Багровое небо Рагнарёк

- Грейнджер, тебе говорили, что у тебя паранойя? - Малфой, тебе говорили, что такое Гарри Поттер? - А теперь еще раз и по порядку: что за нафиг? Загляни сейчас кто-нибудь в заброшенный класс в не менее заброшенном коридоре на восьмом этаже, он бы сильно удивился: два гриффиндорца и слизеринец, вражда которых уже вошла в школьные легенды, мирно сидели на наспех очищенных партах и вели практически светскую беседу. А предмет беседы и вовсе вызывал крайнее изумление даже у подготовленного Рона. Шутка ли, самая правильная ученица Хогвартса предлагала начать партизанскую войну на опережение, причем, с привлечением директора и одного отдельно взятого профессора зельеварения. - Господа, надеюсь, вы согласны с тезисом «Гриффиндор и Слизерин – враги навек»? Замечательно. Если мы собираемся претворить в жизнь наши планы, а именно обезопасить Гарри от происков власть имущих, то нам категорически запрещено встречаться в людных местах. А встречаться придется: обсудить ситуацию, просто пообщаться, возможно, заняться чем-нибудь, что может вызвать вопросы, - строго заявила Гермиона. – Из этого следует вывод: нам необходимо убежище. И не одно, а как минимум три-четыре места, где бы мы могли появляться, не вызывая подозрений. Если мы с Роном будем часто бегать, допустим, на третий этаж, рано или поздно кому-нибудь придет в голову сделать там засаду… - Смысл? Вы встречаетесь, это все знают. - Свидания в одном и том же месте? – приподняла бровь Гермиона. – Очень романтично. Кроме того, мы с Роном попадаем под пристальное внимание уже тем, что лучшие друзья Гарри. Стационарный штаб легко отследить, и, помимо этого, может возникнуть ситуация, когда встретиться нужно срочно, а бежать через весь замок на тот же третий этаж может быть просто неудобно. - Чем тебя не устраивает Выручай-комната? - Тем, что про неё знает слишком много людей. А я говорю про тайные убежища. - Ну, допустим. И? - Комнаты оборудуем так, чтоб можно было и переночевать там, в случае чего, и заклинания отработать, и зелья сварить, - продолжила расписывать Гермиона. – И к этим комнатам должно быть несколько путей подхода, значит, не все классы нам подходят. - Филч не вычислит? - Если я правильно поняла, Хогвартс на стороне Гарри, следовательно, прикроет. - Гриффиндор и коварные планы, спешите видеть, - протянул Малфой, но нехотя согласился: - Логично. Если я что-то понимаю в политике, то сейчас попытаются взять контроль над Хогвартсом, школа уж слишком автономна… Отец говорил, что Скримджер сам себе на уме и не в ладах с Дамблдором, а Попечительский Совет дружит с Министерством пока это выгодно. - Будут снова проверять преподавателей, - скривился Рон. – Так, кажется, подозрения Гарри насчет Снейпа оправданы… - Ничего, отец прикроет по старой дружбе, - успокоил Малфой. – Будут выбивать самых слабых, Филча, Хагрида и Трелони. - Их-то зачем?! Они безобидны. - Уизли, мозги-то включи! Завхоз имеет доступ во все помещения замка, и если что, может обнаружить и всевозможные тайные убежища, о которых так много говорила Грейнджер. Лесник патрулирует внешнюю территорию школы и контролирует ворота. Поставь своего стража и будешь в курсе всех посещений Хогвартса кем-либо, не говоря уже о возможности нацепить на почтовых сов маячки. А хороший прорицатель способен не только в будущее заглядывать, но и легко отслеживать следы ауры. Магическая подпись индивидуальна, всегда узнаваема, её не изменит полностью даже вхождение в другой род. - И Гарри вычислят на раз-два? Вот же… - Рон примолк, вспоминая литературный эпитет, - трусы Мордреда! Гермиона невольно хихикнула. - Как всегда плебейски, Уизли, но суть верна, - чопорно отозвался Драко. – Будем надеяться на феноменальную удачу вашего золотого мальчика. - И на помощь Хогвартса… Но где тогда будем делать убежища? - Там, где их не найдут. - Очень свежая мысль. - Под крышами башен. В потайных ходах. Вернется Гарри – и в Тайной Комнате, если потребуется… - В Тайной Комнате?! Так нам не врали, вы там были? – разинул рот Малфой. Потом опомнился и сжал губы. - Гарри был, - пояснил Рон. – Мы когда туда сунулись, обвал произошел, нас отрезало друг от друга. Я остался камни разгребать, а