Мой триумф

Мне всегда было интересно: каково это – сменить амплуа? Нет, меня вполне устраивала роль отокояку, и менять ее я бы не стала, но любопытство меня не оставляло. Я точно знала, иногда такая возможность выпадает – на один спектакль что-то изменить в привычной работе. Мне она выпадала дважды за всю карьеру. Первый раз мне дали женскую роль в «Унесенных Ветром». Не стану говорить, что это было легко или что у меня все сходу получилось прекрасно. Нет, сложности всегда были, и этот случай не был исключением. Многое пришлось перестраивать, ко многому привыкать. Но, как бы то ни было, я рада, что такая перемена случилась в моей жизни. После я вернулась к привычному для себя амплуа отокояку и была уверена, что второй возможности мне не выпадет. Однако сильно ошиблась, как показало время. 2004 год выдался одним из самых непростых в моей карьере. Временами нас зовут приглашенными гостями в другие труппы. Я попала в категорию приглашенных на «Сияние Заката над Аской» у Луны. Этот опыт был интересен сам по себе, но довольно непрост: отчасти потому что предполагал общение с малознакомыми мне людьми (ну да, во всей труппе из знакомых, пожалуй, только пара бывших одноклассниц!), отчасти, и сам мюзикл был непрост. Но, надо заметить, эта работа мне очень нравилась. Мы заканчивали играть «Сияние», и я уже ярко представляла себе свое возвращение к родной труппе, когда объявили следующий мюзикл Луны. Наличие в нем моего имени не предполагало теперь никакой возможности для меня вернуться к Цветку. Кроме того, мне снова выпадала нечастая вообще-то в практике театра возможность сменить амплуа. Да, я была заявлена на главную женскую роль, и не понимала, радоваться мне по этому поводу или огорчаться. Съемки на плакат к мюзиклу, конференция. Теперь точно не могло произойти замены, а это значило только то, что я действительно, остаюсь пока вне родной труппы. Вне, так вне. Ничего не поделаешь. Официально, я оставалась в Цветке по-прежнему, но играла теперь все чаще с Луной. Мне даже дали концерт с ними. После завершения прогонов «Сияния» Луна поделилась на несколько групп. Часть забрали в постановку нынешней их топ – Неттаяву, часть осталась со мной и моим концертом в составе этой труппы, еще часть – совсем немногочисленная отправилась в диннер-шоу Кирии Хирому. Концерт и подготовка к нему прошли почти незаметно для меня. Гораздо сильнее беспокоил предстоящий мюзикл и моя вторая в карьере женская роль. Не столько даже сама роль, сколько то, как меня примет в этой роли труппа. Я понимала, что все довольны остаться не могут. Это-то и пугало. Когда началась подготовка к «Элизабэт», официально я все еще числилась в Цветке и воспринималась девушками из Луны, все же, как приглашенная звезда. Хотя какая там звезда. Так, гостья. Это положение вещей меня вполне устраивало. К приглашенным не испытывают негативные эмоции, ну или не демонстрируют их, по крайней мере. Все стало хуже, когда мой перевод стал вполне подтвержденным фактом, и я присутствовала теперь на репетициях на правах «своих» в труппе. Вот тут количество негатива как-то резко выросло. Недовольных переводом оказалось немало. И прежде всего, недовольство вызывал мой статус. Но деваться уже было особо некуда. Путей оставалось два: бороться и играть дальше или признавать поражение и уходить. Нет, я не могла позволить себе проиграть эту борьбу. Тем более теперь, когда топ-статус был близок, как никогда. Я решила в борьбе завоевать расположение и уважение новой труппы. Хочешь изменить мир, измени сначала себя. Мои перемены начались с создания нового образа. Я устроилась удобнее в любимом кресле и в сотый раз принялась перечитывать начало сценария. На первый взгляд, в нем не было ничего невозможного . Пугали пока только те моменты, где моей героине полагалось влюбляться. Не знаю, у кого как, а у меня играть любовь выходит далеко всегда. Я могу выучить сложный танец и заставить тело двигаться так, как представляет нужным наш хореограф или запомнить длиннющий монолог на непонятные мне темы, но заставить персонажа влюбиться… да еще что бы это выглядело хоть сколько-нибудь правдоподобно, а не искусственно. Мне удастся далеко не всегда. Нет, в прошлый раз, когда я играла женскую роль, тоже попадались сцены с влюбленностью, но тогда я играла