Сказка о Соннице и Духе Сна

Анатолия, сидя на кровати, растерянно смотрела на бубенец в своих руках. Как он оказался в этом мире? Почему? Правда, без цепочки, но ведь это как раз в порядке вещей. Тогда как бубенец… «Откуда? Быть может, Шут ошибся, говоря, что в этот мир, в башню, переместить нельзя?» Отложив его в сторону, Анатолия соединила ладони и попыталась переместить в этот мир одно из своих колец. Она делала всё в точности, как говорил ей Шут. Прикрыла глаза. Сосредоточилась. Представила. Почувствовала. Создала каркас. Но как только попыталась вплести кольцо в материю этого мира – заклятье рассыпалось. Этого мало, чтобы делать какие-либо выводы. Для мага её уровня провалы в порядке вещей. Поэтому Лия попробовала ещё раз. И снова неудача. На том же этапе. Попыталась проделать это с другим предметом. Попыталась с той же пуговицей. Но нет. Снова нет. Снова провал. После стольких попыток даже у неё должно уже получиться! Из чего стало ясно – Шут был прав. Призвать что-либо сюда нельзя. «Что ж,окажись этот бубенец чем-то обыкновенным – не думаю, что он бы отдавал его мне с таким печальным видом. И просил хранить. Но боюсь, если спрошу – не расскажет». Сейчас не лучший момент, чтобы пытаться познать непостижимое, поэтому Лия решила исполнить просьбу Шута. Она соскочила с кровати, подошла к столу и достала из шкатулки шнурок. К сожалению, цепочки у неё тут нет, а если ни на что не повесить – велика вероятность потерять. Так хоть на шею надеть можно. Бубенец лишь тихо звякнул, а металл, на удивление, оказался совсем не холодным. Наоборот, чуть тёплым, очень приятным.

***

Тихий и спокойный день. Не такой жаркий, как прошлый. Облачный, с приятным освежающим ветерком. Анатолия сидела у окна и практиковалась в новой магии. Даже если ничего перенести она не могла, почему бы не поработать над предшествующими этапами? И вот, когда она создавала контур очередного предмета, дверь в башню открылась. Лия тут же развеяла плетение и поспешила вниз. С Дросселом она столкнулась на лестнице. Он выглядел как обычно, разве что, кажется, волосы стали ещё реже, а руки – суше. Визит удивил. Анатолия не замечала за ним привычки являться вне заранее оговоренных дней. – Почему вы пришли? Мы ведь не договаривались, – сразу перешла к делу Лия, останавливаясь напротив Дроссела. Тот и не думал отвечать, лишь молча рассматривал бубенец. – Откуда у вас это? – спросил он, скрюченным пальцем указывая на шею. Анатолия, спохватившись, хотела спрятать шнурок под платье. Но поняла, что это только прибавит подозрений. Поэтому просто провела по бубенцу пальцем и вопросительно изогнула бровь, словно уточняя, о нём ли речь. – Нашла в детских вещах. Какое вам дело? – Странно такое, чтобы принцесса и носила подобное. Ещё и на шнурке. – Тоже мне советник нашёлся. С каких это пор какой-то колдун в праве решать, что принцессы носить могут, а что нет? – с оскорблённым видом возразила Анатолия, вздёрнув носик. – К тому же, я так и не услышала ответ на свой вопрос. Почему вы пришли? – Неважно. Лучше скажите, как вам спится? – Как и обычно – хорошо, – пожала она плечами. – Вам не снилось ничего странного? – Нет. – Возможно, кто-то говорил вам, чтобы вы ничего мне не рассказывали? – Нет, – Анатолия раздражённо отмахнулась. – Послушайте, вы спрашиваете у меня это из раза в раз. Мне это порядком надоело. Вы что, только ради этих вопросов пришли? Тогда зря надрывались, потому что ничего не изменилось. – Не только ради них. У вас ведь скоро день рождения. К сожалению, прийти я смогу только на него. И на этот день у меня есть кое-какие планы, для которых вы мне нужны. И чтобы всё прошло гладко – вам нужно хорошо выспаться. Лучше, чем раньше. Именно поэтому, – Дроссел достал откуда-то из-под мантии флакон с зельем и протянул Лие, – будьте добры выпить это. – Почему вы так уверены, что я это сделаю? – с подозрением ответила она, принимая зелье. – Потому что вам же лучше