Гарри пошел дальше. - И что там? – с любопытством спросил Драко. - Мрачный подземный коридор, зала с колоннами, статуей Слизерина и василиском, - пожал плечами Рон. – Вход в женском туалете. - А… мда. В женском туалете? - Сами обалдели. - Стесняюсь спросить, а вы как нашли-то? - Долгая история, - поморщился рыжик. Но, заметив неподдельный интерес слизеринца, смилостивился: - Ой, да там такая феерия была… Слушая версию непосредственных участников событий, заметно отличающуюся от официальной, Драко разрывался между ужасом, невольным восхищением и оторопью от безрассудности гриффиндорцев. О том, что Темный Лорд создал крестражи, Малфой узнал только сейчас, и то, что один из таких хранился у него дома, было по-настоящему страшно. А если бы дневник завладел сознанием отца? И чем, черт возьми, думал сам отец, подсовывая опасный артефакт девчонке Уизли?.. Когда начались нападения, Драко, хоть и был слизеринцем и чистокровным волшебником в –дцатом поколении, испугался, но Люциус наотрез отказался забирать его домой даже на рождественские каникулы. Неужели он был так уверен в безопасности собственного сына? А если бы Темный Лорд решил ему отомстить за предательство (мало ли, что ему наплела Уизлетта!), убив наследника?.. Придурь гриффиндорцев, потащившихся среди ночи в Запретный Лес к акромантулам, и вовсе выбивала из колеи, равно как и успешное завершение их похода. Но смелость Уизли, арахнофоба, шагнувшего навстречу своему лютому страху, вызывала уважение. Драко помнил бледный вид и ступор рыжего, когда его боггарт превратился в здоровенного паука, и был вынужден признать наличие у него силы духа. Правда, она мозгов не прибавляла, поэтому повесть о походе в саму Тайную Комнату вместе с Локонсом Малфой выслушал, не отлепляя ладони от лица. Идиоты. Но идиоты феноменально везучие. Драко окинул оценивающим взглядом Уизли – что ж, похоже, он поставил на правильную фигуру и не прогадал. Если все эти россказни от первого до последнего слова правда (что легко проверяется думосбором), то надо не просто выгоду от общения искать, а дружить изо всех сил: гриффиндорцы известные раздолбаи, но ради друзей действительно сворачивали горы. Придя к такому выводу, Драко заставил себя проглотить язвительный комментарий касательно содержимого черепной коробки у Уизли и Поттера. Вместо этого он покачал головой и неопределенно хмыкнул, выразив тем самым свое аристократическое «фи». И вернулся к исходному предмету обсуждения: - Итак, где мы будем делать штаб?.. После долгих споров, препираний и громогласных сомнений в адекватности друг друга, трио заговорщиков определило для себя потенциальные места для убежищ. Набралось их не меньше десятка, но следовало проверить на практике их пригодность, незаметность и удобность расположения. Не откладывая дела в долгий ящик, договорились встретиться в четыре утра следующего дня в одном из тупиковых коридоров подземелий. Драко припомнил, что в их застенках есть как минимум одна заброшенная кладовка, а среди студентов Слизерина ходили байки о потайном тоннеле, расположенном на ярусе с тюремными камерами. Коридор так никто и не нашел, но попытаться стоило. Наметив для себя культурную программу, заговорщики распрощались и отправились готовиться к ночной прогулке. Чем бы ни увенчались их поиски, на уроки они должны явиться вовремя и в приличном виде. На Гриммо, тем временем, события развивались не менее драматично. Коварных планов там – пока! – не строили, но и сложа руки не сидели. Пробив первый лед отчужденности, Поттер всеми силами старался быть полезным, и, неожиданно для Сева, обнаружил не дюжую эрудицию. По крайней мере, он сумел внятно объяснить, что такое «крестраж» и общий принцип его создания, не вдаваясь в кровавые подробности. Общими усилиями они наконец-то прояснили некоторые вопросы, связанные с реализацией Волдемортом идеи собственного бессмертия. Крестражом назывался предмет обязательно устойчивой формы, в который, собственно, кусь души и прятался. Таковым могло в принципе стать все, что угодно, даже живое существо, хотя это несло определенные риски: защита крестража резко падала, вплоть до полного слияния целой души хозяина тела и более слабого