От запада до смерти

В коридоре раздаётся цикличный цокот каблуков о бетонную поверхность – вот ещё одна ступень. Небоскрёб настолько высок, что я потеряла счёт этажам и уж тем более ступеням. Растягивая время, как резинку, медленно делаю шаг за шагом. Чем сильнее вы оттягиваете её, тем сильнее она вас потом бьёт. Шершавая стена обдаёт ладонь холодом, и там, где пальцы касаются стены, остаются невидимые следы, которые сможет увидеть только один человек. Я знаю это, я уверена в этом. Незаметно на лицо прокрадывается улыбка, но даже в глубинах подсознания не признаюсь себе в её причинах. Откуда-то сверху дует едва ощутимый ветер. Поднимая голову, я всматриваюсь в промежуток в переплетении перил и лестниц – и тут же ускоряюсь настолько, что в следующий миг провожу языком по сухим губам, стоя перед хлопающей дверью, ведущей на крышу. Знакомый запах так близко, что кровь в жилах тут же закипает, подобно лаве. Здоровый рассудок затмевает дурман, ясный взор обволакивает пелена. И без того мертвенно бледное тело становится белее снега. Из-за этого, глядя на свои руки, я почти что ощущаю такой яркий, не вписывающийся в картину, блеск с красноватым оттенком, исходящий от моих глаз. Поистине адский голод поднимается вверх, беря в стальные тиски сердце, запуская дым в лёгкие, обездвиживая всё существо, но в то же время даёт понять, что если не сделаю шаг – навсегда растаю в пустоте. Будто в полуобморочном состоянии приближаюсь к двери и, когда она в очередной раз открывается передо мной, я крепко хватаюсь рукой за её край. Слышен хруст дерева. Уши чуют только один голос, глаза видят только одно существо. Когда ступаю на крышу, тут же чувствую, как хитрый промозглый ветер охватывает в свои объятья, желая добраться до слабого и беспомощного тела. «Делай, что хочешь», - мысленно обращаюсь я к стихии с усмешкой, - «Я не боюсь того, с чем живу в сердце и в мыслях». Но не только я терплю атаку – в поле зрения попадает худощавая фигурка, чей величавый силуэт расположили на стене рядом со мной лучи уходящего за горизонт солнца. Вдруг тень шевельнулась – метнув взгляд на фигуру, замираю, как хищник, которого заметила желаемая добыча. Выразительные глаза настойчиво, не терпя препятствий и протестов, искали в пустом теле душу, желая пронзить её и следить за тем, как достояние ангелов и обычных людей падает в пучину тьмы – царство Аида. - Ты ничего не найдёшь, - достаточно громко произношу я. Владелец пронзительного взгляда издаёт короткий смешок и снова отворачивается к уходящему солнцу, которое было уже совсем низко. Если хорошо приглядеться, то можно было на небе увидеть даже первые звёзды. Сверлю взглядом спину, притягивающую меня магнитом, и делаю первые шаги по крыше небоскрёба. Я чувствую какую-то тяжесть, из-за чего идти сложно. Автоматически рука тянется к петелькам ниже плеч, щелчок – длинный плащ-пальто цвета вороного крыла падает на крышу. Ветер почему-то его не тронул. С каждым моим шагом на бетонную поверхность падал какой-либо предмет. Шаг – звонкий стук цепи о твердый пол. Шаг – по крыше покатились многочисленные кольца. Шаг – того же вороного цвета перчатки мягко падают вслед за уже лежащими ненужными предметами. «Всё равно тяжело». Не сразу я понимаю, что тяжелее не от одежды и украшений, а тяжелее становилось по степени приближения к желанному субъекту. Когда расстояние между нами сократилось до метра, ко мне опять обратились. - Почему ты пришла? Я яд для тебя. Прекрати ходить по лезвию. Ты так близка к падению. Я искала тебя неописуемо долго. Мне не нужно видеть лицо – оно в моей памяти. Аккуратный нос, немного пухлые губы, которые расплываются в такой прекрасной улыбке, из-за чего острые скулы видны ещё лучше и глаза, говорящие порой красноречивее своего владельца. Дикое желание владеть этим всем охватывает меня, захлёстывает с головой, и я, мгновенно преодолевая плёвое расстояние, прижимаюсь к фигуре передо мной. Каблуки компенсируют разницу в нашем росте – сейчас я могу услышать сладковатый аромат, исходящий от растрёпанных ветром немного кудрявых волос. Крышу сносит настолько, что теперь я действительно не смыслю, что делаю. Одна рука на торсе крепко удерживает мужчину на месте, а пальцы второй нащупывают жилку на лебединой шее, в которой трепетно пульсирует кровь. Вероятно, длинные ногти оставляют следы на белоснежно-молочной коже, но меня это мало волнует. Я одержима совсем другим. - Черин, неужели ты готова погибнуть ради желания? – Говорит он с едва уличимой хрипотцой – не каждый день чья-то рука властно сжимает всё крепче его шею. - Это не просто желание, Сухёк, - шепчу я, обжигая ухо мужчины горячим дыханием, - Это потребность. Нужда, если хочешь. Солнце почти село, сумерки поглощают город. Несмотря на дурман, я прекрасно осознаю, на что иду. Лишь только не понимаю, почему это не остановить. Так же, как не остановить время. - Вампиры такие нерассудительные. Сухёк расслаблен, Сухёк смирился. Кажется, он улыбается. - Ты любишь меня, Ли Черин? – Почти шёпотом спрашивает он, накрывая мою руку на своём торсе своей рукой. Немного тёплая, шершавая ладонь. Я не одергиваю руку. - Люблю? – Переспрашиваю с неким удивлением. – Нет. Это не любовь, Сухёк. Я просто хочу обладать твоим естеством до последней капли крови. Обнажая клыки, немного придвигаюсь, вдыхаю пресный воздух – и в следующую секунду понимаю, что солнце село. Исчезло за линией горизонта. Внутри разливается мягкое тепло как когда-то давным-давно. «Значит, поэтому я…» Я умею отпускать страх, дорогой Сухёк. Умереть ради ангела не так уж и плохо.