с хорошо знакомой мне труппой, которая поддерживала и помогала советами. Тут же все совсем иначе. Сейчас есть некоторое количество негативно настроенных людей, только ждущих повода посмеяться. Мне никак нельзя дать им этот повод. Я сосредоточилась на сценарии. Мыслей не добавлялось, а образ влюбленной никак не посещал меня. Я уже начала думать, что надо бы самой в кого-нибудь влюбиться, чтобы такое играть. Правда, от такого плана мыслей я очень быстро отказалась: как-то же справлялась раньше и без этого. Безуспешно полистав сценарий, и не найдя в нем никаких пока зацепок для образа, я отшвырнула бесполезный текст. Итак, что у меня теперь имелось: моей героине предстоит влюбиться в некое весьма философское, хотя и вполне у нас одушевленное понятие - Смерть. Это завораживало необычностью, но одновременно пугало. Нет, не перспектива влюбиться в Смерть вызывала панику. Скорее, исполнительница этой роли. Аяки Нао. Мы пересекались до этого только в период работы над «Сиянием Заката». В её «Разговорах Тропической Ночью» я не участвовала, и теперь слабо представляла себе, что это за человек, и как она ко мне отнесется. Одно дело – приглашенная на один мюзикл звезда, и другое совсем – переведенная занять в будущем остающееся после нее место топ… До этого она никаких эмоций в мой адрес не проявляла.. Те несколько встреч - на съемках к плакату и на конференции по мюзиклу Аяки была отстраненно-вежлива и только. Совместной репетиции именно этой сцены в начале мюзикла я опасалась больше, чем всех остальных, даже массовых, с моим участием. Наша с Аяки-сан встреча на репетиции оставила у меня странные ощущения. Ее запредельная вежливость… Когда мы играли «Сияние Заката» и до того на репетициях, я не замечала за ней такой манеры в общении. И как все переменилось с моим переводом. Куда-то в момент исчезло довольно непринужденное общение, его сменила отстраненная вежливость. А хорошо знакомая мне Саэ-тян внезапно трансформировалась в неприступную звезду Аяки-сан. И ничего поделать с этим мне не удавалось. Между нами каким-то непостижимым образом выросла стена, которой не было в то время, когда я была гостем в Луне. Работа над началом мюзикла шла медленно и тяжело. Сцена Первой Встречи не складывалась совсем. Смерть, в лице нашей топ, никак не могла заставить себя влюбиться в мою Элизабэт. Во всяком случае, нам не верил режиссер, а это говорило о многом. Почему-то мне казалось, что в глубине души винит в этом Нао-сан именно меня. Не знаю, права я была или нет, но была почти уверена в этом своем соображении уже к третьей неудачной попытке. Понятное дело, никто не собирался тратить все время репетиции на нас двоих. Предстояло поставить еще несколько сцен, и нас временно «отодвинули», отправив подумать о причинах провала. Признаться, я боялась, что наша топ пожелает высказать мне все, что думает по поводу моей игры. Но нет, Аяки – сан тогда не подошла ко мне. Ни затем, чтобы обсудить ошибки, ни затем, чтобы поговорить о взаимодействии. Это было хорошо и одновременно плохо для меня. Возможно, поговори мы вот сейчас, все получилось бы так, как задумано режиссером. Но она не делала попыток начать разговор, и мне было боязно подходить к ней. Вот никогда бы не подумала, что буду бояться общения с топ-звездой, но факт при этом оставался фактом. Я боялась первой заговорить. Видимо, опасаясь узнать, что и Аяки тоже испытывает ко мне неприязнь. На той репетиции мы так и не заговорили вне ролей. Наш с ней первый, не очень приятный диалог состоялся парой репетиций позже. Сцена первой встречи и первой влюбленности так и не складывалась. С завидным упорством мы изображали что-то мало похожее на светлое это состояние, снова и снова получая замечания от режиссера. После очередной не особо удачной попытки, нас вновь отправили «подумать», и я уже приготовилась к длительным раздумьям в попытках найти собственные огрехи в исполнении, когда внезапно ко мне подошла наша топ-звезда. Мне всегда было непросто определять эмоции малознакомых мне людей. Если говорить о нашей топ – тут все было еще сложнее. Аяки редко демонстрировала свое отношение к происходящему. Или мне это только казалось? Итак, она таки подошла ко мне. - Асако-сан, - вежливо. Отстраненно, будто и не ко мне вовсе. – Вы всерьез полагаете, что