меня послушаться. Вы же не хотите, скажем так, случайно умереть из-за того, что ослушались? А если это произойдёт – договор разрушится, и я получу полное право снова угрожать вашему королевству. Или даже напрямую семье. Хотите, чтобы я убил ваших родителей? Ох, они будут не в восторге уже когда узнают, что вы совершенно не оправдали их надежд. Мне труда не составит претворить угрозу в жизнь, придворный маг мне не ровня. И поверьте – схитрить не удастся. Я узнаю, если вы ослушаетесь. Анатолия сделала испуганное лицо и растерянно пробормотала, прижав флакон к груди: – Нет-нет, только не родители. Я выпью. Но когда мне это сделать? – Вот это уже другой разговор, – удовлетворённо кивнул Дроссел. – Так, давайте посмотрим… До вашего дня рождения осталась неделя. Поэтому лучше сделать это уже сегодня. Выпейте зелье пред сном. И всё. – Хорошо… Я сделаю это… – Лия потупила взгляд и шмыгнула носом. – Но вы тогда точно ничего не сделаете с моими родными? – Точно-точно. Какая хорошая девочка. А теперь я оставлю вас. Не скучайте, Принцесса, – проскрипев это, Дроссел спустился вниз и покинул башню. Анатолия, ещё немного постояв на лестнице, поспешила наверх. Слушаться Дроссела ей не хотелось, но сомневаться в его словах не приходилось. Тот, о ком в своё время ни одного хорошего слуха не ходило, и кто даже не скрывал гнусности своей натуры, точно убьёт, если это появится необходимость. Она действительно не для того столько лет провела в заточении, чтобы одним поступком всё испортить. В то же время, слепо верить Дросселу не менее ошибочно. Точно ничего не сделает? Ага, как же, конечно, всенепременно. Можно подумать, получив пленницу, он враз растерял все амбиции и без задней мысли играл в учителя магии и адекватного человека, терпеливо относящегося к капризам принцессы-марионетки. Рассматривая флакон, Лия кругами ходила по комнате. Даже на поле боя не приходилось так сильно нервничать. Что же делать? Как поступить? Если Дроссел сказал сделать это сегодня – значит, заметит, если она отсрочит применение хотя бы на день. С другой стороны, неизвестно, как именно действовало зелье. И возможности проверить нет. Не на ком. И не у кого спросить. В этом мире. «А что если… Возможно, если я спрошу Шута… А если он не сможет помочь? Как тогда выкрутиться?» Развернувшись, Анатолия упала на кровать и прикрыла глаза, пробормотав: – Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

***

Принцессе повезло: она смогла поймать Шута в одном из коридоров. В том, что вёл в библиотеку. Довольно ожидаемо, ведь в свободное время он проводил там много времени. Прижав к губам палец, оттащила за руку в закоулок тёмный. Видя беспокойство на лице Принцессы, Шут не сопротивлялся и ничего не спрашивал. Уверенный что сама расскажет всё. И оказался прав. – Шут… В том мире. Там. Случилось кое-что. Маг приходил, – сбивчиво начала объясняться Принцесса, насторожённо осматриваясь по сторонам. Собеседник напрягся. Если Принцесса так обеспокоена, значит, встреча не была запланирована. А просто так приходить маг бы не стал. – Он мне зелье дал. Сказал сегодня выпить. Перед сном. И если я.... Если не это. Это не… – У неё дрожали руки. Она и не знала, что настолько волновалась из-за случившегося. Вроде, когда засыпала, уже успокоилась. – Выше Высочество, спокойнее. Для начала успокойтесь. – Шут сжал ладони Принцессы в своих и заглянул ей в глаза. – Вдох, выдох. Вот так, хорошо. Не торопитесь. Так я ничего не смогу понять. Приведите мысль в порядок и тогда расскажите всё. Не думаю, что спешить настолько необходимо. – Да. Ты прав. Сейчас. Я успокоюсь. – Прикрыв глаза, глубоко вдохнула и выдохнула. И, взгляд подняв, продолжила. – Давай тогда сядем в библиотеке? – Конечно. Устроившись на небольшом диване кремового цвета, они некоторое время молчали. Шут строил догадки о том, какой ход сделал маг на этот раз, а Принцесса собиралась с мыслями, нервно сжимая подол платья. Заметив