осколка-подкидыша. Правда, имелся один нюанс: в качестве хранилища для осколка души годилась только и исключительно вещь, чем-то ценная владельцу крестража. Эмоциональная привязанность к ней позволяла с относительной легкостью избежать отторжения осколка, который, как ни странно, все-таки стремился существовать в нормальном живом теле. И, к слову, эта его особенность была опасной для хозяина крестража в том числе: бывало и так, что крестраж умудрялся возродиться из этого самого хозяина, по скудоумию оставившего артефакт при себе. Собственно душа, как квинтэссенция личности, магии и воспоминаний, являлась субстанцией весьма прочной и просто так воздействию не поддающейся. Именно поэтому и нужен был ритуал, подготавливающий её к раскалыванию, в противном случае она, выражаясь образно, деформировалась, но целостности не теряла. Убийство же непосредственно Авадой необходимостью не являлось: оно что магией, что подручными средствами, убийством быть не переставало. Правда, приведенная в нестабильность, через некоторое (довольно краткое) время душа снова восстанавливала свою прочность, поэтому-то зачастую место проведения ритуала и место создания крестража совпадали. Или совпадали, но не совсем, будучи в пределах прямой досягаемости друг от друга. Таким образом, решался вопрос с залами Слизерина и туалетом Миртл: Тому Риддлу вовсе не требовалось тащить жертву в подземелья, и он исходил из сугубой практичности. Василиск был попросту красиво использован и символичности ради, и как идеальное оружие, не оставившее следов. В свете этого, история с исключением Хагрида больше не выглядела импровизацией, Риддл точно знал, на что шел, и хорошо подготовился, предусмотрев все до мелочей. Такой холодный рассудок и, вероятно, опыт у несовершеннолетнего подростка вызывал самый настоящий ужас, но и многое прояснял в поведении уже взрослого Волдеморта. Волшебный мир столкнулся не с сумасшедшим властолюбцем, а самым настоящим маньяком: существом ненормальным, но в тоже время трезво мыслящим и убийственно логичным в своих действиях. Правда, все это не отвечало на главный вопрос: была ли магическая связь Волдеморта с Хогвартсом, и если была, то какая?.. Ответа, естественно, не было. По своей преподавательской практике Сев помнил, что если не можешь что-то решить, то к проблеме надо зайти с другого бока. Но, увы, голова наотрез отказывалась работать, а Поттер в кои-то веки скромно молчал в уголочке, смоля ароматную сигаретку. Подавив соблазн показать нежданному помощнику воспоминания и выслушать его версию, бывший Избранный откинулся в кресле и попытался влить в себя очередную чашку ароматного чая. Сосиски они уже давно съели, но даже этот проверенный подземельями Хогвартса допинг не помогал. Не шло оно, хоть ты тресни! Видать, в солидарность с хозяином, Салазар тоже демонстрировал отсутствие присутствия успехов на личном летном поприще. Птица оказалась общительной, таскалась за Севом даже в лабораторию, но была весьма неуклюжей. Начало очередной преподавательской эпопеи волшебники пропустили, зато сейчас могли в полной мере насладиться попытками Асмодеуса научить нерадивого ворона пользоваться крыльями по прямому назначению. Выглядело это примерно так: птицы усаживались на спинку кресла или дивана, филин последовательно распрямлял свои крылья, пару раз взмахивал ими, после чего элегантно перелетал на другой конец комнаты. Салазар грубовато повторял его действия, взлетал, но успешно приземлиться рядом с учителем ему мешали то внезапно выскочивший на траекторию полета шкаф, то мощная турбулентность из приоткрытого окошка, то коварные нарглы в хвостовом оперении. Ворон смачно шмякался обо что-нибудь, распластывался по полу, получал профилактический удар клювом и обиженно ковылял к очередной импровизированной взлетной площадке. В очередной раз, когда Салазар успешно нацелился на шкаф, приоткрытое окно с грохотом распахнулось, и ворона сбил с пути истинного верещащий комок перьев. Судя по виду Асмодеуса, он на такой дурдом не подписывался: филин вытаращил глаза, нахохлился и в полном отчаянии развернулся ко всем спиной, излучая ощутимые флюиды едва сдерживаемой истерики. - Сычик, фу! – скомандовал Сев, расцепляя