...
- Красиво… Сэм, присев на мокрый капот Импалы, никуда не торопится. Он смотрит на две радуги, распластавшиеся одна над другой на посветлевшем небе. Мы оба устали. Вымокли до нитки. И лучшее, что могли бы сейчас сделать – это сесть в машину и гнать до ближайшего мотеля, где можно принять горячий душ и отдохнуть. Но брат решил полюбоваться красотами природы. Нашел время! И место… Всего в паре миль от заброшенного склада – гнезда вампиров, куда сейчас уже, без сомнения, едет полиция. Но брат не торопится. Сидит и смотрит. А потому я тоже смотрю на небо. По моей личной шкале эти две радуги тянут на семь – восемь баллов. Из десяти. Впрочем, меня в последнее время просто тошнит от радуги. - Поехали. Сушиться. Или хочешь слечь с пневмонией? Сэм хмыкает. И в этом коротком звуке я слышу всё то, что он мог бы мне сказать. Что он разменял уже четвертый десяток, а я – всё еще вечная «курица-наседка»… И это неизлечимо. В отличие от пневмонии… Что красота мира для меня, очевидно, находится в прямой зависимости от длины чьей-то юбки или глубины декольте… Привычные шутки. Старые подколы. Часть из них уже потеряла актуальность. Мы с Сэмом уже давно и безошибочно угадываем реплики друг друга. Поэтому всё чаще молчим. Мне не нравится то, что происходит с нами и нашей работой последнее время. Всё будто понарошку. Ни одной жертвы за три охоты. Такого не было давно. И еще эта радуга. Она просто преследует. Она везде. Радужно-пестрое платье у приглянувшейся девчонки из бара. Мотель с оптимистичным названием «Рэйнбоу»*. И вот теперь это. По мне, так это перебор со сладким.…
Я сам не знаю, зачем делаю это. Сам не понимаю, что хочу спросить и что услышать в ответ. И, тем не менее, зову: - Кас… Есть разговор! Сэм кидает на меня непонимающий взгляд. Но ни о чем не спрашивает. Кажется, к моим тридцати пяти и его тридцати, мы всё же научились безоговорочно доверять друг другу. Не спрашивает, но все же комментирует полу-вопросом - полу-утверждением: - Не придет… Но Кастиэль уже стоит здесь. По левую руку от меня. И ждет вопроса. - Сегодня ты шустро прилетел. Кивок. - Был неподалеку. Сэм оборачивается. Он удивлен и, похоже, слегка раздосадован. - Это что? – смотрю в сторону радужных полукружий, всё еще не поблекших. Отвратительно ярких. - Чудо Божие, - глубокомысленно изрекает Кас. – Символ надежды. - Какого ж черта этот «символ» взял меня в заложники? Девчонка, мотель… Даже на заправке Ронни Джеймс Дио* орет во всё горло!.. - Ты в порядке, Дин? – брат выглядит встревоженным. Вместо меня утвердительным кивком отвечает Кас. - Вам нужна надежда. Вы её искали. Вот и символ её носите за собой… - В каком это, прости, смысле? – Сэм тоже подошёл к нам. Оторвался от своей радуги. Он ничего еще не понимает, а я, кажется, начинаю понимать… Черт! Кас отвечает быстро и охотно. - В прошлый раз Дин назвал вашу радугу «сбоем «Матрицы»… Мы с Сэмом возмущаемся одновременно: - Какой еще «Матрицы»?! - В «прошлый раз»?!…
Понимание и осознание тоже приходит одновременно. И я молчу – о чем спрашивать теперь? А Сэм всё же уточняет: - Мы… То есть мы в этом вашем чёртовом Раю? - До боли знакомый оксюморон, - спокойно отвечает Кас. И глаза его улыбаются. А он-то, похоже, распробовал прелесть иронии! – В Раю. Сэм теперь очень спокоен. Даже умиротворен. Слишком быстро он всё это принял. Неужели тоже видел, что всё вокруг чуть-чуть светлее, чем полагается для нашей жизни? Неужели тоже что-то подозревал? Он, облокотившись на машину, вновь смотрит на небо, на эти две мерзкие радуги. Два символа «надежды» в мире, где она уже никому не нужна. - Давно мы умерли? И как? – И почему мне-то неймется? Кастиэль невозмутим: - Первый