***
В ту же самую секунду, этажом выше, застонала и схватилась за голову Кэролайн. — Кэр, — брюнетка обеспокоенно коснулась ее плеча, — что с тобой? Девушка не ответила. Она ощущала, что падает… Падает куда-то в бесконечность, сквозь время и пространство. Перед глазами вспыхнул образ мужчины, склонившегося над темной могилой. Все ее существо затопило отчаяние. Она смотрела на него, зная, что он страдает, но ничем не могла успокоить его. Она знала, что обречена всю жизнь смотреть на его мучения, не в силах помочь и облегчить его боль. Она хотела докричаться до него, сказать, что он ни в чем не виноват, но могла лишь смотреть, как ее любимый, в бессильной ярости, раз за разом погружает кулак в размокшую землю. — О Боже… — блондинка вернулась в реальность. — Кэролайн, ты в порядке? — Стефан осторожно заглянул в голубые глаза. — Это было видение, да? — Кэтрин проницательно посмотрела на нее, — Как тогда? В спальне? — Нет, — она опустилась на стул, — это скорее было на уровне ощущений… — И что ты видела? — в карих глазах зажегся интерес. — Свою смерть… — бледными губами прошептала девушка.***
Он стоял на коленях, чувствуя, как по плечам и спине барабанят тяжелые капли дождя. В небе прозвучал раскат грома. Ярко сверкнула молния, заливая все вокруг мертвенно-белым светом. Но он, не замечая бушующей вокруг стихии, отрешенно рассматривал темные, готические буквы, выбитые на надгробии. Сердце сжимали болезненные спазмы, терзающие душу. Каролина… Он не смог уберечь ее… Проклятье! С внезапной злостью он врезал кулаком в мокрую землю. Словно в ответ на его гнев, снова прогремел гром. Он пришел на ее могилу снова, хотя поклялся себе, что больше не позволит себе этой слабости. Но после длинного, тяжелого, отдающего сумасшествием разговора с отцом, он не мог не прийти. Это он… Он виноват в ее смерти! В висках стучала глухая ярость. Лучше бы он сам умер вместо нее… По крайней мере не было бы этой ослепляющей боли, рвавшей душу на части…***
— Ник! Черт тебя побери, очнись! — Кол с размаху залепил брату пощечину. Мужчина резко открыл глаза и судорожно втянул воздух, глядя в пустоту дикими глазами. — Слава Богу, — прошептала напуганная Давина. Они около десяти минут пытались привести Клауса в сознание, но тот метался на гнилой подстилке, сжимая кулаки и бормотал что-то нечленораздельное. — Что… — мужчина моргнул и посмотрел на ребят более осмысленно. — Что ты видел? — прислонившись к стене, спросил Кол. — Я? — Клаус постепенно приходил в себя, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, — С чего ты взял, что я что-то видел? — Ты потерял сознание и бился в конвульсиях, как чертов эпилептик, — насмешливо ответил Майклсон, — рассказывай… — Могилу… — он нахмурился, сосредотачиваясь на обрывках видения, — Я стоял около надгробия, лил дождь… Нет, кажется, это была гроза… Я точно помню, что винил себя в чьей-то смерти… Или винил отца… — ощущения ускользали до того, как он успевал сосредоточиться на них, — Какого дьявола это было? — он непонимающе уставился на ребят. — Воспоминание… — пробормотала Давина, вспоминая собственную реакцию на сон Дианы. — Стоп! — Майклсон решительно встал, — Я абсолютно уверен, что в моей жизни ничего подобного не было, мало того… Я никогда не чувствовал ничего похожего… — Потому что это было не твое воспоминание, — устало пояснил Кол, — а Михаила…