перьевой клубок. – Зари, клюв закрой, сиди смирно и не отсвечивай! Птицы смерили друг друга многообещающими взглядами, но подчинились. Ворон взмахнул было крыльями, чтобы добраться, наконец, до шкафа, но потом передумал и искушать судьбу не стал. Вместо этого он влез на плечо хозяина, откуда принялся буравить неожиданного гостя самым презрительным взглядом, на какой был только способен. Сычик реагировал на эти лучи ненависти с энтузиазмом истинного пофигиста, нетерпеливо прыгал на лапке, пока письмо отвязывали, и, заполучив свободу, принялся выписывать по комнате фигуры высшего пилотажа от избытка чувств. Ворон гордо отвернулся. - Становится все интереснее и интереснее… - пробормотал Сев, прочитав панический донос Рона с интригующим началом «Друг, спасай, у Гермионы гениальная идея!!!». И задумался – а ведь действительно, за грандиозными планами они как-то успешно позабыли о необходимых, но бытовых мелочах, без которых о всяческих вылазках на рожон можно успешно позабыть. Не в гостиную же возвращаться под утро… Всех свидетелей Обливейтом не одаришь, тут уж действительно, конспирироваться - так по законам военного времени. Вообще мысль о штабах в заброшенных классах была не новой, студенты частенько подобным промышляли, но плохо реализуемой. Найдут на раз-два, потом фиг отмажешься. То же касалось потайных ходов-переходов, которыми Хогвартс был напичкан как сыр дырками: далеко не факт, что все они так уж и неизвестны. Тут бы Тайную Комнату задействовать, но опять же – terra incognita, ловушки никто не отменял. Да и помещение вот уже тысячу лет не ремонтировалось, держалось исключительно на магии, вдруг обвалится? Проверить бы… Мысленно прикинув все «за» и «против», Сев решительно кивнул сам себе и отправился собирать необходимую заговорщикам экипировку. За ужином Хогвартс с большим интересом наблюдал, как на плечо Рону Уизли элегантно усаживается роскошный филин, сбросив на стол свою ношу – небольшой пакет с прикрепленным к нему письмом. Взглянув на конверт, рыжик радостно объявил: - Да это же от Гарри! – и сунул довольной птице несколько сосисок. - Да ты что?! Что пишет? – тут же оживились гриффиндорцы и сгрудились вокруг Рона, напрочь позабыв об ужине. - Это не его почерк! – вдруг нахмурилась Джинни, рассмотрев конверт. - Он Прыткопишущее купил, - отмахнулся Рон. – Рука повреждена. - Ну?! – нетерпеливо подбодрил кто-то. Уизли чуть прокашлялся и начал читать вслух: - «Привет, Рон и Гермиона! Наконец-то врачи разрешили встать, пластом валяться и смотреть в потолок надоело ужас как. Говорят, что иду на поправку, но это будет долго и нудно, плюс еще реабилитация. Пока никто не видит, добрался до стола…» В письме, предназначенном для отвлечения внимания, пересказывалась наспех сочиненная легенда о сильно травмированном Герое. Гарри жаловался на скуку, интересовался школьными делами, передавал приветы друзьям и горевал, что ему, скорее всего, еще долго не играть в квиддич. Если в зале и были особенно заинтересованные уши, до них не дошло никакой важной информации, а общественность оказалась пущена по ложному пути. Кроме того, Гарри мельком упомянул, что развлекается чтением хроник Поттеров, и вроде как сильно удивлен семейной легендой о происхождении рода от самого Годрика Гриффиндора – ход намеренный и согласованный с Гермионой. Выглядел он грубовато, но расчет строился на любопытстве студентов Хогвартса, которые наверняка эту информацию перепроверят лично. Судя по задумчивым лицам и переглядкам, сие вполне подействовало. Отбившись от сокурсников и сбежав в Башню под предлогом сочинения ответа, Рон и Гермиона скрылись в уютном темном уголке гостиной, отгородившись от мира развернутыми креслами. Убедившись, что в поле зрения никого нет, они развернули посылку и достали, наконец, письмо настоящее: а вот там уже речь шла о совсем небезобидных вещах. - Бр-р-р, ужас какой! – передернула плечами Гермиона, прочитав о научных изысках в темной магии и сделанных выводах. И задумалась: - Не нравится мне все это… - Разгребет, я в него верю, - утешил Рон, которого куда больше интересовали дельные советы друга по части возможного размещения убежищ. - Мне бы твою уверенность. Мантия-невидимка? - И