Фрагменты

Одиночество оказалось странным и унылым чувством, хотя она отчетливо помнила, как раньше им упивалась. Тогда она наслаждалась тишиной и покоем, с грустью вспоминала о них, находясь на работе в центре очередной перепалки своих офицеров. Сейчас же ничто не отвлекало ее от мыслей, кружащих в голове. Все сомнения, все страхи выползли наружу. Воспоминания о сегодняшнем дне и все возможные самые худшие сценарии разворачивались у нее в голове во всех подробностях, и от этого начало мутить. Даже когда Шэрон закрывала глаза, то продолжала видеть эти кошмары. Она знала, что лейтенант любит Расти почти так же сильно, как она, знала, что Хулио позаботится о мальчике. Она не сомневалась, что любой из них подставится под пули за него, если понадобится. Она молила Бога, чтобы им не пришлось этого делать. Капитан Рэйдор продержалась ровно до последней улыбки Расти на прощанье, когда он в окружении охраны скрылся за дверью. Она проводила взглядом, пока лифт не поглотил их. Потом пожелала спокойной ночи своей охране и хлопнула дверью прежде, чем они увидят, как она расклеится. Слезы не были неожиданностью. Как они могли быть неожиданными, когда копились внутри не первый месяц. Когда по щекам покатились первые капли, Шэрон закрыла глаза и привалилась к двери, беззвучно плача. Она добралась до кушетки, когда ноги были готовы отказать. Они ныли и плохо слушались после ее марафона по лестницам, но это была маленькая плата за жизнь Расти. Рухнув на диван, она потянулась к подушке и в отчаянии прижала ее к себе. Сегодня она сделала все, что могла. Завтра будет много работы. Поиски подозреваемого. За его имя она отдала бы руку на отсечение. Присутствие Расти в офисе – теперь он будет там каждый день, это самое безопасное для него место. И ей необходимо будет поговорить с ним, убедиться, что он хорошо устроился в доме лейтенанта, проверить, как он готов к суду. Она бы огородила его и от этого, если бы могла. А сегодня… Сегодня она уже больше ничего не может. Пока минуты безмолвно бежали вперед и слезы текли по ее щекам, Шэрон лишь крепче обнимала диванную подушку. Она плакала до тех пор пока слез больше не осталось.