это, Шут накрыл её ладони своей, за что получил слабую благодарную улыбку. Да, паникой делу не поможешь, а вот хуже сделать – легко. – Значит, дело обстояло так. Я тренировалась со вчерашней магией, когда неожиданно в башню зашёл он. Быстро развеяв заклятье, я поспешила вниз. Мы встретились на лестнице. Он сначала спросил меня о бубенце. Не знаю, как он оказался в моём мире. Но я повесила его на шнурок, да забыла спрятать под одежду. – Шут напрягся, но виду не подал. Лишь на мгновение руку сжал, которая лежала на подлокотнике. – Я, конечно, правды не сказала. Соврала, что нашла в детских вещах. А уж зачем я его ношу – не его ума дела. Начал расспрашивать о том, как мне спится. Стандартно. Потом начал спрашивать, не говорил ли мне кто ничего ему не сообщать. Я всё же смогла уйти от его расспросов, ничего не рассказав. Тогда он сказал мне о том, что до дня рождения не появится. Однако в этот день ему нужна буду я, и потому я должна выспаться. Вручил мне зелье. Сказал, что раз осталась неделя, то выпить надо сегодня. И если я этого не сделаю – он узнает. И тогда убьёт родителей и навредит королевству. Я понимаю, что он в любом случае сделает что-то плохое, но, быть может, родители останутся живы... А так... Я не знаю, что делать. Как не ошибиться, не испортить всё. – Скажите, то зелье, что он вам дал, вы его выпили? – Конечно нет. Я ведь не знаю, что это. И хотела посоветоваться с тобой. Да, я боюсь, что уже поступила неправильно, но… – Правильное решение. Вот только без зелья я вряд ли смогу что-то сказать о нём. – Не волнуйся. Я об этом подумала. – Улыбаясь, Принцесса достала флакон из жёлтого стекла из потайного кармана в юбке. – К счастью, мне удалось его призвать. – Она протянула тот Шуту, который взял его очень осторожно. – Действительно... К счастью... – пробормотал он, разглядывая бледную жидкость. – Боюсь, так с ходу я ничего не скажу. Мы сможем встретиться вечером? – Конечно. Всё как обычно.

***

Встретились они поздно вечером в коридоре, когда Принцесса возвращалась в комнату после ванной. По тому, как Шут рассматривал флакон, стало ясно, что что-то узнать он всё же смог. В комнату зашли молча. Принцесса по обыкновению села на кровать, а Шут в кресло поблизости. Некоторое время никто ничего не говорил. Думал ли каждый о своём или чего-то ждал? Смотря в окно, куда заглядывали последние лучи заходящего солнца, Принцесса вспоминала услышанный разговор родителей. Они говорили о том, что если война продлится ещё хоть месяц – это будет очень плохо. Да, в плане жертв она оказалась… Довольно мягкой? Если так вообще можно сказать про войну. Но всё равно истощала народ, угнетала. Жить так и дальше просто невозможно. А когда королевство совсем ослабнет, нет сомнений, Маг захватит его. И это станет концом. Конец войны и конец для народа. «А для меня дни в этом мире проходят так быстро… Я даже не успеваю полноценно ощутить их. Ощутить жизнь тут. Я знаю, что эта жизнь тоже настоящая, однако всё равно воспринимаю её сном. Но для остальных… Каково им?» – Принцесса… – Шут прервал тишину. Голос его тих и ровен, лишь слегка ощущались нотки беспокойства и волнения. – Я проверил зелье. Действительно, очень хорошо, что вы его не выпили. Маг соврал почти обо всём, кроме одного. С его помощью вы точно выспитесь, как никогда. Просто уснёте и больше не проснётесь. Принявший это зелье сохраняет исходное состояние – какое было во время принятия – в течение семи-десяти дней. А после угасает разум и погибает тело. Да, он бы узнал, что вы не приняли зелье. Если бы вы его вообще не приняли. А вот в какой именно день… Вряд ли ему это действительно важно. Думаю, он бы убил вас сразу после ритуала. – Какого ритуала? – Принцесса встрепенулась. Ни о каких ритуалах до этого ей слышать не приходилось. Ничего о них не упоминалось. Оно и понятно. – Ритуала по призвания вашего Духа. С его помощью он бы исполнил своё желание. После чего вы станете ему