карта. Ой, смотри, тетрадка от Мародеров! - Кристалл с записанным звуком? – Гермиона с интересом повертела в руках небольшой осколок кварца. Камень вдруг засветился и выдал какое-то странное шипение. - Это чтоб открыть Тайную Комнату, - пояснил Рон. – Ну, что, живем! С таким набором уж точно не пропадем. У меня еще подарки от близнецов сохранились… Ага, и бодрящее зелье. Отлично! Теперь заговорщики были во всеоружии. Не хватало только одного – времени, но, к сожалению, в богатых на артефакты тайниках Блэков не завалялось ни одного хроноворота. В очередной раз предстояло надеяться только на удачу да на тихий протекторат школьной администрации, впрочем, оптимизм Уизли имел под собой все основания: источник информации в лице Малфоя гарантировал, что крестовый поход жаждущих власти на Хогвартс не свалится троице как снег на голову, а все остальное было вполне решаемо. Посовещавшись, друзья решили Тайную Комнату пока не лезть. Гарри подробно расписал свои подозрения по части невольной гробницы василиска, и салазаровы застенки единодушно признали самым крайним вариантом. Пока все надежды возлагались на множество не менее секретных помещений и переходов, которыми Хогвартс был напичкан от фундамента до башен по самое не хочу. Проверить все за раз возможным не представлялось, но деваться было некуда – безопасность того требовала. Ночь обещала быть тяжелой… Поздним вечером Северус, добравшийся, наконец, до своих комнат после тяжелого трудового дня, с большим изумлением обнаружил на столе стопку пергаментов с проверенными эссе, чашку горячего кофе и тарелку с бутербродами. Если кофе и бутерброды еще можно было списать на гиперответственных домовиков, то студенческие гениальные измышления без риска для жизни мог откомментировать и оценить только один человек. - Доброе утро… - рассеянно поздоровался этот камикадзе, выпутываясь из пледа и поднимаясь с кресла. - Что случилось с временным континуумом? Впрочем, неважно. Поттер еще жив? – осведомился Северус, прикинув, какой катаклизм мог заставить сына заявиться к нему на ночь глядя, да еще и с подношением в виде проверенных эссе. - Был скорее жив, чем мертв, за сейчас не ручаюсь. А что? – невинно поинтересовался бывший Избранный. - Труп сам будешь прятать, - предупредил профессор. Сев недоуменно посмотрел на него, потом понимающе хмыкнул. - Вообще-то я просто поговорить пришел. Нельзя? - Ни в коем случае! – фыркнул Северус и взялся за кофе. – Так что случилось-то? - Вот так сразу и случилось… - обиженно надулся младшенький. - Я, может, соскучился! - Одно другому не мешает, - философски заметил декан Слизерина. - Рассказывай. Выслушав отчет о мозговом штурме и его результатах, Северус мысленно восхитился возросшим когнитивным потенциалом отпрыска, так же мысленно посочувствовал, но внутреннего преподавателя заткнуть оказался не в силах: - Ты ходишь вокруг да около. Чтобы найти ответ, надо задать правильный вопрос. - Да знаю я! Думал и так, и эдак, мыслей ноль! - Хм. Темный Лорд, создавая крестражи, стремился в том числе и связать себя с Хогвартсом, так? - Угу. - Артефакты Когтевран, Слизерина и Пуффендуй он успешно прибрал к рукам. - Не хватает только Гриффиндора. - Вот именно. - Да, но меч-то в Хогвартсе! - Кто сказал, что кроме меча Гриффиндор не оставил еще что-то? – вкрадчиво спросил Северус. - Опа! – округлил глаза младшенький. – Но Гриффиндор… Хм, Годрик Гриффиндор… - сын нахмурился и знакомым жестом намотал прядь волос на палец. - Хогвартс, крестражи, любовь к символичности, - подсказал профессор, в нетерпении подаваясь вперед. Ну же! - Если у Годрика было еще что-то, кроме меча, и если Лорд любил символичность, то… - Сев ахнул и вскинул полыхнувшие яркой зеленью глаза. - Годрикова лощина!!! …Волдеморт шел к Поттерам не просто убивать: уничтожение потенциального Избранного было событием совсем не рядовым, да еще в таком историческом месте – все указывало на попытку создать еще один крестраж. Крестраж, вместилищем которого просто обязана была стать позабытая всеми реликвия Гриффиндора, архитектора-основателя Хогвартса и рода Поттеров, рожденного в деревне, носящей ныне его имя. Реликвия, почти наверняка связанная с замком. Круг замкнулся.