Смерть, - она словно специально подчеркнула это слово, – влюбится в такую девчонку? Я внимательно смотрела на свою звезду, не очень пока понимая, чего именно от меня ждут. Того, что я начну оправдываться сценарием? Ну, да. Там четко написано, что Тод влюбляется… Это слабый аргумент. Нужно что-то более весомое. Да, что я, в самом деле, как первогодка какая сейчас? - Нет, – возразила я, и поймала удивленный взгляд звезды. Аяки явно не привыкла, что ей возражают. - В такую, как я изобразила – нет. Нао удивленно смотрела сейчас на меня, но монолог прервать не спешила. Эта игра с огнем занимала ее не меньше, чем меня. Я немного ободрилась – терять-то и впрямь нечего, а так вот хотя бы вызвала интерес к себе. Разнообразие наметилось. Молчание несколько затянулось, пока я подбирала нужные слова, сама не понимая, отчего это вдруг стало так непросто. Никогда ни до, ни после этого, я не напрягалась подбором слов. Как-то само выходило, а тут, в момент позабывала вообще все. Вежливость нашей звезды гипнотизировала и сбивала с мысли. - Есть пара идей, - наконец, сбросила с себя оцепенение я. - Прекрасно, если есть, – вздохнула Аяки. – вот и попробуйте. Так дальше играть просто невозможно. И все. Ни слова больше. Все мирно и вежливо. Но, боги! Как же неприятно и холодно. Наори она на меня или устрой разнос по всем пунктам, я бы проще пережила эту сцену. Но вот как прикажете реагировать на такое спокойствие? Я приврала насчет пары идей. Соображение по роли было одно. Всего одно и без вариантов. В том изложении, в котором Сиси значилась в сценарии, она и впрямь, не могла заинтересовать Тода. Я поняла, что она должна стать… более характерной в этой их первой встрече. Может, даже немного более капризно-властной. Я решила пробовать. Проба состоялась в тот же день. Оставив в стороне какую-то массовую сцену, режиссер вернулся к нам, главным героям, изъявив желание все же доделать это взаимодействие. Глубоко вдохнув, я отправилась на центр зала, как положено, пробовать свое соображение в действии. Все, как и до этого: Мир Мертвых, Слуги-Тени, Смерть… Но в этот раз вместо положенного по сценарию страха, я испытала… затрудняюсь подобрать описание этой гаммы эмоций. - Я хочу обратно, – почти крикнула Элизабэт, глядя в глаза Тоду без намека на трепет или ужас. Да какой тут страх, когда мне домой надо? И вот в этот самый момент я увидела, как меняются эмоции на лице нашей звезды. И да, именно в эту секунду, когда маленькая Элизабэт едва ли не трясла Тода с предложением отправить ее домой, я впервые увидела не просто заинтересованность Смерти, а рождение той самой влюбленности. Я поняла, что идея моя была в общем, правильной. Фраза осталась той самой, что была написана в сценарии. Сцена ничуть не менялась. Поменялось только мое прочтение эмоций, и вот она, так необходимая по случаю влюблённость Смерти. На этот раз «Первая Встреча» прозвучала более…прочувствованно и естественно. Лед тронулся. Мы, наконец, уловили ту грань, за которой начиналась жизнь персонажей отдельно от наших человеческих отношений внутри труппы. С этого момента, надо заметить, наше взаимодействие тоже начало неуловимо меняться. Мы начали общаться. Пока только по сценарию, но это было уже хоть что-то в сравнении с отсутствием общения в принципе. Правда, меня по-прежнему поражала до глубины души ее чрезмерная вежливость. « А не кажется ли Вам…» , « Не думаете ли Вы…» иногда нестерпимо хотелось просто встряхнуть ее и заставить говорить на человеческом языке, без использования всех этих «рюшечек». Но сделать этого я, по понятным причинам не имела никакой возможности, приходилось как-то подстраиваться. Со временем я привыкла. Творческий процесс стал проще и интереснее. Образ мой вполне сформировался, и теперь постепенно оживал. Хотя по-прежнему непросто было играть различные влюбленности. И тяжелее всего мне было изображать чувства к Тоду. Персонаж мой испытывал по сценарию вполне однозначные эмоции к Смерти. А Вот я… мне до однозначности было ну очень далеко. В какой-то момент времени я поймала себя на мысли, что стала обращать внимание на то, что до этого меня не волновало и оценивать взаимодействие с партнером по сцене совсем не с точки зрения персонажа. Было немного непривычного осознавать этот факт. В первый раз мнение