не нужны. А вот если вы не будете спать – это создаст некоторые проблемы, потому он и дал вам зелье. Тогда ему понадобится ваше добровольное согласие. А вот что он может для этого сделать… Принцесса, представив методы уговаривания Дроссела, закусила палец. Столько лет промаявшись с ней, он точно ничем гнушаться не станет. Хорошо геройствовать, когда на кону лишь твоя жизнь, твоя судьба. Когда ты в ответе только за себя. А вот когда тронут не тебя, а близких, и ты сможешь лишь беспомощно наблюдать… Когда твоё решение может сказаться на всём королевстве… Приходится повиноваться. – И… И что м-мне теперь делать? – дрожащим голосом спросила она, нервно сжав запястье. – В первую очередь – не волноваться. Волнение не позволяет трезво мыслить. А именно это вам и нужно сейчас. – Я… Я спокойна. Я достаточно спокойна, – ответ, ожиданиям вопреки, звучал совершенно неубедительно. Для Шута уж точно. Он со вздохом встал с кресла и, опустившись перед ней на колени, осторожно взял за руки, заставив их расцепить. Руки Принцессы дрожали, как и она сама. Слабо. Если смотреть – то и не заметишь. Но если коснуться – сразу почувствуешь. Хотелось просто обнять, но внутренний голос останавливал. Нельзя. Нельзя позволять себе лишнего. Осталось так мало времени. И если позволить сейчас перейти собственноручно же очерченные рамки – потом будет только тяжелее. «Нельзя…» – ледяной иглой пронзала голову мысль. – Нет, не спокойны. Не пытайтесь меня обмануть. – Шут ободряюще улыбнулся. Выдержав паузу, он продолжил говорить: – Во-первых, ни за что не пейте зелье. Это конец. Тупик. Во-вторых, будьте готовы к действиям. Я надеюсь, в том мире вы держите себя в форме? – Да. Я тренируюсь почти каждый день. – Вот и хорошо. Замечательно. В-третьих, за два дня до вашего дня рождения мы обязательно должны встретиться. Также вечером. До этого момента хорошо подумайте о своём желании. И поменьше волнуйтесь. Если действовать правильно и осторожно – всё будет хорошо. Но для осторожности нужно спокойствие. Всё понятно? – Всё… Высвободив одну руку, Принцесса запустила пальцы в кучерявые волосы цвета пламени. Она поймала себя на мысли, что пропустила момент, когда тот юноша с солнечной улыбкой превратился в этого отчего-то печального молодого человека. «Печального и… Красивого? Да, именно так. А, может, он всегда был печален? Просто не подавал раньше виду? Не доверял?» Вздохнув, Принцесса коснулась щеки Шута и заметила, что по сравнению с её рукой он казался белым. И пускай она сама не обладала аристократической бледностью – наоборот, кожа была слегка смуглой и покрытая веснушками, – всё равно могла отличить светлый тон кожи от болезненной бледности. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? Ты бледен. И щёки у тебя холодные… – Всё в порядке, Ваше Высочество, – Шут поднялся с пола, назад шаг сделал, в темноту, – просто я не очень хорошо переношу жару. Это нормально. Когда дни станут прохладнее всё снова будет хорошо, – поклонившись он слабо и горько улыбнулся и покинул комнату. «Надеюсь, она не заметила». Однако, темноте вопреки, Принцесса всё приметила. И тяжко вздохнула. «До сих пор не честен до конца. Это грустно, но не мне за это упрекать. Он стал мне другом, всегда помогает. Просто нехорошо будет докапываться». На кресле что-то лежало. Принцесса создала светящуюся сферу, от которой по комнате разлился мягкий свет. Это был жёлтый флакон. Шут, похоже, по забывчивости оставил его тут. Или же вернул назад? В любом случае, убрав тот в шкатулку и на ключ ту закрыв, Принцесса легла спать. Распахнув глаза уже в своём мире, Анатолия вскочила с кровати. Быстро переодевшись и позавтракав, она скатилась вниз по перилам и, схватив меч, со всех сил ударила им по манекену. Этот день она проведёт в тренировках, потому что они помогали отвлечься от волнений. Успокоиться? Пожалуйста! Но бедная деревяшка вряд ли это оценит. Что ж не так долго осталось страдать манекену.