вопрос – философский. Второй – глупый. И ответы тебе, по сути, ни тот, ни другой не нужны. - Ответь. Почему это так важно для меня? - Давно. Авария. Сэм смеется. - Кас, ты Дина режешь без ножа. Авария… С его-то стажем вождения и опытом… На его-то «детке»… Скажи, что пошутил. Смех у Сэма невеселый. Но он может смеяться, вот в чём штука! А мне жутко. Я отправил на тот свет и себя и, что страшнее, брата. Кастиэль пожимает плечами. - Неудачная охота. Ты был серьезно ранен, умирал. Дин спешил. Скользкая дорога. Резкий поворот… Я изо всех сил бью кулаком по крыше машины. Нет, не «детки», для машин не бывает Рая. Просто машины. Рука теперь горит от боли. И в Раю бывает больно, вот оно что! Я так подвел тебя, Сэм. Прости. - Я был уже мертв. К тому моменту. Сэм говорит очень строго, с напором, очень убежденно, хотя как он может знать? Но Кастиэль подтверждает. - Да. Так и было. Они оба мне лгут.…
Снова начал накрапывать дождь. Ну, хоть радуги почти исчезли. Мокро, холодно. Начинает саднить горло. Простудиться в Раю – начинка для глупого анекдота! - Какой же это Рай, Кас?! Грязь, кровь… Дождь… Ответ короткий: - Ваш. - И ты думаешь, мы хотели именно этого? Охота длиной в вечность? Даже у джина получилась иллюзия приятней! Я завожусь. Я злюсь, хоть и понимаю, как это нелепо. На светлый плащ Кастиэля не падает дождь. Кас стоит прямой и невозмутимый. Светлый. Слепяще-светлый. - Вы получили то, о чем просили. Каждому воздастся по вере его. - Я не мог этого хотеть! Не мог просить! Черт, Сэмми, ты-то почему молчишь?! - А чего бы ты хотел, Дин? – интересуется Кас. – Покоя? Что ты стал бы делать с ним? Семью? Какую? Из миражей? Ведь Лиза и Бен прожили долгие жизни… Да и в твоем Раю им места не было… И разделить с тобой Рай не было их желанием. Равно как и твоим, кстати. - Так чего же я загадал, Фея-крестная? - ...Что вы «загадали». Ты думаешь, Дин, ваш Рай на двоих – ваша привилегия? Отнюдь. Просто совпали желания. Кас улыбается. И мне хочется его ударить. Невозмутимый. Мудрый. Ангел. - Сэм хотел продолжать охотиться. Другого пути и другой жизни для себя он уже не видел. Охотиться с тобой. Вот его Рай. - А я? - А ты просто хотел быть с братом. Это твоя часть Рая. Я закрываю глаза. На пару секунд. Мне нужно всё «переварить», прийти в себя. Слышу, что Сэм выдыхает что-то вроде «прости». Пустое, братишка. Всё - пыль на ветру… - Ты недоволен? – интересуется Кас. И я не знаю, что ему отвечать. А впрочем… - Верни нас назад. - Нет. - Ты же можешь! - Он не станет, - подтверждает Сэм. – С чего бы для нас делать исключение?.. Я мог бы спорить. Мог бы объяснить «с чего» и именно «для нас»… Но я молчу. - Кас, - голос Сэма спокойный и вкрадчивый, убаюкивает, – мы не хотим всего этого помнить. Окажи услугу… - Да, конечно. В очередной раз, парни. С вас причитается. Кастиэль научился шутить. Пока ещё не слишком удачно.…
- Дай взгляну… - Не на что там любоваться. Сэм зажимает рваную рану на руке – результат нашей охоты на оборотня. Я настаиваю, и он нехотя отнимает руку. Рана сильно кровит – вену, что ли эта тварь ему разодрала? Надо бы перетянуть… Молоденькая девчонка – несостоявшаяся жертва оборотня – протягивает мне свой вязаный шарф. Заплетающимся языком спрашивает: - П-подойдет?.. Перевязать?.. Я киваю. Пойдет на первое время. А со вкусом-то у девочки проблемы. Эх, и пестрый же шарф – кошмар! Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый… Полосами… ____________________________________ * Рэйнбоу – т.е. Rainbow - радуга (англ.) * Ронни Джеймс Дио – вокалист легендарной британо-американской группы «Rainbow» (образ. 1975 г.), чье творчество считается классикой хард-рока и хэви-метал.