тем временем, Сальная Сэй уж была на стройки. Она ходила от одной палатки к другой, раздавая яйца, которые захватила по пути из дома. Когда яйца закончились, она встала посреди улицы и начала выискивать что-то, разглядывая одного человека за другим. Потом она обратилась к нескольким строителям, с вопросом "не видели ли они Пита". И спустя пару минут Пит был найден. Он вылезал из ямы, в которой были вбиты все восемь колов и утрамбована земля под ногами. - Пит, вот ты где. - обрадовалась Сэй. Пит удивился, увидев Сэй, но всё же был рад ей. Она была одним из немногих людей в двенадцатом, разговор с кем не действовал ему на нервы. - Ну как тут у тебя дела? - спросила Сэй, довольно улыбаясь. - Да, вроде, нормально. Вот закончил на сегодня, собирался домой пойти. А ты что-то хотела? С чем-то нужно помочь? - Нет, нет. Помогать не нужно. Ты и так весь уже измучался, в этой могиле сидеть. - ответила Сэй, глядя на яму. Пит усмехнулся. Он взял свою куртку и направился в сторону "Деревни», Сэй шла рядом. - Как там Хэймич? Я знаю, что ты к нему заходил. - спросила Сэй. - Как обычно, пьёт и спит. В общим, всё хорошо. - улыбнулся Пит. - Ну да, ну да. - закивала головой Сэй. Она задумалась на пару секунд и Пит это заметил. - Сэй. Ты что-то хотела от меня? - снова спросил Пит. - Это на счёт Китнисс. Оба остановились. Пит пристально посмотрел на Сэй. - А, что, на счёт Китнисс? –медленно проговорил он. Сэй взглянула на парня, как бы, размышляя, стоит ли ему рассказывать или нет, но потом, всё же решилась. - Знаешь, Китнисс себя царапает ночью. Причём, очень сильно. У неё раны остаются на руках. Может быть, ещё где есть. Я не видела. Выслушав Сэй, Пит двинулся дальше. Он минуту мочал, потом спросил. - И давно вы знаете? Сэй кивнула. - Ну а почему не рассказывали? Она попросила? Сэй снова кивнула. - Я, просто, не помню ран. Ни разу не видел. - Она не показывала. Под рукавами прятала. - ответила Сэй. Пит промолчал. - А, где она сейчас, не знаете? Сэй помотала головой. Пит не стал долго думать. Он кивнул и направился прямиком в "Деревню Победителей". Китнисс лежала на диване в гостиной, свернувшись под пледом, когда дверь открылась и в дом вошёл Пит. Свет был выключен, горела только лампа на кухне. В доме было слышно, как тикали огромные часы в прихожей. Пит снял куртку и обувь. Прошёл сначала на кухню, потом заглянул в гостиную. Китнисс не издала ни звука, хотя она не спала и слышала, как Пит пришёл. Он подошёл к дивану и сел на край, рядом с ней. Ничего не говоря, он взял её руку и аккуратно поднял рукав. Там зияли бордовые ссадины, с потрескавшейся вокруг кожей. - Там мне опять вкалывают этот датчик слежения. - произнесла Китнисс. Она поняла, что Сэй рассказала ему и не было смысла что-то скрывать. Да и скрывать то было нечего, ведь это всего лишь очередной кошмар. - Этот датчик начинает гореть у меня в руке, кожа плавиться и мне очень больно. - продолжает Китнисс: - Потом появляется Джоанна и я вижу, как она разрезает мне руку и вытаскивает его. Но боль не проходит. Она остаётся. А потом появляется Прим. И, она горит вместе со мной. Пит наклоняется и обнимает Китнисс. А она тихо плачет, съёжившись под одеялом. Он всё ещё держит её руку, и гладит её по голове. - Боль утихнет, Китнисс. - шепчет он ей на ухо: - Обещаю. Пит сильнее прижимает её к себе. А Китнисс всё плачет, но не так как во сне, от боли, на этот раз, от облегчения. Спустя час, она засыпает. Пит встаёт с дивана и идёт растапливать камин. После, он садиться на кресло, рядом с диваном и смотрит на Китнисс. Свет по-прежнему выключен, но огнь достаточно освещает комнату. Пит видит, как Китнисс ворочается, пытаясь натянуть одеяло. Он облокачивается на спинку и закрывает глаза. Сейчас ему приходят воспоминания, в которых Китнисс убивает его родителей. Он открывает глаза и снова смотрит на неё. Часы бьют девять часов. Питу приходит мысль, о том, чтобы подойти и задушить Китнисс подушкой. Он встаёт наклоняется к ней и целует в лоб. Перед ним всё ещё стоит сцена смерти родителей. Но он целует её, нежно и легко, так что бы не разбудить.