***

До дня рождения осталось два дня. Лия уже почти перестала сильно волноваться из-за слов Дроссела. Тем более что Шут слов на ветер не бросал. Она знала это и была уверена. Как и в том, что своими волнениями лучше не сделает. Стоило направить все силы на то, чтобы быть готовой к действиям. К любым. Никогда ещё, наверное, стены башни не видели Анатолию настолько упорной и прилежной в занятиях. «Что ж, сегодня всё должно проясниться. Надеюсь на это», – подумала она, укрываясь одеялом. Сейчас уже неизвестность не пугала, а как-то даже раздражала. Хотелось, чтобы всё поскорее случилось. Каким бы ни оно оказалось. Ожидание – это ужасно. Настоящая пытка. И так большую часть жизни приходилось чего-то ждать. Принцесса очнулась, стоя у стены. Неприятно это. В одном мире, начиная новый день, просыпаешься, а в другом оказываешься в совершенно случайный момент. И хотя приходило понимание, что делаешь и почему – слишком неожиданно это. Неуютно так. Отчего ощущение жизни как-то… Таяло, рассеивалось, повреждалось. А стояла она потому, что снова подслушивала разговор родителей. Конечно, если с братом они поговорить могли, наследник всё же, то с ней – ни-ни. Можно и не мечтать. За что такая несправедливость Принцесса понять не могла и особо не интересовалась. – Как я слышал, – донёсся голос отца, – в южных землях всё очень и очень печально. На данный момент, чтобы их восстановить и использовать как прежде, потребуется не меньше пяти лет. А то и десять. Они выжжены, а разрушения дошли до предъюжных частей и захватили их. Ещё месяц… Ещё месяц и дойдёт до границы центральной части. – Маг стал серьёзнее? – Именно. Долгое время он удерживал линию фронта примерно на одном месте. Но теперь стал её заметно сдвигать. В нашу сторону. Дальше слушать Принцессе не хотелось, а потому она отправилась просто по замку бродить. Её волновало другое. Месяц. Ещё месяц. Нельзя допустить этого. Война должна закончиться как можно скорее. Но что она может сделать? «Желание!» Все эти дни Принцесса пыталась придумать его. Ничего, кроме свободы, на ум не шло. Но это желание она отвергла уже давно. Что ей даст эта свобода? Дроссел окажется в ярости и в итоге от данной затеи станет лишь хуже. Всем. «Даже этому миру…Но ведь в желании нет рамок? Это стоит уточнить. Надо лишь вечера дождаться». Пока же стоило сходить и проведать дракона. Почему-то интуиция настаивала на этом. Что ж, причин не верить ей не имелось, а заняться всё равно нечем. Сейчас около четырёх часов дня – до вечера времени достаточно, да вот не нашлось дел. Осторожно пробравшись к дракону, Принцесса погладила его по носу. Ящер, лениво глаза приоткрыв, довольно фыркнул и дёрнул крыльями. – Нет-нет. Сегодня мне летать не будем… – Она вздохнула. – А хочется. Но нет. Вижу, ты в порядке. Как рожки? Не болят? Не так давно рога дракона, которые доселе оставались небольшими, начали расти. В некоторых книгах говорилось, что это больно, что заставляло побеспокоиться. Но гигантский ящер отрицательно повёл мордой и снова фыркнул. Раз не будет полёта, то он предпочтёт спать дальше. А Принцесса направилась в сад. Задрав к небу веснушчатый нос, она ухмыльнулась. Погода стояла не самая лучшая. Абсолютно серое небо, ни единого просвета. Прохладный ветер дул с северо-востока, заставляя иногда ёжиться. Обняв себя руками, она прошла дальше, печально смотря по сторонам. Когда ветер начинал трепать тёмные волнистые волосы, приходилось убирать их с лица. Оглянувшись и