мое о нашей топ начало меняться, когда мы репетировали сцену объяснений с доктором Зенбергом. Мы и до этого делали этот отрывок. Но только теперь меня отчего-то начали невероятно привлекать движения и мимика Тода в этот момент. Вообще, по сценарию, когда «доктор» раскрывает свою сущность, мне полагается пугаться. Только именно эта эмоция никак не желала появляться по случаю. Я завороженно наблюдала за действиями Саэко: вот «доктор» срывает с себя плащ и шляпу, и я вижу перед собой Тода. Должна испугаться. Должна, но не могу. Или не хочу все-таки? Даже когда Тод в лице Аяки оказывается на кушетке, совсем близко от меня, я продолжаю завороженно наблюдать за невероятной пластикой его движений, рассматривать гамму эмоций на его лице и абсолютно забываю испугаться. Раз, другой, третий. Претензии режиссера, непонимающий взгляд Нао. А я не могу никак отвлечься от ее пластики и изобразить то, что положено. После очередной пробы, не особо удачной, нас опять отправили думать. Мне нестерпимо хотелось подойти к Аяки и обсудить этот момент. Но опять, как и в начале репетиций, мне что-то помешало. Правда, и она не подходила. Я наблюдала за ее перемещениями по залу, усиленно делая вид, что поглощена изучением сценария, и не могла оторваться от своего созерцания. И чем дольше я наблюдала за Аяки, тем явственнее проступало в моем сознании желание вернуть наше с ней общение к тому варианту, что был, когда мы играли «Сияние». Но никаких конкретных мыслей не было. Я никак не могла понять, с какой стороны подойти к решению этой проблемы, и пока оставалась на том расстоянии от Нао, которое она обозначила. Что ,правда, не мешало мне не в коей мере тихо восхищаться ее игрой, пластикой, ее образом. Теперь, когда я серьезно увлеклась созерцанием, некоторые сцены стали непреодолимо тяжелыми для меня. И на этот раз, хуже всего выглядели те из них, где мне полагалось отказывать Тоду. Несколько раз я феерично «оговаривалась» на прогонах таких моментов. Конечно, быстро маскировала это чем-нибудь. Вот выкручиваться приходилось нередко теперь. Отказывать не было никакого желания. И я, даже прекрасно помня свой текст, периодически произносила не то. Мне нравилось видеть удивление и некоторую долю испуга в глазах Нао, когда вместо привычного текста, который она ожидала, я ляпала что-то свое. Было довольно непросто заставлять себя не увлекаться такой игрой. До первого показа времени оставалось уже не очень много, и мне пришлось оставить мое развлечение и со всей серьезностью отнестись к репетициям. Отношения труппы ко мне выглядели по-прежнему натянутым, а стена между мной и Аяки так никуда и не девалась. Радовало уже то, что хоть хуже не становилось. Доделанный и собранный воедино, мюзикл выглядел, в общем, впечатляюще. На мой взгляд, конечно. Его предстояло представить на суд зрителей. А мысли мои перед премьерой никак не согласовывались с работой. Я продолжала перебирать способы наладить отношения, и никак не могла выбрать тот, что мне подойдет. Все казалось неправильным. Решение пришло ко мне после завершения прогона в Такаразуке и перед началом выступлений в Токио. Самым естественным поводом собрать труппу вне театра и хоть как-то улучшить отношения, был мой день рождения. Неплохая же идея, правда? Тем более, он так удобно попадал на перерыв между прогонами. Я решила устроить вечеринку. Несколько раз я видела такие праздники в труппе, и примерно представляла, чем заинтересовать их. Идею праздновать, как обычно дома, пришлось отмести сразу. Не пойдут они ко мне домой… Вот что-то подсказывает, не пойдут. Значит, кафе. К выбору я подошла творчески, и далеко не сразу отыскала то, что мне понравилось по всем критериям. С местом более-менее понятно. Дальше встал вопрос, что такое написать в приглашениях. Мне до безумия хотелось, чтобы на празднике непременно присутствовала Нао, но вытащить нашу звезду на такое мероприятие, как день рождение не представлялось мне возможным. А значит, следовало придумать что-то поинтереснее. Идея пришла внезапно. На приглашениях, врученных всем в труппе, значилось: «День травы и смеха». В назначенный день, как ни странно, явились почти все, кому я вручила приглашения. Само по себе было странно то, что, несмотря на запись в бумажках, труппа помнила о моем празднике, и