Побочный эффект

Она уже плыла, взгляд мутный, в руках дрожь. Переводчица, спутница контр-адмирала Булатова, слабая и перепуганная женщина, отчаянно обнимавшая себя руками уже ставила подпись под роковой бумагой, обрекая себя на… Дрожащие пальцы, сбитый росчерк, точка. И никто не заметил, что в одежде девушки спрятан шприц-капсула и обнимая себя за плечи, она одновременно сделала инъекцию. Всё шло по плану. Вопрос лишь в том, по чьему? Булатов никогда не понимал женщин. Всех, кроме Багиры. Нет, Рита тоже иногда делала нечто из ряда вон, но… Кто ж её критиковать будет. Самоубийц нет! А тут эта переводчица! ПРОСТО ПЕСНЯ! Сначала раскритиковала его на показательном выступлении, потом исчезла на несколько часов, потом… Вот сейчас и было то самое потом, в котором штабная дама наравне с действующим контр-адмиралом переносила перестрелки, погони, плен и пытки, периодически ещё и снабжая его разными полезными вещами из бездонной, кажется, сумочки. Сумочку, заметим, мадам не потеряла даже после автомобильной аварии! — Да что происходит? — Меня пытаются убить, вас подставить, — любезно пояснила девушка, — видимо издержки службы. Вашей. — Это я заметил. Почему у них не получается? — Ну, тоже издержки службы. Моей. А надо, чтобы получилось? — А залезть в мою постель для тебя тоже издержки службы, Настя? Кстати, а ты вообще Настя? — Конечно нет. Настя бы во всей этой круговерти не продержалась и пяти минут. А постель. Ну, могут быть и приятные моменты. — И мне следует забыть об этом? — Следует? Нет, но это в ваших интересах. Старшие братья они такие братья… На этом разговор пришлось прервать, отвлекшись на весьма навязчивые попытки убить и вернуться к нему Булатов смог не скоро. В самолёте, когда выяснилось, что всё происходящее с ним — очередная операция Пригова, а переводчица на самом деле сотрудник отдела внешней разведки по имени… — Как?! — Бурлак Анна Францевна. Ты с её братом служил несколько лет назад, если помнишь. — Помню. Но забыть действительно в моих интересах.