убедившись, что вокруг нет никого, Принцесса распустила волосы, желая сделать простой хвост. Раз никто не видит, то можно. Меж кустов привиделось что-то яркое. Эта часть сада предназначалась специально для того, чтобы побыть наедине. Отдохнуть от чужого внимания. И потому растительность была гуще, позволяя скрыться в ней. Принцесса любила это место. Да и не только она. Подойдя к кустам, она осторожно раздвинула их и увидела Шута, который мирно дремал под деревом. Пробравшись к нему, усмехнулась. Всё также бледен, а ведь жара уже прошла. Соврал. Но в этом и не было сомнений. «Можно подумать, в прошлые года жары не случалось. Была же. И выглядел ты тогда так же, как и всегда». Склонившись над спящим, Принцесса некоторое время в лицо всматривалось. Усталое, но с таким безмятежным выражением. «Без этой улыбки, будто сросшейся с лицом», – с радостью отметила она и, не удержавшись, осторожно поцеловала Шута в висок, после чего тут же накинула невидимость и отбежала в сторону. Долго оставаться невидимой не получится – надо поторопиться… Куда-нибудь на другой конец сада.

***

Вечер. Сидя в комнате, Принцесса ожидала, стука в дверь. Аккуратного, тихого, а иногда даже какого-то нерешительного. Или вот как сейчас – слабого и осторожного. Она поднялась с места и открыла дверь. Они прошли в комнату. Шут выглядел взволнованным, но на вопрос о том, всё ли хорошо, лишь кивнул. От этого Принцесса тоже начала волноваться, но смогла не показать этого. – Ваше Высочество… Вы… Вы подумали над желанием? – Да, – кивок. – Но сначала я хочу уточнить. Какие у желания рамки? – В целом, ограничение лишь одно – нельзя пожелать, чтобы желаний было больше одного. В остальном… Рамки ставит лишь совесть желающего. Так чего же вы хотите? – осторожно спросил он, в глаза посмотрев. – Сначала я думала о том, что могла бы стать свободной благодаря желанию… – вздохнула Принцесса. – Я помню тот разговор и твои слова о том, что Дух способен мне в этом помочь. Но я поняла, что это желание не принесёт счастья никому. И потому… Я желаю, чтобы в этом мире закончилась война. Пусть для меня он и сон… Но для кого-то – жизнь. Самая настоящая. И единственная. Если это желание возможно исполнить, то я хочу именно этого. – Вы хорошо подумали? Шанс лишь один, после уже ничего не исправить. – Хорошо. Это, пожалуй, единственное, чего хорошего я могу сделать, – горько улыбнувшись, она отвела взгляд в сторону. Осознание собственной бесполезности угнетало. Шут же улыбнулся радостно, ободряюще. Хотя взгляд стал ещё печальнее, в серых глазах была даже не грусть, а самая настоящая скорбь. Шагнув вперёд, он протянул руку, но одёрнул себя. – Вы так добры. Как всегда. Как принцесса из книжки. Добрая и сострадательная, думающая о других больше, чем о себе. – И такая же бесполезная? – недовольно буркнула Принцесса, притворно надувшись. – Не сказал бы… Ведь, в отличие от многих из них, вам придётся действовать, полагаясь лишь на себя. Вы сами сможете добиться свободы, – заверил Шут. – Но для этого вам придётся постараться. Наутро в своём мире вы найдёте записку, в которой будет сказано, что делать. Надеюсь, вы достаточно хорошо знаете своего дракона, чтобы суметь подробнейше его представить и очертить плетением форму? – Достаточно, – кивнула она. – Что ж… Это очень и очень хорошо… А теперь, Принцесса, спокойной ночи. – Ты… Уже уходишь? – испуганно спросила, хватая Шута за руку. Почему её так напугало это простое пожелание? Она не понимала. Но