каждая из пришедших довольно тепло поздравила меня. К середине вечеринки отношения мои с труппой наладились. С веселыми и забавными конкурсами и символическими призами, общение шло вполне активно и, насколько это возможно, тепло. Все было бы просто замечательно, если бы не одна маленькая деталь, портившая мне настроение. Глупо ,конечно, и надо научиться радоваться тому, что удалось достичь сейчас и здесь, но меня огорчало отсутствие Нао. Нет, я изначально слабо верила в то, что она изволит почтить нас своим присутствием. Но, тем не менее, зачем-то ждала подтверждения того, что я ошибаюсь в своих догадках. Ближе к концу вечера, когда часть гостей собралась расходиться по домам, случилось то, чего я перестала ждать совсем. В приоткрытую дверь зала проскользнула Аяки. Именно проскользнула. Я снова поймала себя на мысли о том, что не представляю, как ей удается появляться столь же внезапно, как появляется Тод в мюзикле. Невероятным казался и тот факт, что оставшиеся гости, увлеченные беседой и очередным развлечением, попросту проигнорировали появление Звезды. Что ж, может, оно и к лучшему. Нао, пока я размышляла о философии, успела оказаться рядом со мной. - Доброго Вечера, Асако - тян. – я вздрогнула, услышав обращение. Как давно ко мне так не обращались! – Отвлекись, пожалуйста, от своих мыслей. Я удивленно смотрела на свою звезду. Здесь, в неформальной обстановке и без всех вежливых вывертов в речи, она представлялась сейчас почти такой, какой я ее знала в период репетиций «Сияния Заката». Правда, поверить в это почти чудесное превращение было не очень просто. Пока я приходила в себя, изо всех стараясь не показать свое удивление и безуспешно отмахиваясь от размышлений, изобразила готовность выслушать все, что пожелают мне сообщить. Отчего-то я сильно сомневалась, что Нао станет обсуждать сейчас работу. Хотелось надеяться… - Не изображай крайнюю степень испуга, - усмехнулась Аяки. - Ты не первый год в театре, чтобы бояться топ-звезду своей труппы, а я не кусаюсь, тебе это хорошо известно. Да пришла я сюда не о работе же говорить. Хвала богам. Всем вместе! Ну, хоть не о работе! Я сгорала от любопытства, но вставить слово в ее реплику опять побоялась. - Как же легко тебя удивить! – улыбнулась Нао. – Неужели даже вручив мне приглашение на свой праздник, ты не ожидала, что я приеду? Она явно развлекалась моей растерянностью. А мне стало как-то не по себе от осознания.… Я вдруг отчетливо поняла, почему меня так притягивает и завораживает Тод в ее исполнении. Нет, дело-то не в образе. Совсем не в нем. Да, как ни странно, я, Асако, умудрилась влюбиться в свою звезду… Глупость какая… Дальше молчать было бы неприлично, тем более что раскрывать свои чувства я все равно не собиралась. - Честно говоря, была уверена, что Вы не приедете. – Призналась я, чтобы сказать что-нибудь. И заполнить паузу. Чертовски сложно общаться, когда не понятна реакция собеседника на тебя и твое существование. Чертовски непросто, когда нет прописанного до мелочей сценария… Как жаль, что на мою жизнь такого не предвидится. Я ждала, как она отреагирует, мысленно успев перебрать несколько вариаций возможного развития. - Зачем же приглашать, если считаешь, что не приеду? – теперь удивилась Нао. – В любом случае, раз уж я здесь, мне стоит сделать то, ради чего я появилась, верно? – она протянула мне красиво упакованный подарок. – С днем рождения, дорогая. Вижу, ты наладила отношения с девочками в труппе? Поздравляю. Ну и вот как мне реагировать?! Молчание опять грозило затянуться, поскольку я так и не придумала, как правильно отреагировать на довольно резкую перемену в наших отношениях. Для меня оставалось загадкой, каким образом она умудряется так легко возводить и рушить стены между нами. Еще вчера отстраненно-вежливая и равнодушная, сегодня Нао вполне искренне поздравляет меня и вместе со мной радуется налаженным контактам с труппой. Не понимаю. Отказываюсь понять. - Ну и как мне на все это реагировать? – я не заметила, что произнесла вопрос вслух. -считай, что мы стали друзьями. – усмехнулась Аяки, глядя мне в глаза. – что скажешь? Пожалуй, это был идеальный вариант. Влюбленность ,если она и была, пройдет со временем, А вот дружба – вещь довольно ценная. Пусть лучше так. Пожалуй, это и был мой триумф.