боялась. Словно на её глазах исчезало что-то очень важное, ценное. Неотвратимо, безвозвратно. И с этим ничего нельзя поделать. – К сожалению, я вынужден удалиться. Принцесса… Я рад был знать вас. Мне… Действительно повезло с вами. От этих слов кольнуло сердце, а после оно сжалось болезненно и, под влиянием некоего порыва, Принцесса крепко обняла Шута, не желая отпускать. – Не надо. Не надо так говорить! – воскликнула она да в плечо уткнулась. – Так говоришь… Так говоришь будто… Скажи, мы ещё встретимся? – Голос снова начала дрожать. В который раз за эти дни! Но на этот раз в нём слышались слёзы. Принцесса не хотела плакать, выставлять себя слабой. Но… Слёзы сами текли из глаз, вопреки всем желаниям. – Кто знает, кто знает… – и фраза эта звучала в который раз. Из года в год. Постоянно. И совсем не обнадёживала. Шут растерянно гладил Принцессу по спине. Она ведь тоже выросла. Из маленькой девочки в статную девушку практически одного с ним роста. Зачем он пришёл сюда? Просто чтобы стать ближе, стать другом той, чьё желание он должен исполнить. Хотелось стать другом, а вот судьба распорядилась иначе, и довелось полюбить. И хотелось сказать об этом, но страшно. И вроде греет душу амулет, но нет. Нет уверенности. Есть сомнения. Сплошные сомнения и страх потерять. Страх сделать больнее. Ведь это их последняя встреча. – А кто? Кто может знать? – сквозь слёзы с трудом проговорила Принцесса, чувствуя, как подгибаются колени. – К-кто… Может дать… О-ответ? – Лия… Прошу, не горюй так. Ещё ничего не произошло. – Подхватив на руки, Шут отнёс плачущую на кровать и посадил. Принцесса явно была готова упасть в любой момент. – Поверь, тебе не о чем будет печалиться. «Потому что ты просто забудешь меня…» – Д-думаешь? Н-но… Но если я теб-бя больше н-не увижу, т-то… – она прикрыла лицо руками и замотала головой. Не хотелось об этом думать. Совсем не хотелось. Она попыталась задержать дыхание, желая совладать с голосом. – Э-это будет. Очень плохо. Я. Я н-не хочу. Потерять т-тебя. Потому что… П-потому что… Л-люблю. Я люблю тебя, – и слёзы с новой силой потекли из глаз. Теперь уже Принцесса ничего не могла бы сказать. Лишь всхлипывать. «Люблю», – слово эхом отдавалось в голове Шута. Казалось, оно разбивало сомнения. Но укрепляло страх. Вдруг из-за этого она его не забудет? Что тогда? Но решение принято. Нельзя отказываться от него так внезапно. Цена будет высока. Непростительно высока. – Я тоже люблю тебя, – тихо сказал он, гладя Принцессу по голове. – И поэтому… Не стоит думать о плохом. Мы… Мы обязательно увидимся ещё. Ты ведь не сдаёшься так просто? Ведь не сдалась за столько лет. Принцесса подняла голову. Как стыдно открывать красное от слёз лицо. Ей хотелось ответить, что она не сдавалась только потому, что он рядом был. Потому что поддерживал, верил, что желать свободы не глупо. Слова застревали в горле, голос не слушался. Удалось лишь улыбнуться. Этого ответа стало достаточно. Шут покинул комнату, а Принцесса лишь шепнула на прощание: «До встречи». Прикрыв за собой дверь, он оперся на неё, сжав рубашку в районе сердца. Известно, что у Духов сердце болеть не может. Оно и бьётся то только потому что так положено у живых. А вот, оказывается, способно. И ещё как. Тяжело. Так тяжело было на душе. Но желание надо исполнить. Пора закончить эту игру. Глупую игру, ставки в которой сделали её серьёзной. Новый день. Что он несёт? Чем обернётся? Какую подведёт черту под пройденным этапом жизни?